Тико Уайли

            В руках Рейлана мелькнула сигарета. Легким щелчком пальцев мужчина вызвал искру и закурил. Неприятный запах табака заставил Тико поморщиться, но его беспокойство рассеялось, когда слабый ветерок развеял сизый дым. Они оставили позади уютный переулок, где скрывалась библиотека, и шумную торговую площадь, и оказались на тихой улице, окруженной небольшими домами. Внезапно Рейлан заметил, что глаза Тико почти закрыты, а взгляд устремился в пустоту. Тот находился в состоянии медитации. Не то чтобы когда Рейлан просил его в ближайшее время хотя бы помедитировать, он имел в виду это, но возражать не стал. Навряд ли Тико выделит на это достойное количество времени. Рей не стал тревожить воспитанника.       Его внимание привлекли крики и лязг стали за спиной: юные дозорные вновь что-то не поделили. Рейлану не понадобилось много времени, чтобы узнать в голосах своих попеченцев. Это были парни пятнадцати лет — Масс и Лукас. Рейлан вздохнул, в руках закрутился сгусток стремительно разгоняющихся частиц, формирующий шар. Движение невольно заставило Тико очнуться. Ваня недоуменно взглянул на потоки в руках наставника и открыл рот, но ничего спросить не успел: за спиной вспыхнула огненная сфера, заставив взрывной волной отлететь дозорных друг от друга и встрепенуть волосы мага. Тико резко обернулся.       — Рейлан, чтоб тебя! — выпалил маг, но так, чтобы его мог услышать только наставник.       — Сколько раз я просил мериться силой на Арене? — сказал Рейлан строго, но без явной угрозы в голосе, обращаясь к парням. Однако и этого, видимо, молодым бойцам хватило для того, чтобы быть пристыженными.       — Извините, Рейлан, — донеслось виновато до главнокомандующего. Потирая ушибленные места и пряча глаза, застигнутые врасплох парни хотели было как можно скорее скрыться с места «преступления», но Уайли им этого не позволил.       — Постойте, — смягчив тон, сказал Рейлан, — Масс, Лукас.       — Да? — оглянулся на главнокомандующего Лукас, парень со светлыми волосами, беспорядочно упавшими на смуглое лицо из-за взрывной волны. Он был чуть выше своего товарища и выглядел более стойким.       — Сегодня ваша группа будет тренироваться с лордом Келланом, — оповестил Рейлан, беглым взглядом осмотрев своих учеников: Масс поддерживал руку, на которой багровели царапины.       — Не-е-ет, — застонал второй, обреченно вздохнув. — За что вы так с нами?       — Это не наказание, Масс, — чуть сблизив брови, сказал Рейлан. — Передайте остальным. И зайдите к целителям, — закончил он, указав на руку Масса.       Лукас бросил робкий взгляд на Рейлана, и, казалось, собрался открыть рот, однако резко передумал. Он лишь кивнул и поспешил уйти, потащив за собой друга. Рейлан догадался, о чем тот хотел спросить, но отвечать на его немой вопрос не стал. Лукас был догадливым парнем, и Рейлан не сомневался, что он узнает обо всем раньше своих соратников.       — А что, в дозор принимают уже с шестнадцати? — спросил Тико, и они снова устремились вдоль домов, огражденных забором.       — С пятнадцати, — поправил его Рейлан.       — Даже так, — изумился Ваня, невольно вспомнив себя в пятнадцать лет. Однако воспоминание, колко всплывшее в его памяти, сразу же заставило его отказаться от этих мыслей. Послышалось глухое уведомление, и Тико тут же потянулся в карман за телефоном. От этого стало еще паршивее на душе. Внутри разлилось ощущение бессилия. Это было сообщение от Оксаны: видимо, ее вызвали вместо него. «Тихонов! Что за больничный? Ты куда сбежал?!» Его одолело беспокойство из-за того, что он оставил их в неведении, ничего не объяснив и никак не предупредив об опасности. Да и как это было сделать? Он быстро напечатал: «Извини, я сейчас немного занят. Сказал все Рогозиной» и после пальцы словно сами дописали: «Не ходите по улицам после заката».       — Я, кстати, говорил, что Крис так ничего и не ответил? — монотонно спросил Тико. Обратив внимание на то, что его сообщение другу так и не было прочитано, он отложил мобильный.       — Нет, не говорил, — Рейлан остановился у ворот дома и затушил сигарету. — Не думаю, что он бы сказал нам что-то новое.       — Так-то оно так, но он обычно не задерживается с ответом.       — Думаешь, с ним могло что-то случиться? — Рейлан вывел на ограждении узор, ярко разгоревшийся сиянием, после чего часть забора исчезла.       — С Крисом? — Тико усмехнулся. — Забыл, как он улизнул от виверны под аккомпанемент стрел лучников? Нет, не думаю. Наверное, просто в трансе.       Тико шагнул на территорию дома следом за наставником. Но стоило ему оказаться во дворе, как пространство вокруг слегка замерцало и поплыло, однако настолько незначительно, что едва было уловимо глазом.       — Это что? — спросил Тико, осмотрев некую сферу. — Барьер?       — Да, многослой, — ответил Рейлан. — В теории должен отражать заклятия Тьмы, но не знаю, насколько работоспособен.       — А такой в Москве можно поставить? — эти слова вырвались у него помимо воли и больше походили на мысли вслух, однако в них звучала нота надежды, хотя он и знал, что это не совсем законно. Впрочем, когда его волновала законность?       Рейлан взглянул на Тико. В его изумрудных глазах отразилось понимание, смешанное с сожалением. Он не задался лишними вопросами и лишь по-отечески сказал:       — Я поставлю. Дашь мне адреса.       — Что?       Изумленный взгляд, устремленный на очертания еще не исчезнувшей сферы, метнулся на наставника. Тико даже не сразу понял, что услышал, а когда понял, не знал, чему удивился больше: тому, что Рейлан, не покидавший Мирию лет двадцать пять точно, без каких-либо колебаний согласился с его вырвавшейся мыслью, или тому, с какой легкостью он это сказал. Он едва не пропустил первую ступень веранды. Запнуться снова было бы уже не так забавно, хотя, признать, ноги у него и вправду еле волочились по земле, и он то и дело шаркал кедами.       Рейлан вошел в дом. Он тут же услышал торопливые шаги Миры, спускающейся со второго этажа. Внутри что-то шелохнулось. Каждый раз, услышав эти звуки, он наполнялся душевным теплом и уверенностью, но сейчас они обезоружили его. Вся окружающая обстановка теперь разъедала его изнутри. Здесь всегда царили безмятежность, покой и гармония. Он знал, что здесь живут его воспоминания, которые наполняли его жизнь смыслом. Шаги Миры приближались. Не дожидаясь ее появления, Рейлан направился на кухню. Тико же решил сначала зайти в комнату. Он планировал переодеться и запустить программу.       — Вы долго, все в порядке? — спросила девушка, пересекшись с Тико на лестнице (он неловко отвел глаза и проскользнул мимо нее), а после появившись под аркой входа в гостиную.       — Да, все хорошо, — Рейлан одним движением зашторил два окна в кухне, избегая взгляда Миры.       — Что Брэндон сказал?       — В Край отправится отряд, — он подошел к застекленной книжной полке и тупо уставился на идеально разложенные Мирой летописи.       На несколько секунд наступило молчание, и Рейлан услышал дыхание девушки. Тишина между ними медленно разъедала их изнутри, прожигая в теле сквозную дыру.       — Рей… — ее обеспокоенный голос пронзил душу. Он взглянул на отражение в стекле и мог наблюдать, как деланное спокойствие в ее глазах сменилось растерянностью, а после и вовсе перетекло в нескрываемый испуг.       — Ты обещала не читать мои мысли.       — Мне не нужно читать твои мысли, чтобы понять, о чем ты думаешь, — тихо отозвалась она.       — Обещай мне быть предельно осторожной в наше отсутствие, — проговорил Рейлан неровным голосом. В душе он был рад, что ему не пришлось говорить вслух о его согласии возглавить отряд. Но эта короткая радость почти сразу канула в бездну.       Мира кивнула.       Рейлан распахнул стеклянную дверцу книжной полки. Он потянул на себя тонкую книгу в твердом зеленоватом переплете с самой нижней полки, затем задвинул ее обратно, стараясь не нарушить здешнюю гармонию. После он коснулся книги на две полки выше предыдущей, слегка вытянул ее, выбивая из общего строя, и оставил.       — Помнишь, как Тико утащил ее в Крафлатский лес? — Мира беззвучно подошла поближе к супругу, рассматривая потрепанный корешок старинной летописи о друидах. — Он ведь до сих пор пытается научиться разговаривать с животными…       На лицо Рейлана наползла едва заметная печальная улыбка от теплых воспоминаний, нахлынувших на него:       — Да… точно.       — Это его первый поход. Помогай ему.       — Я не хотел, чтобы он шел со мной, — голос его утих почти до шепота. — Я думал, он откажется.       Мира вытянула следующую книгу с краю. Астрономия. Еще со школы она увлекалась космосом. Иногда, будучи подростком, даже по ночам сбегала из дома, чтобы в ясную погоду полюбоваться звездами. От этих воспоминаний она тихо улыбнулась.       — Он слишком непредсказуем. По-моему, он и сам иногда удивляется своим поступкам.       — Как рунник, — подметил Рейлан и вытянул, а затем снова задвинул следующую книгу. — Забавное сочетание.       Он коснулся последней летописи, и за спиной тут же послышалось шевеление. Полка почти беззвучно отъехала в сторону, а на ее месте стал расширяться проход в небольшую комнатку. Подобная подсобка была у многих — это был общеизвестный факт, в отличие от ее содержимого.       — Тико! — позвал воспитанника Рейлан.       — Да, — тут же отозвалось сверху, — сейчас.       Тико отмер, услышав голос наставника, и наконец оторвал взгляд с фотографий на столе. Ваня подскочил из-за стола и переместился к шкафу. Сменил джинсы на темные брюки, на пояс закрепил небольшую коробочку и немного подергал ее, чтобы проверить надежность крепления. Сама коробка выглядела прочной и открывалась сверху, что позволяло удобно вытаскивать из нее зелья. Вместо футболки он надел свободный темно-серый лонгслив. Тут он заметил, что на шее не было наушников — ничего не зацепилось за футболку и не помешало ее снять. Их явно не хватало. Не размышляя об этом долго, Тико забросил вещи в шкаф, телепатией поднял ноутбук с уже почти прогрузившимся ландшафтом со стола и притянул его к себе. Подхватив ноутбук еще в полете, Тико вышел из комнаты, на пару секунд задержавшись на выходе. Он окинул беглым взглядом уютное помещение, прикрыл дверь и быстро спустился по лестнице на кухню.       — Я тут, — откликнулся маг, оказавшись под аркой входа.       Миры в гостиной не было. Рейлан кивнул и вошел в комнату, слегка нагнувшись. Тико зашел следом, оставив ноутбук на столе. Это было что-то вроде небольшого хранилища. Здесь были различные артефакты, зелья, чешуя драконов, карты, семейные реликвии, несколько зачарованных ножей и клинков, сталь которых блестела так ярко, что даже слегка ослепляла. Здесь же Мира хранила ценные ингредиенты для изготовления снадобий, зелий и прочих продуктов.       Тико снял с полки несколько небольших пузырьков и положил их в коробочку. Предпочтение отдалось зельям регенерации, ибо далеко не все ранения поддаются излечению магией. Он пошарил по полке и взял еще несколько флаконов, аккуратно уложив их в коробку. Они уместились вровень — даже не бились друг о друга.       — Тико, — окликнул его Рейлан, — лови.       Когда он обернулся, наставник непринужденно бросил ему небольшой кинжал. Маг ловко поймал его за рукоятку и покрутил в руках, прежде чем вынуть его из ножен. Рукоятка была оформлена изящно и очень удобно. Кинжал прямо-таки лег в его ладонь, будто под него и изготовлялся. По середине изогнутого лезвия вилась алая полоса, сам же клинок был явно не из металла. Он блестел, но структура была совершенно не знакома Тико.       — Зачем? У меня же свой, — спросил он не без интереса, рассматривая диковинное оружие. Раньше этого кинжала здесь не было видно. Его лезвие было завернуто как коготь и затачивалось с двух сторон. На рукоятке было что-то вроде шипа.       — Одного его касания достаточно, чтобы узнать все слабые точки противника. Если ранишь шипом, — Рейлан указал на рукоятку, — то сможешь управлять чужим разумом. Плюсом он увеличивает скорость реакции.       — Разумом? Тебе не кажется, что таким оружием лучше владеть тебе? — проговорил Тико с сомнением после небольшой паузы. Он поднял глаза на наставника. — Я все-таки больше маг, нежели боец.       — Далеко не на всех существ распространяется магия и яды. Знание уязвимых мест противника — бесценно. Он твой.       — Из чего лезвие? — задал терзающий его вопрос Ваня, разглядывая неестественный, красно-алый блеск.       — Драконья чешуя.       Тико вдруг понял, почему рукоятка так идеально легла в его руку. Он лукаво улыбнулся, вцепившись проницательным взглядом в наставника:       — Сам делал?       — Почти.       — Спасибо. Он правда крут.       Они улыбнулись друг другу.       Тико закрепил ножны за пояс и убрал кинжал за спину, спрятав факт его существования под лонгсливом. Рейлан взял с полки что-то посеребренное, очень похожее на компас, и сунул в карман.       — Все взял? — спросил Рейлан. — Пошли?       Ваня кивнул:       — Да, пошли.       Едва они вышли из хранилища, Мира задвинула книги обратно, и проход закрылся. Она что-то держала в руке. Рейлан махнул рукой, распахнув шторы, и комнату снова захлестнул яркий свет, осветив жетон дозорного и коготь Белого орла под его рубашкой. Мира хотела было что-то сказать, но на столе пискнул ноутбук, чем привлек внимание Вани. На мониторе высветилось сообщение.       — Я поставил программу, как ты просил. Через три часа и десять… девять минут он автоматически отправит тебе результаты, — сказал Тико наставнику, прочитав уведомление.       — Шустро.       — Рей, — тихо прервала их Мира и, закрыв книжный шкаф, подошла к парням.       — Все, что угодно, миледи, — ласково сказал Рейлан, столкнувшись с ее взволнованным взглядом. Ее голос, так отчаянно скрывающий дрожь, разрывал его стальное сердце.       Мира протянула ему и Тико две драконьи чешуйки, аккуратно завернутых в ткань, из-под которой выливались яркие белые лучи.       — Это первые сброшенные чешуйки агранисов. Их сияние может ослепить существ мрака или осветить вам дорогу. Возьмите их.       Рейлан взял один завернутый камушек из хрупких рук супруги. Он слегка развернул ткань, и белоснежный луч озарил комнату. Внезапно, перед Тико вспыхнул ослепительный свет, и находящиеся вокруг предметы мгновенно померкли. Тико ощутил, как его глаза словно спицей пронзила острая боль. Он дернулся и чуть ли не закричал от жгучей боли, закрываясь от вспышки. Потрясенный инцидентом, Рейлан быстро завернул чешую обратно в лоскут и спрятал ее в карман.       — Ты чего?       — Я не думал, что она настолько яркая, — не размыкая век, сквозь зубы проговорил Тико, закрывая ладонью будто обожжённые кислотой глаза. На его плечо легла рука Миры. Она попыталась отвести его руку от лица, но как только солнечные лучи коснулись его век, он зажмурил глаза еще плотнее. — А тебе нормально?       — Да, — немного растеряно сказал Рейлан.       — Это из-за проклятия кэнта, наверное, — тревожно предположила Мира, телепатией призвав из своей комнаты пузырек с желтоватой жидкостью. Она откупорила крышечку и сунула его в свободную руку Тико. — Выпей.       Ваня сделал небольшой глоток. Боль прошла так же внезапно, как и появилась, но глаза продолжали слезиться. — Спасибо. Что это? — он указал на флакон, щурясь.       — Настой нивяника. Тико протянул пузырек обратно ей, вытирая глаза рукавом, но она покачала головой:       — Оставь себе, вдруг понадобится.       Ваня кивнул и положил флакон в коробочку к остальным.       — Нам пора, — нехотя сказал Рейлан, как-то печально оглянув комнату, понимая, что расставание с Мирой ему дается с каждой секундой все тяжелее. Это всегда было нелегко, но сегодня по-особенному.       — Будьте осторожны, — еле слышно роняет она. Взгляд девушки лихорадочно забегал по лицу Рейлана, будто она пыталась запомнить каждую клеточку его кожи. Запомнить блеск его изумрудных глаз и согревающую улыбку. Она почувствовала, как все ближе к горлу подступал болезненный ком, который сдерживать становилось все сложнее.       — Конечно, — Рейлан улыбнулся, поцеловал Миру в лоб и приобнял. Сердце больно сжалось, отчаянно отбивая быстрые удары. Он сильнее прижал к себе девушку, не желая покидать, зарылся рукой в ее густые вьющиеся волосы. Как оставить ее одну? Разве это возможно? — Я люблю тебя, миледи, — он с усилием отстранился от нее и поспешил в коридор, бросив последний взгляд на ее личико, прежде чем скрыться за углом.       Мира перевела взгляд на Тико. Она так и не смогла полюбить его как собственного сына. Она обняла его и шепнула:       — Я присмотрю за твоими. Возвращайтесь скорее…       — Будь сама осторожна.       Тико не знал, как выразить ей всю его благодарность за эти годы, какие подобрать слова. Зато знал, что они могут забыться со временем, но чувства и действия навсегда останутся в сердце. Он обнял ее, стараясь передать все свое тепло и мысли, которые не смог озвучить ей раньше. За этой мягкой и хрупкой оболочкой скрывалось сильное и решительное сердце, которое готово идти на любые жертвы. Именно это он хотел предотвратить — не допустить, чтобы она рисковала или жертвовала. По ее тяжелому вздоху он понял, что его жест был воспринят правильно.       Тем временем Рейлан в коридоре закрепил на поясе ножны и вложил в них клинок, зашнуровал берцы — на лицо упала белая прядь волос, — и зафиксировал на брюках дополнительные небольшие кармашки, в один из которых спрятал чешую аграниса. Рей проделал эти действие настолько быстро, что ему даже показалось, будто неосознанно использовалась магия ускорения или усиления. В душе разгоралось пламя, которое заполнялось болью от мысли, что он может больше никогда не увидеть то, что было для него дражайшим.       Тико вышел в коридор, оставив девушку в гостиной, и впервые за долгое время вместо белых кед надел треккинговые ботинки. Их вес Тико почувствовал сразу, хотя эта обувь была далека до берцев.       Рейлан и Тико вышли из дома — Мира видела это из окна. Она проводила их взглядом до забора, не моргая, и после того, как они скрылись, из ее глаз выкатились крупные капли, оставив после себя мокрые дорожки на нежной коже. Она быстро стерла их рукавом, будто боясь, что кто-то увидит на ее лице проступившие следы преступления. Только бесформенное мокрое пятнышко на рукаве, напоминавшее озерцо, могло выдать ее. Мира невидящим взглядом уставилась на каменную дорожку во дворе, по которой только что покинули дом Рейлан и Тико. Она тут же показалась ей заброшенной. Пустота дома обрушилась на нее с новой, неутешительной силой. Теперь каждый шорох, каждая тень наполняли атмосферу страхом и одиночеством. Мира оказалась потерянной в этой пустоте, не зная, как заполнить ее и куда деваться.       Словно окутанная густой пеленой, девушка поднялась в комнату Тико. Она не была готова к тому, что шторы здесь будут раскрыты, и яркий луч солнца упадет прямо на ее лицо. Эта вспышка разогнала туман вокруг. Немного ослепленная, Мира хорошо рассмотрела удивительный порядок на столе. Ему сейчас явно не хватало толстых папок с делами, откуда выпадали бы листы и устилали собой пол, и ноутбука, который остался на кухне. Только полупрозрачная доска, облепленная фотографиями, стрелками и распечатками, напоминала о том, что здесь обитает следователь, и даже на ней царила идеальная упорядоченность и гармония. Казалось, беспорядок покинул комнату вместе с хозяином.       Мира подошла к рабочему столу и взглянула на две фотографии в рамочке. Первая — одна из их ночей с двадцать четвертого на двадцать пятое в Крафлатском лесу. Их старая семейная традиция. Она поглаживала загривок лесного волка, устроившегося на ее коленях. Вся ее футболка и юбка были усыпаны листьями и веточками, как и одежда остальных на фотографии. Лесные волки потрудились обозначить своих гостей. Напротив стояли Тико и Найл, оба с гитарой, обоим не давали сделать шагу звери, путавшиеся под ногами. В голове раздались звонкие голоса и смех, треск костра и льющаяся музыка. Мира вспомнила, что это был июнь прошлого года. Тогда Найл все-таки уговорил Тико снова начать играть на гитаре. Тот увлекался музыкой до пятнадцати, даже имел что-то вроде группы. До тех пор, пока во время одной из его репетиций не скончалась его сестра. С того дня он больше не прикасался к музыкальным инструментам.       Мира перевела взгляд на вторую фотографию. Корпоратив. Он впервые надел костюм. Интересно, чем его шантажировали, чтобы заставить это надеть? Даже волосы слегка причесаны, но все равно топорщатся. Улыбается. Мира тоже улыбнулась. Из глаз снова выкатились слезы. В этот раз она не стала их прятать. Они пробежали по щекам и крупными каплями упали на пол, оставив после себя мокрую дорожку на ее вечно юном лице. Ее взгляд упал на девушку, блондинку: именно на нее смотрел маг. Что-то Тико нашел в ней…       — Запиши мне адреса, я пойду, — напомнил Рейлан каким-то неестественным для него голосом, поправляя на ходу ножны.       — Ты серьезно в Москву собрался? — Тико никак не мог поверить в серьезность намерений наставника. Это казалась настолько же невозможным, как и увидеть дракона в небе над Кремлем.       — Нет, тебя драконю, — бесцветным тоном сказал Рейлан, потянулся в задний карман и протянул ему свой ежедневник, открыв его на пустой странице. — Адреса, — требовательно произнес он.       Тико не стал спорить. Он написал десять адресов и протянул блокнот обратно наставнику.       — Первый — Оксаны Амелиной? — спросил он, взглянув на буквы на листке, а после на воспитанника, ухмыльнувшись. Рейлан и сам не знал, зачем спросил об этом, но слов уже не воротить.       — Нет, — буркнул Тико, старавшийся не показывать, что его это задело, — второй. Ты с клинком пойдешь? — постарался уйти от темы разговора Ваня. — Боюсь, по длине лезвия он превышает допустимые размеры.       — Я его скрою от Людского глаза. Иди в библиотеку, как ты хотел.       — Спасибо, — тихо сказал он и отвел взгляд в сторону.       Рейлан меланхолично улыбнулся, легко провел рукой по его макушке и взъерошил волосы. И, прежде чем Тико успел что-либо сказать, раздался громкий хлопок, и Рейлан дематериализировал. Маг снова направился в библиотеку, то и дело спотыкаясь о торчащие из дороги камни. Сейчас он почувствовал всю тяжесть отсутствия на его шее наушников: он шел в полном одиночестве, наедине со своими мыслями.       Рейлан оказался в темном переулке между домами. Вокруг было пусто, словно время здесь остановилось, только мышь, ковырявшаяся в углу, говорила об обратном. Давно он не ступал на эти улицы — лет сорок, наверное. Он двинулся к людной улице, попутно заколдовав клинок, чтобы его не видели окружающие. Его шаги эхом бились об изрисованные граффити стены. По дороге мимо него метались автомобили, люди куда-то спешили, погруженные в суету повседневности. Воздух здесь был насыщен городской пылью, от которой Рейлан уже давно отвык в Мирии: его горло тут же сжалось, и он не смог сдержать кашель. Солнце было скрыто за тучами, словно символизируя затмение прошлого, которое он здесь оставил.       За эти годы здесь ничего не изменилось. Даже погода. Но эта неизменность отзывалась в душе чем-то давно забытым, пробуждая давние воспоминания. Однако, сейчас на его спине отсутствовала та тяжесть, которая была тогда. Ярости тоже не было, как и жажды мести. Одежда была чистая. Лицо не окропляли алые капельки. Костяшки не были сбиты.       Рейлан взглянул на первый адрес, написанный Тико, и перевел взгляд на впереди стоящий дом. Серый и безликий, он казался каким-то пустым и заброшенным. Внутри разлилось необъяснимое почтение к этому дому. Что-то вроде уважения к щиту, который укрывает от стрел или ударов топора. Рейлан слышал о майоре Сергее Майском. Тико многое рассказывал с работы. Они были хорошими друзьями. Оба притягивали неприятности и оба вытягивали из них друг друга.       Рейлан обошел дом, найдя безлюдный угол, и повторил движения, что делал утром на веранде. Затем по воздуху вверх устремилась некая сфера. Щитом она окутала весь дом. Люди не могли заметить ее — они были слишком заняты для того, чтобы обратить внимание на едва уловимые глазу волны. Между стенами сфера сомкнулась, защищая его от внешнего мира. Теперь дом — действительно крепость.       Он прочел следующий адрес, и снова раздался хлопок. Так он проделал девять раз, пока не оказался почти у самого здания ФЭС. Тико позаботился написать координаты «слепой» зоны, как он их называет. Камеры забвением не зачаровать. Увы. Рей пошел вдоль высокого забора, рассматривая просторную ухоженную территорию, внутри которой виднелось невысокое черное здание. На парковку заехала спецмашина, из нее вышло двое человек. Рейлан, на свое удивление, сразу узнал в одном из них Сергея. Они были одного роста, оба около двух метров. Второго он видел на фотографиях, но имени его припомнить не смог. Тот закрыл машину. Неожиданно взгляд оперативника пересекся с его. Рейлан сразу же разорвал зрительный контакт и продолжил идти вдоль забора в поиске удобного для установки барьера места.       Майский проводил незнакомца вопросительным взглядом. Он не знал, что его так заинтересовало в нем, но он показался каким-то… чужим. Как-то неестественно выделялся из серой толпы, и даже не тем, что был одет не по погоде в своих рубашке и брюках. Почти идеально белые волосы, при этом не выглядящие седыми или крашенными, но темнеющие у корня. В темно-зеленых глазах отразилась проницательность, которая не была присуща обычному человеку. Почему-то ему в голову тут же пришел образ Тихонова. Его глубокие карие глаза. Круглов толкнул его прежде, чем Майский наконец обратил внимание на его слова.       Рейлан выбрал место. Он огляделся и почти сразу столкнулся с камерой на здании. Он сместился немного левее и скрылся за рекламным щитом, облокотившись на него плечом. Рейлан снова проделал те же действия, только в этот раз дважды, тем самым укрепив заклинание. Он подумал, что сейчас местная полиция вряд ли будет проводить много времени дома. Судя по Тико и не сумевшему на него воздействовать домефориту — им вовсе дом нужен только для галочки, ибо они почти не бывают там. Хотя, скорее это Тико был таков.       Немного ещё походив вокруг здания ФЭС, изучая место, где его воспитанник проводит большую часть своей жизни, Рейлан ушёл. Он понимал Тико и причину его страсти к работе, но не так, как его коллеги. Наблюдать, как под весом его улик разрушаются последние подонки и как справедливость торжествует — вот его удовольствие, сладкий вкус расплаты. Месть никогда не властвовала над его рассудком, но он жил ею и с ней. Она — неотъемлемая часть его жизни. Именно ради этого опьяняющего чувства он до сих пор не покинул свою должность, к которой никогда не питал привязанности и с которой расстался бы с огромным удовольствием, если бы только предоставился удачный момент. Рейлан, в своем роде, был таким же. Хотя скорее моральные качества в нем были более гадкими. Он невольно удивлялся, как в воспитаннике гармонируют два несовместимых качества: милосердие и мстительность.       Рейлан не торопился в Мирию. У него здесь осталось еще одно дело, ради которого он, собственно, и решил наведаться в Москву. Он не хотел дематериализировать. Это было делом чести, и в нужное место он пойдёт пешком.       На кладбище вела узенькая калитка. Рейлан как можно тише отворил ее и протиснулся внутрь. Территория здесь значительно изменилась за годы, из-за чего он не смог сразу сориентироваться, в каком направлении следует идти. Но, быстро распознав старое корявое дерево, он направился в противоположную от него сторону вдоль рядов надгробий, стараясь держаться в тени. Рей блуждал достаточно долго, прежде чем нашел нужную ему могилу. Она явно выглядела небрежнее всех остальных: заросшая, брошенная, забытая. Он немного сбавил скорость шага, подходя к ограждению.       Рейлан вытянул перед собой руку и замер так на несколько секунд: он не хотел использовать магию для того, чтобы расчистить территорию. Перевел взгляд на две соседние могилы, такие же заросшие. Он с горечью понял, что у него нет столько времени. Лицо его выразило негодование, он резко провел рукой над сорняками, и те тут же исчезли, оставив после себя идеально чистую почву. Рейлан поднял взгляд на мраморное надгробье, на почти стершуюся фотографию и едва читаемые буквы под ней. Ему не нужно было видеть слов, чтобы прочесть их. Он хорошо помнил их. Они были выгравированы в его памяти. Зотова Вероника Дмитриевна 15.09.1954 — 20.08.1987       Он тупо уставился на стертую фотографию. У него ее глаза. По телу пронесся холодок, но на душе было спокойно. Здесь он — Зотов Евгений. Простой человек. Даже звучит как-то… неестественно, неправильно, что ли. Он был рад, что не приходится разговаривать с биологическими родителями, как и с духовными, но порой их совета не хватало. Наверное, мать бы его осудила за безрассудный поступок, однако он не жалел и не раскаивался. Хотя, может быть, в глубине души понимал, что можно было поступить как-то иначе, более гуманно, но прошлого уже не изменить. Без прошлого нет будущего, и при иных обстоятельствах он бы не оказался в Дозоре и сейчас бы здесь не стоял.       Рейлан перевел взгляд на соседнюю могилу. Потом подошел к ней и снова провел рукой над кустами. Зотов Александр Николаевич 13.04.1972 — 20.08.1987       — Костя, идите спать, — Саша подошел ближе к отчиму, который с грохотом искал что-то в выдвижном ящике кухни.       — Пшел вон, щенок! — крикнул он заплетающимся языком и махнул огромной рукой в сторону подростка. Что-то сверкнуло в руках мужчины. Тут же Саша схватился за горло. Между его пальцев засочилась алая кровь, стекая ручьем по его руке на пол…       Рейлан встряхнул головой. За спиной зашелестели деревья, напоминая ему о том, что пора возвращаться. Он расчистил третью могилу — отца, бросил один последний взгляд на надгробья и дематериализировал…