Путь под грозовыми облаками

В конечном итоге получилось так, что к месту встречи я добрался быстрее, чем Дадли, которому ещё нужно было зайти в общежитие за одеждой. Послеполуденное солнце в начале октября уже совсем не грело, но я всё равно решил дождаться кузена снаружи. Было всё ещё достаточно тепло, чтобы находиться на улице в одной только рубашке, но редкие порывы ветра заставляли вздрагивать от пробирающего до костей холода. Горный северный климат был не особо то и расположен к людям, хотя к концу весны здесь наступала просто замечательная погода. — Фух, прости, — извинился опоздавший Дадли. Выглядел он немного взъерошенным. — Вот, возьми. Замёрз наверное. Я благодарно кивнул и тут же накинул на себя тёплую мантию. — От кого убегал? — с интересом спросил я, наблюдая, как он пытается отдышаться. — Пивз… — многозначительно протянул Дадли. — Нужно будет пожаловаться Кровавому Барону, или хотя бы Безголовому Нику, на него. Скоро Хеллоуин, думаю, они смогут найти на него управу. — Было бы славно, — согласился кузен. — А где Драко? Наш товарищ со Слизерина собирался сходить с нами, но по какой-то причине шли мы в сторону леса вдвоём. — Паркинсон, — недовольно ответил он. Даже без подробностей я сразу всё понял. Панси Паркинсон — наша однокурсница со Слизерина. Знатная чистокровная особа, приклеившаяся к Драко, как банный лист. Именно из-за неё наша компания ехала в поезде раздельно и именно из-за неё мы почти не общались с Драко весь месяц. Сам же Малфой делиться причиной происходящего бедлама делиться не спешил. — Что хотел профессор Люпин? — Он нашёл записки прошлого преподавателя… — Локхарта?! — перебил меня кузен, ужаснувшись своей мысли. — Мерлин упаси, конечно нет! — тут же отрицательно вскрикнул я. — Он нашёл записки Квирелла. Я сомневался, что Локхарт вёл хоть какие-то записи, кроме классных журналов. — Он хочет набрать группу для дополнительных занятий и, так как Квирелл допустил меня к ним, решил поинтересоваться у меня, кого ещё можно привлечь. — Странно, что он спрашивал об этом у тебя, — задумался он. — Согласен с тобой, но, как я понял, он уже успел поговорить со всеми из этого списка. А я, кажется, был единственным с Гриффиндора. Что же касается причины, то он сказал что-то вроде того, что профессора не совсем объективны. — Ну, ему виднее. Он же профессор, — усмехнулся Дадли. — И кого же ты порекомендовал? — Симуса и тебя. — Меня? — кузен сначала удивился, а затем задумался. — С другой стороны, не определись я с нумерологией, то подумал бы и над ЗоТИ. Это всё интересно, но я не Гермиона, чтобы хвататься за всё и успевать везде. Дадли искренне увлекся искусством трансфигурации, и поэтому решил взять нумерологию вторым дополнительным предметом. Профессор Макгонагалл пообещала ему, что если он получит высокую оценку, не ниже «Отлично», за свой первый срез по нумерологии, то он будет принят в дополнительную группу. Именно поэтому Дадли сосредоточился только на этом предмете, у него не оставалось энергии и времени на что-либо ещё. В отличии от меня, не расположенного к точным наукам, он вполне успешно справлялся. За первую работу он получил твёрдое «Отлично», в то время как я едва наскрёб на «Выше Ожидаемого». И то, как мне показалось, оценка была на грани падения до «Удовлетворительно». К сожалению, мне Нумерология требовалась для Древних Рун. — Как там, к слову, на маггловедении? — слегка ехидно поинтересовался я, отстраняясь от печальных мыслей про предстоящие расчёты. — Лучше не спрашивай… — Дадли едва сдержался от того, чтобы приложиться ладонью к лицу. Безусловно, одной из причин этого хаоса на занятиях была профессор Чарити Бербидж — непробиваемая женщина, которая чуть ли не силой старалась навязать своё видение мира ученикам. В особенности — чистокровным. Но также я не мог не заметить, что рекомендованные Министерством учебники тоже вносили свою лепту, ведь в них писалась либо полная ерунда, либо очень устаревшая информация о мире простых людей. После первого ознакомительного занятия я сразу понял, что больше никогда не захочу добровольно попасть в злополучный кабинет, расположенный на третьем этаже. Внутри него царило абсолютное безумие. Честно говоря, я был поражен не только хаотической обстановкой на занятии, но и самими учениками. Кое-кто из них, с удивлением узнав, что у них есть гражданство Британии, глупо хлопали глазами. Я мог принять, что они могли быть не в курсе наличия своих документов в обычном мире, таких как свидетельство о рождении или записи из роддома. Особенно о последнем. Я и сам удивился, узнав, что подобные записи так же создаются искусственно Министерством для поддержания Статута. Но вот не знать того, что ты — подданный страны, в которой живёшь… К моему облегчению, таких «граждан мира» было всего двое человек, причём один из них был полукровкой. Несколько чистокровных отпрысков из знатных семей, пришедших шутки ради, сидели в таком же шоке, что и я. Хотя это занятие заставило меня задуматься: а где же находятся мои «изначальные» документы? Ведь моя тетя утверждала, что все мои необходимые документы были созданы с нуля. Но скоро я отбросил эти мысли в сторону. В конце концов, всё то время было полно загадок и тайн. Я решил сконцентрироваться на том, что происходит вокруг меня, и не тратить силы на разгадку прошлого. За разговорами мы быстро достигли жилища Хагрида. Скромная избушка на краю Запретного Леса, издалека казавшаяся простой и ненадёжной, вблизи предстала настоящей крепостью. Стены её, собранные из неровно обтёсанных камней, оказались такими толстыми и мощными, что казалось, будто они могли защитить от любых неприятностей, будь то это страшная буря или нападение дракона. Между старыми выцветшими черепицами, местами потрескавшимися, на крыше пробились зеленые побеги, словно прорастающие там, чтобы защитить этот дом от жгучего солнечного света и бушующих ливневых потоков. Я представил, как летом там расцветало настоящее цветочное поле и даже пожалел, что только сейчас решил навестить лесничего. Вход в избушку представлял собой большую деревянную дверь, старую и прочную. Она уже знала не одну зиму и не одно лето. Изрезанные на ней узоры и резьба словно рассказывали свою историю, о жизни и судьбе этого дома, о встречах и разлуках, о тайнах и открытиях. Я взялся за ручку-молоток и постучался несколько раз. Внутри залаяла собака и послышались тяжёлые шаги. Из открывшейся двери нас обдало теплом и запахом свежих трав вперемешку с чем-то ещё. — А ну, место! — прикрикнул полувеликан на небольшого пса. — Вы, энто, не бойтесь. Клык только с виду такой, да сам трус-трусом. Проходите скорее. — И тебе доброго дня, Хагрид, — с улыбкой сказал я. Радушный полувеликан после ознакомительного занятия по Уходу за Магическими Существами сразу же пригласил нас к себе на чай. На самом деле он приглашал меня к себе ещё на первом курсе, но тогда на меня столько всего навалилось, что я просто забыл об этом. В домике лесничего царила тёплая и уютная атмосфера. В самом сердце помещения угрожающе пылала большая печь, потрескивая дровами и углём. На стенах, рядом с печью, висели пучки свежих и засушенных трав, которые придавали помещению нотку природной красоты. Зеленые листья и россыпи цветов украшали пространство и будто бы хотели превратить его в лесную рощу. Их аромат, смешанный с запахом теплых углей и горящего дерева, заполнял комнату и навевал воспоминания о прогулках по лесным тропам ещё в той, прошлой жизни, которая медленно стиралась из памяти. У большого окна, напротив печи, на столе разбросаны были стеклянные банки с разноцветными специями. Ароматы перца, корицы, гвоздики и кардамона довольно резким, но тем не менее приятным ароматом ударили в нос, когда я прошёл мимо, чтобы сесть в мягкое кресло. Дадли опустился рядом, буквально утопая в нём и нескольких пушистых покрывалах. — Зачем же ты тогда держишь его? — с интересом спросил Дадли, принявшийся чесать за ухом запрыгнувшего к нему пса. — Ну, Клык-то, может и трус, каких поискать ещё, но ищейка он отменная, да, — покивал сам себе Хагрид. — Да где ж они, стаканы… А, нашёл! Полувеликан закинул в большие стаканы что-то, напоминающее обычные чайные пакетики, только самодельные и залил кипятком. — Я то больше человеком уродился и запахи, собсна, так же чую, а вот Клык всем ищейкам ищейка! И зверя учует, и травку какую редкую отыщет в зарослях. Нахваливая своего пса, он взял широкую деревянную лопату и достал из печи противень. От запаха выпечки в животе заурчало, несмотря на то, что я довольно плотно отобедал в Хогвартсе. Уже через пару минут на столике перед нами возвышалась гора разнообразной выпечки, а в руках мы держали ароматный травяной чай. Сам собой завязался разговор ни о чём и обо всём. Мы рассказывали о школе, занятиях и профессорах. Хагрид тоже рассказал несколько историй из юности, но в основном, конечно, травил байки про лес. — Скажи, Хагрид, — обратился я к лесничему, когда он поставил на стол новую партию булочек и уселся на большой диван. — Ты ведь хорошо знал моих родителей? На самом деле это и было главной причиной, по которой я и пришёл к леснику. Я хотел спросить у него о родителях, ведь он, как выяснилось, хорошо знал их. Более того, именно он привёз меня к Дурслям. Так он сказал в нашу прошлую встречу. Хагрид оказался первым встреченным мной человеком, которого я мог бы назвать другом своих погибших родителей. Снейп, очевидно, знавший мою маму со школы, больше не спешил делиться воспоминаниями. О профессорах и директоре и говорить нечего. Их рассказы — это вовсе не то, что я хотел услышать. Я хотел знать об их жизни. Знать, какими людьми они были на самом деле. Хотя я, конечно, уже знал, что отец мой местами был тем ещё мудаком. Спасибо тёте за рассказ. — Ну как сказать-то, — он почесал густую бороду, которая при ближайшем рассмотрении выглядела очень даже ухоженной. — Лили, ну, маму твою то бишь я не скажу, что хорошо знал. Так, бывало что сидела здесь со мною, как вы сейчас. А вот Джеймса да, хорошо знал. Да… В глазах Хагрида показалась застарелая печаль. — Удалой малый был, настоящий гриффиндорец. Заводной и весёлый. Пошутить любил, да как! — Как Фред и Джордж? — попытался провести параллель Дадли. — Ну, думается что так, да. Хотя и перегибал порой палку-то, совсем без тормозов в юности был. Ты на Снейпа нашего сильно то не обижайся, если что. Папка твой частенько задирал его, особенно когда на малышку Лили глаз положил. Вот и отыгрывается на тебе поди, если я слышал правильно. — А причём тётя Лили? — удивился Дадли. — Дык они с Северусом с первого курса не разлей вода были. Они ж, вроде как, рядом жили и ещё до Хогвартса нашего дружили. Что-то такое она рассказывала, помнится. Новость о том, что мама и Снейп не просто знали друг друга, но и были близкими друзьями, ошеломила меня. Я никак не мог представить вместе ту улыбающуюся яркую женщину с фотографий вместе с мрачным и тёмным Северусом Снейпом. Хагрид, тем временем, продолжил свой рассказ: — Вот Джеймс и прицепился к нему пуще прежнего. А сами понимаете какое время то было. Вся эта муть политиканская, старушку Англию лихорадило. Война на носу была. Так и Северус-то на Слизерене учился, а Лили на на Гриффиндоре. Шпыняли его и тут и там. Вот частенько и получалось так, что шутки его, Джеймса-то, чуть ли не до издевательств скатывались. Я, если рядом был, одёргивал его конечно, но сам-то в школе я не так часто бывал, не то, что сейчас. В лесу работы всегда много. Хагрид прервался, чтобы промочить горло и закинуть в рот очередную булочку. Я последовал его примеру. — Да и Северус тоже по маме твоей убивался, это и ежу понятно было. У него и друзей то не было окромя неё. Так, парочка мальчуганов со Слизерина, и всё, — он прикрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. — Вообще странное дело-то, что ты у меня всё это спрашиваешь. — О чём ты, Хагрид? — удивился я. — А у кого мне ещё это спрашивать? — Ну как это? — он странно взглянул на меня, а затем, что-то поняв, тяжело выдохнул. — Четверо же их было, баламутов этих. Отец твой, Джеймс. А с ним Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Римус Люпин — профессор наш новый. В голове со скрипом начали складываться части маленькой мозаики. Мне тут же стала понятна та небольшая неловкость профессора при общении со мной и редкие, непонятные мне взгляды. — Ну, не то чтобы он спешил поделиться со мной об этом, — усмехнулся я, но не от веселья, а от обиды. — Ну ты эн-то, не держи зла на него. Он, поверь мне, достаточно настрадался, — печально выдал лесник. — Ты сам к нему подойди, уверен, он тебе многое расскажет. А пока давайте лучше вот что расскажу… Не сказать, что мы так уж долго просидели у Хагрида, но за окном уже начинало смеркаться и стоило поспешить в замок до того, как солнце полностью опустится за горизонт. — Вот, возьмите, — Хагрид вручил нам по корзинке ещё горячих булочек, аромат которых вновь пробуждал аппетит, несмотря на то, что я уже был забит ими под завязку. — Угостите друзей. Мы с Дадли сердечно поблагодарили Хагрида за великолепное угощение и, тепло распрощавшись, покинули тёплую хижину лесника. На улице разыгрался холодный ветер, и, плотнее кутаясь в мантии, мы чуть ли не бегом поспешили к замку. Не хотелось бы, чтобы выпечка остыла. — Что вы здесь делаете? На полпути к Хогвартсу нас остановил аврор в компании, ни много не мало, а нашего профессора математики Аарона де Лорфина. — Доброго вечера, профессор, мистер аврор, — поздоровался я. — Мне повторить вопрос? — профессор не изменился в лице, но взгляд его будто бы потемнел. — Мы с Дадли сидели у Хагрида. Не хотите ли булочек? — предложил я. — Воздержусь, — отказался профессор Лорфин. Аврор промолчал, едва заметно покачав головой. — Поторопитесь, нечего детям бродить ночью вне школы. — До свидания, профессор! — в унисон с кузеном попрощались мы. Видеть строгого профессора в такой компании за пределами школы было немного странно, но я решил не думать об этом. У меня и так было достаточно пищи для размышления на сегодня.

***

Размытый, но такой приятный сон в одно мгновение разрушил истошный крик. Я подскочил и подобрался на кровати и тут же вооружился палочкой. Перепуганный продолжающимся грохотом и криком, а так же ещё не отошедший от сна, я только со второго раза сумел наколдовать Люмос. Яркий волшебный огонёк в миг осветил комнату. Большой чёрное пятно шмыгнуло в сторону, заставив вжаться меня в спинку кровати, и скрылось за распахнутой дверью в коридор. Кричащим оказался Рон, бледный и перепуганный, он забился в угол кровати и сидел в окружении разбросанных вещей. Через пару минут в комнату ввалилась толпа мракоборцев во главе с Макгонагалл. Рона куда-то увели. Остальным же, выдав по несколько капель зелья Сна без Сновидений каждому, приказали спать. Утром было объявлено, что Сириус Блэк пробрался в общежитие Гриффиндора. Сириус, вопреки моим опасениям, действительно объявился. Вот только, что же он пытался отыскать в вещах Рона Уизли? Обознаться он уж точно не мог.