***
Слова Хуа Чэна оказались пророческими. Вэй Усяня из Облачных Глубин всё же выгнали. А он всего лишь раскрасил стену с правилами. Так она хоть повеселее стала. Смотреть не так тошно. И вообще, с чего они все решили, что стену именно Вэй Усянь раскрасил? За руку ведь его не поймали. И доказательств никаких нет. Но все возмущения Вэй Усяня разбивались о презрительный взгляд Лань Цижэня. Против этого мало что можно противопоставить. Поэтому Вэй Усянь поплёлся собирать свои вещи. Лишь на полдороги он вспомнил, что вещей у него нет. Замерев на пару мгновений, он пошёл искать Лань Сичэня, чтобы попрощаться. Тот был у себя, занимался каллиграфией. Ставни были открыты и Вэй Усянь уселся прямо на подоконник. Услышав шорох, Лань Сичэнь поднял голову и улыбнулся. — Молодой господин Вэй, рад Вас видеть. — И я тебя! — бог смерти перелез через подоконник и спрыгнул на пол. — Я пришёл попрощаться. Лань Сичэнь понимающе кивнул, отложил кисть и поднялся с места. Подойдя к Вэй Усяню, он мягко, но чуть печально улыбнулся: — Не стоило этого делать, особенно когда дядя только вернулся с собрания. — Не понимаю, о чём ты, — невинно хлопая глазами, отозвался Вэй Усянь. Лань Сичэнь на это ничего не сказал, но на самом дне его глаз промелькнуло веселье. Вэй Усянь не удержался, протянул руку и взъерошил его волосы, растрепав идеальную причёску. — Не скучай тут без меня, и не давай скучать брату, — тихо попросил он. — Буду стараться, — честно пообещал Лань Сичэнь. — И не давай в обиду этих пушистых обжор. Хочу, чтоб они расплодились и заселили все Глубины. Лань Сичэнь тихо засмеялся. Обменявшись ещё парой малозначимых фраз, Вэй Усянь всё таки спросил: — А где А-Чжань? — У себя должен быть, или в библиотеке. — Тогда пойду к нему. Мы ещё встретимся. Как-нибудь на ночной охоте. — Только давайте не как в этот раз! — Постараюсь. Но это была чистая случайность! Вэй Усянь снова потрепал Лань Сичэня по волосам и отправился искать Лань Чжаня. Тот снова нашёлся в библиотеке. На том же самом месте. Словно и не уходил никуда все эти дни. Правда, книга перед ним лежала другая. Усевшись на подоконник, Вэй Усянь заслонил свет. Лань Чжань поднял голову. — Привет-привет, А -Чжань! — бог смерти помахал ему рукой. — Здравствуйте, — безэмоционально отозвался Лань Чжань. — Пора прощаться. Я ухожу... Ну... Меня выгнали... Но я ничего не делал! — В Облачных Глубинах запрещено... — Знаю! Знаю! — замахал на него Вэй Усянь. — Нельзя пить, бегать, смеяться, сражаться... жить короче! Лань Чжань нахмурился. Вэй Усянь наклонился и потрепал его по волосам. — Ну не хмурься, морщины будут. Теперь я ухожу и не буду тебя раздражать. — Вэй Усянь поднялся, чтобы уйти. — Береги себя, Лань Чжань. И за братом приглядывай. Он уже сделал несколько шагов, когда голос Лань Чжаня догнал его: — Вы меня не раздражали. — М-м? — Вэй Усянь обернулся, но второй нефрит уже уткнулся в книгу и ни на что не обращал внимание. Бог смерти поднял взгляд к потолку и выдохнул. – Лань Чжань, ну вот всегда ты... Помедлив секунду, он всё-таки ушёл.***
Отойдя от Облачных Глубин на приличное расстояние, Вэй Усянь достал из кармана игральные кости – давний подарок Хуа Чэна. Покрутив их в руке, он подошёл к какому-то сараю, подбросил кости и зашёл через двери в открывшийся портал. Тот вывел его в узкую улочку Призрачного города. Закрыв за собой дверь, Вэй Усянь огляделся, пытаясь понять, где он находится. Сориентировавшись, бог смерти спрятал кости в карман и пошёл направо. Побродив по переулкам с полчаса, он всё-таки вышел на главную улицу. Демоны его словно бы не замечали. Они спешили по своим делам, суетились и словно бы к чему-то готовились. Кажется, намечался какой-то праздник. Вэй Усянь, пробираясь сквозь толпу, продвигался к Дому Блаженства, попутно тихо ворча, что не мог выйти поближе. Наконец-то он добрался до резиденции градоначальника. Уставший Вэй Усянь без спроса вошёл в здание и стал блуждать теперь уже по коридорам. — ...И вот зачем столько комнат? А коридоров тут сколько? Зачем ему всё это! Градоначальнику заняться нечем было!? — Нечем, — подтвердил знакомый голос из-за спины. Вэй Усянь обернулся и встретился взглядом с Хуа Чэном. Бог смерти как ни в чём не бывало заулыбался. Подхватив градоначальника под руку, он радостно произнёс: — А я тебя и ищу! — Я уже понял. Зачем пожаловал? — не особо дружелюбно поинтересовался Хуа Чэн. — Вина выпить! Ты же не занят? — Всё-таки выгнали.... Но ты продержался больше, чем я думал. Вот уж удружил! — он нахмурился и приложил два пальца к виску. Вэй Усянь с лёгким изумлением наблюдал за ним. Опустив руку, Хуа Чэн пояснил: — С Черноводом поспорили. Я ставил на неделю, он на две. Пришлось одну шестую долга простить. — Приятно знать, что Хэ-сюн в меня так верит! — проигнорировав всё остальное, воскликнул Вэй Усянь. Дёрнув Хуа Чэна за рукав, он снова предложил: — Пошли выпьем! — А ты не думал, что у меня могут быть дела? — холодно-вежливо осведомился Хуа Чэн. — Ой, да какие у тебя дела могут быть? Ты ж всё на этого беднягу Инь Юя сваливаешь. Дела у него, тьфу! Пошли выпьем. Так, за пустой болтовней, Вэй Усянь аккуратно повёл Хуа Чэна к одной из излюбленных гостиных. Хуа Чэн с видом «я сам не знаю, почему соглашаюсь» шёл рядом. Добравшись до гостиной, Вэй Усянь развалился на кушетке, закинув ногу на ногу. По приказу Хуа Чэна принесли вино. Бог смерти взял кувшин, открыл его, налил вино в бокал, сделанный из чего-то вроде хрусталя, и с наслаждением отпил. — Как же давно я не пил вина... — прикрыв глаза, промычал он. — Ты всего лишь две недели не пил. — Целых две недели! Невообразимо долгий срок для меня! Хуа Чэн фыркнул. Вэй Усянь продолжил смаковать вино, закрыв глаза. Выпив пол кувшина, он сел ровнее, опершись локтями о столик, и заговорщическим шёпотом уведомил: — Я это сделал! — Что? — лениво поинтересовался Хуа Чэн. — Раскрасил стену правил! Следущие несколько часов Вэй Усянь рассказывал о своих злоключениях в Облачных Глубинах. Хуа Чэн стоически всё слушал. Вино в кувшинах постепенно убывало, но рассказ бога смерти всё продолжался и продолжался. Особенно много внимания он уделял Нефритам. Ещё больше, чем раньше. Хуа Чэн думал, что привык к этому, но оказалось, что нет. Выслушав всё, он поставил пустой бокал на столик и внимательно посмотрел на Вэй Усяня. — Занесло тебя что-то. — М-м? Ты это о чём? — О нефритах твоих, о ком же ещё. — Ой, да что ты говоришь! Тебе кажется. Просто они... — Самые милые дети, умные и талантливые, я уже понял, — перебил его Хуа Чэн. Вэй Усянь оскорблëнно замолчал.***
Ночью того же дня Вэй Усянь пробрался в спальню Лань Цижэня. Покружив над кроватью, он легко коснулся лба спящего. Тонкая струйка тёмной Ци смешалась со светлой и Лань Цижэнь нахмурился. Вэй Усянь пьяно хихикнул. — Сладких снов, учитель Лань. Расширяйте кругозор. Уверен, что сфера любви обрезанных рукавов Вам мало известна.