The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Юнги? Чимин застывает на месте и с расширенными глазами смотрит, как расплывается по белой футболке кровавое пятно, а сам омега начинает сползать со стула, успевая ослабевшей ладонью ухватиться за воротник альфы и повалить его за собой. У Мина в голове только боль, но рефлексы говорят убрать от окон Пака тоже, чтобы в квартире не оказалось в перспективе два трупа. Что делать, Чимин не знает. Он паникует, пытается прижать руки к ране, комкает свою футболку, чтобы приложить её и остановить кровь, но его не учили работать с такими повреждениями. Если рука или нога, то там понято, жгут выше места кровотечения, а когда прострелено плечо... Мин просто сидел повёрнутый боком к окну, и выстрелить в висок было бы эффективнее, однако о мотивах и всём остальном альфа потом будет думать. Сейчас важно спасти омегу. — Юнги, ты только не отключайся... — скулит Чимин, совершенно потерянный. Он дёргается встать, забывая в шоке о том, что находиться напротив окна опасно, но Мин с силой опускает его обратно, морщась от боли. — Придурок, там же снайпер. Голова кружится... Слишком больно, я не смогу долго болтать, — предупреждает Юнги, и его голос слишком высокий, смешанный со стонами. — Занавески... Альфа подрывается и задёргивает шторы, всё ещё пригибаясь, а потом спокойно возвращается к телу лежащего на полу омеги, который продолжает истекать кровью. — Я не знаю, что мне делать, панда... — Чимин прижимает ткань к месту ранения, но Юнги начинает шипеть и болезненно стонать, так что альфа нерешительно убирает руки, ослабляя давление на плечо. А вдруг там кости сломаны или ещё что-то? Пак совсем не представляет, как оказывать помощь при подобных ранах. Чимин думает, что лучше бы подстрелили его, потому что Юнги наверняка мог бы без паники и тупняков сразу остановить кровь, а не бегать вокруг, охая и ахая. Пак уже готовится вызывать скорую и объяснять им, кто такой Юнги и какого чёрта в него стреляли, но слышит льющуюся в ванной воду и бежит к кулону. — Хосок! Хосок, ты слышишь меня? Мне нужна твоя помощь! — поражённые шоком мозги не соображают, что Чону можно позвонить, поэтому Чимин орёт в подвеску, пытаясь одновременно привести Юнги в чувства, но тот уже окончательно потерял сознание и вообще еле дышит. Руки альфы все в крови, и его почти начинает тошнить от волнения и вида алой жидкости, но Чимин берёт себя в руки и сглатывает противный ком. Пальцы Пака дрожат, отпуская кулон с изображением дракона на пол, и Чимин шмыгает носом, с силой прижимая остатки сухой ткани к плечу Юнги. Всё равно он отрубился, а значит хотя бы боли не чувствует. Альфа не может помогать сквозь боль омеги, даже если это в итоге должно помочь. Он слишком мягкий и теперь начинает ненавидеть себя за это. Через несколько минут вроде бы кровь удаётся остановить, а в дверь раздаётся стук. Чимин, не взявший с собой пистолет, хватает кухонный нож перепачканной в крови ладонью и идёт к выходу тихо, почти на цыпочках. Со стороны смотрится как маньяк, а на деле — потенциальная жертва. — Чимин, это я , Хосок, открывай, — слышится голос альфы, и Пак распахивает двери, быстро бормоча: — Срочно мне нужна помощь, пожалуйста, Юнги... он... Надеяться на члена мафии глупо, но Чимину просто больше не на кого. Он прекрасно знает, что в обычную больницу Мина нельзя, там будут задавать много вопросов, а там и Чонгук на горизонте покажется. Он же вернулся из командировки. Хоть что-то альфа успел усвоить из правил преступного мира. — Что случилось? — интересуется Чон, с непроницаемым лицом садясь у тела омеги и осматривая его, пока Чимин изводится в паре шагов от них, готовый сожрать свои ногти до основания. — Будто выстрел... Он разбил окно, а потом кровь и... — Ясно, — кивает Чон, под нос себе шёпотом считая удары еле бьющегося сердца. Нихуя на самом деле не ясно, кроме того, что Юнги нужна срочная медицинская помощь. Профессиональная. — Ты сможешь взять его на руки? — Я? — Ну не я же, я поведу машину. У нас минут десять, потому ему конец с вероятностью в процентов шестьдесят. Поэтому едем сейчас же. — Конечно, — сразу же отвечает Чимин, подхватывая тело омеги не без труда, а затем быстро спускаясь вниз к автомобилю. Пак всё время нахождения в лифте, а потом и в машине нервно дёргает ногой и не может оторвать взгляд от Юнги, постоянно подносит свои смоченные слюной пальцы к приоткрытым губам, чтобы уловить едва ощутимое дыхание, а Хосок сосредотачивается на дороге до ближайшей больницы. Влетает в приёмную и просит реанимацию и хирурга срочно, предполагает пулевое ранение и перелом, поэтому сотрудники организовывают полный переполох. Омегу куда-то забирают, подключая ему кислородную маску, и смотрится всё это действительно серьёзно, почти смертельно, отчего Чимин делает пару шагов вслед за телом Мина, пока его за плечо не останавливает Хосок с хмурым видом. — Пошли, отойдём. Альфы удаляются в небольшой кабинет с раковиной, где Чимина просят отмыть следы крови со своего тела и одеться. Вместо окровавленной футболки, которая осталась прижата к ране омеги, ему выдают стандартную больничную рубашку, чтобы с голым торсом не щеголять. Чимин в этот момент понемногу отходит от шока и замечает, что в помещении действительно прохладно. — Итак. Стреляли в него или в тебя? — Я не знаю, — тихо и отстранённо отвечает Пак. У него перед глазами до сих пор стоит образ Юнги, окровавленного и обессиленного. Бледного от большой потери крови. Прохладного, будто сама жизнь уже успела покинуть его. — Выстрел был один? — Да, сразу в Юнги. Чимин оглядывает свои пальцы. Они будто всё ещё в крови, а толку от всех манипуляций по мнению альфы было ноль. Если бы не вмешательство Хосока, омега бы точно погиб, а Пак и сделать бы ничего не успел. — Ты не пострадал? — спрашивает на всякий случай Чон, а Чимин едва заметно качает головой. — Приходи в себя. Хватит вести себя как слабак. Пак знает, что он выглядит жалко. Правда не может ничего с собой поделать, а Хосок собран и спокоен. Хотя, если бы при Чимине, например, Минджу попал в подобную ситуацию, поменялись бы они с Чоном ролями? Единственное, что сейчас волнует Пака, — это состояние Юнги. И последствия происшествия. — Не говори Чонгуку про него, прошу, — тихо просит Чимин, опуская взгляд на свои переплетённые пальцы, сложенные в замок. Альфа утыкается в них губами и мысленно повторяет про себя просьбу о том, чтобы с Мином всё было хорошо. От переживаний Пака всё ещё трясёт. Шторы в спальне были задёрнуты ещё до прихода альфы. Знал ли Юнги об опасности, или это Чимин притащил за собой хвост? Является ли Пак причиной невнимательности омеги, который был готов к такому развитию событий, но потерял бдительность на пару минут? Чимин уже винит себя в произошедшем. Юнги рядом с ним вроде бы и безопаснее, а вроде бы и опаснее во много раз. Сколько ран он уже получил, сколько людей, желающих убить его или посадить, находятся рядом с Паком... и сам Чимин, опасный тем, что своего влечения к омеге сдерживать уже не может. Убийственное комбо. — Это дорого будет стоить, — отвечает Хосок серьёзно. Чимин уверен, что Чону надо ещё разобраться с персоналом больницы, так что всю задницу ситуации он осознаёт. — Всё, что угодно, — не поднимая головы, произносит Пак. А охранник заинтересованно хмыкает: — Ты так дорожишь этим омегой? — Я... — Чимин не знает, что ответить. А что он должен сказать? Снова придумать очередную отговорку? Пак хотел бы спасти любого, кто на его глазах попал бы в беду, но... может быть, он не готов ради всех и каждого идти на большие жертвы. Просто маленькая панда должна жить. Это правило Пак Чимина, которое он пока боится обосновывать. Хосок не дожидается ответа, да и не нужно ему, потому что в скорбном выражении лица альфы и так всё написано крупными буквами. — Дружеский совет: не привязывайся к своему мужу, а также к Мин Юнги. Ты вроде за хороших играешь, а Мин совсем не из них. Тебе надо готовиться к работе в правительстве, как твоему отцу, не рискуй репутацией, имея связи с такими, как этот. Чимин усмехается нервно: — Я уже женат на главе мафии, моя репутация в пизде. Чон цокает и качает головой на это. Пак ему в какой-то мере симпатизирует, но в то же время Хосок немного презирает альфу за такую слабость. Но охранник всё понимает, быть холодным и устойчивым к насилию не каждому дано. С этим надо расти и тренироваться, а Чимин в своей уютной жизни раньше никогда не сталкивался с подобным. Ему простительно. "Не думаю, что он подходит для наших целей, господин", — недавно написал Хосок своему начальнику о Чимине. Чон сильно сомневается, что даже под давлением Пак способен выполнить часть их плана, но тут, кажется, есть весомая причина. — Ты прекрасно знаешь, что будет с Чонгуком. Брак с ним тебе простят. А вот... любовника из преступного мира — нет. Прости, но я немного послушал дальше первых стонов. Чимину бы отрицать связь с Юнги, но с позавчера это перестало быть неправдой. — Хосок, ты кто вообще такой? — хмурится Пак с подозрением. Он хочет получить хоть какие-то сведения, но Чон упорно скрывается, не рассекречивая своих мотивов, а потому доверять ему сложно. — Хороший человек, который вытащит парня с того света, — с первым словом Чимин готов поспорить после такого откровенного шантажа. — Но только один раз, и ты будешь мне за это должен. — Что именно? — Выполнишь всё, что я скажу. И в качестве гарантии... я заберу омегу к себе на это время. Нет. Чимин по таким правилам не играет. Он сжимает кулаки и зло смотрит на расслабленного Хосока, у которого из-под пиджака кобура выглядывает. Приложить бы его о кафель лицом и допросить, как учил сам Чон, но ученик вряд ли дерётся лучше учителя, да и много вокруг гражданских. Врачей, обычных больных. — А ещё чего хочешь? — Ничего не хочу, если мы его оставим в больнице, Чимин, — у охранника теперь в руках буквально поводок для Пака. Эксклюзивный. — И его заберёт полиция или Чонгук пришлёт кого-нибудь. Ты не сможешь его выходить беспалевно от мужа. Там наверняка кость сломана, плечом парню не шевелить ближайшие месяца два, а то и всю жизнь будут последствия и боли. Но, так как ты хочешь, чтобы он жил, выполняй мои приказы молча. Хорошо? И Чимин позволяет на себя нацепить этот ментальный ошейник, даже особо не задумываясь. Он обещал Юнги, что найдёт убийцу его родителей и поможет. — О чём ты собираешься меня попросить? — А вот это уже другой разговор, — хмыкает довольно Хосок, но тут в помещение входит одна из медсестёр-бет, прокашливаясь для привлечения внимания: — Извините, у нас не хватает пакета с кровью для переливания. Это же вы привезли омегу с пулевым? — Мы. — Нужна первая отрицательная, — говорит девушка, придерживая двери. — Будем искать персонал или запрашивать с ближайшего учреждения, если у вас нет такой, но группа редкая, боюсь, мы можем не успеть, дожидаясь новый пакет из соседней больницы. Мы не специализируемся вообще на подобном... Чимин моргает растерянно, а потом едва слышно отвечает: — У меня первая отрицательная.