The Killing Joke (Убийственная шутка)

Никто не придёт на помощь. Никто не спасёт. Юнги всегда знал, что такова его участь. На самом деле люди всегда поступают, как удобно им, и омега уже с самого детства уяснил урок: надеяться надо только на себя. Старый дом семьи Мин находится за городом, в глухой деревне, которая попала под расселение много лет назад из-за частых аварий на дороге. Глушь, если одним словом. Властям было удобнее выдать каждой семье по новому жилью и ничего не просить взамен, лишь бы не заниматься ремонтом трассы каждый раз. Вокруг на много километров ни души, ни цивилизации, но им удивительно везёт, что дорогу не завалило с весенними дождями. Юнги понимает, что связь здесь тоже не ловит, да и мобильника у омеги нет, а перспектива топать ножками больше двадцати километров до ближайшего телефона или такси не радует. Да и состояние не то. По дороге Мин даже отрубается несколько раз, его живот протестующе урчит от голода, поэтому Юнги решает попросить таксиста подождать его несколько минут. Водитель, альфа лет сорока, небритый и немного полноватый, кивает, но зачем-то выходит из машины. Мину становится прям не по себе, когда ему приоткрывают двери и помогают выбраться наружу, придерживая за спину. — Вам плохо? Юнги напрягается. Касания чужого вызывают подкатывающую к горлу тошноту, а пистолет вдруг обнаруживается на сиденье. В тёмном углу авто, альфа его не заметил, но, похоже, оружие выпало во время очередного раза, когда Мина вырубило. — Нет, спасибо, я быстро, будьте здесь, — Юнги почти отмахивается и плетётся внутрь полуразвалившегося дома, забив на любую технику безопасности. Он в глуши с незнакомым альфой, который сильно крупнее и старше, а омега без оружия, раненный и уставший. На дворе ночь, и нет никого, кто знал бы, где он сейчас. Может быть, стоило наступить на горло своей гордости и попросить помощи у Чимина. Он бы не отказал в последний раз, потому что то ли добрый, то ли идиот. Сейф с заначкой находится в подвале, и Юнги даже несмотря на усталость в теле всё равно чувствует, как за ним тихо следует водитель. При всём желании не отбиться. Мин прикрывает глаза с принятием плачевного положения и вздыхает. Он вроде выплакал все слёзы после слов Сокджина, но всё равно безысходность снова душит омегу и давит из него горькие слёзы. "Да ладно, с каждым может такое случиться", — успокаивает себя Юнги. Пытается успокоить, чтобы сбавить градус жалости к самому себе и собраться с мыслями. Он собирается драться. Если вырубят или убьют, то хотя бы будет не так противно. — Вам стоит выйти из моего дома, это частная собственность, — говорит сначала спокойно Мин, разворачиваясь на альфу. Тот усмехается, осматриваясь. — Эта развалюха? Разве это кому-то принадлежит? — Да, моей семье. На выход, — последнюю фразу Юнги бросает немного грубовато, чтобы показать, что он не боится, хотя на самом деле его трясёт от страха. Темно, тихо, как на кладбище, и ещё старый альфа с недобрыми намерениями. Бинго пугающее. — А что один маленький омега делает в таком месте? — интересуется водитель, и Мин прямо жалеет, что не вернулся в салон за оружием. Всё было бы проще с пистолетом в руке. — Не ваше дело. Выполняйте свою работу. — Знаешь, ты бы мне лучше не командовал, а то сам должен быть в курсе, что обычно большие дяди делают с непослушным мальчиками там, где никто ни о чём не узнает. В эту дыру никто не ездит, и тем более никто не ходит по чужим домам, кроме мародёров. Если я захочу, твой труп найдут только по обглоданным волками костям. Сердце в груди Юнги забилось сильнее. Теперь оно испуганно трепещет, грозясь вот-вот упасть в пятки и забиться там, а потом и вовсе остановиться. Но Мин не такой, чтобы позволять обращаться так с собой в собственном же доме. — Но мы можем немного поиграть и разойтись, если ты будешь послушным. Ну, теперь-то всё становится ясно. Течка не прошла, хоть и не так сильно чувствуется, альфа унюхал. И почему все не могут быть, как Чимин? "Придётся убить тебя", — думает Юнги, когда мужчина приближается к нему. Омега улыбается миленько, насколько может, его тошнит от своих действий, но ладонь ложится на пах довольного альфы и послушно поглаживает его. — Хороший мальчик, — одобрительно кивает таксист, немного грубо хватая Мина за волосы и надавливая под его болезненный стон. — Отсосёшь мне? "Да у тебя второй раз не встанет, старый хрен", — про себя недовольно фырчит Юнги. Конечно, он не собирается предлагать альфе деньги и пытаться откупиться. В итоге он может сделать так, чтобы ему досталось всё. У Мина план получше. — Здесь грязно и холодно. Как насчёт машины? — фу, Юнги сейчас серьёзно вывернет от касаний к заднице и попытке коснуться его губ. — Нет, котёночек, так не пойдёт, ты ещё потом покажешь на мою машину и скажешь, что я тебя там трогал, а полиция найдёт смазку на сиденьях. Так не пойдёт. Опускайся на коленки, пол тут ровный. И правда, именно там, где они стоят, даже гвоздя не торчит лишнего, нет мусора, только многолетняя пыль. Юнги сам разгребал путь до подвала пару лет назад. Приходится послушаться. Мин сглатывает и сжимает зубы до скрипа, но внешне кажется спокойным, когда медленно встаёт на колени перед мужчиной, всё ещё схваченный за лохматые пряди. Звук ширинки похож на свист лезвия гильотины во время казни. К тому же тишина такая мертвенная, что слышно каждый шорох, довольные причмокивания альфы, тихое хлюпанье естественной смазки, растираемой по уродливому толстому члену. Юнги точно вырвет через несколько секунд, но хотя бы хватка исчезла с волос, чтобы таксист смог избавиться от штанов и в то же время оставить их на себе. Водитель придерживает пояс своих джинс, чтобы не испачкать их, а Мин вдыхает поглубже, открывает рот и сразу берёт на половину длины, будто отстраняясь, чтобы насадиться вновь, однако вместо ласки кусает. Со всей силы. — Ай! Сука! — Юнги отскакивает на несколько шагов от скривившегося альфы и, пока тот держится за пах, бьёт его с ноги по лицу. В руках уже сил просто нет. Мужчина заваливается на бок, а Мин бросается в сторону машины, с досадой обнаруживая, что она закрыта за замок. — Твою мать... А из дома выползает дико злющий, красный и готовый убивать мужчина, хромая неестественно. Разбить стекло уже не выйдет. Мина хватают, прикладывая лбом о ближайший участок земли, и в какой-то степени Юнги везёт, что это оказывается не асфальт. В глазах от удара мерцают вспышки, а картинка троится, но омега всё равно не собирается сдаваться. Он царапается и кричит на всю округу, срывая голосовые связки в ноль, а затем пинаясь и делая на лице водителя приличную вмятину от своей подошвы. Мину прилетает по затылку ещё несколько раз. Пока в ушах не начинает звенеть, а альфа не выбивается из сил тоже, замечая, что Юнги перестал двигаться. Водитель паникует от осознания ситуации. Он зашёл слишком далеко, и теперь надо, похоже, избавляться от тела. — Чёрт, — таксист шипит, поднимает почти бездыханное тело с земли и затаскивает на заднее сиденье, планируя отвезти его к ближайшей канаве и выкинуть туда, авось, правда дикие звери сожрут, но Юнги из последних сил открывает глаза, нашаривает пистолет дрожащей рукой и поднимает её, направляя дуло на заводящего машину водителя. Выстрел. И тишина. Двигатель работает, обогревая пространство внутри автомобиля, а Юнги со вздохом прикрывает глаза. Если бы смерть пришла за ним сейчас, он бы с радостью показал ей средний палец, хотя, закрывая глаза, Юнги правда думает, что умрёт, но хотя бы не лишится чести. Уже неплохо. Хочется просто очнуться в тепле и уюте, а ухаживания Чимина уже не кажутся такими уж страшными. Юнги думает даже, что бы бы не против позволить Паку помыть себя, потому что сил нет никаких. Шевелить руками слишком тяжело, а холод, постепенно заполняющий автомобиль, заставляет съёжиться и обхватить себя, но Мин дальше спать не может. Сквозь боль он продирает глаза, один из которых подбит, а второй залит кровью с рассечённого лба. Блять. Просто вот... блять. Труп таксиста пока не воняет, но уже успел затвердеть в окоченении, и Юнги просто-напросто не может выкинуть его дальше, чем на землю у места стоянки. Омега давится в приступе тошноты, когда закрывает двери машины, понятия не имея, что делать дальше. Он заберёт деньги и пополнит запасы оружия, а потом что? Добраться бы до больницы и понять, сколько переломов, ну или трещин теперь в его теле. Врачи спросят, где его так отделали, а затем позвонят в полицию, не получив вразумительного ответа. Мин может прикинуться жертвой насилия и выставить это как несчастный случай, но никто не подтвердит, что он хороший мальчик. Скорее люди Чонгука найдут его и пристрелят прямо в участке, что будет не таким уж и плохим раскладом. Юнги жмурится от боли, вылезая наружу и направляясь в дом. Его всё же выворачивает, хотя не ясно, чем, ведь последний раз омега ел слишком давно. Душ, еда и постелька. А ещё врачебная помощь. Чимин бы обеспечил, только от него услышать отказ и просьбу покинуть нахрен помещение будет ещё унизительнее, чем от Сокджина. К Киму Юнги точно возвращаться не собирается, а Паку он никто, чтобы нянчиться. Всё в порядке, если придерживаться первоначальной стратегии и быть одному. Омега склоняется над раковиной, тяжело дыша. Живот болит, и Юнги приподнимает футболку, смотря в замызганное пыльное зеркало и замечая фиолетовую гематому, расползшуюся по коже. Вот чёрт. Торопиться некуда, можно вдоволь поразглядывать каждый шрамик, в глухомань ведь никто не сунется, и поэтому парень не торопится к сейфу, сначала пытаясь прийти в себя и хотя бы прекратить головокружение. Выходит совсем плохо. Так он имеет все шансы не выбраться отсюда. Показываться на глаза людям нельзя, а первый попавшийся полицейский, который остановит проверить права, рискует тоже оказаться на том свете, чтобы удалось проехать. Юнги считает, что это уж совсем неправильно. Не хочется гореть в аду на самой горячей сковородке, ему и умеренного огня вполне хватит. Чимин вот, совсем полный пацифист, он вряд ли убил бы, даже если бы на кону стояла его собственная жизнь, про невинных и речи не идёт. Когда-нибудь доброта убьёт альфу, или же он исправится. Под жизнь жениха главы мафии ещё попробуй адаптируйся. — Мин Юнги, — позади раздаётся грубый голос, и Юнги оборачивается испуганно, выпуская из рук ткань своей футболки. Светловолосый высокий альфа подходит ближе, вынимая оружие и наставляя его на противника быстрее, чем это сделает сам омега. Если назвали имя, значит, пизда пришла, Мин Юнги. Кажется, конкретно эту он даже знает. Ким Намджун, заместитель Чонгука и потомок грёбанных белых волков, чтоб его. От таких сбежать можно только на тот свет. Особенно в состоянии Юнги. — Ну что ты, стреляй, — улыбается слабо Мин, потому что хочет с этой же улыбкой умереть, будто насмехаясь над всеми, кто пытался грохнуть его раньше или испортить жизнь. — Но только скажи, как ты меня выследил. А то спать спокойно не смогу, буду за тобой неупокоенной душой следовать. — Потом повыпендриваешься, а сейчас пойдёшь со мной, — строго отвечает невозмутимый Ким, приближаясь и набрасывая на запястье Юнги наручники. — У нас ролевая? Знаешь, я больше доми... — Боже, заткнись! — рыкает на него Джун, встряхивая за плечо и отбирая пистолет из-за пояса, а затем подталкивая к выходу, где уже стоит автомобиль с тонированными стёклами. Водителя на месте нет, а это значит, что Намджун один. Есть шанс выбраться, но только до того, как они достигнут ворот особняка мафии. — Куда мы едем? — тихо спрашивает Юнги, когда его заталкивают на заднее сиденье. Омега в принципе и так всё прекрасно понимает, надеясь тупо не дожить до точки назначения. Может быть, выбесить альфу тупыми шутками и получить пулю в лоб. Намджун явно не из терпеливых, кровь у него бурлящая и закипает на раз-два. — А ты как думаешь? — Думаю, что хочу кушать. Что-нибудь типа креветок в кляре, но и хотя бы бутерброда было бы достаточно. Типа, если не хочешь есть яблоко, значит, не хочешь есть. Я бы любое сожрал. — На, ешь, — с переднего сиденья прилетает какой-то батончик с мюслями, дико калорийный и плохо разгрызаемый. — Только хлебало прикрой, просто ненавижу болтливых. "С Сокджином ты бы не поладил..." — проносится в голове омеги, потому что знакомых у него не так много, и этот самый большой любитель почесать языком. Благодарности за еду Ким и не ждёт, но всё равно недовольно фыркает. Кадр попался тот ещё. Джуну сказали, что у Мина течка и стоит быть с ней очень аккуратным, однако омега настолько слаб, что его природный аромат почти не чувствуется даже в замкнутом пространстве метр на метр. На самом деле, если взглянуть в зеркало заднего вида и глянуть на уплетающего батончик Юнги, так и не скажешь, что он мог обокрасть мафию, похитить Чимина, а потом кого-то убить, только у трупа, что валяется неподалёку, мнение может быть совсем другое. Или как потому, что он не видел в маленьком омеге угрозы, закончил жизнь вот так. Нельзя недооценивать омег. Намджун понял это, когда одним из них оказался его начальник, держащий в страхе других альф, в совершенстве владеющих боевыми искусствами и оружием. Чонгук всё ещё пугал, несмотря на наличие течки и половой принадлежности. Поэтому Джун, хоть и из потомков белых волков, никогда бы не смог перечить Чону.