Candy-flavored cigarettes

Жить с Изуку в одной квартире порой просто невыносимо. Кацуки часто об этом задумывается, вспоминает всё, что омега успел натворить всего за полгода. Каждую разбитую чашку, каждую соседскую жалобу, каждую вещь, которая перекочевала из его шкафа на заваленный шмотками Мидории стул. Иногда Бакуго посещают мысли о том, чтобы просто выставить несносного соседа за порог вместе с чемоданом. Но каждый раз эти мысли обрываются на словах «надо бы», а действий за ними так и не следует. Кацуки никогда не признает того, что не может что-то сделать. Даже самому себе. Тем более в такой простой вещи, как возвращение к прошлой жизни. Снова засыпать и просыпаться одному на этой двухспальной кровати, которая будто стала в несколько раз больше и перестала казаться такой уютной без тёплого тела рядом и этой уебанской подушки с какой-то 2д девкой. Снова готовить завтрак только на одного и не задумываться о том, что вообще готовить. Бакуго всё равно, что есть по утрам, а вот у омеги запросы меняются быстрее, чем загорается лампочка. Снова смотреть новости вечером вместо дебильных подростковых сериалов, в которых по 50 сезонов с миллионом серий в каждом, где на протяжении всего этого времени два долбоёба ненавидят друг друга, пиздастрадают от неразделённой любви, а потом трахаются. Снова пялиться на эти голые белые стены без миллиарда корявых и не очень рисунков, плакатов с какой-то анимешной хренью, которой Изуку успел пометить всю спальню и частично другие комнаты. Куда бы Кацуки не пошел, везде есть эти мелочи. Любимая кружка Мидории, вечно стоящая в раковине или на рабочем столе, наклейки на кухонных шкафчиках и по углам зеркала в ванной, коробка с дисками и комиксами в глубине гардероба, эта девка в кровати, которая постоянно за ним наблюдает… Пожалуй, альфа не готов со всем этим расстаться. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю и не через месяц. Когда-нибудь потом, он точно выкинет его из дома, но это «потом», вероятно, никогда не станет «сейчас». Каждый раз он орёт на своих соседей или просто игнорирует стук в дверь, заглушая его грохочущей музыкой, которая слышна даже на улице с их четвёртого этажа. Каждый раз посылает нахуй копов, которых сюда постоянно вызывают из-за шума в три часа ночи. Каждый раз мириться с тем, что свою футболку или толстовку он больше не увидит. Точнее увидит, но уже не на себе. Каждый раз он просто покупает ещё дюжину тарелок, сразу с запасом, и ничего не предъявляет омеге по этому поводу. Порой Бакуго вспоминает их самую первую встречу, как они вообще начали встречаться. Ему тогда только-только исполнилось двадцать один, а Изуку было без пары месяцев четырнадцать. Альфа спокойно курил около какого-то небольшого магазинчика, дожидаясь друзей. Те, как обычно опоздав на добрых полчаса, всё-таки соизволили явиться. Но не только они. — Ох, Баку-кун, ты не представляешь как я устала, — Ашидо тяжело вздохнула, повиснув у него на шее, — Этот чертёнок меня в могилу загонит… Никогда не думала, что следить за детьми так сложно. Мина, в свободное от учёбы время, подрабатывала няней, дети ей всегда нравились. Как оказалось, следить за гиперактивным подростком с переходным возрастом в придачу не так просто, как с детьми помладше. Родители Мидории просто боялись, как бы их чадо не убилось где-нибудь по дороге со школы или не ввязалось в плохую компанию, поэтому от девушки требовалось проводить с ним всё время с окончания уроков до момента, пока кто-то из родителей не вернётся домой. Отказываться от прогулок с друзьями в таком возрасте было бы кощунством, тем более для такой заядлой тусовщицы, как Ашидо, поэтому она просто таскала мальчишку с собой. Порой она валилась с ног от того, что Изуку гоняет её чуть ли не по всему городу, заставляет поиграть с ним в догонялки и ещё много чего. Но заметив, как тот становится намного спокойнее в компании её друзей, а в особенности рядом с таким серьёзным и уравновешенным Бакуго, девушка быстро смекнула что к чему и практически спихнула свои обязанности на парня, постоянно вытаскивая его на прогулки. Таким и было их знакомство. С первого взгляда альфа подумал, что этот сумасшедший ребёнок — нечто из самых глубин ада. Он не производил впечатление хотя бы немного умного человека или интересного собеседника, поэтому Кацуки сразу окрестил его доставучей проблемой, которая ни на что не способна и будет только болтаться под ногами. Но стоило пройти нескольким месяцам в таком «спартанском» режиме и его мнение поменялось. Мидория часто вёл себя безрассудно и сравнивать его с ровесниками Бакуго было бы нелепо, но омега оказался не таким глупым и простым, как казалось на первый взгляд. Он быстро нашёл общий язык с его друзьями, да и чего тут утаивать, даже с Кацуки у него достаточно быстро выстроились хорошие отношения. Какое-то время их общение сводилось только к совместным прогулкам, но позже к этому добавились ещё и переписки, без которых альфа уже не мог прожить и дня. Не то чтобы он никогда не влюблялся, влюблялся конечно, но то, что он испытывал с Изуку ни в какое сравнение не шло с этими мимолётными симпатиями. Кацуки даже не замечает, как с начала их общения проходит больше полутора лет. Бабочки не просто порхали в животе от пожеланий спокойной ночи в пять утра или при виде этой солнечной улыбки — они слетали с катушек, метаясь туда-сюда со скоростью света. Эта влюблённость его настораживала, ведь ему уже за двадцать, а Мидории даже шестнадцати не было, но просто взять и забыть он уже не мог. У Изуку прекрасно работает интуиция, что иногда по истине пугало. Парень читал людей, как открытую книгу, улавливал любое настроение и говорил всегда то, чего хотелось бы услышать. И тогда, оставшись на крыше наедине глубокой ночью, когда все их друзья уже разошлись, омега как-то по-другому посмотрел на альфу. Он как-то странно улыбнулся, как раньше не улыбался. Мидория редко выглядел неуверенным или смущённым, по крайней мере так открыто. Он взял Бакуго за мизинец, заставив смотреть в ответ. — Было бы проще, если бы я был старше, да? — Изуку усмехнулся, крепче сжимая палец, будто Кацуки его сейчас вырвет из хватки, — Подожди меня, ладно? Мне уже скоро исполнится шестнадцать. Больше он ничего не сказал, просто встал и ушел, ободряюще погладив альфу по плечу напоследок. Этой просьбы было достаточно. Бакуго словно получил гарантию того, что его ожидание не будет напрасным. И он действительно готов подождать… Эти воспоминания вызывают у Кацуки тёплые чувства. Он еле заметно улыбается, пока украшает поверх яблочный пирог сливками, которые омега так любит есть руками. Часовая стрелка настенных часов медленно, но верно подходила к отметке двенадцать, а значит… — Доброе утро… — сонно бормочет Мидория, появляясь в дверях спальни и потирая глаза. Прошлёпав босыми ногами по полу, он падает на стул, растекаясь по столу и пытаясь прийти в себя. Альфа уже перестал удивляться тому, что омега ходит в его вещах везде, где только можно, даже спит в них. Поэтому и сейчас он просто еле слышно усмехается, заприметив как огромная чёрная футболка висит на худом тельце, сползая с одного плеча. Волосы парня ещё больше походят на гнездо спросонья, хотя, казалось бы, куда им ещё больше путаться. Бакуго подходит сзади и аккуратно распутывает зелёные прядки пальцами, одновременно с этим поглаживая парня по голове, от чего тот удовлетворённо мычит. Пока блондин летает где-то в своих мыслях, продолжая перебирать мягкие волосы, Мидория уже тянется к ещё горячему пирогу и под шумок ворует одну белую розочку из сливок. Жить с Изуку в одной квартире порой просто невыносимо. Кацуки часто об этом думает, но ещё чаще Кацуки думает о том, что слишком любит его, чтобы лишиться такой прекрасной картины. Он наблюдает, как всё ещё сонный омега ест его выпечку. Яблочный джем капает на тарелку и стекает по розовым губам. Рядом лежит вилка, к которой тот даже не притронулся, предпочитая есть в своей привычной манере. Ещё одна особенная мелочь, за которую Бакуго любит именно его.