Хидан не знал, что ему следует сделать в первую очередь: зарядить себе по лбу со всего маху, развернуться и уйти дальше, чем видел, или с хрустом сломать Саваде руку, которая лежала вдоль спинки дивана, но явно норовила пристроиться на плече Ханаби Хьюги. И чем дольше он размышлял об этом, тем сильнее ему хотелось выбрать третий вариант.
Савада был скользким типом. Частенько попадал в какие-нибудь переделки и просил друзей за него вписаться, любил приврать или насочинять небылиц с три короба, не раз отбивал у знакомых парней их девушек, да и вообще имел все, что движется — на его фоне даже сам Хидан казался божьим одуванчиком. Его многие на районе недолюбливали, а Хидана время от времени и вовсе подмывало разукрасить его смазливую физиономию за все и ни за что. Посему немудрено, что его взбесило то, как беззастенчиво Савада прилип к младшей Хьюге. Однако еще больше Хидана задела реакция Ханаби на этот очевидный подкат. Точнее, полное ее отсутствие.
Она выглядела спокойной и непринужденной. Казалось, Ханаби вообще ничего здесь не смущает. Хидану даже почудилось, что ей льстит неприкрытое внимание Савады: она словно сама к нему льнула, и невесомые прикосновения его пальцев к ее обнаженному плечу не приносили ей никакого дискомфорта. В отличие от Хидана, у которого каждая клеточка тела зазудела, порождая желание хватануть Саваду за волосы и долбить его рожей по журнальному столику до тех пор, пока он, нахрен, не отключится.
Хидан не мог взять в толк, отчего все так переменилось. И это раздражало. По пути домой он был навеселе: звон пивных бутылок в пакетах грел душу, тлеющая в пальцах сигаретка приятно расслабляла тело, да и в голове сидела только одна мысль о том, что завтра, наконец-то, можно хорошенечко выспаться. Но едва он увидел Ханаби Хьюгу в своем жилище, из него точно всю радость в один момент выкачали. Еще и этот Савада… Хидан был уверен: он дожидался заветного часа, когда эта малолетка наклюкается до состояния нестояния и с удовольствием раздвинет перед ним свои потрясающие ножки. Тут к гадалке не ходи! Кто вообще смог бы устоять перед такой горячей красоткой, как Ханаби? Да Хидан и сам в свое время только об этом и думал.
Впрочем, когда он получил желаемое, мало что изменилось. Хидан не сомневался: после секса Ханаби ему станет нужна как собаке пятая лапа, но вскоре понял, что прежде никогда так не ошибался. Все вышло с точностью до наоборот. Правда, это оставалось только на уровне его мыслей — предпринимать что-либо для очередной встречи с Ханаби он не планировал. Решил, само как-нибудь рассосется.
Не рассосется. До этого Хидан догадался пару минут назад — едва ли не сразу, как увидел ее вновь.
— Хина, ты мне сейчас палец сломаешь.
Хьюга-старшая хмуро посмотрела на Инузуку и в растерянности уронила взгляд на их сцепленные руки. И то верно: она так крепко сжимала его пальцы, что один из них неестественно выгибался в другую сторону.
— Прости, — шепнула она, ерзая у него на коленях. Хватку Хината, разумеется, ослабила, позволяя Кибе облегченно выдохнуть.
— Перестань ты так напрягаться, — мягко произнес он, сжимая-поглаживая ее плечо. — Пойдем я тебе еще коктейльчик сделаю? Обещаю, выйдет не хуже, чем у Дея.
Хината расслабилась в его руках и окончательно перестала буравить Хидана фирменным Хьюговским взглядом. Опустила плечи, чуть сгорбилась, кивнула за неимением другого выбора.
— Киба, глянь, чтобы эти олухи пивас в холодильник убрали, а то мочу пить не особо-то охота! — перекрикивая музыку, распорядился Дейдара, когда Инузука потащил Хинату в кухню.
Меж тем Хидан все еще топтался на пороге — не заметил ни упрека во взоре Хинаты, ни мельком брошенный взгляд ее телохранителя-любовника, ни окрика Дейдары не услышал. Ему все было до фени. Ну, не считая Ханаби и ее «ухажера», пусть бы он трижды сдох.
Поначалу Хидан держался естественно. Бросил короткое приветствие и, почти не глядя на Хьюгу, прошел в ванную, чтобы помыть руки. Раздражение росло. Что ей здесь надо? Хината позвала? О, это вряд ли. Дейдара решил ему свинью подложить? Больше похоже на правду. И все же, откуда ноги растут, значение не имело. Ханаби уже здесь. И он здесь. И Савада, чтоб его черти драли, тоже здесь.
Хидан вытер руки чистым полотенцем и дерганым движением повесил его обратно на крючок. Такого небрежного к себе отношения полотенце не потерпело и, соскользнув с крючка, свалилось на пол. Хидан в последний момент это заметил, но ему все так же было плевать.
Дейдара о чем-то болтал с Ино Яманака — они стояли рядом с колонкой, вперившись в телефон Дея. Киба с Хинатой делали напитки в кухне, а Сасори собрал вокруг себя псевдоинтеллектуалов, и они дружно рубились в карточные игры. Тоши, что прежде сидел рядом с Савадой и Ханаби, вообще выпал из поля зрения, и они благополучно остались на диване только вдвоем.
Хидан не сомневался, что делает это исключительно ради того, чтобы Саваде ничего не перепало — вовсе не из какой-то там ревности, что была ему чужда. Он с грохотом поставил бутылку пива на столик, привлекая к себе внимание воркующих голубков, и устрашающе выпрямился напротив Савады.
— Съебался отсюда.
Савада нахмурился и пару раз недоуменно моргнул. Ханаби же метнула на Хидана возмущенно-обеспокоенный взгляд, незаметно вжимаясь спиной в диванные подушки.
— Не понял?
— Хули непонятного? Уебывай говорю.
Савада встал, расправляя плечи. Сощурился на Хидана, скрестил руки на крепкой груди.
— Ты че, обдолбался по дороге? — насмешливо произнес он. — Тебе места мало? Я чет не вдупляю.
Хидан скривился и, неожиданно схватив Саваду за грудки, рывком притянул его к себе.
— Э-ей, пацаны! — завидев неладное, Дейдара заполошно всучил Ино свой телефон и метнулся к конфликтующим. — Вы че сцепились на ровном месте?
— Спроси своего дружка ебанутого, — оскалился Савада, сбрасывая с себя руки Хидана. — Ты берега попутал?!
— Хорош вам, не гоните! — становясь между ними, строго бросил Дей. — Накидались уже, что ли?
— Убери от меня этого чертилу, пока я ему руки к хуям не переломал, — пророкотал Хидан, оглядывая Саваду полным отвращения взглядом.
— Ты внатуре упоролся…
Дейдара толкнул набыченного Саваду в грудь, когда тот вознамерился двинуться на Хидана. До него не сразу дошло, в чем суть набирающего обороты конфликта, но в какой-то момент он догадался. Закатил глаза, усмехаясь себе под нос, и приобнял Саваду за плечи.
— Пойдем лучше пивка глотнем, — предложил Дей и увлек его за собой.
Хидан какое-то время смотрел им вслед, громко щелкая костяшками пальцев, после чего плюхнулся на диван рядом с Ханаби.
— Ты… вообще в себе? — вздернув бровь, спросила она, развернувшись к пышущему злобой Хидану вполоборота.
Он пробежался глазами по ее лицу, и ухмылка сама собой искривила его губы.
— Ну и че ты тут забыла?
— А что не так? — Ханаби неожиданно приблизилась к Хидану, отчего он невольно отпрянул. — Думаешь, раз мы переспали в том вонючем мотосервисе, то мне теперь нельзя общаться с твоими друзьями?
— Ну ты и завернула, лапуля, — покачал головой Хидан, делая вид, что его ничуть не взволновала близость Ханаби. — На кой тебе мои друзья всрались? Бестолковкой-то своей думай хоть иногда. Каким надо быть тупорылым, чтобы в эту хуйню поверить? Ясное дело, ты за добавкой пришла. Только, походу, члены перепутала. Мне твоя личная жизнь побоку, но на моей территории трахаться с Савадой — это перебор, не находишь?
— Кого ты обманываешь? — усмехнулась Ханаби, но внутри себя уже явственно ощущала прилив злости с примесью обиды. — Ты и вправду тупорылый, раз решил, что мир вертится только вокруг тебя.
Хидан поморщился от ее дерзости. Но это не мешало ему внимательно следить за движением губ младшенькой Хьюги. Пусть говорит. Ему страсть как нравился ее острый язычок.
— Да что ты.
— Так бывает. Прикинь?
Хидан звучно прыснул. Эта заноза, кажется, решила глубоко засесть у него в заднице.
— Пошли, — хватанув Ханаби за руку, Хидан поднялся и потянул ее за собой.
— Что?! — выдергивая кисть из его ладони, в возмущении выпалила она. — С чего это ради?!
— За мной я сказал, — менее дружелюбно прошипел он около ее лица и крепко оплел пальцами хрупкое запястье, насилу стаскивая ее с дивана.
Ханаби пихнула его в плечо свободной рукой, изо всех сил буксуя на месте.
— Ты мне еще и указывать вздумал?!
Хидан со вздохом прикрыл веки, запрокидывая назад голову.
— Вот сучка мелкая, — одними губами произнес он и, крепко стиснув зубы, взвалил Ханаби себе на плечо.
Она звонко взвизгнула, и только когда ее голос прорвался сквозь биты воспроизводимой блютуз-колонкой музыки, окружающие обратили на внезапно образовавшуюся парочку свое внимание. Сасори выглянул из-за карточного веера, что держал у самого лица, и нахмурился с подозрением, тогда как другие едва шеи не посворачивали, дабы разобраться в происходящем.
— Будешь верещать — отхлещу тебя по заднице так, что неделю сидеть не сможешь, — процедил Хидан, звучно шлепнув Ханаби по ягодице и следом впиваясь в место шлепка зубами.
— Он реально неадекватный, — ошарашено выдохнула Ино, не глядя протягивая Дейдаре его телефон — теперь ее взгляд намертво был прикован к исчезающей в коридоре парочке.
— Хидан-то? — усмехнулся Дей, оставляя телефон на тумбе для телевизора. — Есть немного.
— Хината была права: зря я ее сюда потащила, — досадливо поджимая губы, Яманака покачала головой, а когда ощутила на себе пристальный взгляд Дея, заинтересованно обернулась. — Куда ты смотришь?
— Да вот думаю, у тебя свои глаза такие голубые или это линзы? — на полном серьезе задал вопрос Дейдара. — Такой необычный оттенок.
Ино рассмеялась: высоко, звонко, и он не удержался от того, чтобы не рассмеяться с ней в унисон.
— А что, собственно, смешного? — поинтересовался Дей, зацепившись взглядом за красноречивое декольте недавней знакомой: ее груди едва не выпрыгивали из укороченной белоснежной кофточки с длинными рукавами, хотя в целом ее образ нельзя было назвать вызывающе пошлым.
— Интересный способ сделать девушке комплимент, — отметила Ино, кокетливо отбрасывая крупные волны волос на спину.
— Это не комплимент, — со смешком возразил Дейдара, и Ино тут же вздернула брови, мол, «да-да, конечно».
— И все-таки Киба меня обманул, — она свела руки на груди, тем самым поднимая свой внушительный бюст еще выше.
— Насчет чего?
— Насчет того, что ты не гей.
Дей возмущенно приоткрыл рот, воровато оборачиваясь через плечо. Вот так заявление!
— Ты решила, что я гей?! — воскликнул он, впившись взглядом в ясные глаза напротив.
Ино загадочно разулыбалась. Этот симпатяга у нее на крючке: все, как и планировалось. Ну, хоть чьи-то планы сегодня не пошли прахом.
Обычно Яманака не увлекалась случайными парнями. В ее окружении было много интересных экземпляров, и каждый второй жаждал урвать хотя бы толику внимания красавицы Ино. Однако знакомые музыканты оказывались для нее не слишком привлекательными (за редкими исключениями); бизнесмены из отцовского круга хоть и ухаживали красиво и дорого, но были помешаны на своей работе, и Яманака заранее знала, что отношения с таким мужчиной быстро ей наскучат; ну а мажоры на крутых тачках просто поражали Ино своим инфантилизмом — таким она сразу говорила железобетонное «нет».
Хината часто твердила, дескать, Ино пора перестать думать, что она слишком хороша для мужчин, какими бы они ни были. Естественно, абы с кем она на свидание бы не пошла, и даже общаться не стала. Однако с недавних пор Яманака стала понимать, что дело вообще не в статусности и высоком положении. Хинату, вон, не смущало, что Киба работает на ее отца — считай, прислуга, если неверно интерпретировать профессию телохранителя. Про Ханаби и говорить нечего — что учудила-то… мама дорогая! Так может, стоило осмотреться и начать замечать кого-то помимо одетых с иголочки снобов, что чаще всего добивались успеха за счет богатого влиятельного папочки? Простые парни с улицы — тоже неплохой вариант, если не думать на перспективу. В конце концов, Ино не искала себе выгодного жениха, а просто хотела развеяться и хорошо провести время — с этими мыслями она сюда и явилась. А заодно решила присмотреться к симпатичному татуированному боксеру из окружения Кибы, который при встрече после концерта показался ей не таким уж неприятным грубияном, как при первом их случайном столкновении в тату-салоне. Даже наоборот: открыто улыбаясь, Дейдара тогда отвесил Ино незатейливый комплимент, отметив ее профессиональную игру на скрипке. А его безотрывный заинтересованный взгляд наводил на мысль, что он хотел сказать что-то еще. Вот она и сподобилась сегодня предоставить ему такую возможность.
Только Дейдара как-то не спешил ею воспользоваться. Пришлось быть изобретательной и слегка надавить на его мужское достоинство. Хотя… Если честно, она всерьез размышляла на тему его ориентации. Ну, всякое же бывает! Сейчас сходу не разберешь: гей — натурал… Только и оставалось, что ставить вопрос ребром.
— Натуральнее натурала ты здесь не увидишь, красавица, — сердито поглядывая на Ино, с пеной у рта стал доказывать Дейдара. — С чего ты вообще взяла, что я заднеприводный?!
— Не знаю, — легко пожимая плечами, отмахнулась она. — Ты так озадачился… Может, лучше принесешь чего-нибудь выпить? В горле пересохло.
Дей сощурился, пытаясь углядеть нечто подозрительное в выражении лица Яманака. Но его взгляд остановился на ее игривой улыбке, в которой мягко изгибались чувственные напомаженные губы, и он бросил эти бесплодные попытки. Оставить девушку без выпивки? Непростительная оплошность!
Покуда характер мыслей Ино сменил свой курс, и Ханаби с Хиданом больше так ее не волновали, младшая Хьюга вовсю поражалась его столь откровенной дерзости. Хидан быстренько уволок Ханаби к себе в комнату и, предусмотрительно заперев за собой дверь, свалил брыкающееся тельце на как попало застеленную кровать.
Она задыхалась от негодования, но не могла утверждать, что к этому не примешивалось что-то еще. Было бы глупо отрицать, что диковатая натура Хидана нисколько ее не привлекала. Да что уж там! В нем Ханаби влекли даже его напускное высокомерие, возмутительная грубость и этот паршивый болтливый язык. В противном случае… ее бы сейчас здесь не было.
— Ну ты и гад! — сползая с кровати, возмущенно выплюнула Ханаби. Вскочив на ноги, она показательно отряхнулась от его прикосновений и вцепилась рукой в волосы.
— Давай, скажи это еще разок, — намеренно подстрекал ее Хидан, неумолимо приближаясь к ней с озорным огоньком в глазах. — А то я плохо расслышал.
— Я сказала, что ты… — Ханаби крепко вцепилась в запястья Хидана, когда он обхватил ладонями ее лицо, и конец невысказанной фразы безвозвратно затерялся у его губ.
Она качнулась на месте и рванула вперед, широко приоткрывая рот для того, чтобы Хидан запустил туда свой язык с уже знакомой ей жадностью. Он целовал ее напористо, требовательно, но Хьюге это только нравилось, и она с готовностью отвечала, просовывая руки ему под футболку. Хидан прикусил нижнюю губу Ханаби, упиваясь ее коротким протестующим стоном, когда мягкие ладони с нажимом прошлись по его лопаткам.
— Ты думал обо мне? — прошептала она, насилу отрываясь от губ Хидана.
Он проигнорировал заданный вопрос, снова настойчиво вовлекая ее в поцелуй. Однако так просто сдаваться Ханаби была не намерена.
— Отвечай, — упорно оттесняя его от себя ладонью в грудь, потребовала она. — Думал или нет?
— Чуть весь хер себе не стер, пока о тебе думал, — больно стукнувшись с Ханаби лбами, в своем стиле отчебучил Хидан и с новой силой впился в ее раскрытый рот, до боли сжимая волосы на затылке.
— Ты даже ни разу мне не позвонил, — не открывая глаз, продолжала рассуждать Ханаби, одновременно с этим позволяя Хидану покрывать поцелуями ее щеки и подбородок, стремительно спускаться к шее.
Он вдруг остановился. Посмотрел на нее, опаляя кожу своим участившимся дыханием, ухмыльнулся на одну сторону.
— Только не говори, что ты этого ждала. Иначе я, нахер, расплачусь.
Ханаби неожиданно охватила безумная ярость: из-за его слов, пренебрежительного тона и всего горделивого вида, что сейчас казались ей совершенно неуместными. Да он буквально насмехался над ней! А терпеть подобное она не привыкла, так что, не задумываясь ни на секунду, отвесила Хидану хлесткую пощечину и предусмотрительно отступила на пару шагов.
Он явно такого не ожидал. Машинально дотронулся до левой части лица, горящей огнем ее праведного гнева, и злобно скривил рот.
— Охренела?! — возопил Хидан, решительно сокращая расстояние, что образовалось между ними по воле Ханаби.
— Ты трахнул меня в мастерской и после этого даже позвонить не удосужился! — парировала она, снова отшагнув назад. — А теперь решил, что я — твоя игрушка? Держи карман шире, придурок!
— Ты че несешь-то, сучка тупоголовая?! — пуще прежнего зверея, вовсю разорялся Хидан. — Ты сама пришла, хотя я тебя предупреждал! И на что ты только рассчитывала?!
Ханаби громко скрипнула зубами от новой волны злобы, порождающей яростное желание вцепиться длинными ногтями в эту нахальную морду и безжалостно расцарапать ее до крови.
— Да пошел ты! — ядовито прошипела она и, с силой пихнув Хидана в грудь, быстро зашагала к двери.
Ханаби несколько раз подергала за ручку, чертыхнулась, раздраженно стала крутить защелку, но дверь все не поддавалась. Хьюга страшно разозлилась. Может, если бы ее сейчас не обуревал неудержимый гнев, она не решилась бы портить чужое имущество и не зарядила ногой по этой несчастной двери в очередной попытке отсюда выбраться.
Внезапно стукнувшись о деревянное полотно затылком, Ханаби зажмурилась и в следующий же момент оказалась прижата спиной к двери: Хидан не оставил ей ни единого шанса на то, чтобы уйти — втайне знал, что на самом деле она этого не хотела. Он вновь отчаянно завладел губами Ханаби, стиснул руками талию и, оторвав ее от пола, усадил на себя, вынуждая ее обвить ногами его торс.
Она дважды за этот вечер оказалась на кровати Хидана, но спасаться бегством уже не спешила. Ханаби позволила ему опуститься на нее сверху, укусить ее за плечо и оставить едва заметный розоватый отпечаток на коже шеи, что наутро окрасится багрово-фиолетовым и на какое-то время станет служить ей напоминанием об этом моменте. Хьюга лихорадочно ловила ртом воздух, часто дышала, ощущая дрожь в ногах от каждого движения его языка за ухом и ниже, прижимала Хидана к себе за шею и крепко зажмуривала глаза. Опять попалась в его ловушку без возможности этому противиться.
«Да и черт с тобой» — решила она у себя в мыслях.
Опираясь кулаком на матрас, Хидан притянул ладонь к щеке Ханаби и разорвал поцелуй, чтобы огладить большим пальцем ее приоткрытые губы и насилу протолкнуть его ей в рот. Она нахмурилась, неосознанно отрывая бедра от кровати, и медленно прошлась губами и языком по всей длине пальца, следом сильно прикусывая среднюю фалангу.
Хидан зашипел сквозь стиснутые зубы и сдавил пальцами подбородок Ханаби, резко накрывая ее губы своими. Она замычала, вновь подаваясь бедрами вверх, а едва он отстранился, чтобы спуститься пониже, Ханаби тихонько простонала в пустоту. Его грубые руки залезли ей под футболку из легкой свободной ткани в рубчик, забрались под чашечки бюстгальтера и сжали груди до яркой вспышки боли. Ханаби заерзала на матрасе, сведя брови к переносице, но болезненность от прикосновений Хидана быстро сменилась скачком удовольствия, насквозь прошившим тело, когда он без прежней грубости огладил пальцами ее соски и прижался ртом к напряженному животу.
Футболка полетела на пол, туда же отправилось белье. Хидан отклонился, дабы стащить футболку и с себя, и тут же вновь опустился к Ханаби, чтобы снизу вверх пройтись языком от пояса ее брюк, что шли в комплекте с футболкой, до груди, задевая сосок и вбирая его в себя влажными губами.
Однако длилось это недолго, и губы Хидана сменили направление, двигаясь обратно к кромке штанов, оставляя за собой поблескивающую в приглушенном свете комнаты влагу на коже ее груди и живота. Брюки были также отброшены за ненадобностью, и, оставшись полностью обнаженной, Ханаби непреднамеренно сдвинула колени вместе, как тогда в мотосервисе стесняясь неясно чего. Хидану это не понравилось. Он дернул ее ноги в стороны, хищно осклабился. Быстро облизнул нижнюю губу и вскинул на Хьюгу глаза, сверкающие от нестерпимого желания взять ее снова и претворить в жизнь все несбывшиеся фантазии.
— Я знаешь, о чем думал? — приковывая Ханаби к постели тяжелыми взглядом, хрипло спросил Хидан, хотя вопрос ответа не требовал. — Жаль, что я тогда не попробовал твою киску на вкус.
У Хьюги глаза расширились до невыразимых размеров от такого грязного заявления. Однако тело отреагировало как надо: Ханаби ощутила, что становится еще более мокрой, и как болезненно чувствительные соски реагируют на очередной прилив возбуждения.
— Ты отвратительный, — выдохнула она, заелозив головой по скомканному покрывалу.
— Я знаю, — с ухмылкой прошептал Хидан и скрылся меж ее разведенных ног.
Ханаби крупно вздрогнула, зажав в тиски голову Хидана своими бедрами: он не стал медлить и, раскрывая ее пальцами, прижался языком к клитору, следом всасывая его в себя губами. Хьюга поднимала бедра навстречу горячему рту Хидана, комкала покрывало в пальцах, цеплялась за длинную, зализанную назад челку, напрочь попортив его прическу, тихо стонала, забываясь в этих ярких ощущениях. Он то искусно орудовал языком, как можно глубже проникая им внутрь, то снова ласкал ее губами, добавлял пальцы, крепко прижимался ладонью. Ханаби сильнее разводила ноги, но уже в следующий момент, как прежде, сдавливала ими голову Хидана, точно вознамерилась сломать ему череп. Ему нравилось, как она отзывалась на его ласки. Как притягивала его ладонь к своей груди или сама касалась себя, изнывая от наслаждения, сковавшего ее ниже пояса.
Хидан задвигал языком быстрее, уже уяснив по характеру ее стонов или реакции тела, где и как Ханаби приятнее. Она стонала громче, двигала бедрами активнее, крепче сжимала его ногами — Хидан понял, что Ханаби вот-вот кончит. И едва он подумал об этом, погружая в нее два пальца и не прекращая ласкать ее ртом, она вскрикнула, теперь уж точно до боли в висках сдавила его голову и, сильно выгнувшись дугой, на рваном выдохе опала на матрас.
Хидан отер рот о внутреннюю сторону бедра Ханаби и, держась за ее коленки, уселся на пятки. Если у него отвалится член от перевозбуждения, то он ничуть тому не удивится.
— До чего ж ты сладенькая-то, лапуль, — проворковал Хидан, медленно опускаясь к Ханаби.
Она нежилась в отголосках оргазма, и голос Хидана слышала лишь отдаленно. Тело ослабело настолько, что даже глаза открыть не хватало сил. Хидан усмехнулся на это, отводя взмокшие прядки волос, прилипшие к ее лицу, и несколько раз поцеловал уголок рта, расстегивая свои джинсы.
— Только не теряй сознание, — игриво бросил он, звякнув пряжкой ремня. — Понимаю, это трудно, но ты держись, я с тобой еще не закончил.
Ханаби сильнее впилась зубами в свою губу, следом максимально широко распахивая глаза. Сейчас ее голова плоховато соображала, но вспыхнувшая в черепной коробочке идея быстро прояснила затуманенный разум. Он еще не закончил? Что ж, очень жаль. Ханаби-то свое уже получила.
Совершенно непонятно, откуда у нее вдруг взялись силы для того, чтобы отодвинуть Хидана от себя и принять сидячее положение. Ханаби старательно отводила глаза, лишь бы ненароком не столкнуться с его преисполненным непонимания взглядом. Она быстро подвинулась к краю кровати, свесила ноги на пол и потянулась за своими вещами, хватанув одной рукой сразу и футболку, и штаны и, конечно, белье.
— Ты че делаешь? — в растерянности вопрошал Хидан, внимательно отслеживая каждое ее действие.
— Я в туалет хочу, — ответила она, возясь с застежкой лифчика на животе.
— Сейчас?! Угораешь, что ли?
— Мне что, терпеть? — вздергивая бровь, съязвила Хьюга. — Или в штаны описаться?
— Не иначе как от счастья тебе приспичило, — недовольно пробурчал Хидан и сжал колом стоячий член через белье. — Быстрее давай.
— Ага, — равнодушно откликнулась она и встала на ноги, выравнивая на талии высокие брюки и ныряя головой в ворот футболки.
Хидан смотрел на то, как резво она одевается, не удостаивая его своим взглядом, и в один момент у него закралась одна неприятная мыслишка. Впрочем, совсем скоро она превратилась в здоровенное возмутительное осознание: эта маленькая дрянь никак сбежать решила.
— Эй, стоять! — всполошился Хидан, энергично размахивая руками.
Ханаби на секунду остановилась, хотя уже взялась за дверную ручку. Нехотя к нему обернулась.
— Чего тебе?
Он пришел в еще большее негодование. Ее легкомысленный тон нехило его напрягал. Снова брякнув пряжкой ремня, Хидан решительно продемонстрировал Ханаби предмет своей гордости, что нестерпимо хотел пристроить во влажной глубине ее рта или, на крайняк, там, где только что побывал его язык.
— Что прикажешь с этим делать, динамо сраное?
Ханаби сверкнула широкой улыбкой, коротко пожимая плечами.
— Без понятия. Твой член — тебе и решать.
— То есть, ты мне даже не отсосешь?!
— Разве я что-то такое обещала? — привалившись плечом к дверному косяку, деланно нахмурилась она.
Хидан резко встал, даже не удосужившись спрятать свое достоинство обратно в штаны.
— Я, так-то, тебя осчастливил, стерва ты неблагодарная!
— Так я тебя не просила, — Хьюга снова улыбнулась и, отпуская игривый смешок, на прощание вскинула ладонь. — Ну, удачки тебе. Пока!
Хидан не поскупился на матерые словечки в адрес Ханаби, вот только она уже этого не слышала, громко хлопнув дверью. Длинно выдохнув, Хьюга взбила пальцами волосы у корней, приглаживая некоторые выбившиеся из общей массы прядки. Бегло оглядев себя сверху вниз и поправив футболку, она мельком обернулась на комнату Хидана, за дверью которой он все еще бранился на чем свет стоит, и уверенно зашагала в гостиную.
Ей срочно нужно было убраться отсюда. Сию же секунду.
— Киба, — Ханаби подошла к Инузуке и призывно похлопала его по спине.
Он с улыбкой обернулся, захлопнув дверцу морозильной камеры, где брал лед для очередного напитка Хинаты.
— О, Ханаби. Как дела?
— Слушай, — она заправила волосы за ухо и придвинулась к нему поближе. — Отвези меня домой, а?
Киба нахмурился в непонимании и отставил полный кубиков льда стакан на кухонную столешницу.
— Сейчас?
— Да, — лихорадочно закивала Ханаби. — Прямо сейчас.
— Что-то… случилось? — тихо поинтересовался он.
— Нет, — она выдавила слабую улыбку. — Просто хочу уехать домой. Отвези меня. И поскорее.
Инузука повел плечом, коротко выглянул в гостиную.
— Но… Хината…
— Эй, — Ханаби подергала Кибу за ворот рубашки. — Ты еще раздумываешь? Если не сделаешь, как говорю, то папа узнает, что ты спишь с моей сестрой.
Он выпучил глаза, невольно сглатывая во всеуслышание. Ханаби ему угрожала? Немыслимо! Неужто она это всерьез?
— Ханаби… — Киба хоть и лишился дара речи, но старательно подыскивал слова, дабы ей как-то возразить.
— Ты реально думал, что я не в курсе? — она расхохоталась, по-дружески постукивая его ладонью по плечу. — Смешной такой.
Инузука замялся. Если ему перед Ханаби не по себе от того, что ей все известно, то что бы он испытал при виде осведомленных мужчин семейства Хьюга? Даже думать об этом не хотелось.
— А мне… как-то… не особо смешно, если честно.
— Хватит болтать, — Ханаби потянула Кибу за руку, но вдруг резко остановилась и, повернувшись к нему лицом, приложила палец к своим губам. — Только ты… с Хинатой сильно это не обсуждай. Просто скажи, что я устала, и ты решил отвезти меня домой. Ну, типа, в целях безопасности. Окей?
— Как скажешь, мини-босс, — с напускной серьезностью кивнул Киба и пропустил Ханаби вперед себя.
Хината же понимала: дело тут явно нечисто. Но отчего-то решила об этом не думать. Ино справедливо заметила: Ханаби уже большая девочка. Вот пусть сама и разбирается. Неспроста же она ни с того ни с сего решила уехать домой? Хьюга была готова голову дать на отсечение, что они повздорили с Хиданом или что-то вроде того — другой причины быть просто не могло.
И пусть. Это послужит ей уроком. Может, так хоть к старшей сестре впредь прислушиваться начнет.
— Хорош уже тасовать! Раздавай.
Хината встрепенулась, когда сидящий рядом паренек сделал замечание приятелю, и карты одна за другой посыпались на стол рубашкой вверх. Очередная партия в покер — не третья и не пятая. От повторения одних и тех же действий понемногу становилось скучно.
Даже часа не прошло с того момента, как Киба уехал, а Хината уже не находила себе места. В его отсутствие она не испытывала дискомфорта, но определенные предпосылки имелись. Парни здесь вели себя дружелюбно, пытались вовлечь Хинату в разговор и даже когда шутили локальные шутки, брались объяснять ей их суть или и вовсе замолкали со словами «об этом не при даме!» Кого-то она видела в боксерском зале, а кого-то — впервые, но все они в целом производили о себе неплохое впечатление. А вот их спутницы, напротив, с порога заточили на Хинату зуб. Сначала рассматривали ее неприкрыто оценивающе, общаясь посредством взглядов (она прекрасно понимала, о чем эти взгляды говорят), а потом показательно заигнорировали ее присутствие, но при этом не забыли перемыть ей все кости и обсудить их с Кибой отношения, о которых ничего не знали. Ну а когда помимо Хинаты к «братьям» завалились еще и Ханаби с Ино, сплетницы и вовсе обособились ото всех на лоджии, куда время от времени бегали курить парни. Хьюге и даром не сдалось дружелюбие незнакомок иного круга общения, так что их реакция на кого-то порядком лучше них во всех отношениях ее не заботила. Она не искала новых подруг. Хватало и тех, что уже были: вон, одна Ино чего стоила.
Оставаться здесь на ночь Хината не планировала. Она решила, что как только Киба вернется, им стоит погулять и пообщаться наедине друг с другом, а уж потом разойтись по домам. Только нужно было решить, как поступить с Ино. Не оставлять же ее тут одну?
— Я пропущу, — мотнув головой, вежливо улыбнулась Хьюга, когда паренек напротив принялся раздавать карты и на нее.
— Я тоже, — вслед за Хинатой заявил Сасори. — Уже в глазах рябит.
Парни обменялись недовольными взглядами и стали подниматься на ноги.
— Пойдем покурим тогда, что ли, — предложил один из них, и остальные согласно закивали.
Сасори проследил за тем, как они гуськом продвигаются к лоджии, ощупывая свои карманы на предмет сигарет, и принял расслабленную позу, похрустывая шеей.
— Значит, сегодня решили тут прятаться? — спросил он, не глядя на Хинату, но при этом адресуя вопрос ей.
Она нахмурилась, подцепив пальцами зеленую пластиковую фишку для игры в покер.
— Почему сразу «прятаться»? — Хината ловко увильнула от прямого ответа, нарочито пристально рассматривая фишку у себя в руке.
Сасори вскинул голову и улыбнулся на одну сторону. Хьюге вдруг подумалось, что она редко видела, как он улыбается, а в такие моменты его лицо становилось миловидным и будто казалось совсем еще юным.
— Я об этом с Кибой особо не говорил, но мне кажется, он сильно рискует. Что думаешь на этот счет?
Хината поджала губы, скользнув взглядом по улыбающейся физиономии Сасори.
— Рискует своей головой? — она насмешливо хмыкнула. — Неужели ты веришь, что мой отец всерьез может навредить Кибе из-за нашей с ним… связи?
— Я имел в виду, рискует своей работой, — уточнил Сасори и глотнул немного пива. — Но головой тоже. Тут я не уверен.
Хьюга снова повернулась к нему, не прекращая вертеть в пальцах пластиковый кружок.
— А я уверена, что уж это ему точно не грозит. Он хорошо выполняет свою работу — не хуже других. Придраться мне не к чему.
— Боюсь, даже слишком хорошо, — неожиданно поддразнил ее Сасори, тут же приложившись к бутылке.
Хината удивленно округлила глаза. Надо же… Сасори шутит?
— Приятно знать, что ты волнуешься за него, — вкрадчиво произнесла она, на сей раз уставившись на свои бесцветные ногти. — Но не стоит. Я бы не позволила отцу навредить Кибе без видимой на то причины.
Сасори кивнул, не выпуская из руки пивную бутылку. Но это не означало, что он согласился с доводами Хинаты. Их с Кибой роман не внушал ему особого доверия: Сасори хорошо знал стремления своего друга, его цели, мечты. Хината же ничего о нем не знала.
Он не говорил с Кибой о его дальнейших планах — и без того догадался, что мысли о переезде отошли у него на второй план. Сасори еще помнил, как долго Инузука грезил этими переменами, с которыми, возможно, смог бы найти себя и заслужить, наконец, собственное прощение за страшное деяние. Сасори полностью поддерживал его идею, пусть на душе и кошки скребли оттого, что рано или поздно им придется расстаться. Он признавал, что так для него будет лучше.
Оставить позади прошлое, отбросить обиды, сохранить в закромах памяти только самые ценные воспоминания — Киба все это мог. Забрать с собой лишь опыт, ценные уроки, годами собранные накопления и начать новую жизнь вдали от всего, что хоть когда-нибудь причиняло боль, делало слабым, внушало чувство вины и собственной несостоятельности. Он был готов уйти в никуда без возможности вернуться: снять небольшую квартирку или комнату на первое время, записаться в боксерский зал, чтобы не дай Бог не бросить дело всей жизни, и попробовать приткнуться куда-нибудь тренером по боксу. Ну а если не выйдет найти себя в этом амплуа, то всегда оставалась охранная деятельность. На этом Киба собаку съел: когда ему впервые предложили работу телохранителем, он прошел обязательную подготовку — быть хорошим боксером для этого оказалось явно недостаточно. Киба обучался стрельбе, экстремальному вождению, оказанию первой помощи — и все это в рекордно сжатые сроки. Как-никак, не будь он должным образом подготовлен, Хиаши Хьюга его кандидатуру даже рассматривать бы не взялся.
И все же, Сасори было известно, что Киба не испытывает особого восторга от этой работы. Он жил боксом и посвящал этому все свое свободное время. Это также стало одной из причин их разрыва с Тамаки, и Сасори подумалось, что наклевывающимся отношениям с Хинатой это не грозит. Вот только едва Киба перестанет быть ее телохранителем, всплывут проблемы и похуже: нельзя забывать, что эти двое из разных миров. И более непохожих людей просто не существует.
Сасори мог вывалить все (ну, или почти все) это Хинате прямо сейчас, но лезть в чужие отношения — себе дороже. Он мог лишь намекнуть. Правда, намеков госпожа Хьюга, кажется, не понимала.
— Надеюсь, ты не сильно расстроилась из-за того, что мы с парнями сорвали ваше свидание? — решив не топить и без того застигнутую врасплох Хинату, поинтересовался Сасори. — Позволю себе заметить, что это косяк Хидана. Он все напрочь перепутал.
— Нет, что ты, — она широко улыбнулась, не жалея для него своей искренности. — Это же не в последний раз.
— Конечно.
— Я… пойду сделаю себе выпить, — Хината поднялась и, покосившись на бутылку Сасори, подхватила пустой стакан из-под коктейля. — Заодно принести тебе пива?
Он покачал головой, тряхнув в воздухе бутылкой.
— Тут еще осталось.
— Тогда ладно.
Хината зашагала в направлении кухни и едва оказалась повернутой к Сасори спиной, досадливо зажмурилась. И почему беседы с ним всякий раз казались ей настоящим испытанием? Даже диалоги с Хиданом давались проще, а водить с ним разговоры — та еще проверка на прочность. Ближе всех по духу Хинате приходился Дейдара. Он, может, и мог опошлить то, что надо и не надо, но не до такой степени, как Хидан. В нем и серьезности было впрок: поддержка Дея во время тренировок и перед спаррингом с Конан раскрывала его с другой стороны, и Хинате это в нем, несомненно, нравилось. Хорошо, когда серьезность сочетается с непринужденностью, а эти качества гармонично перекликались в Дейдаре, тогда как Хидану не хватало первого, а Сасори страдал отсутствием второго. Но это лишь на ее взгляд. Все-таки Хината не так уж и хорошо их знала.
К слову о Дейдаре. Может, остаток вечера без Кибы вышел бы не таким скучным, будь рядом с Хинатой ее драгоценная подружка, что всяко не ради нее сюда прискакала, прихватив с собой эту дурную Ханаби. Ладно бы еще Яманака сцепилась языками с женской половиной компании, так она же отиралась рядом с Дейдарой, вызывая у Хинаты нескромное недоумение: неужели им нашлось, о чем поговорить? Уму непостижимо.
— Тоши, ты мою подругу не видел? — хмуро полюбопытствовала она, столкнувшись с парнем из боксерского зала на пути в кухню.
— Ино, кажется? — Тоши вздернул бровь, вытирая мокрые руки о черные спортивки с белыми полосками по бокам. — Не-а, не видел.
Хината насупилась гуще и, дернув плечом, свободной рукой нащупала в кармане разрывающийся от звонка мобильник. Проводив Тоши дежурной улыбкой, она возобновила движение и на ходу приложилась к смартфону.
— Да?
—
Привет, Хината.
Хьюга остановилась. Отняла телефон от уха, недоуменно посмотрела на неизвестный номер, высвечивающийся на экране.
— Наруто?
—
Да, это я. Ты от меня никогда трубки не берешь, вот звоню с чужого.
Она тяжело вздохнула, привалившись плечом к стене. Да, он действительно уже звонил. Узумаки названивал Хинате с неопределенной периодичностью, порой забрасывал ее сообщениями, однако любая его попытка связаться с ней с треском проваливалась.
Хината все не могла понять, чего он от нее хотел. Она была уверена, что они все решили еще тем вечером, когда ей пришлось заявиться к нему с тестом на беременность. К чему все эти сообщения, звонки… Поговорить? Хорошо. О чем говорить? О том, чтобы «остаться друзьями», коими они никогда не были? Бессмыслица. Возобновить «отношения»? Исключено. Хьюге больше не хотелось иметь с ним ничего общего. В особенности теперь, когда ее переполняли чувства к совсем другому человеку.
— Я не могу сейчас говорить. Пожалуйста, больше мне не звони.
Наверняка Наруто собирался ей возразить, но Хината этого уже не узнала — лихо сбросила вызов, немо восславив свою решимость. Спрятав телефон обратно в карман, она уткнулась в пустой стакан у себя в руке. Вспомнила о коктейле, которого уже не хотелось.
Всего один звонок мгновенно вывел Хинату из равновесия. Может, стоило поговорить с Наруто? Расстались они не лучшим образом (если это уместно назвать расставанием), но Хьюга уважала их общее прошлое. Все-таки, он был у нее первым. Почти во всем, кроме
любви.
Противоречия наседали со страшной силой. Обуреваемая ими, Хината брела в кухню, но уже не за коктейлем, а чтобы избавиться от стакана, будь он неладен. Вдруг вспомнила и об Ино, заплутавшей в четырех стенах. Нахмурилась: та как сквозь землю провалилась!
Впрочем, даже это удивило бы Хинату меньше, чем то, что действительно стало причиной затяжного исчезновения Ино. Едва переступив порог кухни, Хьюга обомлела и чуть стакан из рук не выронила прямо на кафельный пол. Перед ней открылось поистине шокирующее зрелище: крепко прижатая спиной к кухонным шкафчикам, Ино Яманака бесстыдно целовала своего недавнего знакомого, как если бы они проделывали это тысячу раз, следуя неоднократно протоптанной дорожкой. Может, эти двое вовсе не целовались, а собирались сожрать друг друга? Даже такое развитие ситуации казалось более правдоподобным! Однако Хината собиралась оставаться реалисткой, и ее мучил только один вопрос: какого черта это вообще происходит?!
Забывшаяся страстью парочка ничего вокруг себя не замечала. Дейдара все сильнее вжимал Ино в шкафчики всем своим телом, а та, в свою очередь, точно с ума сошла: казалось, вот-вот выдерет бедолаге клок-другой волос — так увлеченно она их оттягивала, взлохмачивая до образования колтунов. Не прошло и минуты с тех пор, как Хьюге не посчастливилось их застукать, но по ощущениям, стояла она здесь уже долго. Стояла, как вкопанная, и пялилась, широко раскрыв рот.
— Простите, я ничего не видела, — накрыв глаза ладонью, пролепетала Хината и молниеносно ринулась к столешнице, чтобы оставить там пустой стакан и поскорее ретироваться.
Однако звонкий шлепок заставил ее выглянуть из-за растопыренных пальцев и прийти в новое недоумение от очередной выходки Ино.
— За что?! — Дейдара оторопело заморгал, прижимая руку к щеке, куда Яманака ни с чего приложилась ладонью. Причем она состроила такое выражение лица, словно не меньше Хинаты дивилась сложившейся ситуации.
— За то, что приставал ко мне! — взялась переводить стрелки Ино, отскочив от Дея на безопасное расстояние. Заодно выровняла кофточку в зоне декольте, пригладила распушившиеся белокурые локоны — можно подумать, это исправило бы положение.
Хината подавила улыбку, в неловкости опуская глаза. Ага. Прямо-таки закошмарил бедняжку. А если серьезно, Хинате казалось, жизнь норовила галопом пронестись мимо нее, пока она все глубже погружалась в роман со своим телохранителем и безнадежно тонула в своих к нему чувствах. Нужно будет обязательно подвергнуть Ино инквизиторским пыткам на трезвую голову, дабы не оставлять резонные вопросы без ответов. И вообще, что за напасть такая?! То Ханаби со своим безумным влечением к Хидану, а теперь еще и Ино с этой странной выходкой… Весеннее обострение? Не иначе как мир перевернулся!
— Извиняюсь, что помешала. Я ушла!
Дождавшись, когда Хината улизнет так же бесшумно, как и явилась, Ино рвано выдохнула и, сгорбившись, склонилась к столешнице. Замотала головой, яростно отводя волосы от лица, вперилась глазами в крупную кафельную плитку под ногами. Интересно, здесь больше черных квадратиков, или белых? Надо бы посчитать…
— Эй, красавица, — помахав рукой перед лицом Ино, недовольно бросил Дейдара. — Объясниться не хочешь?
— А что тебе непонятно?
Дейдара подбоченился, угрюмой тенью нависнув над Яманака.
— Непонятно, с хера ли ты сначала целоваться полезла, а потом пощечину мне залепила, — продолжал недовольствовать он. — Это на тебя так алкашка действует или как? Я просто, нахрен, не в курсе.
Ино резко выпрямилась, лишаясь минутной робости, вызванной хмельной растерянностью.
— Ты, случайно, ничего не перепутал?! — вздергивая подбородок, возмутилась она. — Я не лезла к тебе целоваться! Ты сам это начал!
— Но ты же ответила? Ответила. Так на кой потом колотить-то?! — Дейдара досадливо потер щеку. — Охренеть у тебя рука тяжелая, для такой-то стройняги низкорослой.
— Больно? — Яманака шагнула к Дею и, привстав на цыпочки, присмотрелась к его щеке. — Покраснела…
— Так ты мне со всей дури херакнула, конечно покраснела! — он исправно продолжал ломать комедию, хотя кожа действительно в одном месте немного саднила. — Больно блин.
Ино улыбнулась одними губами и хватилась рукой за плечо Дейдары. Снова приподнялась на носки, легонько поцеловала его в щеку.
— А теперь?
Он же оставался непреклонным. Решил отыграть свою роль до самого финала, невзирая на нестерпимое желание вернуться к тому, от чего они невольно отвлеклись.
— Болит. Прям печет. С размаху ж зарядила.
— И так болит? — шепнула она, снова касаясь места покраснения припухшими от былого поцелуя губами.
— Чуть пониже.
— Здесь?
Дейдара несдержанно улыбнулся, едва губы Ино прижались к местечку в уголке его рта. Он довольно прикрыл глаза, глубоко вдохнул носом.
— Вот здесь.
Яманака поперхнулась воздухом, когда Дей снова припечатал ее к шкафчикам, сразу глубоко и жадно целуя. Она сперва поддалась его натиску: в голову уже ударили его сладкие коктейльчики, плюс Ино давно не была с мужчиной, отчего потребность в ласке опасно обострялась. Но Яманака таки нашла в себе силы прервать поцелуй. Правда, ненадолго: отстранившись от Дейдары, она неизбежно столкнулась с ним взглядами, и вот тогда-то мгновенно передумала противиться простым человеческим радостям. Будь что будет. Как часто Ино могла позволить себе забыться? Да никогда.
— Обычно я не целуюсь с первым встречным, — снова отстраняясь, сбивчиво прошептала она у самых его губ, что тоже припухли и симпатично порозовели.
Дей усмехнулся и, придерживая Ино за затылок, скользнул губами по ее щеке вниз к подбородку.
— А я разве первый встречный?
Яманака рассмеялась, повиснув у него на шее. Звонко чмокнула его в губы и широко улыбнулась.
— До меня только сейчас дошло, что ты тот самый придурок, который чуть не сшиб меня на скейте.
До Дейдары же, в отличие от Ино, ничего не дошло.
— Когда это?
— Тебе сколько лет вообще, парень? — скрестив руки на груди, сощурилась Яманака. Вовремя ж она задалась этим вопросом.
— Двадцать восемь. А что?
— В двадцать восемь на скейте катаешься? Я фигею.
Дей насупился.
— Чего?
— Впрочем, все равно, — Ино снова улыбнулась, и ее глаза пьяно заблестели. — Сделаешь мне еще коктейльчик?
— Технично ты слилась, красавица, — покачивая головой, с ухмылкой заметил Дейдара и развернулся к холодильнику. — Часто так с парнями поступаешь?
— Нечасто. И только со скейтерами, — нарочито легкомысленно отозвалась Ино, и ее колокольчатый смех заполнил все пространство кухни, пока туда не вклинился звон льда о стенки стакана.
***
Папин Олимпос — Айсберг
Дождевые капли напористо били в окно, утомленно стекали по стеклу или неожиданно замирали на полпути из-за невидимого глазу препятствия, следом обрушиваясь вниз извилистыми ручейками — погода снова жутко испортилась. Ханаби ухмыльнулась, потерев пальцем запотевшее пятнышко на окне: в
тот день тоже лил дождь.
Она была не из тех, кто жалел о принятых решениях. Но уж лучше так, чем сожалеть о несделанном. Ханаби пошла на близость с Хиданом из лучших побуждений: надеялась, это удовлетворит ее к нему интерес, погасит вспыхнувшее желание, усмирит нездоровое влечение. Кто ж знал, что это выйдет ей боком? Разве что та самая «решка», которая тогда выпала Хьюге далеко не единожды.
Добрую половину дороги Ханаби корила себя, мол, зачем пришла, зачем повелась на провокации помешанного на своем члене малодушного придурка, да и вообще изначально с ним связалась?! Эти «зачем?» и «почему?» относились к категории риторических вопросов, но Хьюга все равно ими задавалась. Наверное, ей хотелось ненавязчиво напомнить Хидану о себе, может, пробудить в нем чувство вины или хотя бы в неловкое положение его поставить. В любом случае, все пошло по причинному месту: Ханаби снова перед ним не устояла, а в итоге позволила мыслям о нем заполонить ее голову.
— Дай угадаю: когда я вернусь домой, то застану Хидана в бешенстве?
Она повела плечом, продолжая смотреть в окно, к которому прислонялась головой.
— Возможно.
— Понял.
— Не надо было мне приезжать, — Ханаби выпрямилась на сидении, вцепившись пальцами в ремень безопасности.
Киба решил не развивать ненароком затронутую тему. Если она захочет чем-то поделиться — он выслушает. Но задавать вопросы о Хидане показалось ему неуместным.
— Так значит, ты собирался устроить моей сестрице домашнее свидание?
Инузука усмехнулся. Свидание? Слишком громко сказано. Но не признаваться же Ханаби, что никакой развлекательной программы для ее сестренки он не подготовил, а просто хотел заняться с ней любовью в прежде недоступном для них горизонтальном положении без тревоги и опасений? Киба решил, лучше не стоит посвящать в это младшенькую. Очень уж дорожил своей безупречной репутацией — пусть хотя бы Ханаби Хьюга остается на его стороне.
— Я хотел, чтобы мы просто побыли вдвоем в спокойной обстановке, — искоса глянув на нее, отозвался он.
Она цокнула языком.
— Вот так обло-о-ом.
— Ну, у меня есть, как минимум, еще одна попытка, — Инузука ослепительно улыбнулся, на краткий миг отвлекшись от дороги. — Кстати, ты не знаешь, как можно впечатлить твою сестру?
Ханаби рассмеялась, приоткрывая окошко, чтобы набрать в ладонь дождевой воды и охладить ею горячий лоб.
— Забей. Ты ее уже впечатлил. Особенно когда вырубил Мельницу на ринге подполья.
— А если серьезно?
— Хината ценит искренность и честность. Просто будь собой, — Хьюга нахмурилась, утирая влажную кожу лба костяшками пальцев. — Вроде, так говорят?
Едва Кибе подумалось, что быть собой дается ему проще простого, как он тут же горько усмехнулся и крепче сжал пальцы на кожаной поверхности руля. Да, он не притворялся кем-то другим в общении с Хинатой, но и на все сто процентов честным с нею тоже не был. Инузука уже размышлял об этом, но, как правило, такие размышления заводили его в тупик. Что он мог, чтобы это исправить? Признаться ей в убийстве человека? Киба поморщился: это отвратительно. Такая женщина, как Хината, не захочет видеть рядом с собой убийцу, и он бы не смог ее за это винить. Рассказать о себе абсолютно все — равно навсегда лишиться возможности быть рядом с нею. А отпустить Хинату сейчас Киба не мог. И зачем-то упорно игнорировал тот факт, что рано или поздно ему придется это сделать. Отпустить Хинату. Маму. Собрать сумку, сесть в поезд.
Уехать.
— Если подумать, не всем везет с принцем на черном Мерседесе так, как моей сестре, — завидев, что Киба о чем-то крепко задумался, отшутилась Ханаби.
— Ну, будь он моим — да, — сыронизировал Инузука. — А так у меня даже велика нет.
— Разве мой папа не хорошо тебе платит?
— Не жалуюсь.
— Тогда почему не купишь себе машину и не снимешь отдельную квартиру?
Киба замялся. Хороший вопрос, да еще и прямиком в лоб.
— Меня, вроде как… все устраивает. Я больше откладываю, чем трачу.
— На что?
— На лучшую жизнь.
Ханаби одобрительно улыбнулась.
— Это хорошо.
Как ему показалось, она сказала так только для вида, а сама наверняка подумала, что почти тридцатилетний мужик без средства передвижения и хотя бы съемного отдельного жилья — не самая завидная партия, если реально смотреть на вещи. По крайней мере, для женщин, вроде сестер Хьюга или Ино Яманака. Признаться, Киба до сих пор не мог взять в толк, отчего Хинату нисколько не волновали подобные вещи, как ту же Тамаки, что была явно не голубых кровей. Это, конечно, не могло не вызывать некоторого рода облегчение, однако если Хинате финансовое положение ее избранника или его место в жизни никуда не уперлись, то ему самому сей факт претил, и еще как. Хотелось соответствовать. Но уж куда простому парню с улицы до талантливой дочери депутата?
Хорошо, что Киба нечасто всем этим загонялся, и вместо того, чтобы роптать на судьбу-злодейку, решил последовать очевидному совету Ханаби и быть собой. Точнее, не просто собой — лучшей версией себя. И та самая лучшая версия решила на сей раз устроить Хинате настоящее свидание. Глядишь, удастся произвести впечатление не только на ринге, но и дома? Киба очень на это рассчитывал.
Кухонька на территории жилища «братьев» прежде не видывала такого хаоса: гора грязной посуды в раковине, может, и нередкое явление, но вот остальное… Все доступные поверхности были заставлены продуктами, усеяны крошками, обрезками от овощей и зелени, испачканы подтеками соусов и присыпаны крупицами сухих приправ. Ко всему прочему на сковороде что-то дымилось, шкварчало, да и мясо в духовом шкафу томилось не один час.
Киба зашивался, хотя не впервые хозяйничал на кухне. Он умел готовить, но если бы додумался прийти на кулинарное шоу, его бы тут же выперли оттуда пинком под зад. На съестные шедевры Инузука не замахивался, трезво оценивая свои силы, но и знать не знал, что приготовить мясо в духовке окажется таким сложным. Да и с овощами он отчего-то сегодня не сладил. В общем, все шло наперекосяк, и вероятность впечатлить Хинату уверенно стремилась к нулю.
Киба отвез ее в филармонию в районе обеда. Хьюга решила, что сегодня в качестве телохранителя Инузука ей больше не нужен, и отпустила его домой. Он долго сомневался в том, что Хинате будет удобно ехать обратно с Такао, пытался навязать ей свою кандидатуру, но она стояла на своем. Впрочем, Кибе так было даже лучше: у него появилось время съездить в магазин за продуктами, чтобы сварганить ужин и подготовиться к приходу Хинаты.
Благо, сегодня обошлось без сюрпризов — сожителей Инузуки как след простыл. Хината пару раз постучала в дверь, обнаружив, что звонок не работает, но никто так и не откликнулся. Она подергала за ручку, уже было полезла за мобильным, но оказалось, что дверь и не заперта. Хината разулась в коридоре и, потянув носом отчетливый запах еды, последовала за ним прямиком в кухню.
— Привет, чемпион.
Крышка от сковородки громыхнула по полу, а следом за ней посыпались вилка с ложкой, что лежали у самого края столешницы. Киба заторопился все это подобрать и, сдув с лица челку, повернулся к своей гостье.
— Хина?
— Это я, — она широко улыбнулась. — А ты ждал кого-то другого?
Инузука выпрямился, отдернув на себе футболку, что когда-то была кипенно-белой. Посмотрел на Хинату, которая по-прежнему обворожительно улыбалась, и как впервые поразился тому, насколько она красива. Черное платье с глубоким декольте, короткими рукавами и юбкой-плиссе до колена даже без довершающих образ высоких туфель смотрелось на Хинате без преувеличения потрясающе. Завороженный ее несравненным изяществом, сверкающей улыбкой, манящей фигурой и водопадом черных волос, лежащих на спине, Инузука даже растерялся. Это ж надо вот так млеть перед женщиной…
— Неприлично так заглядываться на дочку своего босса, — саркастично пошутила Хината, подперев рукой талию.
Киба враз отмер, отпустив короткую усмешку. Еще раз прошелся глазами по телу Хьюги, остановился взглядом на ее лице.
— Ты настоящая королева, — всерьез проговорил он, но улыбка смела эту серьезность одним махом. — Теперь погляди на меня, — Киба с ухмылкой оттянул руками карманы серых спортивных штанов и покачал головой. — Подожди минутку, я переоденусь.
— Нет! — Хината в пару шагов оказалась напротив Инузуки и, упершись ладонями ему в грудь, заставила его остановиться. — Не надо переодеваться.
Он вздернул брови, подбираясь рукой к ее плечу.
— Я в тришках, Хина.
— Ну и что? — она рассмеялась, разглаживая мятые полосы на его футболке. — В костюме я тебя и так каждый день вижу. Побудь для меня вот таким. Простым и домашним. Чтобы мы оба ненадолго забыли, что ты — мой телохранитель.
— Телохранитель, — Киба прыснул. — С превышением должностных полномочий.
Хьюга с улыбкой пробежалась пальцами по его груди и снова приложилась к ней ладонью.
— По закону тебе светит штраф в размере месячной заработной платы, — она вскинула на него глаза. — Что будешь делать?
— Может, получится замять это дело? — Инузука низко склонился с Хинате, улыбнувшись одними губами. — Что думаете, госпожа Хьюга?
Она едва сдерживала смех, подаваясь ему навстречу. Его пристальный взор волновал ее, будоражил: губы загорелись желанием соприкоснуться с губами напротив, и кожу жгло от нетерпения ощутить на себе чужое дыхание.
— Думаю, если ты возьмешь сверхурочные — мы все решим, — прошептала Хината, коротко столкнувшись с ним кончиком носа.
Инузука обнажил зубы в улыбке, и его взгляд заметно потеплел. Он дотронулся до гладкой бледной щеки, провел по коже большим пальцем, выдохнул едва различимо:
— Ну привет.
— Привет.
Хината потянулась к нему первой — когда их губы встретились, обняла Кибу за шею, и от нахлынувших чувств ее брови съехались к переносице. Она столкнулась с ним грудью, выше задрала голову, крепче обвила его шею. Целовала: горячо, страстно, нетерпеливо — как никого прежде.
— Черт!
Хината отшатнулась, от неожиданности сжимая плечи Кибы.
— А что у тебя тут происходит?
Он подскочил к духовому шкафу, откуда со всех щелей просачивался дым. Киба ругался чуть ли не пуще Хидана, умудрился несколько раз обжечься о раскаленную духовку, сунув палец в рот. Кажется, он слишком себя переоценил.
— Киба? — Хината остановилась у него за спиной, поглядывая на кусок мяса в фольге, лежащий на противне.
Он облегченно выдохнул, опершись ладонью на столешницу справа от духовки.
— Не сгорело.
— Ты сам готовишь мясо?
— Пытаюсь, как видишь, — съехидничал Киба. — Слушай, Хина. Иди в гостиную, пока я тут заканчиваю, ладно? Я не рассчитал время. У меня тут все… — он стыдливо потер лоб, — как бы через жопу пошло.
— Ладно, поняла, — Хината отвела от лица Инузуки прядку волос и, чмокнув его в щеку, заторопилась в гостиную.
Киба устало плюхнулся на ближайший стул, дабы перевести дыхание. Мясо едва не сгорело, овощи уже пожухли, перележав в сковороде, только рис в качестве дополнительного гарнира оказался вполне сносным. Кажется, вместо того, чтобы впечатлить Хинату своей готовкой, Киба грозился ее разочаровать.
Однако это были лишь его домыслы. Хинату очень тронуло то, что он для нее заморочился с готовкой. Но и это не все, чему она сегодня приятно удивилась. В гостиной был накрыт столик у дивана, и помимо посуды и приборов для двоих, на местами помятой скатерти рассредоточились зажженные свечи разных форм и размеров. Хината с умилением хихикнула, чуть сморщилась от смешения разных запахов ароматических свечей, опустилась к столику, рассматривая все это с упоением.
— Где ты взял все эти свечи? — спросила она, когда Киба появился в гостиной с тарелкой овощей.
Киба потупил взгляд, пристраивая овощи на столе.
— Э-э-эм… Купил, — он нахмурился. — Тебе не нравится?
— Наоборот! — Хината поднялась на ноги, поправив уголок скатерти. — Ты очень красиво здесь все расставил. Мне нравится.
— Правда? — скептически выгнув бровь, уточнил Инузука.
— Честное слово.
Это прибавило Кибе уверенности. Он немедля подал к столу остальные блюда, торжественно усадил Хинату на диван и одним движением откупорил вино. Так непривычно. Неужели это действительно происходит?
— Как аппетитно па-а-ахне-е-ет, — с улыбкой склоняясь к мясу у себя в тарелке, восхитилась Хината. — Не терпится попробовать!
Киба же ее восторга не разделял. Он смотрел на свой кусок с крайней степенью недоверия, а когда вонзил туда вилку, чтобы отрезать немного, к нему пришло понимание: он таки все испортил.
— Подожди! Не ешь!
Хината нахмурилась, поднося ко рту вилку с кусочком говядины. Киба только что попробовал основное блюдо и, скривившись, выплюнул все это в салфетку.
— Почему? Не вкусно?
— Оно резиновое, — обреченно произнес Инузука, швырнув приборы рядом с тарелкой.
Хьюга недовольно сощурилась на него. Вечно он себя недооценивает…
— Позволь мне самой решить, — с этими словами она сунула в рот мясо и принялась жевать.
Киба смотрел на нее с таким потерянным видом, что ей становилось его жаль: грустные глаза, опущенные уголки губ, поникшие плечи... Ну да, мясо не удалось. И что? Он ведь так старался!
— Немного жестковато, — нарочито непринужденно прокомментировала Хината, звякнув вилкой о край тарелки. Если честно, ей насилу пришлось проглотить недожеванный кусок, чтобы ненароком не обидеть Кибу. — Мясо и мне не особо удается. Слишком много нюансов при готовке говядины. Я попробую овощи?
— Да, вперед, — дернув подбородком на тарелку овощей, мрачно бросил он.
Овощи оказались едва ли не хуже. Ладно еще внешний вид, что оставлял желать лучшего. Хромало основное: вкус. Точнее, он и вовсе не чувствовался — Киба все к чертям пересолил.
— Кое-кто влюбился, — проглотив ком в горле, Хината запила это все вином. — И никаких признаний не надо.
Он сидел чернее тучи. Киба был так в себе разочарован… У него был шанс организовать ужин как следует, но он все запорол. Облажался. Да и так глупо!
— Прости, Хина, — пролепетал Инузука. — Я думал, у меня получится тебя вкусно накормить, — он поднял на нее глаза, кривовато усмехнувшись. — Не вышло.
Она подвинулась к нему поближе, откладывая на свободное место на диване тканевую салфетку.
— Не расстраивайся из-за этого, малыш, — проворковала она, потянувшись к его сурово сдвинутым бровям. — Мне очень приятно, что ты так старался. Раньше никто не делал для меня ничего подобного.
— Это чего же? — хмыкнул Инузука. — Не готовил подошву в духовке?
Хината расхохоталась, ударяясь с ним лбами. Неужели он всерьез озаботился такой ерундой, как неудавшийся ужин? Разве неясно, что сейчас ей достаточно просто быть с ним рядом и больше ни о чем другом не думать?
— Что теперь? Закажем еду в коробочках?
— Давай! Обожаю!
Безнадежный в глазах Кибы вечер, вроде как, был спасен. Он заказал доставку на дом из одного популярного ресторанчика, собрал все со стола, решив оставить уборку на кухне до завтра, и они с Хинатой устроились на диване в гостиной с бокалами вина. Давненько он вот так не проводил время. Кажется, у них с Тамаки вообще не случалось подобных свиданий. Они ходили в кино, гуляли в парке, вместе смотрели фильмы и сериалы — да что угодно! Но чтобы вот так сидеть дома в тишине и наслаждаться лишь присутствием друг друга — нет.
Хината делилась с Кибой последними новостями о деятельности своего оркестра, о сегодняшней репетиции, о своем настроении из-за новой программы. Она не стала скрывать, что делает успехи в своем деле, и что учитель Орочимару хоть и не говорит прямо, но совершенно точно остается ею доволен. Они с Ино отлично сладили со своими солирующими партиями, попили кофе с шоколадками в кафетерии и обсудили вчерашний вечер. Киба, конечно, был в шоке с их с Дейдарой выходки. И они с Хинатой решили: это не то что интрижка — баловство, что ни к чему этих двоих не приведет. О Хидане с Ханаби оба предусмотрительно не заговаривали, и когда самые основные темы для разговоров закончились, Киба поддался своей импульсивности и вовлек Хинату в долгий-долгий поцелуй, который в итоге затянулся настолько, что едва не перерос в секс на диване.
Курьер благополучно напомнил о том, что сперва надо бы подкрепиться, и Киба с Хинатой набросились на еду в коробочках, ловко орудуя палочками, да только успевая переговариваться между собой. Они смеялись, подбадривали друг друга, когда кто-то из них брался за шибко острую закуску, снова хохотали и наедались до отвала. Хината без чувств развалилась на диване, когда прикончила все, что в принципе могла съесть, и тяжело дышала в потолок со словами «зачем мы так объелись?!»
Хината помогла Кибе убрать со стола, несмотря на его отговорки, после чего они решили немного пройтись вокруг дома и подышать свежим воздухом. Хината спросила Кибу об Акамару, и он как-то неопределенно пожимал плечами, говоря о том, что со здоровьем у него шатко-валко. Она посочувствовала ему, не слишком драматизируя ситуацию, и предложила как-нибудь вместе погулять с Акамару. Киба согласился. Ему бы очень этого хотелось.
Хината думала, что быть счастливой еще больше сегодня уже невозможно. Но когда Киба целовал ее, раздетую до белья, нависал над ней сверху, прижимаясь губами к обнаженным участкам тела, и тем самым доводил ее до исступления, она узнала, что счастье может захлестнуть сильнее и ощущаться отчетливее. Хьюга даже не могла поверить, что лежит в кровати Кибы у него дома, и что никто не может им сейчас помешать. Хотелось, чтобы время остановилось, замерло в одной точке, навсегда остановило свой ход — настолько ей была немила мысль о том, что это все может закончиться.
Она недоуменно заморгала, когда Киба резко разорвал их поцелуй, глядя на нее сверху вниз. Неприятный холодок пробежался по коже, едва Хината поймала на себе его напряженный взгляд.
— Что случилось? Почему ты остановился?
— Во мне борются два желания: трепать тебя за щечки, потому что ты смерть, какая милая, или заниматься с тобой любовью, пока не выбьюсь из сил, а хочу я тебя так, что башню рвет.
Хината рассмеялась. Он так серьезно на нее смотрел… Вот нашел проблему!
— Ну, ты уж решай поскорее...
Уголки губ Кибы дрогнули в улыбке, пальцы ласково прошлись по ее щеке.
— Нам ведь сегодня некуда спешить?
— Да, — Хината вдруг посерьезнела так же, как и он несколько мгновений назад. Заглянула глубоко в глаза, нервно затеребила его волосы. — Может, тогда… мы просто… пока полежим вместе?
Она кое-как удержалась, чтобы не зажмуриться, шумно выдыхая после окончания своей фразы. Надо же, взяла и сказала. И как только смелости хватило предложить такое сейчас?
Сердце ухнуло вниз, когда тяжесть от тела Кибы резко схлынула, и перед глазами распростерся белоснежный полоток. Хината с трудом сглотнула, ощущая, как ею всецело завладела тревога. Стала блуждать глазами по потолку, отчего-то вспоминая озадаченное лицо Наруто Узумаки и ее отвратительное чувство обиды. Она хотела слишком много или что? Каждому мужчине в этом мире нужен только секс? Но как же… чувства? Как же желание быть важным и нужным для кого-то безо всяких причин — просто «потому что»?
Слезы подступали к глазам, ком подкатывал к горлу. Секунды бежали, воспоминания становились ярче, образы — реалистичнее, обиды — сильнее. Но так продолжалось недолго: ровно до того момента, как Хинату выдернули из-под обрушившегося на нее отчаяния.
Теплая кожа обнаженной груди Кибы под ее щекой и его гулкое сердцебиение заставили-таки Хинату зажмуриться. Слезы застыли в глазах, собрались в уголках, и одна из них лихо устремилась к кончику ее носа. Тяжелое одеяло опустилось поверх нее, сильные руки опутали тело, мягкие губы коснулись лба.
— Ты что, замерзла?
Хината потерлась щекой о грудь Кибы, тем самым выдавая отрицательный ответ. Он снова смотрел на нее тем цепким взглядом, что она когда-то видела по большей части в зеркале заднего вида, и прежде этот взгляд ее смущал, может, даже раздражал. Теперь она погружалась в черноту внимательных глаз настолько, насколько могла. Глубже и глубже…
— Все хорошо? — обеспокоенно вопрошал Киба, обхватив голову Хинаты обеими руками. — Ты посмурнела. Я что-то не то сказал или…
Она затрясла волосами, спешно приподнимаясь на локте.
— Нет-нет, милый, это не так. Все нормально, просто я… — Хьюга горько усмехнулась, поразившись тому, что взялась сравнивать свои прошлые отношения с теми, в которые погружалась сейчас. — Не знаю, извини.
— Хочешь, расскажу забавную историю из детства? — Киба прижался губами к Хинатиной щеке и помог ей снова устроиться в своих объятиях. Не дожидаясь ее ответа, он с улыбкой продолжил: — Мне только-только стукнуло семь лет. Мы с папой остались вдвоем на все выходные, пока мама с Ханой уехали к бабушке. Уже представляешь масштаб трагедии? Он взял у знакомого палатку, походные стулья, собрал еды на день, и мы отправились за город.
— Ты ходил с отцом в поход?
— Можно и так сказать, — Киба усмехнулся, подкладывая руку под голову и устремляя глаза к потолку. — Это был теплый летний день. Только я и папа — настоящее счастье! Солнце та-а-ак слепило глаза, как сейчас помню! Но у меня очки были детские и кепка с большим козырьком.
Хината широко улыбнулась, подпрыгивая на его груди, что ходуном заходила от смеха.
— И что было дальше?
Инузука пустился в воспоминания — не такие, какие только что одолевали Хинату. То были воспоминания с пометкой «важное» — те самые, что Киба был готов забрать с собой хоть на край света. Принято считать, что делиться с другими трудно именно тяжелыми воспоминаниями, но случается и наоборот. То, о чем Киба рассказывал Хинате, было тяжело вспоминать — это светлая грусть, которую хотелось оставить лишь себе.
Но так было раньше. Теперь все, что у него есть, он хотел разделить с ней.
