Вместе

Энакин знал, что обитаемые миры Мандалорского сектора значительно пострадали после цепей гражданских войн, невольно став самой осязаемой причиной выбора герцогини Сатин держаться подальше от войны между Республикой и Конфедерацией, и никак не ожидал, что Конкордия окажется нечто средним между пышущей зеленью Набу и безжалостным песчаным Татуином. Да, землю здесь ещё нельзя было назвать плодородной, но и безжизненной уже тоже, и даже из космоса были видны перемены, принесённые умелыми руками герцогини, стремящейся вернуть родным планетам былое величие. Конкордия не была их начальным пунктом назначения. Туда они направились уже после посещения Сундари, когда стало известно, что племянник герцогини, взяв только одного гвардейца – кого-то из новичков, старше его всего лишь на пару лет, – сбежал туда меньше суток назад. Глава безопасности клана рвал и метал: мало того, что герцогиня исчезла, что, конечно же, повлекло различного рода волнения по всему сектору, так и Корки Криз, перед побегом, разумеется, никого не посвятив в свои тайные планы, умудрился не только избавиться от всех следящих устройств и средств связи, которыми оснащались клановые гвардейцы, но и отключить все датчики на шаттле, явно добиваясь того, чтобы его точное местоположение как можно дольше оставалось неизвестным. Исходя из предположения одного из аналитиков разведкорпуса – мальчик мог отправиться за поддержкой к Пре Визле, губернатору Конкодрии и одному из давних друзей герцогини, – в резиденцию направили официальные запросы по голосвязи и несколько сообщений на личный комлинк губернатора, на которые никто так и не ответил, а также двое гвардейцев, что тоже не спешили докладывать о своих открытиях. И пусть расследование Ордена было связано с Корки всего лишь косвенно, но посещение Сундари не принесло никакой новой информации о герцогине, так что было решено начать хоть с чего-то, мальчик же или губернатор могли пролить нужный свет, а то и прямо подтолкнуть в подходящем направлении. Но, на самом деле, даже с известием о возможной опасности, которой подверг себя Корки Криз, не он и не похищенная герцогиня были тем, что занимали мысли Энакина. Это был Оби-Ван. Их шаттл только покинул взлётную площадку Храма, как Асока выдала ему всё, как на духу: про тёмный колодец, про маяк, про серые заводи, а также про те сумасбродные облака и зонты, о которых с таким серьёзным видом вещал старый гранд-мастер. По правде говоря, половину из того, что она рассказала, он так и не понял, однако, уловить суть смог – Оби-Ван жив. Это он был на Коронете. И, хатт побери, Йода все эти годы знал, что он жив. Знал и молчал! Рассказанное падаваном сильно перебудоражило, а он и так уже был на взводе с самого разговора с Советом, так что буквально пылал в Силе, и этот огонь, видимо, показался Асоке слишком опасным, чтобы пытаться как-то потушить его своими силами – куда безопасней было дождаться, когда возникший пожар потухнет сам, – так что дальнейший полёт прошёл в молчании, пока на исходе третьего дня с ними вдруг не связался Квинлан Вос, с которым Асока только вежливо поздоровалась, а потом поспешила ретироваться из кабины. – Энакин, – тихо позвал его Квинлан. Судя по тону, звал он его не в первый раз, но ему было всё равно: он был слишком зол, слишком обижен на то, что Квинлан, которого считал не только близким другом Оби-Вана, но и очень – очень – близким товарищем и для себя тоже, столь наглым образом врал, прекрасно осознавая, какую боль ему причинила гибель наставника. – Энакин, – снова позвал Квинлан. – Что? – рыкнул он в ответ, наконец, переводя взгляд с космоса впереди, на голограмму. Киффар, кажется, вздохнул – готовился к извинениям, едко тогда подумал Энакин. – Не позволяй своим эмоциям управлять тобой, – вместо этого, внезапно, принялся наставлять его Квинлан, за которым в Храме давно уже закрепился образ чудака и этакого антиморалиста, едва ли не в открытую чихающего на некоторые основополагающие принципы Кодекса джедаев. – Твоя личная нестабильность только усугубит ситуацию. Действуй трезво. Энакин только собрался возмутиться и заявить, что плевать он хотел на всё то, что советует ему Квинлан, как киффар, не прощаясь, отключился. И глядя на погасшую голограмму, он вдруг подумал о том облаке черноты, что больше недели назад охватил яхту герцогини. Во время нападения эта чернота довольно легко проассоциировалась с Молом – забраком, десятилетие назад убившим Квай-Гона на Набу и непонятно как выжившим после того, как Оби-Ван разрезал его напополам над охлаждающими шахтами генераторов дворца Падме. В той схватке на Коронете, из которой этот скользкий червяк умудрился всё же уйти до сих пор живым, погибло много хороших клонов, а также несколько мандалорских гвардейцев и пара телохранителей сенаторов, что сопровождали герцогиню. Среди самих политиков смертельных исходов не было, разве что кому-то из них, кажется, Кин Робб, сенатору от системы Тарис, прострелили плечо, но, судя по тому, что весь сенаторский состав, за исключением, разумеется, самой герцогини, уже через час после прибытия на Корусант присутствовал в кабинете Канцлера, её ранение было несерьёзное. Теперь же, зная всё то, что знала и чувствовала Асока, получив от Квинлана подтверждение своих предположений, ранее подкреплённых лишь собственными ощущениями и не проходящей надеждой, у него было полное право подозревать, что та чернота на Коронете частично, а то и полностью принадлежала вовсе не Молу, и радостная эйфория от осознания того, что Оби-Ван Кеноби жив, омрачилась мыслями о падении наставника. Это была какая-то бессмыслица. Глупость, несуразность, настоящее безумство. Оби-Ван был слишком благороден, слишком сострадателен, он был слишком большим приверженцем Кодекса, Ордена и Света, чтобы в одночасье отринуть все эти столь важные константы своей жизни. Он не пал бы на Тёмную сторону просто ради самого факта падения, как и не соблазнился бы ни властью, ни кредитами, ни другими физическими благами, потому что явно ни в чём этом не нуждался. Что же тогда было причиной его действий? Зачем ему понадобился столь громкий, столь жуткий способ для ухода? И почему, крифф подери, он доверился Йоде и Квинлану, но не ему?.. Но всё же даже в водовороте горьких вопросов без ответов у него был робкий луч где-то на горизонте. Серые заводи. Асока ясно ощутила, что аура нападающая – аура Оби-Вана – не сплошная Тьма. Был ли… был ли у него шанс что-то изменить, как-то помочь наставнику? – Кольцо! Энакин, воспользовавшись отвлечением Бо-Катан, торопливо поправил плохо стянутую повязку на её руке – женщина наотрез отказалась принимать чью-либо помощь, хотя медпак и приняла, да и на его близкое присутствие спустя какое-то время перестала недовольно фыркать, – и только потом поднял голову. – Какое кольцо? – Кольцо герцогини. Он лишь пожал плечами, и Асока, застонав, заходила из стороны в сторону. – Незадолго до нападения я заметила у неё кольцо на пальце. С таким красным камнем. – Верно, – Корки, сидящий на земле с другой стороны от Бо-Катан, кивнул. – Это красный аура-кварц. Тётя Сатин его никогда не снимает. – Кварц? – разочарованно протянула Асока. – Я думала, что это бриллиант. Ну, или рубин, хотя бы. – На Мандалоре не используют в качестве украшений какие-то дорогие камни – такие лучше оставить на продажу. Кварц, конечно, не такой твердый, как алмаз, но по стоимости и добыче более доступный и его всё ещё можно использовать в качестве линзы, чтобы развести огонь. Практичность куда важней эстетики. – Хей, – Бо-Катан, нахмурившись, пихнула племянника в бок. – Так что не так с кольцом? – Ох. Да, точно, – встряхнувшись, Асока опять начала ходить перед ними. – Так вот, перед нападением я заметила блеск. Не на кольце, а внутри него. За камнем что-то спрятано. Я подумала тогда, что это осколок кайбер-кристалла. – Кайбер? – сощурился Энакин. – Шпилька, это бред. Откуда у герцогини может… Та тут же вскинула руки, будто сдаваясь. – Я знаю, знаю. Спасибо, что поддерживаете мою веру в себя, учитель, – её взгляд, брошенный на него, был полон неприкрытой обиды. – И мне сейчас пришла мысль, а, может, это был маячок? Все взгляды тут же обратились к Корки. – Я… Я не знаю, – мальчик разочаровано покачал головой. – Я даже не знаю, откуда оно. Я как-то спросил у неё, но она быстро увела разговор на другую тему. – В детстве у Сатин такого кольца точно не было. У кого-то из наших предков тоже не помню. Наверно… – запнувшись, Бо-Катан тяжело вздохнула. – Наверное, этот ублюдок подарил ей его. Внутренне Энакин вспыхнул от столь пренебрежительной, столь уничтожительной оценки погибшего – живого! – наставника, но всё же сумел подавить это пламя, понимая, что Бо-Катан не была достаточно близко с ним знакома, что все её знания о нём сводились к тому факту, что когда-то давно он был защитником-джедаем её сестры, да к тем разрушениям и смертям, что он принёс на Конкордию. Которые он возможно принёс – у них до сих пор не было доказательств, то тот, кто пришёл на планету за таинственной реликвией, как-то способной объединить народ Мандалора, был именно Оби-Ван. До того, как хоть один из них снова открыл рот, Сила вдруг пошла мелкой рябью, и Энакин, а затем и Асока встали, беспокойно вглядываясь в покорёженные здания в поисках источника этого внезапного волнения. – В чём дело? Энакин коротко обернулся – Бо-Катан, тоже поднявшись, локтем одной руки неловко опиралась о стену, тогда как другая зависла над лежащим в кобуре бластером. Сила опять всколыхнулась, заставив нахмуриться. – Идём, – он кивнул головой, указывая туда, где был спрятан их шаттл. – Нужно уходить отсюда. – А с чего ты решил, что мы куда-то пойдём с тобой? Потому что малец один раз заговорил с твоей девчонкой? – дерзко возразила Бо-Катан, гордо задрав подбородок. – Ты можешь сколько угодно болтать о том, что ты не заодно с ублюдком, вырезавшим сотни моих братьев и сестёр, но где гарантии, что в твоих словах есть хоть капля правды? – Тётя! Корки подскочил к ней, желая успокоить, но та, оскалившись, лишь подтянула его к себе, всё так же зло глядя на Энакина. – Мы джедаи, – холодно отозвался Энакин, изо всех сил стараясь сдержать закипающий гнев. – И пусть ты из Дозора Смерти, но ты защищаешь Корки, а значит нам нет резона ссориться с тобой. По крайне мере, до тех пор, пока ты сама не ищешь с нами ссоры. Ты ищешь их, Бо-Катан? Это был лишь вопрос, и пусть Энакин и старался задать его максимально спокойно и ровно, тот всё равно прозвучал весьма угрожающе, отчего у Бо-Катан хмуро сдвинулись брови, рука же, зависшая над кобурой, сжалась в кулак, а затем пальцы вытянулись, как если бы она собиралась выхватить бластер. Энакину не хотелось как-то вредить ей – в конце концов, она действительно защищала мальчика и, судя по всему, весьма успешно, – однако, и покорно подставляться под её оружие тоже не собирался, кроме того, Сила продолжала идти волнами, явно предупреждая о чём-то, а противостояние с Бо-Катан не только противоречило прямому запрету Совета на открытый конфликт с мандалорцами, но и вполне могло послужить задержкой и нежеланным отвлечением от угрозы, что, кажется, стремительно надвигалась на них. – Учитель! – вскрикнула Асока, указывая пальцем на странное явление у них над головами, как если бы само небо вдруг пришло в движение. Ещё до того, как он вскинул голову вверх, небесное полотно вновь дрогнуло, а ещё через секунду зеркальный слой дефлекторных щитов смялся будто старая змеиная кожа, являя то, что скрывалось за ним – изящную прогулочную яхту, судя по общим очертаниям и формам сошедшую с конвейера одной из джеонозийских фабрик. Не раздумывая ни секунды, Энакин выхватил световой меч и, активировав его, отступил в сторону, оказываясь между Бо-Катан с притихшим рядом с ней Корки и солнечным парусником, мягко приземлившимся аккурат на единственном коротком пути, ведущем к их собственному шаттлу. Пандус опустился, и из парусника вышел Дуку. Сделав шаг вперёд, он остановился, окинул взглядом всю компанию, а затем с легкой улыбкой кивнул, глядя на Корки. – Корки Криз, я полагаю? Позвольте пригласить вас к себе на чашку чая. Бо-Катан, тут же ощетинившись, дёрнула мальчика ближе к себе. – Я его не отпущу! – Ох, моя дорогая, это совершенно не проблема. Я с радостью приглашаю и вас тоже. – Они никуда с тобой не пойдут, Дуку, – рыкнул Энакин, опережая язвительный ответ женщины. – А, Скайуокер, – граф небрежно скользнул по нему взглядом. – Какая жалость, что мы снова с тобой встретились. Впрочем, едва ли встреча со мной будет для тебя чем-то хоть сколь-нибудь значительным на фоне грядущего. Прежде чем Энакин успел как-то отреагировать, слева, а затем и справа от улыбающегося Дуку приземлилось по двое мандалорцев, окончательно отрезая пути отступления, как к паруснику графа, так и к их шаттлу. Бо-Катан, не то запричитав, не то грязно заругавшись на мандалорском, утащила Корки себе за спину, тут же отходя вместе с ним к стене уцелевшего здания. Мандалорцев же вокруг становилось всё больше и больше: они спускались откуда-то сверху, вылетали из-за полуразрушенных построек, зависая в воздухе или пристраиваясь на остатках крыш, откуда им было куда удобней целиться в них… Стройный стук металла о высохшую землю и осколки заставил развернуться, оставив Асоку, вставшую лицом к графу, прикрывать тыл. Пешая группа приближающихся к ним мандалорцев двигалась четко и слаженно, точно единый многорукий, многоногий организм. Лиц видно не было, но наставленные в их сторону бластеры весьма недвусмысленно намекали, что их взгляды, скрытые затемнёнными визорами, были прикованы к ним. Возглавлявший их мужчина, напротив, был без шлема, и ветер едва заметно трепал пряди его волос. Его броня отличалась – не синяя, а не то черная, не то серая, да и двигался он немного иначе, чем синхронная толпа за его спиной, и всё же в его походке, в том, как он держал плечи, как был чуть приподнят его подбородок, без особых усилий угадывалось, что принятая им роль – это не случайно выпавший козырь, а честно заработанный трофей, пришедший вместе с зажатой в его ладони рукояткой странного меча, чьё активированное лезвие было под стать его доспехам. Бо-Катан, издав что-то среднее между воплем и всхлипом, рухнула на колени, утаскивая за собой Корки, и, как и в их первую встречу, накрыв мальчика собой, попыталась отползти вместе с ним, но один из мандалорцев, стоящих слева от Дуку, тут же наставил на неё свою винтовку, заставляя застыть на месте. Кажется, Асока дёрнулась в их сторону, но мгновенно оказалась на прицеле мандалорца из другой пары и остановилась, бессильно скалясь на них, но всё же не атакуя. Энакин мог бы ей помочь, вот только был не в состоянии – Сила вокруг разливалась волнами, полными боли и радости, и неверия. Черты лица лидера в черно-серой броне до сих пор не были различимы настолько, чтобы стать неоспоримым доказательством столь желанной теории, но ему было это и не нужно: ученическая связь, за долгие, мучительные годы разлуки истосковавшаяся по ответным волнам, сейчас дрожала в предвкушении. Энакин тоже дрожал. От скопившихся, так просящихся слёз. И ему было за этого совсем не стыдно. – Мастер… На таком расстоянии его шёпот невозможно было расслышать, но Сила всколыхнулась, с головы до ног накрывая Энакина такой болезненно знакомой аурой.