***
Вернувшись домой, последнее чего ожидал Бакуго — увидеть своё любимое рабочее место в таком виде, будто по Киото пару часов назад прошёлся торнадо. На полу была рассыпана мука, где-то пролито молоко, про яйца и говорить нечего. Одно из пострадавших упало альфе на голову с потолка, растекаясь по волосам мерзкой слизью, от чего тот выронил пакет с новой сковородой. От грохота омега, яростно оттирающий плиту и тумбы, замер на месте с тряпкой в одной руке и с моющим средством в другой. Но спустя несколько минут напряжённого молчания, Мидория всё-таки обернулся, ожидая увидеть в красных глазах желания прибить его этой же новой сковородой, а потом закопать где-то далеко в лесу. Но встретился только с полнейшим шоком. Блондин стоял молча открывая и закрывая рот, словно рыба. Изуку виновато улыбнулся, откладывая тряпку и чистящее средство. Усадив блондина за стол, который на удивление остался более-менее чистым, пока тот не сопротивлялся, омега поставил перед ним тарелку с омлетом и парой кривых булочек. Сразу видно было, что омлет подгорел, а булки сырые в некоторых местах, но проглотив все свои профессиональные комментарии, Кацуки выдохнул, мысленно считая до десяти. Взяв предложенную ему вилку, он неуверенно тыкнул ею в бело-жёлтую субстанцию с чёрной корочкой с левой стороны. — Если не хочешь — можешь не есть, — учтиво оповестил альфу Мидория, всё так же виновато улыбаясь и не отходя ни на шаг. Бакуго ему не ответил, отламывая более-менее нормально выглядящий кусочек и отправляя его в рот. Он на секунду завис, то ли удивляясь восхитительному вкусу, то ли думая, как его желудок будет это переваривать, но всё-таки проглотил. — Вкусно, — выдавил он из себя, еле заметно улыбаясь. Но актёрское мастерство у него, видимо, не очень, потому что Изуку прищурился, сверля его недоверчивым взглядом, а потом отобрал вилку и сам попробовал своё творение, тут же выплёвывая его обратно на тарелку. — Это несъедобно… — пропищал омега, прикрывая рот рукой. Концентрация соли была в сотню раз больше, чем в самом солёном океане, а сочетание специй напрочь убивало все вкусовые рецепторы. — Пожалуй, ты прав…***
Кацуки тысячу раз успел пожалеть, что посмел ляпнуть омеге про то, что тот не умеет готовить. Он был готов вернуться в то злополучное утро и прибить себя из прошлого за такой опрометчивый поступок. Ведь теперь ни одно их утро и вечер не обходится без уроков кулинарии для чайников. Изуку многое умел, некоторые вещи и вовсе делал идеально, например варил отменный кофе, но готовка… Это было даже не проклятие, что-то ещё в большей степени страшное. У альфы в голове не укладывалось, как парень ловко управляется с кофемашиной на подработке, умудряясь чуть ли не жонглировать чашками и одновременно с этим обслуживать других клиентов, но не мог элементарно подбросить оладушек на сковороде, отмерить нужное количество соли и сахара или просто замесить тесто. Казалось, Бакуго учит не вполне самостоятельного подростка, а маленького ребёнка с аутизмом, ДЦП и без одной руки. Но упорству Мидории всё равно не было предела. Если утром его останавливало то, что альфа уходит на работу и учить его просто некому, а днём надо опять драить кухню и самому идти работать, то вечером ему ничего не мешало. Поэтому, сразу по приходу с работы, где Кацуки и без того бесконечно готовит, шеф-повар всё-таки, ему приходится торчать у плиты ещё и дома до двенадцати, а иногда и до часу ночи. Уже спустя две недели таких спартанских условий, Бакуго понял, что это пора заканчивать, но вот только донести эту мысль до омеги было в разы труднее. Тот наотрез отказывался покидать кухню, пока у него мозг не перестанет соображать от усталости. Такое стальное упорство блондин, несомненно, уважал, но в такой ситуации ему самому уже хотелось просто бросить всё это, упасть на пол и закатить истерику, как капризный ребёнок. Ещё спустя месяц, альфа заметил, что у него появились мозоли на пальцах от того, насколько часто он орудует бытовыми принадлежностями. В один прекрасный день он твёрдо решил — сегодня будет последний раз. Если Изуку опять будет гнуть свою линию он просто уйдёт на работу и будь, что будет. Но утро началось для него с сюрприза. На столе одиноко лежала коробочка, обёрнутая цветастой тряпочкой, завязанной на аккуратный узелок. Бенто. А на нём голубой стикер, с коряво написанным посланием и сердечком в конце. «У меня сегодня полный рабочий день, так что не теряй. Это бенто для тебя, я очень старался :D Только не выкидывай, а то ноги переломаю! Приятного аппетита ♡» На обеденном перерыве Кацуки сверлил несчастную коробку таким взглядом, будто та ему денег должна, всё не решаясь развернуть и даже просто посмотреть что там. Но любопытство всё-таки взяло своё и он яростно накинулся на бедное бенто чуть ли не вытряхивая его из тряпочки. Внутри оказалось пару тостов с немного подгоревшей корочкой, салат из каких-то листьев и, что удивительно, неплохо пожаренный кусок мяса. Бакуго мягко улыбнулся, напугав тем самым своих коллег, которые привыкли видеть его только орущим или просто хмурым, и принялся за обед. Было приятно, что его уроки всё-таки не прошли зря и этот маленький бытовой инвалид умудрился самостоятельно сварганить не просто съедобное, но ещё и вкусное угощение. Пожалуй, ему не стоит беспокоиться о потраченном времени и нервах, с которыми он готов прощаться без сожалений, просто чтобы исполнить одну хотелку своего любимого омеги.