The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Господин Пак, тут вам звонят из... университета? Чимин спокойно принимает звонок, как раз думая, что ему стоило бы переключиться на что-то кроме работы, а то голова кругом. Он обработал уже столько заявок от инициативных граждан, что потихоньку не только начинает понимать наличие тёмной стороны города, но и количество проблем на обычной. Слава богу, что приём на сегодня закончен, и можно будет уже через полчаса топать домой. — Спасибо, Курым, я беру трубку, — альфа отвечает на телефон и несколько секунд вслушивается в то, что хочет ему сказать собеседник, а потом резко подрывается и пролетает мимо секретаря, прося прикрыть его, если вдруг явится начальство. Хотя, начальство в виде родного отца не особо пугает, просто должен же быть потолок наглости. Дорога до университета занимает совсем немного, и Чимин несётся по незнакомым коридорам чисто интуитивно и по пути выспрашивая правильное направление, потому что сам Пак учился не здесь. За очередным поворотом его встречает Юнги, сидящий с опущенной головой и с нулём повреждений, кроме своего шрама на глазу, который омега отказался убирать лазером. Сказал, что потом будет пугать всех обидчиков своего сына и всем рассказывать о своём выдуманном пиратском прошлом. Чимину в принципе пофиг, но вот... Два побитых альфы, которые кидают косые взгляды в сторону Мина и перешёптываются, это что вообще такое? — Мне звонили и сказали, что ты подрался, — обеспокоено говорит Чимин, присаживаясь на корточки и осматривая личико Юнги, но тот и правда цел, как и на первый взгляд, тут же поднимает голову, а затем показывает пальцем на альф в стороне. — А я виноват, что они тупые?! — возмущается он, в ответ получая усталый вздох Пака и осуждающее покачивание головой. Вообще, Чимин торопился, потому что в разговоре упомянули про нескольких противников в виде представителей сильного пола, и Пак решил ненароком, что Юнги уже можно с университетского кафеля совочком соскребать. Уже готовился бить ебальники и потом выхаживать свою панду, но теперь вспомнил, что при драке не с мафиози или бандитом, Мин априори проиграть не может. Альфе даже как-то непонятно становится, зачем его вызванивали. — Между прочим, они первые полезли в драку, на ногу мне наступили и... — Тихо, панда, я понял, что ты не виноват, — улыбается Чимин, пока парочка избитых в ахуе наблюдает за тем, как Юнги просто вздыхает и успокаивается. Милая кличка вообще не стыкуется с характером Мина, насколько его знают именно эти двое после сегодняшней драки. — Если ты в порядке, то почему меня дёрнули с рабочего места, срочно прося приехать? — У меня такой же вопрос. Отпускать не хотели, пока не дам номер родителей или альфы. Выбор был очевиден, — объясняет Юнги. — Я бы слинял, но не хочу потом заново поступать и проходить этот ад по-новой. — Ты молодец, — хвалит его Пак, оборачиваясь на обидчиков. Вмазать бы им, как полагается защитнику омеги, но Чимину, если честно, на них смотреть больно. — Слушай, а это случайно не... — слышится шёпот со стороны. Конечно, они узнали его, потому что Пак часто появляется рядом с отцом на публике. — Они что?.. омо... Никто из однокурсников не знает про личную жизнь Мина. Юнги своими родственными или любовными связями делиться не привык. Да и в принципе он ведёт себя довольно тихо, чтобы не нарываться. В группе у него есть несколько друзей, не лучших, конечно, но довольно хорошо относящихся к странному парню с видом мафиози. Знали бы они, что Мин действительно из клана, но никто не в курсе по понятным причинам. В основном Юнги общается с такими же спокойными ребятами, как и он: омегами и девчонками, однако и альфы в его круге общения тоже присутствуют. Но в каждом коллективе есть парочка придурков, которая не знает границ и не стесняется наглеть. Сегодня вот эти двое попросили у Мина списать на тесте, а он, побоявшись взгляда препода, да и решив, что это будет нечестно, отказался. Вот его и зажали после пар в туалете, не подозревая, что тихоня окажется слишком боевым. Так им и надо. — А вы? — Чимин с наездом поднимается и, скрестив руки перед собой, обращается к альфам: — Чего полезли к моему омеге? — Мы... мы... просто помощи попросили на тесте, — говорит один из них. С Паком говорить страшно. Во-первых, он старше этих ребят на несколько лет. Во-вторых, работает в правительстве, а значит, есть связи. Богатый мужчина, омегу которого они обидели. Может, шрам Юнги тоже он поставил? Так и в лес можно попасть в багажнике дорогого автомобиля. — А бить зачем? — Извините, пожалуйста, мы больше так не будем, — склонив голову, бормочет второй, но Чимин упорно требует назвать причину. — Просто... надо же помогать друг другу... — Хотели слизать у него ответы? — Ммм... да... Альфа громко вздыхает, прикрывая глаза. Он не замечает, как появляется в коридоре заместитель директора, который его и вызвал, и поэтому начинает отчитывать двух покалеченных со всей строгостью: — То есть, вы хотите сказать, что попытались побить вдвоём маленького омегу, потому что он не дал вам, лодырям списать? Я не понимаю, в чём тут помощь, и считаю, что вы вообще не в праве требовать её. Юнги сидел за книжками сутки напролёт сначала, чтобы поступить, а теперь встречается с рефератами и презентациями, игнорируя моё существование, а вы... ничерта не делаете и надеетесь на чужие мозги? Вы сюда пришли учиться или доставать омег и выезжать на их стараниях? — Чимин под конец чуть ли не рычит, а студенты перед ним сжимаются. — Тц. Ещё говорят, что альфы — сильный пол. Идите себе узел удаляйте, если ещё раз рыпнетесь на того, кто должен быть слабее. — Кхм, — заместитель директора прокашливается, обращая на себя внимание, и Пак здоровается с небольшим поклоном. — Добрый вечер, господин Пак. — Мы с Юнги можем идти? — Чимин считает полнейшей тупостью то, что его вообще вызвали, но родители как раз приглашали их на семейный ужин, а нервный альфа — голодный альфа. — М... да, ступайте, извините за беспокойство, — мужчина поворачивает голову на студентов и начинает их отчитывать сначала за ложь, а потом за проступок. Они совершенно другое сказали, когда были пойманы в туалете. Мол, это вообще Мин начал, и он им угрожал. — Первый раз они до тебя докопались? — спрашивает Чимин по дороге домой, а Юнги пожимает плечами, мол, ерунда. — Бывало, но до драки не доходило. Теперь-то не тронут, — усмехается омега. — Думаю, кто-то из них точно обоссался. Мы куда-то не туда едем. В клане дела? — Мама приглашала на ужин, — спокойно отвечает Чимин, уже зная, что начнётся в ответ. 3... 2... 1... — Не-е-е-ет, ради бога, я же не наказан сегодня, — ноет Юнги. Он мать Пака немного побаивается, а ещё дико стесняется. Ведь несколько лет назад после первого собрания в клане Юнги с Чимином вернулись в дом семьи Пак, и женщина дала понять, что стоны она хорошо слышала. И истерику не забыла закатить по поводу измен мужу, непонятного происхождения Мина и всего такого. Юнги, конечно, терпеть не стал. Упустив тот факт, что это как бы его будущая родственница, омега возмутился, накричал в ответ и был готов сбежать, если бы не Чимин, уладивший все конфликты. Он объяснил, что Мин слишком знатного рода, если подумать. Это уже семья Пак на его фоне смотрится слегка простенько. И, что касается Чонгука и брака с ним, тоже решили. Однако осадочек остался. Юнги теперь каждый раз готов от стыда сдохнуть рядом с мамой Чимина. Ну и это только основание айсберга. Ещё хочется застрелиться от постоянных вопросов типа... "А когда дети?" "А свадьба?" "А хотя бы конец учёбы?" Да, Юнги поступил. Не без труда, не с первой попытки и не в политику, а на режиссёрский. Но кого это волнует? Он получает долю с доходов клана, как, блять, королева, почти ничего не делая, но обещает себе, что это только пока и ради учёбы. Чимин в это время всячески поддерживает и даже не ругается, что они проводят мало времени вместе из-за постоянной занятости. Альфа стойко терпит, потому что лишние скандалы им ни к чему. Без постоянной помощи Чимина Мин совсем бы чувствовал себя не своей тарелке, потому что большинство его сокурсников молоденькие совсем, и от этого некомфортно. Но альфа убедил Юнги, что проблем не будет. И их правда нет. Все думают, что зубрила-Мин на втором или третьем образовании. Кто же этих ботанов разберёт? А омега просто старается делать хорошо. Это его первое и, наверное, последнее обучение на таком уровне, поэтому он даже наслаждается. Конспектики ведёт, книжки дополнительно читает и пытается своему альфе соответствовать. В клане тоже дела идут нормально. Чонгук согласился лечиться и взял на себя контроль, разделив часть обязанностей с дядей Намджуна и ещё одним молодым перспективным парнем из второй побочной ветви, который в будущем смог бы стать наставником для следующего главы. В сотрудничестве с отделом Хосока они перекрыли внушительный оборот наркотиков, и теперь не впускают те, что даже при правильной дозе вызывают летальный исход. Чон старается вовсе минимизировать и в конце концов искоренить любые сорта, ввозимые в страну. Ходжун был прав, что Хосок проведёт остаток жизни на этом деле, но ничего плохого сам Чон в этом не видит. Тэхён работает по своей профессии, но почему-то живёт в клане, Юнги ему разрешил. Чонгук позволил Киму заменить метку Чимина на свою, но на этом пока всё. Окружающие делают ставки, когда же глава перестанет играть в недотрогу и сдастся, но он вроде как слишком занят. Везде успевает следить, даже в отпуск хрен выгонишь. Мафия теперь официально спонсирует приют Сокджина через фонд, зарегистрированный на государство, и им время от времени занимается Чимин, так что совесть по поводу старого знакомого у Юнги чиста. Он даже звонил недавно и передавал Мину благодарности через альфу, стесняясь поговорить лично. Всё-таки, когда Юнги приполз еле живой, Джин его послал, а потом сдал Намджуну. Стыдно немного. Кажется, что жизнь нормализовалась. Одно мучение теперь у Юнги — семейные ужины. — Мы с Джуни решили попробовать ещё ребёнка завести, — радостно оповещает Дахи, и Мин искренне за неё радуется, но тут же ловит хитрый взгляд госпожи Пак, и чуть ли не ныряет под стол. Чимин уже знает, что Юнги готов удрать, поэтому придерживает его за талию. Поэтому мучительный вопрос всё же догоняет омегу: — А вы когда уже нас порадуете? — Сначала закончу учёбу, госпожа Пак. — Я тебе говорила, что можешь звать меня "мамой". — Ммм... да, — Юнги поджимает губы, и Чимин считывает какое-то резко погрустневшее выражение лица омеги, решая сменить тему. — Мам, не смущай его. Может, сама родишь, раз так хочется? — Ой, а идея блестящая! — вторит отец. — Только если я отсюда съеду и не буду в этом участвовать. — Пап... — хихикает Дахи, а затем начинает рассказывать истории с их недавнего отпуска с Ходжуном, давая возможность Чимину тихонько наклониться к Юнги и спросить, что случилось. — Потом, — шепчет Мин, отвлекаясь и начиная вникать в офигенные рассказы Дахи. Несмотря на произошедшее, она и ему теперь как старшая сестра, в гости постоянно приглашает или сама приходит, помогает Юнги добраться домой, если Чимин очень занят на работе. Немного непривычно ощущать себя частью большого коллектива, но Мин правда пытается. Он бывает довольно разговорчив, особенно чуть под градусом, поэтому социализация, можно сказать, движется в правильном направлении. После ужина они решают остаться в комнате Чимина и не ехать в свою отдельную квартиру, потому что Пак слегка выпил, а брать такси лень. Когда парочка оказывается снова в памятной комнате, альфа подхватывает Юнги на руки и тащит в душ сразу с порога, чтобы отмыться от пыли улицы и усталости, накопленной за день. — О чём думаешь? — спрашивает Чимин, обнимая его и усаживая на свои колени, как когда-то давно, ещё до свадьбы с Чонгуком. — Знаешь... Чонсон... он мог бы и объявиться за эти годы. — Ты про своего отца? — Да, — кивает омега. — Я понимаю, твои родители нормально ко мне относятся, но.. я не могу полноценно принять эту семью за свою. Она твоя. — Я тоже твоя семья. — Это другое. Я не знаю, любил ли меня папа. И почему не любил отец. А иногда так хочется понять это и... — Юнги тяжело вздыхает. Он не знает, зачем, но ему это нужно. Кажется, что внутри что-то тогда сможет щёлкнуть и встать на место. — Всё будет хорошо, панда. Хочешь, я найду Чонсона? Мин с улыбкой качает головой. — Не думаю, что это возможно. Не надо тратить своё время, я и так тебя почти не вижу сейчас, — и, хотя Юнги говорит так, Чимин же видит, что ему хочется узнать правду, а значит Пак горы свернёт, но старика откопает. — Я скучаю. — У меня через две недели... гон, — вспоминает альфа, и руки сами собой сжимаются на тонкой талии. — Возьму отгулов на недельку. Устанешь от меня ещё. — О-о-о, — довольно тянет в ответ Юнги, обнимая Чимина за шею и прижимаясь к нему ближе. — Я хочу сцепку и обниматься всё время. Всю неделю. И питаться доставкой тех блинчиков, которые мы ели на день рождения Хосока! — Залетишь же, — усмехается альфа, чмокая свою панду в губы. — От блинчиков? — От меня. — Ммм... Ладно, не в этот раз. Тогда две недели обниматься. — Будешь со мной на работу ходить и сидеть там? — Я могу сидеть на коленках вот так, а ты со своими бумажками там занимайся, у нас как раз начнутся каникулы, — беззаботно расписывает Мин, а Чимин только шире улыбается. — Ты маньяк обнимательный. — Ну и что? Ты же меня и так любишь! — Люблю, — соглашается альфа, совсем не ожидая услышать: — И я тебя. Значит, обниматься!