***
Я постучался и заглянул в кабинет ЗоТИ. К моему счастью, профессор был на месте. — Профессор, можно? — спросил я, заходя внутрь. Профессор Люпин отвлёкся от бумаг, по всей видимости являвшимися домашними заданиями, и посмотрел на меня. На его лице заиграла улыбка. — Конечно, мистер Поттер, проходите, — он убрал бумаги в сторону и указал на свободный стул. — Присаживайтесь. — Спасибо, профессор. — Если вы насчёт дополнительных занятий, то я всё ещё составляю расписание и список учеников, — поделился он, вопросительно разглядывая меня. — Нет-нет, профессор, я здесь по более… личному поводу, — я немного смутился, не зная, с чего начать. — Позвольте спросить по какому именно? — Дело в том, что… — я замялся, но всё же взял себя в руки. — Я знаю, что вы с моими родителями были друзьями и мне, как бы это выразиться… Я прервался, с беспокойством глядя на мужчину. Бледный и болезненный, казалось, он вовсе лишился крови, став белым, как мел. Улыбка сошла с его лица, а сам он как-то неестественно сгорбился. — Вы в порядке, профессор?! Мне позвать мадам Помфри? — Всё в порядке Гарри, — хрипло ответил он. — Просто я был совершенно не готов к этому разговору. Я совершенно растерялся, когда он поднялся и скрылся в своём кабинете, который примыкал к учебному классу. К моему облегчению, через несколько минут он вернулся, поставив на стол две чашки ароматного чая. — Гарри, не буду скрывать, но не собирался сближаться с тобой, — начал он с неожиданного откровения. — На моих плечах лежит слишком тяжёлый груз. Ты даже представить себе не можешь, какую вину я чувствую. И бередить старые раны… Я решил промолчать и дослушать его до конца. — Мне страшно, понимаешь? Я не смог защитить Лили и Джеймса. Не смог защитить тебя. Не остался в тот момент, когда был нужен больше всего. Я был там в тот день, — он закрыл глаза, по всей видимости, вспоминая те ужасные события. — Я отдался ярости, позабыв обо всём на свете. А потом просто сбежал от реальности. Когда же я пришёл в себя, было уже поздно. Не знаю, помнишь ли ты, но мы уже встречались. В один момент он вывалил на меня все свои переживания и я, честно говоря, был к такому не готов. Уверенный в себе профессор в один миг превратился в сломанного человека, живущего призраками прошлого и отказывающегося принимать реальность. Не такого я ждал. — Действительно, я не помню вас, — ответил я, силясь вспомнить, видел ли профессора раньше. — Я тогда только вернулся с задания и сдавал рапорт. Меня пригласили, и ради интереса я отправился на вызов по ликвидации последствий детского выброса. Кажется, тогда ты представился фамилией Петунии. — Вы были там?! — Да, к собственному несчастью. Я сразу же узнал тебя, но ничего не сказал. Ты так похож на них, — лёгкая улыбка украсила лицо профессора, но во взгляде читалась боль. — Некоторое время я следил за вашим домом, даже думал зайти, но снова сбежал. Ты выглядел таким счастливым, что я не посмел нарушать эту идиллию. Я такой трус… На самом деле, я долго не соглашался пойти преподавать в Хогвартс, но, в конце-концов, директор уговорил меня. Я собирался помогать и направлять тебя как профессор, а не как неудавшийся друг семьи. — Не говорите так, профессор, — слова Люпина не на шутку меня разозлили. — Направлять как профессор? Неудавшийся друг? Вздор! Судя по всему, вы вообще не желаете иметь со мной дело! — Это не так… — сипло отозвался он. — Тогда прекратите отнимать у меня память о моих родителях! — прикрикнул я. — Может быть, хватит обвинять себя по чём зря? Если вы чувствуете на себе груз вину, то, может быть, начнёте снимать от себя, а не прятаться как последний трус?! — Это не так уж и просто, Гарри, — он покачал головой. — Я понимаю, что невозможно так просто отпустить своё прошлое и чувства. Но вам придётся. Если я, нет, мои родители хоть что-то для вас значили, вам придётся отпустить это. Шаг за шагом. Теперь, когда я знаю, что вы были другом моих родителей, вам придётся начать исправляться. — Такой же приставучий, как и отец, — сказав это, он засмеялся. — Он тоже постоянно угрожал мне подобным образом. Он был единственным, кто не давал мне замкнуться в себе. — Я рад, что вы понимаете, что я не отстану от вас, — я улыбнулся ему в ответ, а затем отпил вкусного чаю. — Хотя обычно, когда меня сравнивают с отцом, это что-то нелицеприятное. — Северус… Да, понимаю. Но не держи на него зла. У него с твоим отцом были… Сложные отношения, — он покачал головой. — Не волнуйтесь, об этом я тоже знаю. — Кажется, мои рассказы и вовсе не нужны, не так ли? — отшутился он. — Но-но, профессор! Я же сказал, что не отстану. Профессор Люпин наконец-то вернулся в норму. И хотя в глубоких серых глазах плескался океан горечи, казалось, что он посветлел. Самую малость, но тот груз вины, давивший на него, уменьшился. Я должен был помочь ему. — Забудем об этом ненадолго. Так о чём именно ты хотел поговорить со мной? — Я хотел бы узнать больше о своих родителях. Благодарите Хагрида, ведь именно он порекомендовал мне поговорить с вами. — Ох уж этот Хагрид, — он по доброму усмехнулся. — С чего бы начать… Твой отец, Джеймс Поттер, был как огонь — пылкий, неукротимый, всегда на переднем плане. Казалось, что его энтузиазм и энергия никогда не иссякают. Джеймс был преданным другом, и всегда готов был заступиться за тех, кто был в беде. Мы познакомились на первом курсе, где-то через пару недель. Кажется, меня тогда задирала парочка старших учеников, а Джеймс не побоялся и накинулся на них с кулаками, Мы тогда неделю пролежали в больничном крыле, потому что твой дед, Карлус, запретил давать Джеймсу заживляющие зелья. Что-то вроде: «Пусть подумает над своим поведением.». Я же решил полежать с ним за компанию. Сначала его общительность меня отталкивала, но со временем я проникся его добротой. Я искренне засмеялся. — Кажется, мой отец был душой компании. — Да, твой отец дружил с доброй половиной школы, но настоящими друзьями он счтал нас тр… Двоих, — Люпин запнулся. — Можете не избегать упоминания Сириуса. Я знаю о том, что вы дружили. Наверное, я бы так же хотел больше узнать о нём, но думаю, это подождёт. — Блэки, да? — он вздохнул. — Да, нас троих он считал своими настоящими друзьями. Я, Джеймс, Сириус и Питер были не разлей вода. Всегда вместе. Соответственно, вместе и получали тумаки от профессоров. Хотя нам с Питером доставалось меньше, потому что все знали, что не будь нас — точно случилась бы какая-нибудь катастрофа. — Да, Хагрид рассказал мне о ваших розыгрышах. По сравнению с вами, близнецы Уизли — просто ангелочки. — Не буду скрывать, порой наши шутки переходили границы и я до сих пор жалею о том, что мне не хватало смелости остановить Джеймса и Сириуса от некоторых поступков. Мы называли себя Мародёрами, не зная полного значения слова. Джеймсу оно показалось достаточно крутым. А потом уже и привыкли. Кажется, именно Лили и просветила нас насчёт этого. — А какой была моя мама? — спросил я от нетерпения. — Лили была уникальным сочетанием строгости и доброты. Она была очень талантливой волшебницей и всегда помогала тем, кто в этом нуждался. Наверное, мисс Грейнджер в этом плане очень похожа на твоя маму, — привёл сравнение профессор. — Флитвик и профессор Макгонагалл просто боготворили её. Единственный, кому она уступала — это Барти Крауч младший, но и тот был на два курса младше. На нашем потоке она была первой. — Я представляю. Профессор Флитвик порой упоминает при мне, каким гением она была. — Наши проделки стали в несколько раз искуснее, если так можно сказать, когда Лили присоединилась к нам. К слову, она была первой и единственной, кто смог раскрыть нашу тайну. Он откинулся на спинку стула, а лицо его разгладилось. Казалось, сейчас он был не здесь, со мной, а там, со своими друзьями. — Как же она ругалась, когда она узнала, что мы изучили анимагию. Я поперхнулся чаем, когда услышал это. — Но ведь анимагия — это высшая трансфигурация! — воскликнул я, не веря в это. — И когда именно вы смогли это сделать? — К концу пятого курса мы практически каждую ночь превращались и бегали по Запретному Лесу, — Люпин засмеялся, увидев моё лицо. — Джеймс был действительно хорош в трансфигурации. Когда мы пошли работать в Аврорат, он тут же начал изучать боевую сторону этого направления. Это не раз спасало нам жизни, когда началась война. Он снова осунулся и я поспешил сменить тему, чтобы отогнать мысли о прошедшей войне. — А в кого вы превращались? — Джеймс превращался в оленя, до такой степени величественного, что ни одна тварь в светлолесье не осмеливалась даже подходить к нам. Питер был крысой. Он часто пользовался этой формой, чтобы подслушивать сплетни и даже проникал в чужие гостиные. Поистине уникальным был Сириус — он превращался в магическое животное. Большого чёрного грима. Под стать своей фамилии. — А вы, профессор? — спросил я, когда понял, что он закончил рассказ. Люпин замялся, вызвав у меня недоумение. — Я был волком. Да, обычным волком, — ответил он с натянутой улыбкой. Он точно что-то недоговаривал, но допытываться до истины я не стал. Я решил просто взять себе этот момент на заметку и спросить позже, когда мы станем ближе. Неожиданно прозвенели колокола. Я взглянул на часы. — Я пойду, профессор. Не хочется отвлекать вас от занятий, да и, думаю, нам обоим есть о чём подумать. — Конечно, Гарри. Приходи в любое время, я буду только рад, — отозвался он. — Насчёт того, что ты мне сказал. Ты прав, и хотя это не легко, я надеюсь на твою помощь. — Всегда пожалуйста! С улыбкой я покинул кабинет ЗоТИ.***
Время неумолимо близилось к вечеру. Зима наступала на Шотландию, а ведь мы до сих пор ни разу не выходили в Хогсмид из-за дементоров. Посещения обещали возобновить через пару недель, вот только к тому времени обещал выпасть снег. Я направлялся в библиотеку, когда в одном из коридоров по пути заметил две знакомых рыжих макушки. Что-то замышляющие близнецы, украдкой оглядываясь, быстро шмыгнули в один из заброшенных классов. — Кажется, сегодня день неожиданных тайн, — тихо пробормотал я, вспомнив слова Кассиопеи на допросе и встречу с Драко. И хотя желание встретиться с друзьями и послушать рассказ Драко было велико, но интерес к делам близнецов перевесил воображаемую чашу весов. Стараясь быть как можно тише, я решил подобраться ближе и узнать, что они замышляли. Дверь оказалась закрыта не до конца и я сумел подсмотреть за братьями Уизли, с интересом рассматривающих какую-то свиток и активно перешёптывающихся. — Гарри! — хором воскликнули близнецы и в тот же миг обернулись в мою сторону. Честно говоря, от такого неожиданного поворота я даже испугался. Я совсем не ожидал, что меня раскроют так быстро и совсем не понимал, как так вышло. Так как моё присутствие перестало быть тайной, я вошёл внутрь и, исправляя ошибку близнецов, плотно закрыл за собой дверь. — Как вы меня заметили? — поинтересовался я, ведь был уверен, что ничем не выдал себя. Близнецы переглянулись между собой, и у меня сложилось такое впечатление, что они умели мысленно общаться. Настолько высоким было их взаимопонимание, что порой близнецам совершенно не требовались слова. В конечном итоге, они кивнули друг другу в посмотрели на меня. — Мы расскажем тебе. — Если ты, конечно же, сохранишь это в тайне. — Вы же меня знаете, парни. Ничего против я не имел, поэтому быстро согласился на такое условие. — Подойди. Я подошёл ближе и с удивлением понял, что в руках у них была карта Хогвартса. — Но я всё ещё не понимаю, чем себя выдал, — ответил я, сложив руки на груди и ожидая пояснений. — А ты приглядись. Фред передал мне в руки карту. Первое, что бросилось в глаза — это надпись сверху. «Собственность мародёров». Пазл сложился быстро, учитывая, что несколько часов назад у меня состоялся интересный разговор с профессором Люпином. Осмотрев карту внимательнее, я наконец понял, как же меня раскрыли. По карте двигались десятки различных точек. Более того, каждая точка была подписана именем. Я тут же в шоке уставился на три точки, которыми оказались мы. — Разве такое возможно? Это же… Это… — я не находился слов, чтобы выразить такие чувства. — Мы и сами сначала не поверили, но, как видишь, эта карта показывает, кто и где находится в настоящий момент, — объяснил Джордж. — Так вот как вы всегда остаётесь не пойманными, — дошло до меня. Близнецы засмеялись, от чего я смутился. — На самом деле, думаю, мы просто удачливые и ловкие, — пояснил Фред причину смеха. — Эту карту мы выменяли у завхоза в начале года за одну услугу. Так что теперь Филч может полагаться только на миссис Норрис и ночью можно спать, пардон, ходить по школе спокойно. Что же это за услуга, ради которой завхоз расстался со столь ценным предметом, я благоразумно решил не спрашивать. Внезапно Фред вскрикнул, из-за чего я чуть не выронил карту, а Джордж засмеялся. — Неужели Фредди боится крыс? — спросил Джордж, утирая выступившие слёзы. И правда, в углу комнаты на нас своими глазами-бусинками смотрела дрожащая крыса. — Ничего я не боюсь, мой дорогой брат, — Фред важно задрал подбородок и покачал пальцев, от чего я едва подавил желание засмеяться. — Просто эта маленькая крыска очень неожиданно пробежала между моих ног! Я глянул на дверь и понял, что она приоткрыта. Кажется, дело было в двери, а не в безалаберности близнецов, забывших её закрыть. В этот же момент в щёлочке появилась морда миссис Норрис. Именно от неё и убегала крыса. Кошка, вновь завидев свою жертву кинулась в её сторону, но крыса оказалась проворнее и шмыгнула в освободившийся проход под наш хохот. — Скорее, миссис Норрис! — Нарушитель убегает! Близнецы сквозь смех подбадривали кошку, на что та, фыркнув, вновь понеслась вслед за добычей. Я решил глянуть, не бродит ли рядом сам завхоз, ведь карта до сих пор была у меня в руках. Вот только я увидел то, чего, по идее, никак не мог. Точка под именем Питера Петтигрю стремительно удалялась от нас. Когда я осознал, что же именно сейчас произошло, то моё сердце пропустило удар, а карта полетела на пол.