Под покровом ночи

–ГЬЯХА??! - воскликнула Акумочи, хватаясь за свою отрезанную руку. –КАКОЙ СМЕРТНЫЙ ПОСМЕЛ ЭТО СДЕЛАТЬ?! - спросила она, казалось бы, во тьму, но прибывшая незнакомка стояла рядом и всё прекрасно слышала. –Так, вот так, - осторожно заматывала рану головы Иночитори она чистыми бинтами. Хадзаки был в отключке, поэтому послушно и без дерганий лежал под владением девушки. –Отлично, будь здоров, мальчишка. Эй ты, мальчик №2, тоже хорошо не выглядишь. Не делай резких движений, хорошо? - торопясь, говорила незнакомка, и в этот же миг резким рывком отпрыгнула назад, к Акумочи, что уже отрастила потерянную руку. Канроджи не успел ответить, ведь замер как столб из-за необычных событий этой ночи. –«Кто же она? У неё была форма, и катана... Своя, личная... - рассуждал будто бы с некой завистью Дайшо, –Она из полиции?» - ответа мальчик получить не мог. Вдруг в голову будто бы ударила молния, и боль задребезжала, словно железный таз. Перед глазами всё поплыло, и зеленоглазый не удержался равновесия — Канроджи пал на мягкую и тёплую тушку Иночитори. –Кхи, выглядишь смешно! Всегда считала пауков отвратительными существами! - ели удерживая смех(но он всё равно проскакивал через короткие вдохи между словами) говорила девушка, смахивая с катаны капли демонической крови. Акумочи была на пределе. Вены на лбу вздулись, и, кажется, из ушей повалил пар агрессии и обиды на слова незнакомки. В уголках глаз скопились слезы отчаяния и злости. Она широко расправила свои руки, и в этот же миг в девушку в жёлтом хаори с невероятной скоростью полетели белые нити, что были острее некого разделочного ножа. Казалось бы, эта девушка сейчас убежит из-за страха сильной атаки демона, но на её лице возникла ухмылка, а глаза сверкнули азартом. –КАК ТВОЁ ИМЯ, ЧЁРТОВА СУКА?! - заполонила своим криком все пустые улицы Акумочи. Паучиха всё больше ненавидела людей. Они злы, агрессивны и совсем не понимают демонов! Она вовсе не жалела, что когда-то стала демоном, выпив кровь Мудзана. Жизнь человеком давалась ей трудно и тяжко. Акумочи чувствовала, будто бы это не её сценарий Жизни. Она не должна была так жить, что-то скрыто от её глаз. –НЕ ЗАПОМИНАЙ МОЕГО ИМЕНИ, МЕРЗКАЯ ТВАРЬ! ДЛЯ ТЕБЯ Я — «МИСС УЛЫБКА»! - с широко раскрытым улыбающимся ртом воскликнула незнакомка. На её лице не чувствовалось ни страха, ни переживаний. Видимо, ей уже не в первой сталкиваться с такими существами. Мисс улыбка. Дайшо запомнил эти слова, ведь они были произнесены громко и чётко. Так же чётко они отпечатались в сознании мальчишки. Сейчас Канроджи лежал без сознания из-за сильных эмоций и травмы головы, но он слышал слабое сердцебиение Иночитори. Оно то прекращалось, что заставляло мальчишку напрячься, то вновь билось, но не так быстро. –«Ой, уже глубокая ночь, - щёлкнуло в голове у юной мечницы. –Нужно торопиться...» - и тут же она ускорила шаг, он быстро переменился на бег. Тсуру Юкими двигалась по пути своего шестого чувства, её ощущения обострились, и, казалось, девушка слышит почти самые тихие вздохи во время сна или даже хлопанье ресниц ещё не спящих людей. Найти местожительство демона ей не составило труда. Тсуру обнажила оружие, и тут же заметила проломанную входную сёдзи. Через неё Юкими и зашла, осторожно поднимая подол плиссированной голубоватой юбки. Здание вызывало отвращение у девушки. Запах гнили и крови; сырые и влажные стены пахли размоченной и тухлой бумагой, а так же крысиный помёт или мёртвые тушки лежали в углах комнат. Но сам домишка был мал. Это радовало Тсуру, ведь ей не придётся мучаться в поисках демона в этом проклятом и заброшенном доме. Вдруг послышался отдалённый лязг железа и чей-то топот. Юкими сразу подумала, что это демон, поэтому навострила уши и покрепче схватила своё оружие. Её догадки оказались почти верны – это была армия из пауков, которая принадлежала главному демону здесь — Акумочи. –Дыхание неба: первая ката — Небесный кит. - воскликнула Тсуру, на мгновение закрывая глазки и концентрируясь на дыхании. Пока пауки нападали на Юкими, совершенно ничего не подозревая, девушка быстро перерубила голову каждого из них настолько быстро, что никто из паукообразных не успел даже тронуть Тсуру. Беловолосая была невозмутима и непоколебима, словно спокойная водная гладь. Пауки начали понемногу рассыпаться, и Юкими обвили сомнения. Где здесь настоящий демон, владелец этой армии восьмилапых? Коль враждебно настроенных демонов не наблюдалось, Тсуру продвинулась вперёд по коридору, хоть и находиться здесь не очень хотела. Она не разыскивала демонов, а пыталась понять: есть ли здесь заложники или же просто люди. Тсуру знала, что где-то здесь есть ещё мечник помимо девушки, и её помощь может оказаться бесполезной на поле боя. Она часто выполняла работу помощника и того самого спасителя. Юкими шагала бесшумно, её волосы по плечи создавали ели слышный шорох, а нагината молча была в ножнах, и даже не было слышно привычного лязга. Молчит мечница, молчит этот пустой мерзкий коридор, молчит этот дом и молчит весь мир. Но, похоже, не всё здесь молчало и находилось в царстве Морфея. Тсуру уловила чьё-то дыхание, и ноги сами повели её к месту. Конечности привели Юкими к той дыре, через которую она зашла в дом. За старым шкафом, полным пыльными книгами, друг на друге лежало два мальчишки лет пяти. Это несомненно были Дайшо и Иночитори. –Оу, - девушка наклонилась к ним, подумав, что кровь в их венах уже не течёт, а сердца остановились на веки вечные. Так как Иночитори лежал ближе, она схватила его за руку, прижав с лёгкой силой свой большой палец к кисти ребёнка. Слабый пульс был. –Фуух, хорошо. Но видок у вас не самый хороший, - констатировала уже очевидный факт Юкими, –Что-ж, мальчишка в чёрном хаори выглядит не очень, - указала беловолосая на до сих пор кровоточащую рану головы Хадзаки. Тсуру лёгким движением руки подняла Иночитори на руки. –Я просто напросто подлатаю тебя, а там уже видно будет. Но вдруг её что-то остановило. Одиноко лежащий Дайшо, свернувшийся калачиком и ожидающий тепла. Он замерз, и это тронуло за сердце Юкими. Девушка изменила направление пути и обратно присела к Канроджи. –Милейший мальчик, я бы взяла и тебя с собой, но мне будет тяжело нести вас обоих до своего поместья. - разговаривала с темноволосым девушка, нежно гладя его по голове. Дайшо чувствовал это, и поэтому слабо улыбнулся и слегка повернулся, будто бы довольный и мурчащий кот под рукой своего любимого хозяина. –Мы ещё обязательно встретимся, малыш. С этими словами девушка ушла от этого места, оставив Дайшо одного. Напоследок она дала ему в руку журавлиное белое перо, как талисман удачи. От молодой мечницы не осталось и следа. Ночь потихоньку кончалась, небо начинало светлеть, а голоса Акумочи уже не было слышно. Видно, она погибла от рук той мисс Улыбки. Бессознательное состояние Канроджи мягко перешло в ночной сон, ведь мальчишка был слишком утомлён не только днём, но и чересчур эмоциональной ночью. *** Новый день. Солнечные лучи проникают внутрь дома, целясь прямо в лицо спящих жителей. Световым зайчикам нужно точно участвовать в стрельбе из лука, ведь целились и попадали в цель они просто великолепно. Солнце медленно поднимается всё выше и выше, прогоняя со своего поста луну, ведь свою смену та уже отработала. Свежий утренний ветерок щекочет пышную листву деревьев, с шорохом проносится между травинками, говоря на своём языке «доброе утро!» и утренним пташкам, и полевым мышкам, и мелким насекомым. –А! - вдруг воскликнул Дайшо, неожиданно выпадая из своего сладкого сна. Мальчику приснилось, что он падает с высокого здания, и это падение заставило его пробудиться. Однако, бодрит. –Чего? А, проснулся, - вдруг пробормотал чей-то тёплый, будто весеннее солнце голос. Он был слегка уставшим, но бархатным и очень приятным. –Доброе утро. –Кто вы?! - воскликнул сразу Канроджи, заползая поглубже в одеяло, –И где я!? –Эх, ничего не помнишь с той ночки? - и этот вопрос стал бы той кнопкой активации воспоминаний о прошлой ночи Дайшо, но мальчишка, на своё же удивление, ничегошеньки не вспомнил. –Хеех, забавно. С чего мне начать? Со своей биографии, или же с рассказов о прошлой ночи? - поинтересовалась она, ставя Дайшо в размышления с самого утра. Пока у Канроджи было время выбора задаваемого вопроса, он засмотрелся на свою собеседницу. У неё были короткие пышные коричневые волосы с жёлтыми кончиками; янтарные глаза, что переходили в коричневый; на щеках был свежий и здоровый румянец. Она была одета в белое кимоно и тёмно-коричневые хакама, а поверх было жёлтое хаори с белыми пятнами, будто бы облаками. С виду она казалась очень доброй и мягкой девушкой. Маленький ребёнок в теле взрослого. Да, думаю так можно сказать всё о ней в одном предложении. –Ну? - поторопила Дайшо незнакомка. –А я совсем немного помню из той ночи... - заявил неуверенно Канроджи. Вчерашние события будто были выкинуты из его детской головы, как будто бы ненужный мусор. –Мисс улыбка... Да, мисс Улыбка! - уже. Более активно сказал мальчик. У него всё сложилось: её голос был похож на тот из единственного сохранившегося воспоминания мальчика — незнакомая девица яростно представилась кому-то под таким псевдонимом. Янтарноглазая была приятно удивлена. Она слегка отодвинулась от Дайшо, прикрывая рот рукой от изумления. –Хаах, и кто же была эта девушка? - решила постепенно подвести мальчика к раскрытию своей личности она. –Не помню... Она не говорила своего имени, да и внешности я не запомнил. - сомневаясь, пробормотал мальчик. –Что-ж, я могу сказать тебе две максимально точные вещи! Первая: у тебя, походу, амнезия из-за сильного удара головы, потому что ты ничегошеньки не помнишь, - высказала чётко и с энтузиазмом девушка. Кажется, её не страшило абсолютно ничего. –а вторая: та самая мисс Улыбка — это я, Шиварай Момоко! - ярко представилась она. –Воу... Приятно познакомиться, Шиварай-сама. А я — Канроджи Дайшо! - будто бы заразился от девушки энтузиазмом, заявил мальчик. На лице Момоко повисла добрая улыбка. От настолько жизнерадостной Шиварай подхватить весёлый настрой было самым лёгким действием для Дайшо. Момоко была рада узнать имя приятного ей мальчишки. Между новоиспечёнными знакомыми завязался незамысловатый диалог. Шиварай хотела побольше узнать о мальчике, чтобы набраться новых идей для своих рисунков. Момоко была заядлой художницей и так же очень обожала рисовать. Рисовала всё, что видит — дом, речку, лес, играющих во дворе детей. Обычно, в своих рисунках она выплёскивала свои эмоции, а иногда для новых и интересных эмоций она рисовала целые отдельные картины! Для Дайшо она уже прикинула отдельную картину, которую точно повесит у себя в кабинете. А название у неё будет «Зеленоглазое солнце». –Слушай, Дай-кун, а у тебя есть семья? - неожиданно путь диалога ребят свернул на повороте этого вопроса. И тут Дайшо замолк. Будто бы все воспоминания о семье, о родных маме и папе закрыло плотной и непроглядной стеной на железный замок. Канроджи всеми силами пытался прорубить эту стену, но всё было безуспешно. Он продолжал молчать, глупо переглядываясь то на Момоко, то на деревянный пол, уже освещённый солнечным светом. Причину неловкого молчания Шиварай поняла абсолютно сразу. Его амнезия. Момоко приняла следующую идею — закрыть тему данного вопроса, так как ответа на него она не получила от Дайшо, но и о своей семье рассказать не сможет — противные, но искренние слезы брызнут из светлых глаз. ...«Девушке было одиннадцать лет, когда она поняла, что счастье не может быть вечным. Счастье — оно будто самый-самый хрупкий стеклянный кувшин. В дом счастливой семьи Шиварай ночью ворвался жестокий кровожадный демон и безжалостно сожрал мать и отца Момоко — Фуюми и Котогоро. От той же участи маленькую девочку спасла её старшая сестра — Хагакурэ Шиварай. Но и склеенное по кусочкам счастье продлилось недолго. Всего лишь год. Несчастный и самый ужасный год в жизни Момоко. Уже в двенадцать лет она лишилась и своей старшей сестры. Хагакурэ поймали ужасные мужчины, изнасиловали её и бросили умирать. Когда юная, и на тот момент больная Момоко узнала об этом, то она ровно десять дней провела на том месте. Все эти десять дней шёл дождь, и под тяжёлыми каплями мрачного дождя она была рядом с трупом своей сестры. Она держала на руках её холодное тело, но не плакала — будто бы забыла, как это делать. Хагакурэ всегда говорила, чтобы Момоко улыбалась. Когда мама и отец умерли, старшая сестра устроилась на работу в четырнадцатилетнем возрасте, ведь младшая впала в глубокую депрессию и начала слабеть. Каждый раз перед тем как уйти из дома Шиварай старшая говорила с больной Момоко. И самую последнюю фразу девушка запомнила на всю свою оставшуюся жизнь. «Девочка моя, Момо, пожалуйста, радуйся свету солнца, журчанию ручейка. Этот мир прекрасен. Я стараюсь его сделать таким. Мы сможем сделать его таким,»...