Ад с Итачи Учихой

***

      Дейдара был готов вскрыться от боли, что не отступала ни на секунду. Боль от метки и из-за течки по отдельности терпеть невыносимо, а одновременно это настоящая пытка. Тсукури метался по кровати, не зная, куда себя деть. С одной стороны и спать хочется, с другой кончить. И ничего из этого омега сделать не мог.       Итачи же было в радость ухаживать за своим возлюбленным, мимолётно целуя того в живот. Учиха не сожалел о том, что по его вине Дейдара мучится от болей в разных частях тела. В голове брюнета были только мечты о счастливом будущем с Дейдарой. И ради этого будущего было необходимо голубоглазому немного потерпеть. Зато позже, Дейдара никогда больше не почувствует боль.       Итачи кормил младшего с ложечки, чуть ли не уговаривая того поесть. Дейдаре не хотелось ничего, только чтобы он смог спокойно поспать. Хотя бы немного. — Одну ложечку и я поцелую твой животик, — хмыкнул Итачи, погладив омегу по плоскому животу.       Поцелуи в живот во время течки действуют, как некое успокоительное для омег. Никто точно не знает почему, но во время течки омеги чуть ли не умоляют поцеловать их животы. И Итачи об этом прекрасно известно.       Дейдара потянулся съесть суп с ложечки и получить свой поцелуй. Итачи своё обещание и нежно коснулся губами мягкого живота омеги. Дейдара задрожал, инстинктивно прижимая лицо альфы плотнее к своему животу. Итачи улыбнулся. Омежка так просто теперь его не отпустит. Учихе и к лучшему.       Осыпая живот голубоглазого лёгкими поцелуями, Итачи заставлял блондина под собой восхищённо ахнуть. — Скоро в этом прекрасном животике появится наш малыш. С каждым месяцем твой живот будет становиться больше и ты станешь неповоротливым и неуклюжим, — брюнет поцеловал омегу выше пупка, представляя своего возлюбленного с большим животом. Это так возбуждает.       Дейдара что-то неразборчиво пролепетал, дёрнув ногой. Итачи усмехнулся, вновь целуя голубоглазого в живот. — Давай ещё ложечку и ты получишь два поцелуя в животик? ***       Дейдара был готов сойти с ума. Течка вошла в полную силу, из-за чего голубоглазый начал течь сильнее. Все простыни пропитались природной смазкой, из-за чего стали неприятно мокрыми. Блондин свернулся в позу эмбриона, судорожно дыша через рот.       Итачи вытер тело голубоглазого влажным полотенцем, придав тому свежесть. На живот Учиха положил грелку, чтобы облегчить боль, затем укрыл одеялом и вышел из комнаты. Дейдара плотнее прижал грелку к своему животу, медленно погружаясь в сон. Тепло и отсутствие на теле липкой субстанции позволили омеге немного поспать. ***       Ближе к вечеру Дейдаре стало лучше. Боль присутствовала, но её можно было терпеть. Тсукури продолжал прижимать к себе грелку, желая забрать из неё всё тепло. Итачи зашёл к своей омеге с чашкой чая. Хоть блондин уже вспотел, раскутываться и принять прохладный душ он не хотел. — Завтра тебе станет легче, — пообещал Итачи, собираясь напоить голубоглазого чаем. Дейдара с радостью выпил содержимое чашки, собираясь вновь погрузиться в сон и проспать несколько дней.       Итачи аккуратно перевернул омегу на бок, чтобы не разогнать его сон. Тсукури уткнулся носов в одеяло, позволяя Учихе взглянуть на метку на своей шее. На удивление альфа та начала заживать и уже проявлялся рисунок. Итачи не мог поверить. Метка обычно заживает около недели, а рисунок проявляется год. Это могло значить только одно. Они истинные.