The Killing Joke (Убийственная шутка)

Ограничения свободы бывают разные, и, казалось бы, охрана — это не то, что подходит под определение ограничителя, однако... Чимин чувствует свою клетку, когда в один из вечеров набухивается в клубе с друзьями, и происходит не совсем приятный случай. Джихёк, лидер танцевальной команды Пака, тоже слишком перебарщивает со спиртным и путает альфу с эскортником, хватая за задницу. Хосок, не дав попытки самостоятельно отбиться, появляется как из воздуха, рука лидера хрустит от резкой хватки и ломается, провоцируя крик, переполох, окончание вечера и то, что Чимина через неделю выгоняют из команды. Его теперь откровенно боятся и даже на простые посиделки не зовут. Виноват слишком резкий подход Чона и его работников, но Пак не возмущается, не просит убрать Хосока или хотя бы перестать нападать на окружающих, потому что не хочет расстраивать Гука. На чувстве вины и попытке не ссориться Чимин прогибается в последнее время слишком часто, и крупинка зависти к свободе, что есть у Юнги, зарождается где-то глубоко в груди. Однако вместо борьбы за устранение рамок альфа наоборот создаёт их себе сам. Ему проще обособиться от общества и выходить из комнаты только по необходимости, чтобы никто больше не пострадал. И вот, Чимин в клетке. В своей просторной, но теперь давящей на мозг, красивой и светлой комнаушке, которая становится основным местом обитания Пака. Тэхён, как по заказу, не выходит на связь уже пару недель, хотя обещал позвонить. Чимин списывает это на гон, ведь во время звонка Ким, очевидно, был занят сексуальными утехами с кем-то. Такое поведение для Тэ является привычной реальностью, и друг привык, так что панику не поднимает. Чонгук тоже вечно где-то занят, приезжает раз в три дня или присылает курьера со сладким, а альфа на него уже смотреть не может, оставляя всё на тумбе или прося отнести в общие помещения. То сестра заскочит, перехватит пару вкусностей, то мать подружек позовёт. Чимин поджимает колени к груди, в очередной раз становясь ещё меньше в своём одиноком маленьком мирке, и прикрывает глаза, тяжело вздыхая. За дверью Минджу чётко держит свой пост, а Пак представляет, как он бы вылез в окно и сбежал сейчас, словно снова очутился в детстве, когда бегал к компании ребят постарше. Просто потому что там был понравившийся Паку омега, а родители не пускали с ним общаться. Ребята были из детского дома, расположенного неподалёку, а Чимину такое, как говорится, не по статусу. Но было как-то всё равно, когда хён со смущённой улыбкой брал у альфочки конфеты и обнимал в благодарность, кусая пухлую щёку. Сейчас у Пака, конечно, скулы совсем острые и худые, но это был их тайный жест, чтобы признаваться в симпатии. Печально, что альфа уже и имени того омеги не помнит. — Принцесса томится в башне, печальное зрелище, — от нахального, но такого знакомого тона Чимина передёргивает. Альфа вскакивает на постели и видит ухмыляющегося Юнги, живого и невредимого, сидящего на подоконнике и вальяжно помахивающего ногой в воздухе. — Знаешь... — Блять, ты тут откуда?! — не успевает омега закончить, как Пак хватает его за руку и стаскивает внутрь. Плевать, что с оружием за пазухой, а у альфы из опасного только маникюрные ножницы на столе у противоположной стены. Чимин шикает на Мина и тащит его в ванную, закрывая двери на защёлку и включая воду на полную катушку. Младший прижимает Юнги к стенке, затыкая его рот ладонью, а затем, убедившись, что их никто не слышал, с тяжёлым вздохом отходит на пару шагов. — Каждый раз норовишь меня в ванную затащить, извращенец. Чимин солжёт, если скажет, что ему не пришлось сдержаться от объятий. Просто так непривычно видеть брюнета рядом с собой... Немного похоже на глюки от отсутствия общения. Только тепло тела, стоящего рядом. доказывает, что всё это реальность. — У меня сейчас охрана, и они тебя по стенке размажут, если застукают тут. Слух у волков просто шикарный. — Жаль, что мои предки не волки, — хмыкает Мин. Ему всё равно, он даже не пытался идентифицировать свой вид, если он вообще есть. Всё-таки, мало среди людей осталось тех, кто сохранил черты своих гибридизированных предков. Тут нужна постоянная связь в своём виде. Волки в этом плане хорошо приноровились, стараются создавать браки среди "своих". — Помирился со своим женишком? О Чоне совсем говорить не хочется. Особенно с Юнги, потому что это плохо кончается. Омега не дожидается ответа и делает довольно логичный вывод и сам: — Помирился, судя по тому, что ещё живой. Чимин сдаётся и кивает, прикрывая глаза устало рукой. Ей богу, они какие-то не жертва и её похититель, а что-то вроде старых друзей, которые снова встретились. Пак даже спрашивает немного взволнованно: — А ты... как? Всё в порядке? Юнги нервно дергает губами, приподнимая один уголок и слегка обнажая угрожающий оскал. — За исключением охоты на мою голову, которую устроил Чонгук, сейчас всё просто заебись. — Сейчас? — переспрашивает Чимин осторожно. — А раньше? Вода, которую альфа включил, льётся горячая, просто кипяток, и поэтому через некоторое время ванную комнату начинает заполнять пар, словно дурманя сознание и обволакивая теплом. Юнги нравится, он немного замёрз, пока добирался. — Тебе не зайдёт история того, что со мной случилось после того, как мы разошлись в разные стороны. — Тебя же не... — Чимин заметно принюхивается, но сторонних запахов на Юнги не обнаруживает, слегка с облегчением расслабляя плечи. Омега по этим действиям понимает, что имеет в виду альфа, и едва заметные мурашки пробегают от мысли, что Пак обнюхивал его специально. Между прочим, так с обычными знакомыми не делают. — Было близко, но нет, — отвечает резко Мин, пока глупые переживания не заполонили его голову. — Ты всё ещё идиот, раз вместо вызова охраны прячешь меня от неё. Тяжело признавать, но это приятно греет душу, если честно. — Ты хочешь снова меня похитить? — звучит как бред, но глаза альфы будто загораются с... надеждой? Чимин даже делает шаг навстречу омеге, заставляя того растеряться, — Нет... нет, не в этот раз, хотя по твоей угрюмой морде заметно, что ты очень хочешь, — что ж, это было предсказуемо, и Юнги предупреждал, мол, дышать полной грудью Чимину недолго осталось. — Тогда зачем пришёл? — Дело есть. Юнги доверять не привык, да и на кого-то полагаться — тоже, но почему бы не воспользоваться, если Чимин сам такой податливый и справедливый, вечно шкуру старшего вытаскивает из задницы. И ничего совсем взамен не просит. Наверное, Пак и правда не очень умный, только как раз это делает его самым надёжным союзником среди всех. — Какое? — альфа себе поклялся в разборки мафии больше в жизни не влезать, но Юнги... это же Юнги. Стопроцентный катализатор шила в заднице Пака. И нейтрализатор инстинкта самосохранения. — Я хочу найти человека, виновного в смерти моих родителей, — со всей серьёзностью произносит Мин. — Помочь в этом деле мне можешь только ты. — Не совсем понимаю... — Мафия Чонгука, — объясняет омега, хватая ладонь растерянного альфы. — Убийца среди них, я точно знаю. Меня они грохнут, оттуда друзей мне не найти, а внедряться — слишком долго и муторно. Могут понять, что к чему. А ты ближе всех к центру этого змеюшника. Чимин... я всё сделаю ради этого... Челюсть младшего чуть ли не встречается с полом, когда Юнги неловко подцепляет нижний край своей футболки и задирает его вверх, открывая вид на остатки гематом и синяков, от которого Чимина скорее подташнивает и пробивает дрожь, чем накрывает возбуждение. Альфа дёргает ткань, прежде чем Мин успевает зажать её в зубах. — Что ты делаешь? — шипит Чимин недовольно. — Прекрати. — Месяц прошел. Я не принимал таблетки. Если я правильно чувствую, течка скоро начнётся. Брови Пака от таких заявлений удивлённо ползут вверх. Про начало фразы и помощь с делом об убийстве родителей он благополучно забывает, тупо пялясь на краснеющего Юнги, чьё поведение никак не стыкуется с привычным вредным омегой. Он же просто шарахается от подобного. — И что ты от меня хочешь? Чисто альфовой помощи? — Если... — Мин стыдливо опускает взгляд, не веря, что он несёт это, но другого выбора просто нет. Гори в аду, старый хрен, который с детства внушал Юнги, что альфы хотят от омег только одного. — Если ты согласишься помочь мне, я готов на всё. Просто мне надо потечь, чтобы... — старший сглатывает, переходя на сиплый шёпот. — Я помню, что ты хотел со мной сделать в тот день. — Ты понятия не имеешь, если подумать, — отвечает Чимин, нахмурившись. — Мне уже жарко. Начинается. — Это хорошо, но и плохо тоже, блять, — внезапно Пак вспоминает про пол охраны, и оценивает ситуацию. Юнги правда начинает пахнуть чуть ярче, так что Чимину приходится напрячь все силы и почти спровоцировать гон. Всё, что угодно, лишь бы Мина не спалили. — Тебя же почуют, дубина. Пак буквально заталкивает Юнги под душ, чтобы смазка сразу смывалась, а сам становится рядом, опираясь на стену ладонями, расставленными по обе стороны от головы старшего. Так запах хотя бы смешивается с чиминовым, если выходит. Лучше бы омега сидел дома и жрал подавители, вот правда. — Ты такой странный альфа... — говорит Юнги, пристально смотря на застывшего в нескольких сантиметрах от него младшего. Капли с душа делают одежду тяжелее и попадают на лицо обоих парней, скатываясь по вискам и щекам, огибая губы. Соблазн повторить прошлый раз, случившийся в доме Мина, слишком велик. — Я не странный! — возмущается Чимин вместо того, чтобы поддаться. Он правда старается и уже немного привык к этому странному вожделению. Научился его контролировать. — Это ты... ты же знаешь, кто твои предки? — Не знаю, Чимин. Я даже не знаю, как выяснилось, что с моими родителями, что про предков вообще говорить, м? — Нет, я про то, почему ты такой, ты знаешь? — уточняет сквозь заплывшее сознание альфа. Мысли почти не формируются как следует, однако он всё ещё внятно говорит. — Какой? — У меня есть одна глупая догадка по поводу твоей природы. Я читал недавно... не то чтобы мне было интересно именно про тебя... просто попалось под руку. — Ну, говори, — Юнги нетерпеливо ёрзает, потому что руки так и чешутся потянуться к шее Чимина. Но нет, приходится царапать ногтями кафель и кусать губы. — Панды. — Ты, блять, издеваешься? Какие панды?! — Они почти не спариваются и очень любвеобильны. Раз в год, — объясняет Пак с умным видом, а у омеги нервно дёргается глаз. — Не, звучит, как чушь. Если бы люди трахались раз в год... — Они могут забеременеть раз в год и то там всего несколько дней. Для наилучшего результата нужна эмоциональная связь. Короче, я не говорю о том, что это в точности применимо к омегам-потомкам, но... на фоне тех же волков они редко встречаются в природе и зачастую отвергают чужих альф. Тогда нихрена не сходится. Юнги никого не отталкивает, совсем наоборот. — Да я ёбаный магнит для них в течку. — А если так и надо? — Не говори, что вымирающий вид меня тянет размножать, — скептически хмыкает омега, чувствуя, что именно сейчас всё внутри него прям жаждет тела альфы. Может быть, немного больше чем обычно, но всё же. — Наоборот, ты так можешь без ошибки понять, какой альфа тебе подходит больше всего. Если... Нет. Ни один альфа не подходит Юнги. Он вообще не этого хотел, просто предложил дополнительную мотивацию Чимину для помощи. Для дела. Ни о каком выборе пары речи не идёт. Он лишь надеялся, что Пак купится. Всё же Мин по сути просит его предать своего жениха. — Так, всё, заткнись, это уже перерастает в какой-то бред. Ты поможешь мне с поисками убийцы? Чимин раздумывает секунду. Дело семейное и не очень криминальное. Очень напоминает обычное восстановление справедливости, и на это Пак может пойти, совесть не сожрёт, если согласиться. Однако теперь у Чимина тоже есть одно желание, и Юнги, наверное, тоже единственный, кто может его исполнить. — А ты мне потом поможешь сбежать? — Запросто. А теперь... я хочу на ручки. Иначе это закончиться не могло. "Он точно панда", — думает Чимин, держа омегу за талию и сидя на полу в ванной. На картинки из интернета с этими животными очень похоже. В частности, когда их двое, но сам Пак далеко не панда. У него даже кожа смуглая и волосы светлые, что совсем под типичного представителя этого вида не подходит. А вот Мин вполне со своей бледностью и чернявыми кудрями вписывается. Так обычно не очень заметно, что у старшего кончики волос вьются, но стоит омеге попасть под воду, как начинается. Они вместе в ванной уже второй раз. Юнги и его природной омеге параллельно, что по факту он находится уже не совсем "на ручках", а на коленях, но самого контакта, объятий и тёплого дыхания в шею хватает, чтобы не так сильно изнывать от мучительного зова течного организма. В какой-то момент Паку даже кажется, что старший расслабился и сопит. Неудивительно, ведь прошло несколько часов с того момента, как они здесь торчат. И хоть парочка сидит в обнимку, друг на друге, Мин привязан за шею к крану, расположенному у противоположной стены, а его руки опутаны поясом халата альфы и закреплены за спиной. Когда Чимин предложил этот БДСМ, у Юнги глаза на лоб полезли, но остатки мозга подсказали, что так будет безопаснее. Меры предосторожности. Сам альфа держался всяко лучше. Нет, конечно, омега не просил член в задницу, но он ластился и кусался, облизывал чувствительную шею Чимина, разрушая остатки его самообладания. Слишком опасно и близко к тому, что Пак называет изменой, так что нельзя. Они сошлись на объятьях. С омегой в Юнги на самом деле договориться сложно, но можно. Макушку почесать, чмокнуть в щёку и прижать к себе — и готова ваша лужа, а не грозный гангстер. — Господин Пак, вы в порядке? — Минджу подаёт голос как из бочки, потому что не заходит в комнату, а альфа боится задержаться с ответом, чтобы к нему не начали выбивать двери. Юнги пока в безопасности, его запах впитался в лёгкие Чимина, но дальше ванной вроде бы не ушёл. — Да! — кричит Пак, и омега в его руках недовольно зарывается носом поглубже. — У меня... эм... гон. Так что лучше бы тебе отправиться домой, Минджу. — Я альфа, господин. Мне не страшен... — Да, — рычит в ответ Чимин. Он играет злость, такое у альф бывает в сторону представителей своего пола во время гона, но почему-то странный огонь негодования внутри всё равно разгорается. Обычно альфы агрессируют на своих, только когда рядом омега. Это инстинкт, говорящий, что надо защищать своё. — Но ты меня бесишь своим запахом. Неделю я из дома не выйду, так что можете с Хосоком тут не торчать. — Я могу передать... — Съебись, Минджу! — о Господи, он никогда не был настолько холоден и груб, но зато из-за двери слышатся удаляющиеся шаги, а телефон в комнате пиликает, оповещая о сообщении с обещанием вернуться через пару дней. Как только Чимин понимает, что они остались одни, он расталкивает Юнги и сонно зевает, глядя на то, как старший прищуривает глаза и дует губы, пытаясь прийти в себя. — Что? — хрипит Мин, отрываясь от вкусно пахнущей шеи с трудом. Всё потому что альфа разогнал свой аромат почти до предела, в стандартных ситуациях такое происходит во время полового контакта, чтобы омега чувствовал близость и был готов принять узел, однако сейчас ничего такого нет, и они просто сидят в тесной душной ванной. Задыхаются от жара тел, дурманящих запахов и чувствуя напряжение в штанах. Юнги определённо точно рад, что его запихнули под струю душа. Так пятно на его заднице просто смешивается с водой и не выделяется. — Давай снимем это всё, — спокойно с улыбкой произносит Чимин, развязывая сначала руки омеги, а затем протягивая ладони к мягкой удавке на шее. Это чтобы Мин губы не распускал, хотя он и не собирался особо. Тело пульсирует всё от желания, его распирает изнутри от дикой потребности в близости, и поэтому Пак не успевает развязать узел на шее старшего. Юнги обхватывает его запястья и останавливает. — Пусть это будет. Сними... с меня одежду, — Мин просит почти жалобно, смотря своими доверчивыми глазами снизу вверх, и Чимин правда старается не вестись. Это всё течка, на самом деле Юнги бы подобного не хотел. Да, если честно, альфа тоже себя вовремя одёргивает. — Юнги, ты же понимаешь, что у меня жених есть? — очень опасное, наверно, напоминание, потому что есть шанс только выбесить Мина и нарваться на скандал. Гормоны — штука вообще страшная, в основном они глушатся омегами в современном мире не до конца, ну или совсем выпускаются на волю рядом с партнёром. Чимин для Юнги никто, однако нарывается на пик его течки. Уже странно. А ещё мысли о браке потихоньку начинают покидать мозги, освобождая место для желания исполнить просьбу старшего. Желательно, в кровати. — Знаю, я просто... — Мин морщит нос так, будто следующие фразы произносит не хочет, ну или его предыдущие расстроили, — не буду ничего делать, мне хватит объятий. Пожалуйста. — Я думаю, что я прав, и ты всё же панда, — вместо внятного ответа произносит младший, и Юнги рычит на него: — Хуянда, плевать, разденемся? Чимин уже готов согласиться, хотя знает, что ничем хорошим это не кончится. Он слишком много позволяет этому омеге, даже с шеи снимает последнюю преграду между ними, а затем в сторону летит и футболка старшего... штаны... Как объяснять потом чужой запах, блять, совсем непонятно. Альфа в нём просто с ног до головы. — Придётся тебя связать, если полезешь, — предупреждает он на всякий случай, и Юнги согласно кивает, прижимаясь уже голой грудью к Паку. Так теплее. — Я умру без этого, так что не важно, свяжешь ли ты меня или нет. Звучит очень преувеличенно. Скорее без этого сущности омеги захочется чего-то ещё, посерьёзнее. Вообще, Чимин до сих пор не совсем понимает, почему после фразы "хочу на ручки" не прозвучало что-то вроде "отвали, сука, я женат". Пак понял, что в старшем тогда говорила уже течка, поэтому без сопротивления позволил обхватить свою шею. — Я странный альфа, а ты проблемный омега, ты в курсе? Нянчиться ещё с тобой, — альфа тыкает в мягкую щёку, а Юнги прячется за своим плечом, бурча: — Предполагалось, что ты меня трахнешь, и сделка будет в силе. Чимин на это недовольно фыркает. Он ещё, что ли, виноват в том, что просто так согласился? Мину следовало придумать план Б и прихватить подавители на такой случай. — Ага, без ебли я же не соглашаюсь тебе помогать. — Знаешь, мне было бы легче, будь ты таким же, как все. — Что это значит? Юнги немного задевает, что обычно его запах, особенно в течку, просто срывает альфам крышу. А Чимину хоть бы хны. Мин сам себя не понимает. Все хотят его — отвратительно. Один альфа оказался исключением — тоже не устраивает. Где же идеальный мир? — Просто хочу, чтобы ты был таким же, как остальные альфы, — слова, которые не следовало говорить, и Юнги надеется не вспомнить их, рассчитывая на то, что Пак пропустит всё мимо ушей и не заострит внимание. Но, к сожалению, он заостряет. — Выебать тебя? — Тогда ты перестанешь быть особенным, да, — шепчет сонно омега, проводя носом по приятно пахнущей венке. — И я смогу спокойно жить дальше в полном... Голос Юнги стихает с каждым словом всё сильнее, и под конец фразы он только шевелит губами, мило чмокая ими во сне. Чимин вздыхает. Что? Сейчас он особенный?