***
Пробыв в самоизоляции на протяжении стольких событий, Вэй Усянь подоспел к развязке. Пока Хуа Чэн проворачивал свои дела с Юйши Хуан, бог смерти на пару с Демоном Чёрных Вод сражались с озлобленными духами. Ши Цинсюань крутился рядом, болтая без умолку. Так как Хэ Сюань зачем-то принял облик Хуа Чэна, неловкости или чего похуже между ними не было. Из тех обрывков информации, которыми градоначальник Хуа так великодушно поделился, Вэй Усянь не особо понял: что между этими двумя произошло, — но с расспросами не лез. Сражение между божественной статуей Се Ляня и горящим исполином, собранным из частей Небесной столицы, было словно бы нереальным. Будто смелый художник проявил всю свою фантазию, раскрашивая небо. Вэй Усянь наблюдал за битвой, запрокинув голову, и в глубине души радовался, что его дворец расположен вдали от разрушений. Но людей обуяла паника, духи, которых оставалось не так много, начали вырываться наружу. Вэй Усянь достал из рукава флейту и в какофонию криков и треска влилась тревожная, стремительная мелодия. Духи стали успокаиваться. Вместе с этим Вэй Усянь начал ощущать, как духовные силы, отвыкшие от таких нагрузок, быстро утекают. Убрав флейту от губ, бог смерти огляделся. Ошеломлённые, напуганные небожители разбрелись по площади и смешались с бродягами, которые продолжали держать круг. Вэй Усянь помахал рукой ближайшему богу войны. — Становитесь в круг! Держитесь за руки! Бог войны кивнул и встал в круг, передавая приказ Вэй Усяня дальше. Небожители вливались в круг и духи совсем уже успокоились. Над столицей занимался рассвет. Уже к полудню общими усилиями все духи были уничтожены. Вэй Усянь сел на ступени, ведущие в здание театра. Стерев рукавом пот со лба, он закрыл глаза и склонил голову. Духовные силы были истощены. На восстановление понадобится пара дней. Ему сейчас бы на холодные источники в Облачных Глубинах. — Да твою мать! Откуда тут камни? Вэй Усянь обернулся на голос. На месте дверей, ведущих в театр, открылся переход. Генерал Наньян, выходя из него, запнулся об обломки разрушенной крыши. Генерал Сюаньчжэнь придержал его, закатив при этом глаза и цокнув языком. — Под ноги смотреть надо. Фэн Синь собирался начать перепалку, но в этот момент из перехода вышел юноша в белых монашеских одеждах и с искажённым скорбью лицом. Ссора так и не началась. Вэй Усянь поднялся и подошёл к ним. — Ваше Высочество Наследный Принц, Генерал Сюаньчжэнь, Генерал Наньян. Что случилось? Вид у всех троих был измученный. У Фэн Синя на груди виднелись раны как от стрел. Му Цин опёрся на колонну. — Ваше Превосходительство, соизволили объявиться? Вовремя. — Мне хватило насмешек от Хуа Чэна, — устало отозвался Вэй Усянь. При упоминании имени князя демонов Се Лянь вздрогнул. Фэн Синь и Му Цин зло зыркнули на Вэй Усяня. Тот приподнял брови. — Белый Бай побеждён. Собиратель Цветов… Продолжения не требовалось. Бог смерти прикрыл рот рукой. Нет, этого не может быть. Просто невозможно! Словно услышав мысли Вэй Усяня, Се Лянь покачал головой и прикоснулся к чему-то на шее. — Он вернётся. Вэй Усянь облегчённо выдохнул. — Пора уходить отсюда, — бросил Му Цин, оттолкнувшись от колонны.***
Небожители основали временную столицу на пике Тайцан. Пару дней все просто восстанавливали силы, пребывая в медитации, и гору окутывала тишина. Но со временем многие стали возвращаться к привычному ритму жизни. А неотъемлимой частью жизни небожителей были бесконечные отчёты. И кому-то с этими отчётами нужно было разбираться. Небожители, словно горячую картошку, перекидывали неприятную работу друг на друга. Вэй Усянь, поняв, чем это может быть чревато для него, втихую ушёл ловить демонов, сбежавших во время этой неразберихи. Несколько дней ему удавалось скрываться, бегая по лесам. Но какая-то добрая душа вспомнила про отлаженную канцелярию дворца бога смерти, и, когда Вэй Усянь вернулся, поймав демона, его аккуратно загнали в угол. — Ваше Превосходительство, будьте так любезны. Хватит вам чёрной работой заниматься, — увещевал Пэй Мин, таща Вэй Усяня к временному дворцу литературы, расположенному в большом шатре, чуть ли не за шкирку. — Старина Пэй! Отчего вы ко мне прицепились? — поинтересовался бог смерти, пытаясь вывернуться из хватки одного из сильнейших богов войны. Затея была обречена на провал. Пэй Мин затащил Вэй Усяня в шатёр и усадил за стол, на котором лежала гора свитков. Она была настолько огромной, что почти касалась потолка. Вэй Усянь окинул масштабы работы ошалевшим взглядом и обернулся к Пэй Мину. Но того и след простыл, лишь колыхнулась ткань, закрывающая вход в шатёр. Вэй Усянь бросился следом, громко ругаясь. Однако полог никак не хотел сдвигаться с места. По-видимому, на него наложили печать, и, похоже, руку к этому приложил не один небожитель. Вэй Усянь с полчаса пытался найти способ выбраться, однако безуспешно. Сев на пол у стены, он упёрся взглядом в гору свитков. Гора свитков уставилась в ответ. — Почему я?! — спросил он у неё, подойдя ближе. Груда свитков молчала. Бог смерти взял свиток и пробежался глазами. Тяжело вздохнув, он сел за стол и принялся разгребать дела. Через несколько часов, когда рядом с Вэй Усянем выросло две ровные стопки в человеческий рост, он разогнулся и откинулся к спинке стула. Спина у него невыносимо болела. Бог смерти потянулся, тихо мыча. В этот момент послышался тихий шорох и кто-то зашёл в шатёр. Вэй Усянь обернулся. — Ваше Высочество! Какими судьбами? — Да вот, проверить зашёл. Как ты? — Се Лянь подошёл ближе, оглядывая вдвое уменьшившуюся гору свитков. — Ужасно! — простонал Вэй Усянь. — Не кормят, не выпускают, отдыхать не дают, работать заставили! Ну почему я?! — Дворец ХэанЮиэДаши славится своей отлаженной канцелярией, — предположил Се Лянь. — Вот именно! Всем этим занимаются марионетки. Я только списки душ проверяю. — Вэй Усянь тяжело вздохнул. — Оу… А сюда их перенести не получится? Бог смерти помотал головой. — Не собираюсь свою систему рушить. Там всё очень сложно и долго связывалось воедино. Даже падение Небесной столицы не заставит меня взять и всё разрушить. А новых марионеток создавать долго. Нужно найти свежие трупы с целым мозгом, да и их прижизненные способности важны. — Вэй Усянь раздражённо фыркнул. — Хотя с некоторыми задачами и скелет бы справился! Почему вместо более важных дел я должен считать добродетели? — Думаю, ты можешь отдохнуть пару часов, — миролюбиво предложил Се Лянь. — Именно этим я и собирался заняться! — Тогда ты не откажешься выпить со мной чаю? — Конечно нет! Вэй Усянь поднялся с места и вместе с Се Лянем они направились к построенному принцем домику вдалеке от мирских забот. Пейзажи на пике Тайцан были красивыми — глаз не оторвать. Красные клёны напоминали об одном определённом демоне. За прошедшие дни у Вэй Усяня как-то не было времени подумать о Хуа Чэне: то он по лесам бегал, то свитки разбирал. Но сейчас время появилось, и мысли закружились с бешеной скоростью. «Странно, что его до сих пор нет. Неделя прошла, а он пропадает. Хм, по-видимому, произошло что-то серьёзное. Его Высочество расспрашивать точно не стоит, а вот Сюаньчжэня с Наньяном я возьму в оборот. Так странно… нет его. Ой, да куда он денется! Насколько я понял, всё у них сложилось. Так что Хуа Чэн солнце с небес сбросит, но вернётся!» До жилища Се Ляня дошли молча. Принц принялся за чай, а бог смерти устроился на циновке у стола и оглядывал простенькое убранство. Когда пиала с чаем оказалась перед ним, он широко улыбнулся и поблагодарил. — Пустяки, — отозвался Се Лянь и сел напротив. — Уютно у тебя тут... — задумчиво произнёс Вэй Усянь. — Хорошее место. — Работы ещё много. Я хочу перед входом цветущие деревья посадить. Се Лянь стал рассказывать о своих планах. Вэй Усянь слушал, пил чай и всё больше и больше проникался к нему симпатией. Небесный император, который собирает мусор и своими руками строит дом — это что-то новенькое. Вэй Усянь почувствовал, как напряжение отступает. Он в свою очередь рассказал о своих злоключениях в ГуСу Лань, ну и, конечно, о нефритах. Особенно о Лань Чжане. Рассказывая про встречу с адептами ГуСу Лань во время испытания второго нефрита, Вэй Усянь заметил, что Се Лянь как-то очень странно улыбается. Замолкнув и прищурившись, он спросил: — Что-то не так? — Да нет. Просто ты так тепло говоришь о нём. Сразу понятно, что этот человек тебе очень дорог, — продолжая улыбаться, ответил Се Лянь. — Ну да… Я их почти с самого детства знаю. А-Чжань даже тогда был таким серьёзным. Словно ему не пять, а пятьдесят, и он не простой ребёнок, а умудрённый годами монах, которому всё в этом мире понятно и не интересно. Он однажды… Вэй Усяня снова затянуло в воспоминания. Выслушав его, Се Лянь вполне серьёзно сказал: — Знаешь… Мне кажется, ты его любишь. — Ну да, люблю. Он для меня как… Как брат! — замявшись, отозвался Вэй Усянь. — Я про другую любовь, — пояснил Се Лянь. — Так он ведь мужчина! — воскликнул Вэй Усянь, но почувствовал, что лицо у него вспыхнуло. Се Лянь тихо кашлянул, накрыв кулак ладонью. Вэй Усянь понял, какую глупость сказал. Перед ним сидит одно из двух знакомых доказательств того, что любовь возможна и в таком проявлении. Вэй Усянь открыл рот, чтобы попытаться опровергнуть слова Се Ляня, но тут же закрыл его. Аргументы на ум не шли. Зато перед его внутренним взором всплыли картины из недавнего сна. Теперь у Вэй Усяня покраснели не только щёки, но и шея. Подскочив на ноги, он пробормотал: — Я… Э… Мне надо… Что-то мне надо! — и, развернувшись, он вылетел из домика. Впрочем, он успел услышать слова Се Ляня: — Да, конечно. Ты если что заходи. Вылетев на улицу, бог смерти решил наведаться в свой дворец. Оказавшись в знакомых стенах, он отправился бродить по коридорам. Мысли его были очень и очень далеко. Они крутились вокруг человека. Одного конкретного человека, который стал неотъемлемой частью жизни бога смерти. Человека, которого Вэй Усянь хотел… Хотел видеть рядом, хотел окружить заботой, хотел просыпаться с ним в одной постели, улыбкой которого хотел любоваться, она ведь у него такая красивая. Да и весь Лань Чжань красивый и телом, и душой. — Интересно, а что он обо мне думает? Кем он меня считает? Теперь… О Небеса, какой я идиот! Надо ведь всё объяснить А-Хуаню! А то А-Чжань точно потеряет все тёплые чувства, которые питал ко мне… Если они у него были. Вэй Усянь подорвался, чтобы отправиться в Облачные Глубины, но вовремя заметил, что уже ночь. Решив навестить нефритов завтра, он вернулся на гору Тайцан и с необычным для себя воодушевлением принялся за свитки, которых снова было до потолка. Ему срочно нужно было остыть, и монотонная скучная работа была как раз кстати. Вэй Усянь работал на износ. Впрочем, после возвращения Линвэнь работы стало меньше, а времени для самокопания больше. Раз в пару дней бог смерти бегал к Се Ляню и пил с ним чай. Во время этих встреч они много говорили. Се Лянь рассказывал о своих странствиях, о совсем недавних событиях. Вэй Усянь жаловался на количество работы. А с какого-то момента он стал делиться своими размышлениями и опасениями насчёт Лань Чжаня. В Облачные Глубины он всё ещё не наведался. В один из вечеров он вдруг понял, что это всё что-то ему напоминает, и расхохотался. Се Лянь непонимающе посмотрел на него. — Что случилось? — Да нет, ничего. Я просто вспомнил... Мы с Хуа Чэном часто так сидели. Он мне про свои поиски рассказывал, я ему про свои злоключения. Вэй Усянь вдруг умолк. Однако Се Лянь лишь тепло не без грусти улыбнулся. — Ты хорошо знал его? — Сложно сказать... Думаю, нет пока в мире кого бы то ни было, кто знал бы его хорошо. Однако я, как мне кажется, могу назвать его своим другом. Правда, он за такие слова мне скорее всего голову снесёт, поэтому ты ему не рассказывай. — Хорошо-хорошо... А ты можешь рассказать о нём? Глаза Се Ляня блестели интересом. Он подался вперёд, опершись на стол. Вэй Усянь не мог ему отказать. Он стал воскрешать в памяти их совместные приключения с князем демонов. Их оказалось довольно много. Теперь у них с Се Лянем появилась ещё одна тема для разговоров.***
Глаза Вэй Усяня глядели на пик Тайцан. Спрыгнув с Небес, которые довольно быстро восстанавливали, он отправился в гости к Се Ляню. Тот открыл с затаённой надеждой и мечтательной улыбкой. При виде Вэй Усяня улыбка померкла, но искренности не потеряла. Бог смерти прекрасно знал, что Се Лянь ждёт совсем иного гостя, поэтому не обижался. Сев на привычное место и наблюдая, как принц делает чай, он в очередной раз стал жаловаться на небожителей: — Чего вот им стоит самим подсчитать добродетели? Раз уж на небеса вознеслись, значит что-то да умеют. Да и отчёты некоторые из рук вон плохо составляют, читать невозможно. Почерк Наньяна вообще расшифровывать надо. Хотя с мазнёй градоначальника ему и не сравниться. Выговорившись, Вэй Усянь взял пиалу с чаем и залпом выпил половину. Се Лянь вдруг задал ему совсем неожиданный вопрос: — Что ты планируешь делать с нефритами ГуСу Лань? — А? — Вэй Усянь чуть чаем не подавился. Приведя мысли в порядок, он честно ответил: — Не знаю. Ему казалось, что нефриты могут его возненавидеть, не так понять причины его поступков, или им просто станет противно такое существо, как Вэй Усянь. Поэтому он до сих пор не появлялся в Облачных Глубинах. Он трусил, возможно, впервые за свою долгую жизнь. Увидеть ненависть или презрение в глазах Лань Чжаня он не смог бы — умер бы на месте. Всего этого Вэй Усянь не сказал, но, по-видимому, переживания отразились у него на лице. Се Лянь, внимательно наблюдавший за ним, медленно проговорил: — Знаешь, лучше сделать и провалиться, чем даже не пытаться. Ты задолжал им объяснения. Думаю, в ближайшее время тебе стоит выбраться к ним — Да, наверное, ты прав, — тяжело вздохнул Вэй Усянь и поднёс пиалу к губам. Та вдруг выпала у него из рук. Чай выплеснулся на одежду, но Вэй Усянь этого даже не почувствовал. По руке прокатилась нестерпимая боль. Рукав мгновенно намок от крови. В мыслях крутилось лишь одно: «Случилась беда».