His own way

Джин почти начал клевать носом, когда Намджун, наконец, перестал прожигать взглядом молчащего Мин Юнги, стараясь этим взглядом выбесить окончательно. Казалось, что единственным, кто раздражался все сильнее из-за подобного ребячества, был именно Джин. Он все ещё списывал все это на предстоящую течку, но подумать ещё чуть-чуть о незавидной доле всех омег ему не позволил все тот же Намджун: — И последнее, что стоит вам знать на сегодня: ваши вещи уже ожидают вас в общежитии. Местонахождение комнат и все детали вы сможете уточнить на входе, — Намджун, облокотясь бедром о добротный деревянный стол рядом с кафедрой, покопался в каких-то бумажках, остановился на одной и гордо улыбнулся. — Впрочем, у меня есть распределение комнат для боевиков. Те, кто смог попасть на факультет боевой магии, пожалуйста, задержитесь на пару минут, — Намджун настолько углубился в беглое чтение имён и номеров комнат, что не заметил напряжённых взглядов учеников, которые впервые, блять, слышали о каких-то... — Какие, нахрен, общежития? — этот раздраженный вопрос даже в шуме голосов услышали все. А если не все, то Намджун точно. Он, не обращая внимания на одобрительный гул, вскинул голову, как ищейка, почуявшая нужный запах, и уставился своими темными глазами с еле заметным зрачком на выкрикнувшего. Джин вздрогнул под этим взглядом, но не отвел его даже из-за страха перед альфой. Он, черт возьми, не боялся каких-то там мужчин-альф. Возможно, ему нужно было выразить свое беспокойство и шок более… Мягкими словами, но он просто не мог, не тогда, когда вокруг — сплошной шум, режущий по ушам, загоняющий в яростный круг, состоящий из раздражения, ненависти и отвращения к миру. В груди тлела жажда, которую Джин никогда не смог бы объяснить, и голоса и взгляды, направленные даже не на него, бесили, провоцировали на спор и драку. Но Джин, конечно же, никогда бы так не поступил. Не тогда, когда от этого зависела его жизнь и нахождение в этой Академии. Хотя не то чтобы эти два понятия были не связаны! Намджун, что странно, ничего не ответил на подобный выбор слов, хотя Джин ожидал худшего. Правда, эта уверенность в том, что его отчитают, не помешала ему выкрикнуть то, что он, собственно, выкрикнул. Этот альфа, свирепый и не желающий уступать даже известному Мин Юнги, прямо-таки бросающий вызов самому многообещающему первогодке за многие годы этой Академии, ничего не сказал про полное отсутствие вежливости у одного заносчивого омеги? О, Джину он начинал нравиться. Кхм, точнее, никогда бы Джин не влюбился из-за такого пустяка. Он был удивлен и раздражен, эти два чувства смешивались и выдавали яркий коктейль невежества и невоспитанности. А ещё непонятной смены настроений, но это были такие мелочи по сравнению со скверным характером Джина... Джин никогда так себя не вел, но обстоятельства выбешивали, выводили из себя, по капле забирали все то доброе и светлое, что было в нем. Говорила ли в нем зависть? О да, возможно, Джин в самом деле завидовал… — Не знаю уж, почему, но с этого года в Академии введена… Так называемая «чрезвычайная ситуация». Все переезжают в общежития, чтобы не терять времени на дорогу. Академия заботится о своих учениках, как может. Плата минимальная, и никому не придется беспокоиться о расходах за аренду квартиры. Условия тоже прекрасные, правда, вам придется жить по двое, но это лучше, чем ютиться вшестером на двадцати квадратных метрах, верно? — Намджун усмехнулся, и почти все ответили слаженным, как по команде, хихиканьем. Джин своих однокурсников не поддержал, сомневаясь, что с его-то везением ему достанется адекватный сосед. Ха, хотя он же смог как-то двадцать лет прожить с людьми, которые думали только о такой глупости, как репутация, верно? Он сможет справиться с подростком, который ещё не набрался опыта достаточного, чтобы переспорить его. — Вполне вероятно, что ректор просто хотел иметь возможность следить за своим дрожайшим родственником с фамилией Мин, но это благословение для всех учеников, — Намджун не упустил случая уколоть, но Юнги даже не дрогнул. Впрочем, Джин успел заметить, как скривилось в раздражении его лицо, чтобы затем моментально разгладиться под влиянием сильной выдержки. — И единственная причина, чтобы мы переехали на четыре года на территорию Академии, заключается в… Заботе о студентах? — недоверчиво, потому что это предположение в самом деле звучало до безобразия абсурдно, спросил кто-то, тоже руку не поднимая. Джин видел, как дернулся от злости кадык Намджуна, пораженного такой наглостью лишь самую малость. Не настолько, чтобы не ответить, но все ещё сильной достаточно, чтобы холодно произнести: — Ректор не распространяется об этом. Известно только, что он давно грезил не просто об учебном заведении, но о доме для каждого студента. Похоже, он добился того, чего хотел, — Намджун все равно говорил искренне, и было видно, что он… Восхищён ректором? Джину было непонятно одно: хули этот безмозглый альфа тогда придирается к Юнги? Не из-за фамилии явно. Тут была и какая-то другая причина, потому что альфа не мог бороться с другим альфой, делить территории (хотя эта Академия ни одному из них не принадлежала) только из-за фамилии. Хотя это тоже был своего рода клан, стая, и… Но как тогда альфа с распространенной фамилией «Ким» мог даже сравниваться с великим Мин Юнги? «За этим явно что-то стоит», — но не то чтобы Джин собирался лезть в это дело. Он просто немного подождал, пока огромная толпа взбудораженных и спешащих к кафедре, чтобы узнать номера своих комнат, студентов немного рассосётся. Джин не хотел спешить, зная, что его в коридоре может поджидать Хосок с целью либо поговорить, расставив все точки над «и», либо же чтобы заявить несуществующие права… Джин рассчитывал на первый вариант, но общаться с кем бы то ни было не входило в его планы. Он хотел снять раздражающе привлекательный пиджак цвета фиалок, точно таких же ярких, как и те, что стояли на подоконнике его папы. Он хотел достать свой дневник и записать туда всю свою злость. Он хотел просто отдохнуть от этих запахов! От безмозглых альф, которые думали только о себе, и распутных омег, что красочно представляли, как заглатывают член размером с ракету! Джин хотел смыть с себя все эти чужеродные запахи, может, положить все имеющиеся в его комнате одеяла на кровать, кинуть туда же пару-тройку мягких игрушек и зарыться носом в свежее белье на подушке, вдохнуть запах лугов и полей, фруктов и меда или же моря и соли. Он так сильно хотел отдохнуть от людей и всего, что с ними связывало!.. Джин поднялся, когда чуть меньше половины людей уже вышло или неровным строем облепило кафедру, за которой стоял Намджун. Джин поспешил к выходу, обходя парты и глупеньких омег, которые наматывали свои выкрашенные в разные цвета радуги локоны на миниатюрные пальчики, стараясь привлечь альф вокруг стола. Мин Юнги нигде видно не было, что было, впрочем, довольно предсказуемо. Наверняка он знал о планах ректора по поводу общежитий, и пусть Джина не радовала возможность жить с каким-то незнакомым омегой, который, возможно, будет думать только о мальчиках (или девочках)? Ха, после всего одного предположения, которое все ещё не являлось самым худшим, о том, кто может быть его соседом, Джин уже не хотел говорить никаких «но». Потому что он хотел жить вместе с Хосоком и его братом! Почувствовать, наконец, что такое настоящая семья, пусть в семье Чон Джину и не было места! Он прекрасно понимал, что никогда не станет для них кем-то большим, а не простым «другом», но… Эта глупая надежда на то, что все образуется, что Джин сможет преодолеть свое безразличие к собственным чувствам… Она все ещё теплилась где-то глубоко в его сердце, забивая лёгкие и не давая даже шанса на то, чтобы вырвать это глупое чувство из груди. Оно укоренилось там, пустило ростки чего-то, что Джин никогда прежде не смог бы распознать: это была уверенность, и Джин не знал, что делать с ней. Никогда прежде не доверял он сам себе это чувство, ведь с самого детства привык полагаться на других, но теперь, когда его планы жить вместе с братьями Чон никогда уже не осуществятся… Ох, ему пришло время научиться справляться самостоятельно, верно? И это чувство, ответственность, сплетенная со страхом перед чертовой, пугающей бездной под названием «неизвестность» не давала Джину и шанса оглянуться по сторонам, чтобы заметить темный прожигающий его плечи взгляд. О да, он так и не обернулся.

***

Найти здание общежития не составило особенного труда. Во-первых, бо́льшая часть студентов направлялась именно туда после вводных лекций, на которых это было, похоже, главной новостью. Во-вторых, не заметить два огромных семиэтажных здания, соединённых длинным, метров в двадцать проходом, было почти невозможно. Они были сделаны из кирпича, что прямо кричало о богатстве семьи Мин. Джин не мог не вздрогнуть, когда осознал, что оба здания, где на каждом этаже было с десятка и больше комнат, были построены не из какого-то там керамического кирпича, состоящего из обычной глины, закинутой в печь, а из… — Это же аэрокирпичи! Благодаря специальной технологии, разработанной в Швейцарии, они имеют тепло- и шумоизоляцию в несколько раз выше, чем у обычных!.. Джин был не особо силен в названиях пород разных материалов, этим обычно увлекались маги земли, но отличить дешёвый белый кирпич, сделанный из глины или песка, от дорогого, он мог с лёгкостью. Наверное, он выглядел довольно странно, уставившись на темный, цвета молочного шоколада камень, который по прочности мог бы сравниться с нерушимой скалой. «Видимо, они хорошо постарались, чтобы ситуация с тем насильником не повторилась, раз вместо одного разрушенного этажа в западном крыле, где раньше располагались комнаты студентов, они решили построить аж две таких махины!» Помимо самих зданий, до которых из главного корпуса можно было добраться буквально за пять минут с помощью свободных широких дорожек, здесь находился ещё и сад. Деревья, удобные лавочки, рядом с каждой из которых стояла мусорная корзина, цветочки и даже виднеющийся вдалеке купол чего-то, похожего на оранжерею, — все это было настоящим Раем для магов земли! И для магов воды тоже, как мог судить Джин, почувствовав на расстоянии метров в сто пятьдесят знакомую энергию пресной воды. О, ему начинала нравиться эта Академия. И даже если его соседом окажется истеричкой? Он сможет это выдержать. Особенно если вдруг случайно окажется, что его окна выходят прямо на небольшое озеро, давая Джину возможность успокаивать «дорогого соседа» порцией прохладной водички прямо в лицо! Это определенно будет весело! Джин, решив для начала всё-таки найти свою комнату, а уже потом отправиться искать неведомое чудо в виде озера или, на худой конец, реки, направился в сторону входа в здание, находящееся ближе к нему. Скорее почувствовав, чем увидев, сборище альф, Джин моментально понял, что нужно разворачиваться и уходить. Потому что в окружении более пяти представителей так называемого «сильного пола» находиться не было никакого желания. Джин был раздражен, у него была предтечка, и если эти тупоголовые кретины попробуют хоть пальцем его тронуть? На самом деле, Джин был не совсем уверен, что сделает, если такая ситуация все же произойдет. Он уже и сам мог чувствовать кислые нотки страха в своем запахе, которые не могли завлечь, но могли заинтересовать. Многие альфы любят потешить свое самолюбие за счёт более слабых, верно? И Джин ненавидел всех молодых альф, которые вели себя таким образом. Он уже видел спасительные двери омежьего корпуса, разделенные ещё и по первому половому признаку на мужские и женские, но его остановил всего один окрик: — О, это же омега на территории альф! Детка, если хочешь развлечься, тебе стоит только попросить, — этому громкому с нахальными нотками голосу вторили несколько смешков разной тональности. Джин почувствовал себя кроликом, загнанным в клетку к удаву, но… Никаких «но» в голову не приходило. Все мысли заполонил только ужас, и даже спасения ждать было неоткуда: почему-то оказалось так, что все остальные ученики счастливо болтали и улыбались лишь около входа в омежье общежитие. Рядом с Джином никого не было. Совершенно никого! — Наша омежка боится? — видимо, вожак этого небольшого стада был достаточно внимателен, чтобы почувствовать приторно кислый запах Джина. — Как жаль, нам бы хотелось вдохнуть немного сладости, а не этой вони, — другой альфа неприлично хрюкнул, пытаясь сдержать смех, и ему вторили все остальные. Джин стремительно развернулся к ним лицом, выпрямляя спину и мёртвой хваткой вцепившись в правую лямку рюкзака, чтобы не поддаться искушению и не затеять драку во дворе Академии. — Опачки, так наша стесняшка ещё и лицом удалась, — Джин посмотрел в лицо говорящему и скривился, заметив горящие голодом темные глаза и ухмылку, обещающую нечто не особо приятное. Джин не без гордости отметил, что выше половины альф, которые продолжали глазеть на него своими горящими голодом глазами. — Скажу это один раз: не смейте даже думать о том, чтобы прикоснуться ко мне, — Джин попытался заблокировать свой запах, чтобы эта шпана не догадалась о его истинных чувствах, о том, как он панически боится оказаться слабым достаточно, чтобы никак не препятствовать… О нет, он никогда не позволил бы подобным животным дотронуться до себя! И это отчаяние, появившееся после всех этих картинок с кровью, болью и нежелательной беременностью, позволило ему не заплакать, оно дало сил вложить сталь в свой голос и ярость в глаза: — Я уничтожу вас всех, если посмеете приблизиться, — Джин возвышался над некоторыми альфами, но были в этой компании и те, кто запросто мог бы скрутить его, повалить на землю, чтобы… «Об этом и говорил Намджун», — вот только альфы не выглядели, как первокурсники, которым сегодня поведали «увлекательную» историю о висельнике, который поплатился за собственную жадность и похоть. Но Джин не был беспомощной девушкой, верно? Он был сильнее даже без расчета, что три года он посвятил танцевальной студии и тренажёрному залу для поддержания той формы, которую он имел и по сей день. Альфы наверняка не особо прониклись его словами, но потом взгляд одного переместился за спину Джина… Альфа вздрогнул. За ним вздрогнули и остальные, посмотрев туда, куда и их «кореш». Джин с удивлением и огромным облегчением проследил за тем, как дурная, омерзительная компания разворачивается по одному и уходит в сторону своего общежития, начиная говорить что-то про погоду, лапшу быстрого приготовления на ужин и вечеринку у какого-то Бана. Джин громко выдохнул, чувствуя, как напряжение разом покидает тело. Это было… Близко. Но чего так испугались эти тупицы? Не кустиков же и не розочек, растущих здесь чуть ли не всеми видами! — И что же омега с факультета поддержки делает у общежития альф? — этот скучающий ленивый голос Джин не мог не запомнить. Именно поэтому он снова выпрямился, стараясь казаться выше, поправил лацкан фиолетового пиджака и чинно развернулся. — Не думаю, что великому Мин Юнги в самом деле интересно узнать причину, — Джин почему-то не боялся. Потому что Юнги не выглядел… Нет, опасность, например, сочилась из каждого его движения. Юнги был опасен, намного сильнее чем даже сотни таких альф, которые ушли только что. Вот только был ли он опасен для окружающих? Джин сомневался. Вот враги Юнги точно долго не прожили бы. Потому что быть врагом, причем не обычным, а каким-нибудь заклятым, такого человека? О, Джин точно не позавидовал бы дуракам, которые самолично согласились прыгнуть в жерло вулкана и сгореть заживо от одного удара Юнги. Но не то чтобы Джин следил за этим мальчишкой, который был ровесником Чонгука. Нет-нет, к Джину просто на вводной лекции подсели две очень миленькие омеги, которые без умолку болтали и о характеристиках, о скорости, силе и других данных Юнги, будто именно они были его врачами и тренерами, которые фиксировали каждый показатель. — Да, ты прав, это не мое дело, — Юнги странно замер на секунду, его ноздри втянули запах… а затем он тряхнул головой и поспешил вслед за хулиганами в общежитие, даже не взглянув лишний раз на Джина. — Странный он какой-то, — страх, который ощущал Джин во время встречи с альфами, почему-то исчез, испарился, как капли росы под полуденным солнцем, стоило ему вдохнуть бодрый запах жасмина и зелёного чая. Добрался до своей комнаты Джин без происшествий. Правда, на входе все ещё толпились возбужденные студенты, шепчущиеся о все том же: об альфах. Если бы они стояли не у больших чистых окон в пол, открывающих вид на чудесный сад и на часть общежития альф, а около списка учащихся, Джин бы точно их покусал. Но омеги, как парни, так и девушки, сжимали свои кулачки у груди, прижимаясь всем телом к стеклу в попытке разглядеть «вон того красавчика, видишь?!» Джин спокойно нашел свою фамилию, заметив ещё парочку Кимов перед и после него. Но вчитываться и уж тем более запоминать чужие имена не было никакого смысла, а уж тем более желания. Именно поэтому Джин, все ещё сжимая в руке лямку рюкзака, поспешил на свой пятый этаж в девяносто девятую комнату, надеясь, что его сосед не окажется вором, который посмеет прикоснуться к его вещам! Даже сопливую омежку, которую заботил бы исключительно свой внешний вид и член альфы, Джин смог бы выдержать, но воровство? Этого он бы не потерпел. Но стоило ему вставить обычный ключ из плотного металла, который ему заботливо в двух комплектах в одной связке дала милая женщина под пятьдесят на вахте, как Джин понял одно. Он так и не поговорил с Хосоком, верно? И неужели Джин настолько слился с толпой, став похожим на серую массу, что его лучший друг не смог поймать его? «Это к лучшему», — решил для себя Джин, поворачивая гладкую ручку двери. — «Я все равно не хочу его сегодня видеть». Внутри комнаты было на удивление… Уютно: солнечный свет лился из больших узких окон напротив двери, беспрепятственно проникая через тонкие стекла (Джин сделал мысленную заметку прикупить шторы, так как просыпаться от лучей, бьющих в лицо, будет очень неприятно), две кровати, расположенные по разными углами просторной комнаты, позволяли сохранить хоть какое-то понятие личного пространства, а два шкафа из добротного дерева находились рядом с кроватями, заполняя пространство в промежутке между ними и оставляя место прямо напротив двери для стола и стульев. Окна располагались так, чтобы свет падал прямо на овальный стол, на котором было бы удобно писать домашку даже вдвоем, сидя по разным концам стола. В изножье каждой кровати Джин заметил по тумбочке для всякой мелочовки, что его не удивило. Комната выглядела так… Обособленно, будто бы поставь стену между двумя шкафами — и комнат будет две! Джина не то чтобы не устраивало такое расположение дел, просто… Ему хотелось бы подружиться со своим соседом, а не делать вид, будто он живёт один. Впрочем, было ещё три или, скорее, даже два момента, о которых Джин не хотел молчать. «Скорее два» только потому, что третий был тесно связан с одним из этих моментов. Но обо всем по порядку. Во-первых, его сосед, по-видимому, уже успел разобрать все свои вещи, и был он, судя по всему, магом земли, потому что сотни горшков, больших и не очень, маленьких и не особо, заполнили одну половину комнаты и подоконник, сейчас заполненный солнечным светом. Ну а во-вторых… В комнате также было несколько кресел специально для проживающих студентов, которые можно было либо поставить к столу и пользоваться ими с комфортом, либо же пододвинуть мебель к окну и посвятить себя чтению или играм, не боясь испортить зрение. И полутретий момент: сосед Джина как раз сидел на одном из этих самых кресел, спокойненько почитывая газету! Разумеется, в этом не было ничего предосудительного. Джин даже мог похвалить такую страсть к чтению, вот только… Разве это вежливо, даже голову не повернуть в сторону своего соседа на четыре года? «Ебать, он что, совершенно не знаком с понятием этики?» — Джин не хотел расстраиваться ещё на пороге. Вместо этого он всё-таки вошёл внутрь, кинув ещё один взгляд на целый ботанический сад справа от него, закрыл дверь, разулся и произнес, стараясь не звучать слишком зло: — Привет? Его полностью проигнорировали. Молодой человек, которому наверняка только-только исполнилось восемнадцать, преспокойно продолжал бегать глазами по строчкам где-то внизу. Его черные вьющиеся волосы не были никак уложены, а за правое ухо, как Джин заметил, парень заложил красивый светлый цветок какого-то растения, названия которого Джин не знал. Джин недоуменно перевел взгляд на свою идеально заправленную постель и огромный чемодан, который он не успел разобрать в доме, что снимал с братьями Чон. «И как, по-вашему, вы прикажете четыре года жить с этим грубияном?!» Но Джин не был бы собой, если бы не попытался в последний раз: — Что читаешь? — Джин прошел глубже, кидая свой портфель на кровать и садясь на довольно твердый матрас следом, вновь обращая внимание на соседа, чьи темные, горящие самой каплей интереса глаза продолжали бегать по строчкам. Этот парень, казалось, даже не моргал, давая тем самым понять, что не слушает Джина! «Что ж, это лучшем, чем… Все остальное», — с подобным отношением, пусть довольно обидным, но лёгким, Джин вполне мог справиться. Он, конечно, продолжил наблюдать за парнем, чтобы чем-то занять себя, оттягивая неприятный момент разбирания сумок. Его пока ещё безымянный сосед был красив, сомнений в этом не было. Так только распустившиеся цветы привлекают ароматом и нежностью пчёл и романтиков, которые с удовольствием сорвали бы прекрасный бутон. Джин мог бы сказать что-то ещё, спросить чужое имя, например, но ему помешал шелест переворачиваемой страницы. Видимо, наглец наконец дочитал строки на одной, и теперь планировал продолжить чтение, не утруждаясь ответом на какие-либо вопросы, безмерно интересовавшие Джина. Однако Джин немного, но ошибся: вместо того, чтобы продолжить игнорировать своего соседа, безымянный парень остановил взгляд на чем-то и пару раз моргнул, видимo, приходя в себя. Он быстро вскинул взгляд, и его темные, отдающие лакричной горечью глаза расширились. — Прости, я не привык разговаривать во время чтения! Это портит все настроение, — парень, заправив за ухо прядь чернильно-черных волос, задел пальцами бутон какого-то цветка, из-за чего он шлепнулся ему на колени. Джин продолжил наблюдать, понимая, что этот парень не такой уж и наглый… — Ах, ты ещё спрашивал, что я читаю, верно? Это газета за сегодня, я взял ее у метро перед занятием. В районе Тонджакку произошел прорыв. Я как раз читал о магах, которые справились с ним, — сосед Джина дружелюбно улыбнулся, будто бы погружение в прорыв было обычной вечерней прогулкой по набережной, а не битвой на смерть. Впрочем, для опытных профессиональных магов проход через прорыв в самом деле был не более, чем пробежкой на свежем воздухе перед ужином. «Прорывом» называлась воронка, похожая на клишированные порталы из аниме и манхв. Но отличались они тем, что вместо другого мира «счастливчика», который решился бы войти внутрь неподготовленным, вместо гарема из прекрасных дьяволиц или приключений в новом мире, ждали сотни тысяч монстров разной степени свирепости и силы. Именно боевые маги занимались уничтожением всех тварей, которые только ждали момента, когда проход откроется достаточно, чтобы можно было войти в этот мир и полакомиться свежим мясом и теплой кровью, а ещё магией и энергией, которой в некоторых районах Кореи было чрезмерно много. Всех боевых магов готовили к этому с рождения, они учились справляться с разными трудностями, и иногда специально для тренировок за большие деньги покупались монстры из прорывов, чтобы наглядно показать будущему магу его будущее, то, с чем ему предстоит сталкиваться чуть ли не еженедельно. Джин был счастлив, что не стал боевым магом, но у него, как у будущего мага поддержки, была совершенно другая роль: он будет помогать боевикам справляться с монстрами, ставить щиты или усиливать какие-либо способности своих напарников, чтобы увеличить скорость уничтожения монстров. Зато Джин был уверен, что проживет гораздо дольше любого боевого мага, который только поступил в эту Академию. В его голове мелькнул образ Мин Юнги, его безразличное ко всему лицо и волосы цвета мятной жвачки, и Джин моментально исправился: «Я проживу дольше любого боевика, кроме этого панка». — Ох, я совсем забыл представиться! — сосед Джина вскочил, не замечая, как бутон со светлыми лепестками покатился по полу, а газета просто упала, бумажной пирамидкой сложившись на полу. — Меня зовут Ким Тэхен, восемнадцать лет, маг земли, — Тэхен чуть склонил голову набок, представляясь. Это соответствовало бы всем нормам приличия, если бы не одно маленькое, почти незаметное «но»… Джин наверняка бы плюнул на эту вежливость, но в будущем Тэхен может столкнуться с кем-то, кто не будет так же милостив и понятлив, как Джин. Именно поэтому он тоже встал, поправил фляжку с водой, приоткрывая крышку, и тоже склонил голову к плечу: — Ким Сокджин, двадцать лет, маг воды, — и, в отличие от Тэхена, Джин призвал небольшую каплю воды, которая послушно легла на ладонь, колеблясь, чтобы ее было лучше видно. Джин улыбнулся, заметив, как покраснел Тэхен от осознания своего промаха. Все верно, первый представившийся маг должен был продемонстрировать свою магию, чтобы показать свое почтение. — П-прости! Я совсем забыл об этом, Боже, мне так жаль! — Тэхен моментально щёлкнул пальцами, и тонкий стебель, лежащий до этого на полу незаметным отростком, поднялся, как живой, встряхнулся и острым концом посмотрел прямо на Джина. — Не переживай так. Твой контроль магии… Поразителен! Впрочем, я сразу понял, что ты маг земли, даже до того, как ты произнес это вслух: все эти растения позади тебя вряд ли говорят о твоей принадлежности к магам огня, — Джин усмехнулся, но его сердце, которое никогда не могло устоять перед милыми вещами, дрогнуло, когда Тэхен чуть надул щеки, видимо, все ещё немного стесняясь. Но стебель, повинуясь Тэхену, счастливо закачался из стороны в сторону, показывая истинные чувства своего хозяина. — Погоди секунду, — Тэхен задумчиво прикусил губу и, нахмурившись, уставился на потолок. — Ты сказал «Сокджин»? Ким Сокджин… Джин… А ты случайно не знаешь Хосока? Джин моргнул, не понимая, как это связано, но… Была у него одна мысль, что эти двое знакомы, но почему тогда Хосок никогда не говорил о Тэхене? — Конечно знаю. Это мой лучший друг, — осторожно улыбнулся Джин, не совсем понимая, как должен реагировать. Дальнейшая реакция Тэхена лишь подтвердила его не особо радостное предположение: — Я столько слышал про тебя! — Тэхен в один миг оказался рядом с Джином, не обращая внимания на чужое удивление, и схватил его за руки, сжимая с силой от воодушевления, непонятного Джину. «О Боги, он что, реально тот самый омега, к которому безуспешно подкатывал Хосок?!» — Джин уже устал разбираться с этими детьми, которые даже не думали о его бедном сердце. — Может, он тоже говорил обо мне? Хотя это вряд ли! Зачем ему трепаться об омеге младшего брата, верно?! Но я всегда мечтал познакомиться с тобой, раз ты так важен Хосоку! — Тэхен говорил что-то ещё, наверное, восхваляющее Джина и, соответственно, тех, кто о нем говорил, но… Омега младшего брата? Чонгука, что ли? Значит ли это, что тем омегой, чей брат грозился отрезать Чонгуку все, что… кхм, режется, но не всегда отрастает… Был Тэхен? — Погоди-ка… Это ты «медвежонок»?! — Джин все ещё был в шоке и надеялся, что Бог или другие высшие сущности помогут ему выжить в этой Академии. Потому что эти детишки, которые совершенно не заботились о старших… Эти панки!.. Они в самом деле доводят его до припадка, не сообщая никаких имён! «Дай мне сил», — Джин не был уверен, к кому именно обращался.