The Killing Joke (Убийственная шутка)

Собираясь на работу после окончания гона, Чимин совсем не ожидал, что вместе с ним в свои выходные поднимется Юнги. Спать — это самое любимое у него, сразу же после объятий, и казалось, что Мин не променяет свой сон на то, чтобы и правда направиться в офис с альфой, но он идёт. Клюёт носом по дороге, здоровается с секретарём сонным бормотанием, а потом сразу же отрубается обратно, сидя на коленях Чимина и положив голову ему на плечо. Пару часов с утра Пак перебирает бумаги, и Курым, обычно приносящий кофе, чтобы до конца разбудить начальника, сегодня входить боится, а альфе наоборот нужно больше бодрости, потому что из-за гона они почти всю ночь не спали, так ещё и сопение панды убаюкивает просто нереально. Секретарь, конечно, не может сказать ничего по поводу нахождения омеги в офисе Чимина, но и довольным тоже не выглядит. Насколько всем известно, Пак не женат, а потому является завидным женихом ввиду своей должности. Каждый свободный омега в офисе хотел бы с ним встречаться, но тут альфа приводит какого-то бандита на вид. Однако пол Юнги всё равно выдаёт запах, и Курым настороженно топчется у кофемашины, думая, не застанет ли какую-нибудь сцену развратного характера внутри. — Принеси мне кофе, пожалуйста, — доносится по интеркому, и секретарь дёргается испуганно, всё же наливая бодрящий напиток и направляясь в кабинет начальника. Да, он принял Юнги за омегу лёгкого поведения. Всё ведь указывало на это, и ещё не до конца выветрившийся запах гона, и внешний вид Мина, далёкий от чего-то изысканного, а в коллективе почему-то водится мнение, что Пак себе хочет почти что принцессу. Отчасти они недалеко ушли от истины, но только если думать о положении, а не внешнем виде. Поэтому Курым очень удивляется, когда обнаруживает спокойно сидящего с бумагами в руках Чимина, вид которого ну никак не намекает на недавно творившийся разврат. Омега спит на его коленях, и Пак прикладывает палец к губам, как бы намекая быть тихим. Шепчет: — Спасибо, можешь ещё отчёт за второй квартал прошлого года принести? — Эм, да, конечно, — сотрудник убегает, слишком громко хлопая дверью на эмоциях, и Юнги разлепляет веки, пытаясь сообразить, сколько он спал. — Который час? — Почти обед, — отвечает Чимин, и как раз в это время возвращается Курым с толстенной папкой, невольно становясь свидетелем части разговора. — Кофе будешь? Или ты голодный? — Я пока ещё не проснулся, но чуть позже могу сходить и принести нам обед, пока ты работаешь. — Сюда закажем, — желания высовываться нет, да и Юнги вроде как хорошо устроился, — ты же хотел обниматься две недели. Мы поставим новый рекорд. — Но ты отходишь иногда. И во время вождения такое опасно. — Давай не будем считать походы в уборную как уход от объятий. А по поводу вождения... — альфа задумчиво мычит, пытаясь придумать выход из положения. На заднем сиденье можно сидеть друг на друге. — Прости, надо было взять водителя на эти дни. — Да ладно, — улыбается омега, зарываясь носом в крепкую шею Чимина, — я же не совсем спятил. — Мне припомнить, что ты сказал... — альфа хитро улыбается, но начинает чувствовать едва уловимый запах секретаря и поднимает голову, замечая того в слегка приоткрытой щели двери. — О, Курым, отчёт принёс? — Да, господин Пак, — сотрудник быстро заносит папку и кладёт её на стол начальника, тут же ретируясь. — Извините, что помешал. Чимин благодарит его и заверяет, что ничего страшного, а Юнги даже не реагирует на постороннего, упиваясь запахом альфы, который всё ещё не ослаб. Прям так и хочется тереться. Пак чувствует, как омега скользит носом по его шее, и усмехается. Щекотно. А ещё Мин похож на котёночка. — Ты такой нежный в последнее время, — тепло произносит Чимин, и одну руку кладёт на на документ, а на талию Юнги, чтобы притянуть его ближе. — В прошлый раз такое было после первой сцепки. Точно ничего не случилось? — Я был рад, что снова могу тебя чувствовать, — дует губы Мин. Что ему, просто так нельзя хотеть обниматься и что-то делать для этого? — А сейчас... не знаю. Захотелось. — Моего панду точно не подменили? Я не думал, что правда придёшь. — Мне уйти? — цокает Юнги, чуть отстраняясь и смотря Чимину в глаза, но тот только подаётся вперёд и чмокает аккуратный нос. — Оставайся, но... разве у вас нет каких-нибудь тусовок на каникулах или поездок? — Напиваться в хлам с одногруппниками, а потом всё равно прийти к тому, что я хочу сюда, и заявиться пьяным... Перспектива не очень. — Ты по опыту судишь? — интересуется довольно Пак. Ну надо же, какие откровения. То ли они в последнее время мало болтают, то ли после гона у Юнги настроение повысилось. — Или просто предполагаешь? — Ммм... на посвящение я ходил. Да, мы немного выпили, я попросил Дахи забрать меня на ночёвку, чтобы не наговорить глупостей. Ничего не могу поделать, в пьяном состоянии сдерживаться труднее. — От чего? — От... — слово бы ещё подобрать, но в голову приходить только: — моих пандовских хотелок. Обычно я и половины не вываливаю на тебя из-за занятости. — То есть, сидя на моих коленях вот так, ты ещё сдерживаешься? — хмыкает скептически альфа, получая согласный кивок в ответ. — Ох, я бы посмотрел на вариант без рамок. — Ты на работе, — замечает Мин, и Чимин пока не понимает, в чём подвох. Обниматься на работе, конечно, не то чтобы можно, но это хотя бы безобидно. — И что? — Хм... — Юнги в голову приходит не самая лучшая идея, но секретарь недавно вышел, поэтому в ближайшее время точно не вернётся, а совещаний и встреч у Пака вроде сегодня нет. Омега растягивает губы в улыбке и наклоняется к уху альфы, обжигая его ухо горячим дыханием. — Вас никто не тянул за язык, господин Пак. Дышать тяжеловато становится. Чимин аж чувствует, как по его груди Юнги проводит ладонью, под которой натягивается рубашка, плотно прилегающая к крепкой груди. Пак так глубоко и шумно втягивает воздух, что, кажется, пуговицы вот-вот оторвутся. Вообще, альфа себя извращенцем не считает, но почти всегда, что бы ни творил Юнги, это превращается в новый кинк. — Панда, когда ты меня называешь "господин", — хрипит Чимин неожиданно низко, и его рука соскальзывает на ягодицы омеги, обтянутые дырявыми джинсами, будто без этой поддержки Юнги соскользнёт на пол, — извини, но сейчас сидеть тебе станет не очень удобно. — Так в этом и суть, — хитро усмехается Мин, правда ловко соскальзывая с коленей альфы под стол и надеясь, что тут каждый день моют полы. — Чт?.. — пытается спросить Чимин, но Юнги прикладывает палец своим к губам, затыкая его одним лишь жестом, а второй ладонью начинает вести по торсу альфы, оглаживая небольшой бугорок на строгих брюках. Мин разводит шире колени альфы, насколько позволяет просторное кресло, а затем обхватывает его бёдра и тянет на себя, упираясь носом в пах и начиная водить по нарастающему возбуждению. Пахнет вкусно. Чимин цепляется подлокотники от неожиданности, потому что Юнги раньше ничего подобного не делал, но теперь, когда альфа попросил не сдерживаться, ситуация убивает его. Он рассчитывал совсем не на это, хотя ничего против сказать не может. И не хочет, если честно. — Я не... — Пак нервно скользит пальцами по гладкой поверхности подлокотников, что успела стереться за эти годы работы. Юнги в это время удаётся почти полностью возбудить альфу, и по очертаниям, выпирающим на ткани, можно уже чётко найти головку, к которой омега плотно прикладывается губами и слегка прихватывает. — Ммм... мы же... в офисе. — А ты кричи потише, — раздаётся одновременно с вжиком молнии на брюках Чимина. Коротко звенит пряжка ремня, и Мин открывает себе доступ к налитому кровью члену альфы, не торопясь стягивать сразу нижнее бельё. Секретарь на месте, и в приёмной хорошо слышно то, что происходит внутри, если чуть повысить тон. "Зря я так сделал", — думает альфа, в следующий раз обещая сделать себе звукоизоляцию. Благо, стол у Чимина полностью монолитный, закрыт со всех сторон, и Юнги немного тесновато между ящиками, но он тоже не сильно крупный, в последнее время из-за учёбы забывает поесть, так что совсем стал тоненький, и Пак временами бесится, однако сейчас это только в плюс. — Юнги... — сбитым шёпотом бормочет альфа, когда начинает чувствовать дыхание через тонкую ткань боксеров, и на ней остаётся мокрый след от слюны Мина, касающегося пульсирующей плоти влажными поцелуями. Чимин и сам становится мокрым, начиная чаще дышать и жмуриться в попытке сдержать стоны. Щёки предательски краснеют от смущения и неправильности подобного на рабочем месте, но омега почти никто не получает от Пака отказ. Особенно, когда самому альфе нравится. — Приподнимись, — тихо командуют снизу, и Чимин отрывает бёдра от кресла, позволяя спустить себе штаны и бельё сначала до колена, а потом и вовсе отпихнуть их в сторону, потому что мешаются. Боже, если бы отец знал, как его сын "работает"... Ноги альфы покрываются мурашками, потому что Мин гладит их пальцами, оставляет поцелуи и дразнит, с наслаждением наблюдая, как дёргается возбуждённая плоть Чимина, а смазка начинает стекать тонкими нитями по лобку, поблёскивая на проникающем сквозь шторы солнце. У Юнги тёплые ладони, потому что он держал их под тканью пиджака альфы, пока они обнимались, хотя в кабинете немного прохладно. Поэтому прикосновения к горячей плоти ощущаются ещё приятнее, когда омега обхватывает член у основания и проводит по нему ладонью, размазывая предэякулят. Сидеть голым ниже пояса и бояться опустить взгляд вниз — это, конечно, позор для серьёзного человека, поэтому Чимин всё-таки смотрит и не сдерживает стона, потому что даже вот так, стоя на коленях и почти касаясь губами его члена, Юнги выглядит чертовски мило. Видно, что он сам смущён не меньше, и внизу на рваных джинсах тоже начинает расползаться влажное пятно, но омега не останавливается, тянется к тугой сочащейся смазкой головке и неумело целует, тут же обводя языком. В дверь раздаётся стук. Чёрт возьми. — Господин Пак, я войду? — парень из подчинённых отца, Чимин узнаёт его голос и хочет быстро поднять Юнги из-под стола, но тот снова прикладывает палец в знакомом жесте и начинает водить ладонью по возбуждению альфы очень медленно, отрывая выпачканные в смазке губы и облизывая их. — Д-да, входите, — хорошо, что стол прикрывает всё, да и места начальника не будет видно Курыму, который бы сразу приметил отсутствие омеги на коленях. Было бы нетрудно догадаться, куда мог деться Юнги. Пак с облегчением выдыхает, думая, что его оставят в покое, но хитрая моська Мина снова приближается к стволу и начинает каждую вздувшуюся венку обводить языком, сжимая у основание туго кольцо из пальцев. — Кх... — Чимин давится воздухом и стукает сжатым кулаком по столу, мысленно обещая себе, что он отомстит. На семейном ужине следующем например. У них для этого очень удобные скатерти. — Вам плохо? — обеспокоено спрашивает сотрудник, но Чимин, перебарывая себя и глотая стон, поднимает голову на гостя и натянуто улыбается. Вдох-выдох... Как дышать вообще? Альфа может только перекрывать себе кислород, чтобы не стонать, пока у него под столом Юнги усердно облизывает и старается целовать влажный разгоряченный орган без чмокающих звуков. Губы отрывает мучительно медленно, водит ими по всей длине и рукой себе помогает, раздвигая пальцы, чтобы смазка не хлюпала между ними. — Всё н-нормально. Что-то произошло? — Да... — неуверенно тянет работник, оглядывая неважный вид альфы. Под глазами синяки, лицо краснющее, а весь воздух пропитан запахом Чимина, поэтому первая мысль сотрудника падает на только что кончившийся гон. — Господин Пак просил передать ему отчёт о делах по гуманитарной помощи, чтобы написать речь для следующих выборов на его основе. Блять. Отчёт в ящике стола, в самом нижнем, и Чимину придётся отъехать чуть назад на кресле, наверняка спалив свою наготу, либо нагнуться, сломав себе спину, но Юнги будто без слов его понимает, помогая достать необходимую папку, чтобы вручить её сотруднику. — Вот, возьмите. Всё, что угодно, лишь бы он ушёл. Всё равно Пак уже хватанул дозу адреналина, расплывшегося по венам, когда они оказались в секунде от раскрытия, и это только возбуждает ещё сильнее. Только альфа чуть расслабляется, когда двери за подчинённым старшего Пака закрываются, как Юнги насаживается ртом на член до упора, и Чимин громко стонет, хлопая себя по губам и прижимая ладонь со всей силы, потому что это невыносимо. Угрожать расправой за такое — это ещё ерунда. Во рту у омеги горячо и влажно, а ещё узко до безобразия, потому что Юнги, начитавшись всяких руководств, втягивает щёки со звонким хлюпающим звуком и зажимает пульсирующий от возбуждения орган между языком и твёрдым нёбом. Чувствительная головка раз за разом упирается в него, и альфа неосознанно толкается в приятную полость, еле успевая оттащить за пряди волос омегу, чтобы не кончить прямо ему в горло, наверняка это было слишком для первого раза. — Ты... — выдыхает Чимин, не успевая оправиться от оргазма и сползая на пол следом за Юнги, чтобы помочь ему избавиться от спермы на лице и чёлке. Половину Пак грязно сцеловывает и слизывает, а остатки вытирает влажными салфетками, после быстро одеваясь и возвращая Мина на законное место, то есть, на свои колени. — И что это было? Юнги ожидаемо прячет смущение в плече альфы, а ещё ёрзает задницей на месте от неприятного липкого ощущения под бельём. Чимин опускает руку, чтобы помочь устроиться поудобнее, и сразу же понимает, что у них тут... проблема. — Боюсь представить, как влажно сейчас внутри, — тихо говорит альфа, прикусывая кожу у уха Юнги и чуть надавливая на проход через его джинсы, и омега мычит ему в ответ, стискивая хватку. — Ты сам сказал, что хочешь... — Теперь хочу ещё больше, — отвечает Чимин, заставляя кожу Юнги покрыться мурашками, а самого Мина потечь ещё сильнее. Удивительно на самом деле, потому что, казалось бы, за гон уже можно насладиться друг другом на ближайший месяц, но не получается. Этой парочке всегда мало, а Юнги замечает в последнее время, что ему особенно. — Слушай, а ведь... у меня течка должна была совпасть... — вспоминает Мин, потому что у них всегда так происходит. То ли влияние метки и их связи, то ли просто повезло, но гон альфы постоянно выпадает на очередную течку, и хочется извиниться перед соседями за слишком громкие звуки. — Мне показалось, что она была... — удивляется Чимин, вспоминая прошедшую неделю. Должна была, потому что Пак точно заметил какие-то изменения, похожие на течку. — Разве нет? — Нет... — Оу, — осознание приходит довольно быстро. — Ещё неделя задержки, и идём к врачу? Мама обрадуется. — Да ну, не может быть, это просто стресс из-за учёбы и потери веса... Ай! — звонкий шлепок прилетает прямо по заднице Юнги, заставляя его дёрнуться. — За что? — За то, что поесть забываешь. Мне тебе будильники три раза в день поставить? — хмуро произносит альфа. — Давай всё же сходишь на обследование. А сейчас домой. — Как это, домой? Ещё два часа тебе работать. — Я не буду ждать два часа, пока ты меня затопишь, панда. Завяжи мой пиджак на поясе и поехали. Курым меня прикроет.