The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Чимин, я хочу, чтобы на следующей неделе ты сопроводил меня на один приём, — голос Чонгука слышен как из бочки, на самом деле Чимин почти не слушает его, сосредотачиваясь на экране своего телефона, где должно высветиться сообщение от Хосока. Альфа пялится туда уже три часа. — Чимин? — М? Что? — Пак выныривает из своих мыслей и поворачивается в сторону мужа, который недовольно хмурится и повторяет свою просьбу. — А, да, без проблем. Мне надо будет и там играть в омегу? Потому что все вокруг считают Чимина именно омегой, за исключение пары охранников в лице Хосока и Минджу. Если намечается сходка таких же, как Чонгук, то однозначно Пак должен изображать из себя самую сопливую омежку на свете. У него чуть человек пару недель назад на руках не умер, кровь до сих пор в кошмарах каждую ночь снится, а слова Юнги про необходимость убивать уже не такие бредовые, какими казались раньше. Расклад вырисовывается такой, что невинной овечкой Чимин из этой каши не выползет. — Ты сделаешь это для меня? — Чон мягко улыбается, подходит ближе и садится на колени к Паку, загораживая вид на экран телефона и заставляя вообще его убрать. Омега перекидывает одну руку через шею Чимина и ластится, а сам альфа застывает, изображая мебель всем своим видом первые несколько секунд, а затем обнимая в ответ с тёплой улыбкой. — Если тебе это нужно. — Спасибо, дорогой, — Чонгук оставляет на щеке альфы короткий поцелуй и касается своей метки на шее. — Когда ты рядом, она становится тёплой. — Не знал, что так бывает. И в голове всплывает момент из проведённого с Юнги гона. Омега тогда совсем вымотался, и Пак уложил его на бок, обнимая сзади и входя под новым углом, лаская Мина одной рукой, а второй прижимая в районе грудной клетки, ощущая его частое сердцебиение, что, казалось, звучало в унисон с альфовым. Юнги стонал сладко, приглушённо, но так мило и жался ближе, почти впечатываясь лопатками в крепкую грудь Чимина. Он просил ещё, и Пак зацеловывал бледную шею, покрытую небольшими засосами, когда альфа внутри рычал и требовал оставить метку. "Моё..." — крутилось на повторе, как у умалишённого. Но сделать это без согласия Юнги Чимин не мог, в то же время понимая, что омега в тот момент сказал бы "да" даже на любой абсурд вроде внезапного предложения пожениться или прыгнуть с крыши. В тот момент Пак чувствовал, будто у него не зубы, а самые настоящие клыки, и они зудели, а челюсть пульсировала от жажды сомкнуться на нетронутой коже загривка Мина. Сдержаться было трудно, но Чимин смог. Он не поступил бы так с пандой, которому и так досталось много шишек в этот гон. Почему-то факт адекватности омеги в те дни Пак до сих пор признать не может. Однако после слов Чонгука мысли разные появляются. Совсем неприемлемые для женатого человека. Что было бы с меткой на маленькой панде, если бы Чимин всё же оставил её? — А если ты будешь во мне, как думаешь, будет ли она.. гореть? — шепчет Чон, и альфа задумывается. — Неприятно, наверное, когда у тебя шея горит, так что вряд ли. — Ты скучный, я вообще-то пытаюсь тебя соблазнять, — обиженно фыркает омега, поднимаясь и садясь обратно на своё место, начиная копаться в бумагах. — Весь настрой сбил. — Да, прости. Я просто... — Просто не хочешь спать со мной, я понял, — Чонгук устало вздыхает, поднимая на мужа виноватый взгляд. — Всё ещё злишься за Тэхёна? Чимин не то чтобы злится. На самом деле он был бы рад возвращению друга в постель Чона. Так омега хотя бы не донимал самого Пака. — Мне нужно время и... чувства, понимаешь? — говорит альфа, и в принципе он даже не врёт в этот момент. Внутренний голос спрашивает, какого тогда хрена было на квартире, но Чимин своей шизофрении не отвечает. Игнорирует пока что. — Понимаю, ничего страшного. Мы же теперь всегда будем вместе, Чимин. Я подожду, когда ты будешь готов, но не затягивай. Знаешь... когда я рос, дядя говорил мне, что я должен забыть о том, что я омега и быть сильнее любого альфы, и сначала в этом не было почти никакого смысла. Чонгук откладывает бумажки в сторону, а Пак ничего не решается сказать на это, потому что омега выглядит каким-то не таким. Уж слишком искренним и невинным, хотя забыть образ Чона, хладнокровно стреляющего в голову одному из подчинённых, трудно. — Но потом я понял, зачем мне сила. — И зачем же? — осторожно спрашивает Чимин. — Защищать свою семью. Мой клан — это тоже её часть, но в первую очередь... гарантия. Моё оружие. Омеги склонны к тому, чтобы заводить себе альф и строить связи. Это инстинкт, ты на подсознательном уровне этого придерживаешься, даже если не хочешь или не понимаешь. Сейчас я понимаю. Дядя мёртв, Намджун, который был со мной с самого детства и всегда находился рядом, мёртв. Родители уже давно в могиле, и я просто хочу защитить то, что у меня есть сейчас, как моя семья пыталась сделать это для меня. Они любили меня до самой смерти и старались уберечь... Омега вздыхает. Он долго думал над этим и во время поездки добрался до одного знакомого семьи Чон, которые знали его дядю. Они-то ему и рассказали про всё это, а дальше Чонгук сам додумал. Наверное, да, это правда. Внутри что-то толкает Чона к альфе. Он сам хотел жениться, сам пошёл изначально на сближение, повинуясь не одному только холодному расчёту. Чимин ему понравился. Своей непосредственностью и добротой, которой вокруг Чона не было с момента смерти родителей. Дядя растил омегу в строгости и скрытности, а теперь в голове часто мелькает мысль о том, что старые порядки надо менять. — Я понимаю, что вечно мы не сможем притворяться, поэтому у меня предложение, Чимин. — Какое? — Ребёнок, — после этих слов у Пака аж сердце в пятки уходит. — Хосок сказал, что у тебя гон был недавно, а у меня течка как раз выпадала, значит, есть шанс, что они пересекутся, и беременность гарантирована. Если родится альфа, то я скажу всем свой настоящий пол. Пост главы передаётся только альфам, так что, если аргумент "хватит жить как в средние века" не прокатит, то я просто покажу малыша. Его никто не тронет. Он будет последним из главной ветви, и я смогу занимать временный пост до его совершеннолетия. План отличный. Только Чимин не горит желанием заводить детей в ближайшее время и с Гуком. Но тот вроде не настаивает, а потому Пак обещает подумать. После свадьбы Чонгук ни разу не вёл себя плохо по отношению к мужу. Свободу не отнял, охрану дал, отправил постигать азы самообороны на всякий случай и не контролирует каждый шаг. Теперь Чимин даже не уверен, что слежка через кулон — вообще его рук дело, а не вездесущего Хосока, которому надо контролировать альфу для какого-то там плана. Пак уходит глубоко в мысли по поводу происходящего. Вдруг Чонгук не врёт? Юнги тоже по началу выглядел страшно, а потом оказался безобидным пандой, любящим обниматься. Чимин застрял, только не между молотом и наковальней, а походу между двух плюшевых медведей, что пытаются строить из себя опасных гризли, но это лишь в целях самообороны. Инстинкты строить семью... Сразу вспоминается взгляд Юнги на живот беременной сестры альфы. Сейчас она уже на приличном сроке, с большим животом, а её муж носится из-за этого домой каждые три часа, как сумасшедший. Чтобы проверить, как там его малышки. Если у омег инстинкт завести семью, то какие у альф? Защищать? Блять. До Чимина вдруг доходит, на ком сосредоточены его инстинкты.

***

— Вот так, панда, аккуратнее, — говорит Чимин, перекладывая Юнги на постель и помогая ему принять полусидящее положение. Омега слабо улыбается в ответ: — У меня всё в порядке с ногами, я мог бы и сам дойти. Пак нёс его сначала до машины с больничной койки, а потом ещё и до своей квартиры, так как Хосок живёт не один, и места там для больного не то чтобы достаточно, а у Чимина квартира свободная. Сошлись на ограничении передвижения омеги с помощью браслета и постоянный контроль за этим от охранника. Такие обычно используют для тех, кто под домашним арестом, и речь совсем не про наказания от родителей. Откуда у Хосока полицейские штучки — вопрос десятый. И тоже оставшийся без ответа, как и предыдущие девять. — Я знаю, просто не выёбывайся, — тихо бурчит себе под нос альфа, оглядывая вполне свеженького Юнги, разве что с фиксатором на плече и руке, чтобы всё правильно срослось. К счастью, кость не задета, но с суставом проблема, поэтому реабилитационный период тоже довольно приличный. "Пару месяцев руками не махать", — сказал доктор, отпуская их из больницы. Хосок уладил вопрос с тем, что появление раненного с огнестрелом обычно просто так не проходит мимо полиции, и теперь Чимин подозревает, откуда у Чона столько информации и средств для всего на свете. Но тогда почему муж сестры о нём не предупредил? Или они из разных отделов? — Как себя чувствуешь? — спрашивает Чимин, садясь рядом на край постели, и Юнги по привычке пожимает плечами, тут же шипя от боли в одном из них. — Блять... как подстреленный. Но не в первый раз, так что всё в порядке, — омега пытается натянуть на лицо улыбку, но получается так плохо, что Пак хмурится и качает головой неодобрительно. — Ничего не в порядке. Ты знал, что так может случиться? — альфа ловит непонимающий взгляд и поясняет: — Шторы в спальне были задёрнуты. Ты знал, что за тобой слежка или... — Ты меня, конечно, извини, — перебивает его Мин, — но у тебя окна просвечивают, напротив многоэтажка тоже жилая, и как-то это стрёмно, дрочить с открытыми окнами. Чимину даже в голову не приходит возмутиться насчёт того, что в его квартире несанкционированно происходят подобные вещи. Он просто отстранённо кивает и тянет понятливое: — Оу... ясно. Омега же отводит взгляд в сторону зашторенного окна, вспоминая, почему на самом деле он задёрнул шторы. — Но последние несколько дней я и правда чувствовал слежку, — признаётся Юнги. Он даже выбрался в кафе недавно, чтобы перекусить чем-нибудь вкусным, и всё время ощущал на спине пристальный взгляд, но оборачивался и не находил никого подозрительного. — Правда, списывал это на предстоящую течку, а альфы теперь всегда начинают на меня обращать внимание в такие дни. За последние месяцы Мин успел собрать статистику, хоть и небольшую. — Ты перестал пить подавители... Решил послушать меня? Чимин думает, что это связано с замечанием альфы по поводу приёма уж слишком сильных таблеток, которые потом провоцируют всякие гормональные сбои и вообще бесплодие при бесконтрольном употреблении. Если Юнги с самых первых проявлений агрессии со стороны альф начал блокировать свои течки, то, возможно, он сейчас только дозревает физически. С очень большим опозданием. К тому же Мин вроде как тоже омега, его внутренние инстинкты должны проснуться и отвадить как-то от подобного, чтобы не рисковать будущим потенциальным потомством. Но дело не только в этом, как оказывается. — Они мне больше не помогают, — признаётся Юнги тихо. Он пробовал разные лекарства, но теперь даже самые сильные лишь немного приводят самого омегу в чувство, а окружающие продолжают воспринимать его как течного. Запах повсюду. — Это как? — Я не знаю, я и близко не доктор. К слову... мне надо будет ездить на перевязки и обследования. А на ноге у меня эта странная штука, — Мин дёргает лодыжкой, на которой болтается полицейский браслет и недовольно хмурится. Он даже не представляет, как ему выбираться раз в неделю в больницу, и поэтому думает оставить просто, как есть. Само заживёт. Но Чимин же потом узнает и все мозги выест по этому поводу, правда ведь? У Пака же всё как у людей. — Прости, такой уговор у меня с Хосоком за то, что он нас не спалит и поможет тебе. — И что я ему за это должен? — Юнги, как обычно, считает, что бесплатный сыр только в мышеловке, но альфа поправляет его: — Я. — Что? — недоумение у омеги на лбу написано, поэтому Чимин уточняет: — Хосоку нужен я, — Юнги открывает рот, чтобы возразить, но понимает, как это глупо, если у Чона нет на него планов. Конечно, Мин не может сам отработать или заплатить за помощь, когда не он нужен охраннику. Однако позиция безвольной жертвы омегу тоже совсем не устраивает. — Слушай, раз уж мы договорились о честности... В общем, муж моей сестры — начальник особого отдела, который следит за преступными образованиями в городе. — Я знаю. Ли Ходжун. Его люди занимались захватом одной группировки, в которой я состоял. — Они... — Чимин вздыхает. То, что он не хотел говорит вслух, приходится произнести наконец. — Они попросили меня помочь уничтожить мафию. А точнее, полностью взять её под контроль. Разваливать такие вещи бесполезно. Не Чонгук и его люди, так другие будут заниматься этим, поэтому Ходжун хочет максимально перевести деятельность Гука под надзор полиции. И уничтожить всех мелких конкурентов, чтобы чёрный рынок был подконтролен только людям из мафии. Вот оно, самое главное предательство Чонгука. Речь тут даже не об изменах или чём-то таком. Самое дорогое, что есть у Чона, — его клан. И Паку дали задание полностью подчинить его правительству. После недавних слов Чонгука у Чимина на душе совсем неспокойно. Совесть начинает потихоньку грызть изнутри, но о том, что на самом деле Гук не такой уж и плохой, альфа не говорит, потому что у Юнги наверняка совершенно другое мнение. — Хитро придумано. — И я подозреваю, что Хосок тоже как-то связан с этим планом, потому что он знает о моём сговоре с полицией и ничего не делает с этим. — Я бы поставил на то, что он может работать на остатки "Алой розы", — задумчиво отвечает Юнги, прикидывая, кто ещё есть в городе из крупных группировок. Возможно, он ошибается, потому что не знает всех, тем более что Чимин слышит это название впервые. — Кого? — Потом расскажу, — отмахивается омега здоровой рукой. — Ты же летишь в Японию? Мы не отказываемся от плана из-за этого пустяка? Альфа прикусывает губу, и у него в голове столько вариантов того, как может за его отсутствие пострадать Юнги, что становится дурно. Блядские инстинкты. Спасибо, Пак и так понял, что хочет защитить панду, не обязательно сердцу сжиматься от одной только мысли о его страданиях. — Но я не могу оставить тебя тут... — Хосок опасен? — Мин же абсолютно спокоен. При желании можно отстрелить браслет и быстро сделать ноги отсюда, когда Чона не будет на горизонте. У Юнги же только плечо пострадало, а не пятки. — Он со мной может что-то сделать? Чимин отрицательно мотает головой. — Нет, вряд ли. Только разве что в течку. Я уже видел реакцию альф на твой запах, даже ощутил на себе, тем более таблетки тебе не помогают. В беспристрастность и безразличие Хосока Пак верит, но не когда дело касается подобных моментов. Если альфу, пахнущего ароматом Юнги, охранник был готов разорвать, то самому омеге стоит держаться на другом конце вселенной от Чона. — Течка уже прошла. — Но когда вернётся. — А ты успей приехать обратно до её начала, — хмыкает Мин. У него непроизвольно получается флиртовать с Чимином, честно. — Время есть. Пак весёлого настроя совсем не разделяет. — Я себе не прощу, если что-то случится, пока я по заграницам катаюсь. — Я справлюсь. До нашей встречи я же жил как-то столько лет. — А потом всё пошло по одному месту, — усмехается Чимин, ловя в ответ улыбку омеги и согласный кивок. — Не без этого. Я не хочу пугаться и отступать от нашего плана, просто потому что со мной может что-то случиться. Случалось, выжил. И сейчас тоже переживу. А ты слишком ссыкло. Наверное, Мин прав, только относительно своей безопасности Чимин уверен почти на все сто. А вот насчёт Юнги... — Я просто волнуюсь. — Если бы я был альфой, ты бы вообще не переживал. — Но ты маленькая панда, поэтому я беспокоюсь. Омега недовольно хмурится. Ему, конечно, нравится такой подход в глубине души, но привычка быть сильным и независимым никуда не делась. И всё равно щёки предательски краснеют от слов альфы. — Не забывай, что эта маленькая панда тебя спиздила и запихала в багажник, — бурчит Мин, очень желая скрестить руки перед грудью, но у него не получается из-за повязки. — А пару недель назад чуть не сдохла прямо на моей кухне. — Ты закрыл все шторы в этот раз. — А если за тобой придут сюда? — А разве твоя цепная псина не позаботится об этом? — омега переводит взгляд на дверь, из-за которой тут же раздаётся раздражённый крик охранника: — Я тебе не псина и не личная охрана, Мин Юнги! Ты в плену, а не на курорте. — Слышимость тут... — сморщившись, тянет Юнги, а Чимин тыкает себе на кулон и спокойно поясняет: — Он следит через это, — Пак уже привык к постоянной слежке и прослушке. Неприятно, конечно, но Чимин решил взять тактику "ничего плохого я не делаю, а значит не стыдно". К тому же, почти все разговоры с Чонгуком Хосок не слышит. В кабинете у омеги стоят какие-то глушилки специальные. — А, точно, — Юнги тянется к дракончику, подцепляя и рассматривая его со всех сторон, — интересная штука на самом деле... Кончики пальцев Мина случайно касаются шеи альфы, и он вздрагивает от волны приятных мурашек, хрипло выдавливая: — Панда... не трогай меня. Я возбуждаюсь. Юнги моргает, а затем с невинным видом кладёт руку на бедро Пака. Жамк-жамк. Пальцы омеги стискиваются на плоти, а у Чимина, кажется, дёргается глаз. — Ты издеваешься? — Ага, — смеётся Юнги, убирая руку. — Гон же кончился, чего ты от касаний заводишься? — Зато воспоминания о нём в моей памяти ебически свежи, — отвечает альфа со вздохом, и Мин даже немного жалеет, что начал прикалываться. У него теперь на лице озадаченный вид и смотреть в глаза Чимину как-то слишком смущающе. — У меня рука больная, — тихо, почти себе под нос, выдаёт омега, взгляд опуская на уровень своих коленей. — Я в курсе. Ты это к чему? — А как я буду тебя обнимать в следующую течку? Одной? Вообще, Юнги отвечает не совсем то, что хотел сказать, но в целом этот вопрос его тоже волнует. Чимин растягивает губы в улыбке, мысленно себе давая пощёчину за то, что больше реагировать жёстко и постоянно припоминать существование Чонгука, он не может. — Думаешь, я буду с тобой в следующий раз? — Ты же сказал, что волнуешься. Значит, будешь следить, чтобы со мной ничего не случилось. Придётся быть здесь, — говорит омега как что-то само собой разумеющееся. — Я поставлю камеры и буду следить удалённо. — Звучит как извращение, учитывая, что мне надо будет делать в течку. Собрался наблюдать за моими мучениями? — Ты просишь меня прийти? — и в глаза заглядывает, опуская голову чуть ниже. — Если хочешь. Чимин хочет. Но пока не готов себе в этом признаться. — Значит, я еду в Японию в ближайшие дни... — альфа переводит тему. Есть действительно кое-что важное сейчас, а о предстоящем они позже подумают. Пак не то чтобы поддерживает желание Юнги отомстить, сколько теперь просто хочет помочь достичь какого-то логического конца истории родителей омеги. Разобраться, что с ними случилось и почему. Пока Мин не разберётся с этим, может, он не сможет нормально идти дальше и строить свою жизнь. Чимин сейчас почти уверен, что отсутствие у Юнги детства очень на него повлияло. — А Чонгук ничего не заподозрит? — Надеюсь, что нет, — альфа пожимает плечами. Чон вообще в последнее время за мужем так сильно не бдит, видимо, пытается таким образом сблизиться и наладить нормальное общение. Чимин доволен. — Как будешь выпытывать информацию? — У меня свои методы, — альфа накрывает ладонь Юнги своей и чуть сжимает её. — Ты мне веришь? Омега закатывает глаза, пряча своё смущение за грубым: — Ой, блять, прошу, просто не сдохни. — А то придётся тебе обниматься с Хосоком. О, нет. Только не это. — Оставь мне пистолет с одной пулей. Даже Джеку Воробью такую давали. Уж лучше просто застрелюсь. — Оставлю тебе всю обойму, только не пали в себя, — Чимин достаёт из своей сумки пистолет, полностью заряженный и готовый к огню. Отдаёт его Юнги, помогая спрятать под матрасом, ведь в поездку всё равно Пак не сможет взять с собой оружие. — Но это на крайний случай. — Если тебя там убьют, то и меня тут тоже. — Блин, — наигранно цокает альфа, — придётся тогда постараться и не умереть. Юнги бы посмеялся, будь угроза действительно незначительной. — Я серьёзно. Это опасно, а ты... не обижайся, но уровень выживаемости на нуле. — Я пока ни одной пули не поймал в отличие от некоторых! — возмущается Пак, а Юнги качает головой со вздохом. Ещё бы. Им вообще нельзя мериться количеством недоброжелателей, потому что Мин победит с серьёзным отрывом. — Ты пока ничего никому не сделал. — И не собираюсь. У Чимина есть план. Не зря он занимает такое серьёзное положение в криминальном обществе. Все вокруг думают, что у Пака власть, и он наконец решает ей воспользоваться, выйдя сухим из воды, даже если его попытаются утопить в Японском море. Альфа чуть наклоняется, продолжая накрывать руку омеги своей, и шепчет: — Я очень постараюсь вернуться живым, обещаю, — а затем легко касается губ Юнги своими, шокируя того таким внезапным контактом. — Это что? — еле слышно спрашивает Мин, замирая с удивлёнными глазами, а Пак ему отвечает с улыбкой: — Это... на удачу. — От меня только магнитом для неприятностей можно заразиться, — ворчит омега, пальцы свои незаметно (нет) переплетая с чиминовыми и выдыхая: — Отдай обратно. Кто Пак вообще такой, чтобы спорить? Он целует ещё раз, уже долго, кладёт руку на щёку омеги и поглаживает её, очень сильно перебарывая себя, чтобы не углубить поцелуй, когда срывает с тонких губ судорожный вздох. Чимин думает, что теперь ему должно вдвойне повезти, потому что сейчас он беспросветно и жёстко проёбывается. Перед своими принципами в первую очередь.