Космос - это синяки на твоём сердце

       Я лежал на своей кровати и смотрел какое-то смешное видео на Ютубе. Время 0:16, а с кухни ещё слышны звоны посуды и шум воды из-под крана. Татьяна готовилась к международному празднику — новому году. Мне казалось, что в ее планах было наготовить сто видов этих долбанных салатов, чтоб все на них потом смотрели и у них вырабатывался рвотный рефлекс.       Арсений лежал на своей кровати и тоже что-то тыкал в телефоне. Я повернул голову в его сторону и, честно сказать, залип. Его лицо освещал луч света луны, который просочился сквозь задвинутые шторы и ласково поглаживал его щеки, а приглушённый свет гирлянд в нашей комнате нежно падал на прикрытые черные ресницы, чуть сомкнутые губы и окрашивал их то в красный, то в синий, то в зелёный цвет. Я подумал, что он очень красивый. Теперь даже не удивительно почему у меня встал на него… Что? Блядь, о чем ты думаешь?! Спи давай уже, ебанат. Класс, Антон, опять ты разговариваешь сам с собой.        Я думаю, что интернета на сегодня хватит, а то уже какие-то пидорские мысли в голову лезут. Поставив телефон на зарядку, я отвернулся к стене и последнее, что я услышал это гром посуды и что-то ещё… По-моему это было «Спокойной ночи, Тош» сказанное мне Арсением.        Я проснулся поздней ночью, а если быть точнее, то в 3:12. Проснулся из-за того, что моя подушка была подозрительно мокрая… И нет, я её не обоссал, если вы так подумали, не обкончал и даже не месячные, нет. Подняв голову и посмотрев на наволочку, я увидел большое пятно, которое расплылось по периметру подушки. Я нахмурился, приподнял голову и прикоснулся кончиками пальцев до пятна. Взяв телефон в руки, я посветил на что-то мокрое и понял что это кровь. Я резко проснулся, как будто меня облили холодной водой. У меня текла и течёт кровь из носа. Я закрыл рукой нос и сел на кровать. В голову резко ударило. Схватившись за одеяло я пытался не взвизгнуть от боли. Я чувствовал, как в руку накапливается кровь и между пальцев уже проскальзывают и капают на штаны, и на одеяло алые капли. Подождав пока голову перестанет так «трясти» я встал и, шаркая ногами, пошёл до ванны, держась за стены, чтобы не упасть, потому что было такое ощущение, как будто всё содержимое в ногах высунули и запихали в них вату. В руку набралось большое количество крови и получилось маленькое озеро в ладошке из алой, вязкой жидкости. Вылив этот «водоём» в раковину и тут же окрасив её в красный цвет, я начал мыть руки и лицо, потому что от подушки остался красный след по всей щеке. Посмотрев на себя в зеркало, я увидел не себя, а зомби. Кожа стала до смертности бледная, под носом и по губе текла тоненькая дорожка крови, тем самым, придавая ещё большую схожесть с зомби. Если вдруг начался бы зомби-апокалипсис, то эти трупики приняли бы меня за своего. Зато б не сдох… Хотя, нет, сдох бы…        В дверь неожиданно постучали и я вздрогнул. Я выключил шум воды, потому что не слышал кто и что говорят за дверью.        — Чё? — переспросил я.        — «Чё» по-китайски «попа». Антон, освободи ванную, пожалуйста, — блять. Арсений. Что мне ему говорить?        — А-а-э, да, — гений.        — Что «да»? Выходи, — Попов снова постучался в дверь.        — Ну ты блять не один в этой квартире. Имей совесть. Не только ты в туалет хочешь, — услышав громкий выдох с другой стороны двери, я снова включил воду и начал отмывать кровь с раковины, но на неё снова закапали алые капли.        — Foutu sang — выругался я на французском, оторвал большой кусок туалетной бумаги и запихал её в ноздри.        — Антон, с тобой точно всё нор… — не успел он договорить, как в него врезалась деревянная дверь. Отшатнувшись назад, Арс проводил меня взглядом. Я сел на свою кровать и перевернул подушку на другую сторону (ну, зато прохладная сторона), лёг и закрылся одеялом, молясь, чтобы бумага в моём носе не протекла. Девочки, похоже, я вас понимаю… Протечь — это действительно страшно, особенно когда ты живёшь в одной комнате с тем, на кого у тебя встал… Ой, ну это уже к девкам не относится, но всё же…        Вдруг с меня резко стянули одеяло и я рефлекторно повернулся и увидел испуганные голубые глаза, возвышенные надо мной.        — Антон, там кровь в раковине, — промямлил Арс, не отрываясь глядя на две белые бумажные трубочки в ноздрях.        — Я знаю… — тихо сказал я и спрятал глаза вниз. Почему-то мне стало стыдно. Арсений, согнув колени, сел возле моей кровати.        — У тебя так и не прошла кровь из носа с тех пор?.. — Арсений говорил почему-то сдавленно, тихо, спокойно. Я не нашёл, что сказать, поэтому просто замотал головой в жесте «нет».        — Да ладно, — оживился я, — Прошло уже. Пофиг. Я спать хочу, — сказал я и лег обратно в исходное положение.        — Как же «пофиг», Антон? Это же не нормально, ты же это понимаешь? Столько лет. И часто у тебя такое? — спросил он. «Если б ты проводил в моей жизни больше времени — знал бы» подумал я, но не сказал, а пробубнил:        — Ну да… Я не знаю… Раз в две недели, наверное…        — Нужно сходить в больницу, — сказал Арс. Я приподнялся на локтях и посмотрел на мужчину с приподнятой бровью.       — Чего?.. Я тебе маленький что ли по больницам шляться?        — Ну, если ты действительно думаешь, что в больницу ходят только маленькие, то, да, Антон, ты такой и есть, — закачал головой Арс. Я, фыркнув, буркнул:        — Ну ещё чего…        — Ты от меня никуда не уйдешь, — напомнил он мне.        — Да, зато ты от меня уйдешь, — сказал я и устроился на кровати удобнее. Арсений, вздохнув, встал с колен и тоже лёг к себе.

***

      Тридцать первое декабря. Для кого-то этот праздник — повод увидеть родных, для кого-то — вкусно поесть, для кого-то — повод загадать желание, а для меня — набухаться в хлам нахуй. И так, дамы и господа, леди и джентльмены, дети и взрослые мои планы на сегодняшний день! а) Проснуться. б) Выпить крепкого чая. в) Пойти погулять с пацанами и Иркой. г) Набухаться до того, как начнут бить куранты.        Из этих четырех пунктов, я сделал только первых два. Остальные только предстоит сделать. Скажу вам по секрету, последний пункт я люблю и жду больше всего.

Группа

Подзаборные алкаши

11:12 Вы Пацаны, пойдёмте гульнём что-ли?

11:13 Ирчик А я для вас что, шутка какая-то? 11:14 Серёжкинс А ты красишься долго! 11:15 Димас Плюсую, умножаю

11:16 Вы Да я со всеми хотел…

11:17 Ирчик А что говоришь тогда «пацаны»? 11:18 Серёжкинс А вдруг ты скрываешь свой гендер?

11:18 Вы Хахахахаах

11:20 Вы Так, ладно, давайте через 30 мин, чтобы все были у моего двора

11:21 Димас А хули раскомандовался то? 11:22 Ирчик Окей, я краситься пошла 11:23 Серёжкинс Бляяя как лень вставать…

***

       Проводить время вместе с этими придурками — самое лучшее времяпровождение в моей жизни. С ними никогда не бывает скучно. Они всегда что-нибудь, да придумают и такое, что потом краснеть или от стыда будешь или от смеха. Я люблю их. Всех. Ирку, Серёжку, Димку. Всех. Они всегда вытаскивали меня из того ужасного состояния. Они заменили мне человека, которого я ждал шесть лет. Вот они всегда были рядом. Им я доверяю.        — Нам Ира рассказала ту историю со стояком на твоего сводного брата… Это правда? — я перевел взгляд на Иру и увидел как она вжала шею в плечи и по ее губам прочёл «прости»        — Да ладно, всё равно рассказать хотел, — махнул я на неё рукой и перевел глаза на пацанов сидящих на лавочке, — Да, к сожалению, это правда. Я не знаю как это произошло!        — А ты когда-нибудь задумывался о своей ориентации? — спросил Дима и на него в миг посмотрели все три пары глаз, — Что? — спросил он, когда увидел как на него смотрят.        — Да не пизди ты! Натурал я! — выкрикнул я громче, чем хотел.        — А как ты тогда объяснишь стоячёк? — спросил Сережа, а Ира сморщилась.        — Да перестаньте вы! Я не знаю как это объяснить! У меня, как оказалось, слишком шальная фантазия…        — О-о-о так ты ещё и представлял? Ну-ка, расскажи, давно порно не слушала, — подвинулась ко мне ближе девушка, а я от нее отстранился.        — Ты слушаешь порно? — вопросил Серёжа и поднял бровь, — Не смотришь, не читаешь, а слушаешь? — Ира махнула на них рукой и вернула взгляд на меня.        — Успокойся, Ир… — пробубнил я и, засмущавшись, спрятал глаза. Ира надула губы и вернулась на свое место.

***

       До нового года осталось четыре часа. Татьяна и Сергей уже поставили стол в зале. Я сидел на своей кровати и держал в руках словарь французского языка, как ко мне подсел Арсений.        — Антон, ждёшь новый год?        — Non,— ответил я, не отрываясь от книги.        — Что? — переспросил Арс.        — Нет, — перевёл я ему. Арсений вытащил из моих расслабленных рук словарь и посмотрел на обложку.        — Словарь французского языка, — прочёл он вслух, — Французский учишь? А я знал, что ты умеешь разговаривать на этом языке, — улыбнулся Попов, а я поднял на него взгляд. Я заметил, что мы сидели друг к другу ближе нормы, но почему-то не хотелось отсаживаться. Почему?        — Откуда ты знал?        — Мне мама по телефону всё про тебя рассказывала, — подмигнул он мне.        — А, ясно, то есть, тебе была интересна моя жизнь и, чтобы приехать и самому спросить как у меня дела, ты по телефону у матери расспрашивал обо мне, — Арсений глубоко вздохнул, а я наклонился и через него взял обратно словарь, на несколько секунд ложась на колени мужчины.        — Антон, послушай, пожалуйста, хорошо? Выслушаешь? — я молчал, но Арсений принял это за согласие, — Я понимаю твоё отношение ко мне сейчас. Я понимаю, как это выглядело в тот раз. И у меня даже нет права обижаться на тебя сейчас из-за того, что ты так холоден ко мне, — Арсений на несколько секунд замолчал, подбирая слова, — Я тебе так хочу объяснить всё это, всю историю, но…        — Но ты не можешь. Я прав? — перебив, повернулся я к нему и взглянул прямо в его небесные глаза. Арсений поджал губы и, не глядя на меня, осторожно начал качать головой в жесте «да». Я повторил его жест, — Ясно, ничего нового, — бросил я и вышел из комнаты, отставляя мужчину одного.

***

14 лет назад. Арсений.

       — Да мам, я не хочу ни к каким вашим друзьям…        — Ну ты что! Тебе разве не интересно съездить в другой город? В Воронеж!        — Нет, не интересно…        — Там будет маленький мальчик Антоша, ему 6 лет.        — Ну ещё лучше! Не хватало мне с ним ещё нянчиться…        — Да не будешь ты с ним нянчиться! Просто веди себя прилично в гостях у Шастунов, ясно? Мы там всего лишь на 3 дня. Потерпишь. Мы с папой тоже хотим повидаться с друзьями детства, — глубоко вздохнув, я ничего не ответил, потому что понял, что спорить безнадежно. Меня всё равно никто не послушает. Придется ехать к этим Шастунам.

***

       Не успел я разуться в коридоре Шастунов, как на меня что-то или кто-то напрыгнул, я сначала не понял, что произошло, но, опустив голову вниз, увидел маленькую русую головушку. Быстро потрепав мальчика по голове, я разулся и прошёл в зал.        За столом я успел разглядеть малыша получше. Он был милым, смешным и симпатичным. Русая голова, зелёные глаза, худое телосложение. Мы играли с ним в его роботов, ходили гулять, вместе смеялись, играли в прятки и в мячик. Мне было с ним хорошо и весело, не смотря на большую разницу в возрасте. Я удивительно быстро привязался к Антону, но завтрашняя поездка обратно в Омск заставляла грустить.        Этот маленький мальчик чем-то зацепил меня, чем-то таким, что навсегда. Я даже не знаю, как это объяснить… Следующим ранним утром, мы собрались уезжать. Я думал, что Антон в пять утра будет спать и я не попрощаюсь с ним, но этот ранний пташка, проснулся и смотрел на меня грустными, заспанными глазками. Когда я рассмотрел его среди суматохи в коридоре, я застыл. Я смотрел на него, а он на меня и мы оба понимали, что никто из нас не знает когда мы ещё сможем встретиться. Я подошёл к Антону ближе и сел на колени, чтобы сравняться с его ростом, протянул руку, но он не протянул свою в ответ, а прижался ко мне со всей дури. Так сильно вцепился в мою куртку, что я подумал он мог бы ее порвать. Я тоже крепко его обнял, поцеловал в мягкую, теплую щёку и вышел из квартиры Шастунов с мокрыми глазами.        После уезда от Антона, я стал думать о нём больше нормы. Он снился мне чуть ли не каждую ночь, я слышал его голос повсюду и видел его силуэт везде. Чтобы как-нибудь отвлечь себя от мыслей о мальчике Антоне, я полностью погрузился в учебу. Родители не знали, что такое случилось и почему я так сильно погрузился в школу и уроки. Они, конечно же, меня хвалили, но, заметив синяки под глазами, начали беспокоиться и просить меня отдохнуть. Я их не слушал, потому что знал, что если я не займу свои мысли математикой, то их займет Антон. Я учился днями и ночами, виделся с Антошей во снах и мне этого хватало, чтобы снова заболела голова. Как-то раз, на улице, я даже упал в обморок от недосыпа и перевозбуждения. Я слишком долго не спал, а только учился, и учился, и учился. Я был круглым отличником. Но пятерки в журнале не давали мне спокойствия. Мне они не нужны, мне нужен был хоть один день проведенный вместе с маленьким мальчиком Антоном.       Так проходили года, но года уходили, а Антон из головы нет. Как-то раз, я случайно наткнулся на тест «Влюблены ли вы?». Мне стало интересно и я по приколу прошёл его и оказалось, что да, но тогда я понял, что когда я отвечал на вопросы, я думал об Антоне. Именно о нём. Нет. Такого не может быть. Затем учеба уже не помогала мне отвлекаться и я начал думать как бы перестать думать о нём. Вечером, перед сном, я пошел в душ и начал «играть» с температурой воды больше от нечего делать, чем от чего-то другого. Я резко повернул кран на кипяток и сильно — сильно обжёгся, но мне было почему-то приятно. Я сначала мылся в теплой воде, постепенно прибавляя градус, а после уже стоял под кипятком на максимум и мне было хорошо. Боль, разъедающая все тело, не давала подумать о чем-то другом. С тех пор я начал «наказывать» себя за мысли об Антоне. Я полностью признал тот факт, что влюбился в шестилетнего мальчика и эта мысль только прибавляла время и градус под горячей водой.