The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Чуть раздвинь ноги, панда... Юнги подчиняется и позволяет коленкам разъехаться шире, проскальзывая ягодицами по напряжённому члену альфы, который давит вверх, но Чимин просит сесть прямо на него и придерживает Мина за задницу, выпуская воздух из лёгких с шумом. Кажется, для альфы это пятый подход чисто на трении и поцелуях. Солнце уже успевает встать за это время, а омега отрубался на пару часиков, утомлённый несколькими оргазмами и головокружительными поцелуями. Может быть, Чимин тоже успевал спать, а может быть и нет, Юнги не в курсе. У него глаза еле разлепляются, тело почти не чувствуется, только всё равно почему-то так хорошо, тепло и приятно, что глупая улыбка расплывается по губам и не сходит, а руки Чимина держат крепко, не дают упасть. — И как ты только на обнимашках держишься? — тихо спрашивает альфа, положив ладонь на щёку Мина, и тот, уже мало что соображая, прикрывает глаза и трётся об неё ласково. — Панда? — М? — мычит Юнги сонно. — Устал? Я, конечно, в гоне, но некрофилией или склонностями к насилию над спящими не страдаю, — Чимин касается уголка омежьих губ, что моментально приоткрываются в ответ. Юнги явно уже плевать на то, что он стеснялся своего обнажённого тела перед Паком, сейчас он вполне комфортно себя чувствует, потому что в ответ успел рассмотреть альфу целиком и полностью. Ну, и потрогать. — Мне надо поспать... Ещё хотя бы немного... Я смогу продолжить. Чимин кивает и откидывается на спину, а Юнги так и оставляет на себе, только переводит в лежащее положение. Омега не двигается, сладко начиная посапывать, уткнувшись в приятно пахнущую шею. Пак же просто смотрит в потолок и пытается... дышать. Надо было с порога просто развернуться и поехать обратно в особняк мафии. Попросить отдельную комнату и запереться там или оторваться на Чонгуке. Но Чимин почти уверен, что его бы он точно мог покалечить. В голове у альфы не укладывается, почему все остальные так агрессивно реагируют на Юнги, потому что на Чимина запах омеги действует, конечно, возбуждающе, но и сродни чаю с ромашкой одновременно. Пак буквально нутром чует, что какая-то хуйня. Он ловит себя на плавных поглаживаниях спины Мина, хотя должен агрессивно иметь его. Странно. Чувство не из приятных из-за того, что его природу слишком трудно понять. Чимин как под наркотиками. Внутри него зарождается буря и возбуждение, но они стихают от нового глотка воздуха, пропитанного запахом омеги. Успокаивающим. Конечно, Пак и сам старается сдерживать свои инстинкты альфы, но действие ауры панды играет значительную роль. Для благополучного переноса течки ему точно хватает только объятий? Чимин опускает взгляд на умиротворённое личико, устроившееся у него на груди, и опускает ладонь на влажные ягодицы Мина, останавливая себя на полпути к источнику сладко пахнущей смазки. Сжимает кулаки. Да блять. Стояк альфы всё ещё упирается в промежность омеги, и во сне Юнги немного ёрзает, выбивая из Чимина напряжённый выдох. "Зря я не сбежал отсюда..." — думает Пак, в то же время понимая, что мероприятие это было заранее провальное. Слишком сильно Чимин держит себя в узде, чтобы хотя бы немного не дать слабину сейчас. Через пару часов Мин разлепляет веки и приподнимается, прогибаясь в спине так, чтобы не двигать тазом совсем, обнаруживает альфу неспящим и потирает глаза, поворачивая голову в сторону зашторенного окна. Кажется, что за пределами квартиры темно, но лучи яркого солнца всё же пробиваются внутрь через небольшую щель. — Выспался? — Да... — хрипло отвечает Юнги. — Твой гон ещё не кончился? — Нет, — слегка качает головой альфа. — Немного легче, но нет. — Значит, — омега осторожно облизывает губы в напряжении, — хочешь ещё? Конечно, он хочет. И так сдерживается, как может. — Естественно. Как твоя течка? Юнги пожимает плечами и спокойно отвечает: — Я здесь уже два дня был до твоего прихода, мне полегчало, — хотя, кое-что всё же остаётся стабильным. — Хочу обниматься. — Погоди... — прикидывает Чимин, вспоминая прошлые разы. На третий день омега уже мог адекватно мыслить, разве что не прекращал хотеть близкого контакта. А, значит, что... — Так тебе и вчера должно было быть нормально. — Я знаю. Думаешь, я бы смог отойти от тебя в таком состоянии вчера, если бы это был мой первый день? В принципе, логично. Только есть одно "но", которое альфа сразу же подмечает. — Тогда... какого хрена ты остановил меня в ванной? Они могли разойтись по разным запертым комнатам и не лежать голыми в объятьях друг друга. Юнги прячет взгляд, и его щёки краснеют от смущения. Вот надо же было ляпнуть ему правду... — Потому что хотел... — долгая пауза, омега кусает губы, — то есть... помочь... И твой запах... он... "С ума сводит ещё с прошлого раза", — то, в чём Мин не признается ни за что. — Мы не должны, — с небольшим укором перебивает его Чимин, поглаживая бледное плечо, выглядывающее из-под одеяла, после чего Юнги поворачивается с серьёзным лицом и смотрит прямо в глаза альфы, произнося: — Но мы уже. Много чего в жизни Мин делал без логического обоснования или с недостаточной мотивацией. Омега привык следовать порывам, а думать потом. Возможно, это его в могилу сведёт когда-нибудь и уже несколько раз почти успешно свело, но переделать себя не так-то просто. — Ты нарываешься на насилие, — цедит Чимин сквозь оскал. А Юнги знает, что ничего тот не сделает. — Ты знаешь, что не стоит угрожать, если не можешь выполнить угрозу? — Но ты же так делаешь. — Я блефую во благо. А ты сейчас просто тратишь время на пустые разговоры. — Значит, хочешь меня, панда? — зачем-то спрашивает Чимин, дразняще прикусывая губу Мина, выдыхая в короткий поцелуй и отстраняясь. — А если да? — с вызовом отвечает омега. — Ты сказал, что хочешь меня. Почему я не могу тоже? — Да ты девственник. Я на себя такую ответственность не возьму. — Тебя должен останавливать твой женишок, а не моя неопытность, разве нет? — Он мне не жених уже, а муж, — не плевать ли? — Ты напоминаешь мне о причинах слинять или пытаешься их дискредитировать? — Я... — Юнги задумчиво хмурится. Не находит в своей голове ответов, а на анализ всех чувств и эмоций времени нет. — Наверное, просто хочу. — Чего? — Не знаю. Тебя? — Боже... я же не совсем сошёл с ума, чтобы поддаться? — Пак устало закатывает глаза. Он сам бы хотел знать, какого хрена творит, но может пока объяснить это только гоном. Чимин разводит колени омеги в стороны, медленно ведёт ладонью по животу Мина и, едва цепляя подушечкой аккуратный член омеги, спрашивает: — Ты себя касаешься, когда возбуждён? Здесь. — Иногда... во время течки, — Юнги не уточняет, что начал пробовать только недавно, проведя в комнате альфы почти трое суток. Чимин спускается на пару сантиметров ниже, к сочащейся смазкой дырочке. — А тут? — Н-нет. — И что, никогда не хотелось попробовать? — Мин отрицательно мотает головой, хотя на самом деле врёт. Хотелось. — Можно? — Делай, что хочешь, — пыхтит омега, отворачиваясь и прикрывая глаза рукой. — Я же сказал, что готов сделать для тебя что-нибудь. — Я хочу слишком много сейчас, ты не потянешь. Но немного... Просто не сопротивляйся. Юнги и не собирался. Чимин поднимает ногу Юнги и закидывает себе на плечо, наклоняясь. Мин уже не пытается прикрываться, но всё равно смотреть на альфу, расположившегося у него между ног, решимости не хватает. К тому же, течка почти отпустила омегу. Здравый смысл начинает пробиваться сквозь затуманенный возбуждением разум, но Юнги просто затыкает его, сжимая пальцы ног от ощущения горячего языка на головке. Он немного жалеет, что не прикрылся первыми днями течки, но рано или поздно до Чимина бы дошло. Всё равно организм подстраивается под гон альфы и выделяет достаточно смазки, чтобы его пальцы смогли спокойно скользить по сжатому колечку мышц. Пока не проникая, только слегка надавливая на вход, чтобы проверить реакцию Юнги, который начинает задыхаться и царапать ногтями простыни. Если Чимин не будет делать хоть что-нибудь, то в итоге может сорваться. Он прекрасно понимает это и поэтому поддаётся на провокацию, касаясь языком омегу в самом интимном месте. Это маленькое предательство Пак себе прощает, потому что он и так уже в сговоре против Чонгука, и хуже было бы только лично воткнуть ему нож в грудь. "Докатился..." — корит себя альфа. — "Мужа так не трогаю, а панду..." Осталось действительно лишь съесть. А Юнги, судя по виду, нравятся манипуляции Чимина, и он даже не думает, как это должно снимать напряжение самого Пака, когда только усиливает приятные ощущения в теле омеги. Они правда собираются делать это прямо сейчас? Мин тяжело выдыхает, когда в него проскальзывает один палец, а затем чувствует тёплое дыхание на своих бёдрах и успокаивающие поцелуи. — Слишком сжимаешься, забудь, что я внутри, — Чимин медленно двигает палец наружу, почти вытаскивая, и Юнги с облегчением расслабляется, но альфа вновь проникает глубже, медленно, сгибая и касаясь чувствительной точки. — Чт?!.. Ммм... Вдох-выдох. Пальцы сжимаются на простыни, пропитанной запахами двух тел, а Юнги вздрагивает от странного ощущения. Слишком приятного, чтобы исходить от самого омеги, но нет, это его организм, Чимин только жмёт на нужные места. — Сделай так ещё... — Юнги прикусывает губы до крови, сдерживая стоны, но Пак замечает это и касается окровавленной плоти пальцами второй руки, заставляя отпустить хватку зубов и принять пару фаланг. — Не грызись, будет болеть. Ты должен выйти отсюда целым, иначе совесть меня будет мучить, — ласково говорит Чимин, чмокая кожу внизу живота, втянутого из-за частого дыхания. — Если я выйду отсюда не целым, то оставлю один тр... — Пак с усмешкой добавляет второй палец, и омега вынуждено затыкается, чтобы хотя бы не терять воздух. — Мпх... ах... — Да, вот так лучше, — Чимин не чувствует такого сильного напряжения в мышцах Мина, начиная немного давить на стеночки и растягивать, но, кого он обманывает, омега не сможет сейчас его принять. А альфа внутри рычит и требует. По спине пробегают мурашки от слегка изменившегося запаха Юнги, который ещё больше заволакивает мозг туманом возбуждения, и Чимин голодными поцелуями начинает проходиться по ногам Мина, останавливаясь у основания напряжённого члена и слизывая с него капли стекающей по стволу смазки. Что-то не так. Держать себя в руках всё тяжелее. Чимин буквально наблюдает за тем, как ментальная стена сдержанности в его голове сыпется на миллионы осколков и ничего сделать не может. — Что ты со мной делаешь, панда? — альфа начинает проникать резче, третий палец добавляет, а Юнги хватается за подушку над своей головой и прогибается в спине, отрываясь от постели. — Ничего... — он не осознаёт, что меняется, потому что свой запах уже приелся, и омега не умеет его контролировать так, чтобы намеренно управлять. — Тогда какого чёрта... — горло Чимина горит. Он вдруг начинает паниковать. Что, если теперь на него запах Мина действует так же, как и на всех остальных? Он же его просто разорвёт и сам не поймёт, что сделал. Как хорошо, что сам Юнги ещё в себе. Или нет? — Пандочка, тебе надо валить сейчас же, — сдавленно скулит альфа, кое-как отпуская омегу из своих рук и отползая на другой край кровати. Мин оглядывает его растерянно, но с места не двигается. — Сейчас. Я правда могу... — Я остаюсь, — серьёзно отвечает Юнги. Риски он совсем не осознаёт. — Я сказал: "Уходи"! — А я сказал: "Нет!" Тот крик, который Мин слышит после этой фразы, почти не похож ни на что человеческое. Как и резкий рывок в сторону омеги, что делает Пак, придавливая его своим телом к постели. Сердце в груди колотится гулкими ударами, отдающимися в ушах, а запястья Юнги прижаты крепкой хваткой. Омега подцепляет указательный палец Чимина, выгибая ладонь почти до упора, и поднимает его к своему. Альфа тяжело дышит, кажется, будто бы паром обжигающим, как это было в первую течку Юнги, на которую он попал. Голова кружится, всё вокруг, кроме лица Мина, размывается в фоновом шуме. — Хорошие альфы ведь... — тихо произносит омега, боясь лишний раз моргнуть, — не обижают маленьких панд? Хватка на запястье слабеет, а остальные пальцы соскальзывают, переплетаясь с омежьими. Юнги наконец расслабленно выдыхает, хотя его продолжает трясти по инерции. Чимин трётся носом где-то у его уха, слегка покусывая кожу и зализывая следы за собой, а сам Мин приподнимает бёдра, потираясь о возбуждение альфы своим. — Я обещал помочь. Ты можешь... — еле слышно шепчет Юнги, и Пак с глухим стоном толкается навстречу, входя. Омега думает, что слишком узко, но терпимо. Слишком много, конечно, новых впечатлений за одни сутки. Странно, что Юнги не вывернуло ещё на момент первого касания распалённой плоти альфы к нему. Это что-то должно значить. Но о скрытых смыслах Мин потом подумает. Чимин замирает, отстраняясь и смотря на выражение лица омеги обеспокоено. Наваждение немного отпускает его, и глаза слезятся почему-то, а горячие солёные капли падают на щёки Юнги. — Ты дурак, панда. Нельзя спать с альфами, которые тебе не нравятся. Мин моргает непонимающе, приоткрывает губы, но ничего не решается сказать. Потому что в голове только очевидное: "Может, ты просто нравишься мне?" Тогда со стороны омеги всё правильно. А у Чимина... к сожалению, гон.