В пепле минувшей войны

      Чан думает только о двух действительно важных вещах: о Феликсе и о том, как поговорить с отцом. Разговор с отцом должен стать самым тяжелым событием в его жизни, потому что нет гарантии, что он признается в содеянном. Если он способен на такую жестокость, то ему ничего не стоит соврать. К тому же, Чан всегда его побаивался, отец действительно внушал некоторый ужас с самого детства, из-за чего он боялся перечить ему и никогда не сомневался в его действиях. Сейчас же в душе Чана кипит обида и гнев, отец убил его маму только потому, что она хотела быть с тем, кого любит, но из-за своего тщеславия Бог не мог этого допустить.       Только сейчас, с высоты сегодняшних своих знаний, Чан понимает, что его отец никогда не любил жену, никогда тепло о ней не отзывался, не говорил об этом с Чаном, хотя в юном возрасте мальчик хотел знать больше о своей маме. Сначала Чану казалось, что отцу просто больно вспоминать то, как ее не стало, что он не хочет вскрывать старые раны, но сейчас стало очевидно, что ему просто всё равно. Это заставляет его нервничать, он до сих пор не придумал, как начнет этот разговор, он боится реакции отца, но, почему-то, он еще больше страшится, что отец предоставит ему веские доказательства того, что Феликс солгал. Это даже смешно, если Феликс действительно обвел его вокруг пальца, Чану должно стать легче, потому что отец перестанет быть монстром в его глазах, но так же это значит, что все трепетные чувства, которые он испытывает к Феликсу — рухнут.       Феликс, Феликс, Феликс — это вторая важная тема, которая не выходит из головы. Этот восхитительный, маленький демон просто свел его с ума. С самого первого мгновения, как только Чан увидел красивые глаза, приятную и теплую внешность, он слегка подвис. А потом узнал, что Феликс очень добрый, нежный, ласковый и это окончательно свело его с ума. Они практически не были знакомы, но рядом с Феликсом возникало чувство целостности, приятной неги и трепетной радости. А еще эта связь… эта магическая связь не дает Чану покоя, хотя он сам ничего не чувствует, но все равно понимает, что на ровном месте она не возникает. Они с Феликсом связаны и его тянет обратно в Подземное царство. Хочется его забрать себе, поцеловать, наконец, как следует, прижать как можно ближе, и никогда не отпускать. Ликс такой хрупкий, ранимый, что его необходимо оберегать от всего плохого, что может случиться, именно поэтому Чан ушел.       Люцифер поговорил с ним очень ровным тоном, он не злился и не исторгал ненависть, он просто сказал, что, если Чан намеревается вывести отца на чистую воду, то Феликс будет в опасности. Чан считает себя максимально глупым, потому что иногда думает только эмоциями и чувствами, а не холодной головой. На секунду ему кажется, что Люцифер применил к нему какую-то магию, потому что в тот момент ему хотелось немного протестовать, объяснить, что он не подвергнет Феликса опасности, но вместо этого он просто ушел, как его и попросили. Но уже сейчас Чан понимает, что это правильное решение, нельзя допустить, чтобы с Феликсом что-то случилось.       — Феликс, ты… чувствуешь меня? Если да, то прости, что ушел не попрощавшись. Мы с тобой обязательно еще свидимся, я тебе обещаю, — шепчет Чан и направляется в сторону «Белого замка».       Феликс просыпается от чувства тревоги, она, словно пуховое одеяло, обволакивает его, заставляя задыхаться от духоты. Он встает с кровати и распахивает окно, пытаясь вдохнуть больше свежего воздуха, но это не помогает. Феликс тяжело дышит и сгибается практически пополам, хватаясь руками за живот. Его тошнит, лицо покрывается испариной, он падает на колени и прислоняется лбом к холодной стене. Нет никаких причин для такого самочувствия, он не мог отравиться или заболеть, если только…       Феликс на четвереньках ползет к входной двери, но там барьер, который поставил Люцифер, он пытается стучать, но это бесполезно, все просто будут думать, что он бунтует, никто из слуг не пойдет против воли своего Господина. Ему становится невыносимо больно, слезы катятся из глаз и он просто стонет, лежа на полу. Когда очередная волна боли настигает его, Феликс теряет сознание, погружаясь в темноту.       Ему мерещится, будто он в сыром подземелье прикован к металлической скобе, торчащей из каменной стены. В воздухе стоит едкий запах свежей крови, а редкие капли конденсата падают с потолка, образуя рядом с его ногами неглубокую лужицу. Феликс разлепляет глаза и осматривается, чувствуя, как тело ломит от острой боли. Во тьме практически ничего не видно, несмотря на то, что его собственное зрение отлично работает в темноте, значит он смотрит не своими глазами. Он отдаленно слышит чьи-то голоса, но это не больше, чем бубнёж, который невозможно различить. Феликс чувствует, что, как минимум, одно ребро сломано, во рту пересохло, а глаза слезятся от неприятного запаха и ноющей боли. Он пытается вырваться, но кандалы слишком тяжелые и крепкие, а у него недостаточно сил, даже, чтобы просто поддерживать тело в сидячем положении.       Феликс выныривает из этого видения и приходит в себя, он все еще лежит на полу своей комнаты, свернувшись в кокон из крыльев, обхватив себя руками. Ему все еще больно дышать, но он снова стучит в барьер, крича, чтобы к нему позвали Люцифера. Проходит много времени, прежде чем дверь открывается и Феликс видит Джисона, он облегченно вздыхает.       — О небеса, ты пришел, — говорит Феликс и друг смотрит на него с тревогой.       — Мне запрещено к тебе входить, твой отец накажет меня. Прости, Феликс, но я не могу ослушаться Повелителя.       — Просто позови его, он нужен мне прямо сейчас, — отвечает Феликс и пытается встать, но снова обессиленно падает, чем пугает бедного Джисона.       — У него важная встреча, я…я просто не могу туда ворваться, Люцифер будет в ярости.       — Джи, просто скажи, что мне плохо, я долго без него не протяну.       — Боги, если ты обманываешь меня и хитростью заставляешь бежать за отцом, то он просто испепелит меня.       — Если я умру по твоей вине, то отец тебя не помилует, — кричит Феликс. Он благодарен, что его друг такой преданный, но ему больно, ему нужна помощь, и такое упрямство только мешает.       Джисон поспешно исчезает за дверью, оставляя демона одного, Феликс обессиленно стонет и снова отключается.       Он видит Бога. Разгневанная гримаса делает и без того устрашающее лицо чудовищным, он смотрит сверху вниз на собственного сына, просящего освободить его.       — Ты подвел меня, — яростно рычит он, — я разочарован в тебе. Ты должен был остаться на моей стороне, я воспитал неблагодарного, бесполезного слабака. Демоны овладели твоим разумом, потому что у тебя совершенно пусто в безмозглой голове.       Он толкает Чана ногой в грудь и он валится на бок, болезненно посмеиваясь.       — Ты убил маму, — хрипит он, — я ни за что больше не встану на твою сторону.       — Неблагодарная скотина, мне следовало и тебя прикончить. Ты весь в нее: мягкотелое, бестолковое существо, ставящее чувства превыше здравого смысла. Ты сдохнешь тут, после чего отправишься к своей драгоценной мамочке.       — Ликс, очнись, — он приходит в себя от мягких и безболезненных пощечин. Люцифер придерживает его, чтобы он не лежал на холодном полу, — что случилось?       — Папа, — Феликс растерянно хлопает глазами, пытаясь сфокусироваться на знакомом лице, — прости, что выдернул тебя со встречи, но я плохо себя чувствую.       — Потерпи, я отнесу тебя в госпиталь, — Люцифер без каких-либо усилий подхватывает его на руки и несется по коридору, сзади него семенит испуганный Джисон, — что ты сегодня ел? Что болит?       — Прости меня, — прерывисто мямлит Феликс, он громко шмыгает носом, — мне не следовало говорить тебе такие ужасные вещи. Ты же знаешь, что я не… не ненавижу тебя?       Люцифер ногой распахивает двери в госпиталь, пугая лекаря и двух его помощников. Они кидаются к ним, замечая, что Феликсу требуется помощь, доктор мягко перехватывает его и укладывает на кровать, Люцифер все еще крепко держит ладонь Феликса, присаживаясь рядом.       — Поговорим об этом позже, сынок, — отвечает он и стирает бисеринки пота с горячего лба сына.       — Нет, скажи сейчас, что прощаешь меня, — требует Феликс, болезненно вцепляясь в запястье отца.       — Конечно, я тебя прощаю, Ликс, ты мой драгоценный ребенок, — это последнее, что слышит Феликс, прежде чем снова отключиться.       Он приходит в себя ночью, яркая луна пробивается сквозь плотную штору, заставляя щуриться. Феликс больше не чувствует боли, он встает с кровати и осматривает палату. Никого. Отец, вероятно, оставил его, чтобы немного отдохнуть в собственных покоях, хотя Феликс не уверен, что пробыл без сознания несколько часов, а не дней. Он последний раз осматривает палату, накидывает имеющиеся вещи и выскальзывает за дверь, стараясь не шуметь. В его голове есть план и его совершенно точно никто не должен увидеть.       Порыв прохладного ветра треплет темные пряди волос, когда Феликс быстро покидает территорию замка через лаз, о котором знают только он и Джисон. Они в юношестве часто убегали, чтобы погулять по царству без спроса, потому что Люцифер ни за что бы не отпустил. И с тех пор этот проход не закрыт, только слегка зарос плющом. Феликс радуется, что его комплекция все еще позволяет пробраться сквозь дыру в ограде, практически не царапая камнями алые крылья. Это немного больно, но все равно не имеет значения, Феликсу просто необходимо незаметно покинуть территорию замка, а потом и Подземного царства.       Он проходит через арку, которую соорудил собственноручно, предварительно отключая защитное поле, которое может оповестить охрану, что кто-то покидает царство. Попадая в кромешную темноту он не сбавляет шаг, потому что отлично видит, куда идет, осталось совсем немного, и он окончательно покинет родную территорию. В голове пока еще не созрел план, что он скажет ангелам на границе, чтобы они пропустили его в Небесное царство. Пока Феликс просто знает, что сможет найти Чана и вытащить его из плена, в который его поместил собственный отец тиран. Он практически бежит к последней арке, которая отделяет их царства и делает шаг, оказываясь в тихом лесу.       Феликс впервые в этом месте, это нейтральная территория, но она уже не походит на Подземное царство. Яркое солнце ослепляет его и он прикрывает глаза ладонями, шагая по вытоптанной тропинке. Здесь пахнет свежестью и цветами, и если бы сердце Феликса не ныло от тоски и страха за Чана, он бы непременно остановился бы, чтобы прогуляться по здешним местам.       На границе его встречают два ангела, направляющие на него острые мечи, Феликс знает, что его не пропустят без официального приглашения, но он все равно направляется к ним и низко кланяется.       — Я прошел к великому правителю Небесного царства по приглашению. Мое имя Феликс, я наследник престола Подземного царства.       — Нас не предупреждали, — отвечает один из стражей, доставая из кармана небольшой свиток, — здесь нет вашего имени.       — Как странно, — удивляется Феликс, — Генерал Бан лично пригласил меня, когда посещал наши земли. Посмотрите еще раз, точно в свитке нет моего имени?       Ангелы снова заглядывают в документ и немного удивляются.       — Ох, простите, Ли Феликс, верно? Тут есть ваше имя, просто я почему-то не сразу его заметил, прошу прощения, — ангелы совершают неглубокие поклоны и пропускают Феликса в арку. Он делает несколько шагов вперед, точно осознавая, что назад пути нет, — вам необходимо двигаться строго вперед, когда лес закончится, вы сразу же увидите «Белый замок».       Феликс спешно покидает границу, он уверен в своих способностях наводить иллюзии, но боится, что от стресса и нервов магия не будет такой сильной, из-за чего ангелы раскусят его, увидев, что имя удивительным образом испарилось из свитка. Он нечасто использовал этот свой дар, в основном скрывал нелепые веснушки, которые делали его похожим на милого ребенка, а не на взрослого наследника трона. Его усеянное точками лицо видели только отец и лучший друг, остальным же нужно было подойти практически вплотную, чтобы рассмотреть хоть что-то. Люцифер всегда называл это ребячеством, потому что Феликс растрачивал магическую силу на такую ерунду, как сокрытие веснушек, но сегодня ему пригодился этот талант.       На выходе из леса он действительно видит замок, он выглядит больше и внушительней, чем их собственный, но все тут кажется знакомым. Он видел его множество раз, хоть и не собственными глазами. Сердце замирает, когда он проходит через кованые ворота, замечая на себе несколько взглядов. Охрана мгновенно оказывается рядом, как только Феликс делает несколько шагов по двору.       — Кто вы? — обращается к нему крупный охранник с серыми крыльями.       — Я воин с западной границы, — уверенно отвечает Феликс, расправляя собственные крылья, ставшие от магии нежно-голубыми, — прибыл в замок по наставлению Великого правителя.       С помощью иллюзии он превращает себя в существо, которое больше не походит на демона, поэтому охранник просто просит его удостоверение и Феликс надеется, что его сил хватит, чтобы оно материализовалось у него в кармане. Боги ему благоволят, охранник смотрит его военное удостоверение и провожает жестом в сторону замка.       Феликс счастлив, что здесь ему многое знакомо, но его сердце так сильно колотится, что он все равно теряется. Если он еще хоть кого-то встретит, то просто сойдет с ума. Он бросает все силы на то, чтобы удержать иллюзию, поэтому не может погрузиться в подсознание, чтобы понять, где находится Чан. Поэтому он открывает первую попавшуюся дверь, которая ведет в столовую и сбрасывает всю магию, снова превращаясь в себя. Феликс прислоняется ухом к двери, чтобы убедиться, что снаружи никого нет, когда в ответ Ликс слышит только тишину, он устало выдыхает, зажмуривая глаза. Непрерывное использование магии вымотало его, но ему предстоит еще найти Чана.       В замке тихо, поэтому Феликс старается даже не дышать, двигаясь по коридору. Его больше не защищает магия иллюзии, поэтому любой, кто увидит его, мгновенно поймет, что он демон. Он прислушивается к внутренним ощущениям, чтобы понять, куда ему идти, его связь с Чаном усиливается, потому что он где-то близко, поэтому Феликс бесшумно ликует. Ему еще многое предстоит, если Чана кто-то охраняет, то их нужно будет отвлечь, чтобы вытащить его из подземелья, к тому же, ангел ослаблен и измучен, поэтому Феликсу предстоит тащить его на себе.       Он спускается по каменной лестнице, все больше ощущая сырость и затхлый запах. С каждым шагом Феликс чувствует, как связь с Чаном усиливается, он уверен, что идет по верному пути. В подземелье тихо и холодно, редкие капли создают неприятный шум, когда он идет по темному коридору, рукой ощупывая холодные стены. Он все еще неплохо видит, но постоянно погружаясь в подсознание, он частично теряет способность прекрасно видеть в темноте.       Через несколько узких проходов и поворотов, Феликс оказывается в большом помещении с низким потолком, он может разобрать только тихий стон и тяжелое дыхание в самом дальнем углу. Несколько раз убедившись, что в помещении никого нет, он бросается туда и уже на полпути видит лежащего на земле Чана, который укрывает себя грязными крыльями, но все равно дрожит от холода.       — Чани, — Феликс падает перед ним на колени, сразу же хватаясь за металлическую цепь кандалов, дергая ее осторожно, чтобы не повредить запястья, — я сниму их, может быть немного больно, потому что я применю магию.       — Что ты тут делаешь? — шипит Чан, когда Феликс с помощью огня расплавляет металл, — если отец тебя поймает, то убьет. Как ты вообще меня нашел?       — Слишком много вопросов. Давай сначала выберемся отсюда, — он закидывает руку Чана на свое плечо и пытается поднять, он тяжелый, но Феликс прикладывает все усилия, слегка пошатываясь.       Чан находится в полубессознательном состоянии, поэтому не может помочь, Феликса это не волнует, он сделает все, чтобы они ушли из этого места. Он совершает еще несколько попыток, чтобы удобно ухватить Чана за талию, но всего через несколько секунд получает мощный толчок в спину, теряя равновесия и падая вперед, больно ударяясь коленями о каменный пол. Чан, словно тряпичная кукла, падает радом с ним, Феликс пытается понять, что произошло, он оборачивается и получает еще один сильный удар, но уже по лицу, это происходит так неожиданно, что он дезориентирован и растерян. Он смотрит на существо, которое нависает над ним, пока Феликс пытается прийти в себя, и его бросает в холодный пот, когда он видит Бога в окружении десятка охранников.       — Щенок, думаешь мне никто не сказал, что по замку ходит подозрительный солдат, которого никто не знает? Какой ты самоуверенный, — он снова бьет Феликса, вырывая из него тихий всхлип.       У него нет сил, чтобы дать отпор, он истратил много энергии на магию, его собственная боль мешается со страданиями Чана, в глазах темнеет, но он старается оставаться в сознании.       — Вы ничего мне не сделаете, потому что нарушите мирные договоренности, — хрипло говорит Феликс и сплевывает немного крови.       — Ты сам вторгся на нашу территорию, чем нарушаешь договор. Или папочка не учил, как себя вести на чужих землях?       — Я ничего не нарушал. Я пришел сюда не с воинственной целью, я не применял насилие по отношению к жителям вашего царства, у меня только благая цель, — Феликс испытывает небольшой прилив сил, он поворачивается к Чану и проверяет его состояние, но ангел находится без сознания.       — Вы только посмотрите на это, — смеется Бог, обращаясь к своим солдатам, — птенчик сам не знает, что добровольно сдался в мои руки. Ты еще не догадался, что я хочу нарушить мирный договор? Или ты думаешь, что ваши солдаты просто так пропали с границы?       — Сволочь, — вскрикивает Феликс, пытаясь подняться, но снова получает удар ногой в грудь и валится навзничь, он чувствует, что ледяная рука Чана мягко ложится на его грудь.       — Ликс, — шепчет он, смаргивая пелену. Он садится, издавая болезненный стон, приподнимает его голову и кладет на собственные колени, проверяя рукой, нет ли на затылке крови.       — Как трогательно, — снова подает голос его отец и в одно мгновение пристегивает их друг к другу кандалами, — этот металл заблокирует его магию, так что можете не дергаться.       Он продевает цепь в металлическую скобу, торчащую из стены и зло смотрит на сына.       — Ты разочаровал меня еще сильнее, спутавшись с этим существом. Вы оба сгниете в этом подвале, а я пойду завоевывать новые земли.       — Отец, прошу, отпусти Феликса, я обещаю, что буду вести себя смирно.       — У тебя больше нет права слова, — зло цедит Бог, подходя ближе, — ты должен был стать моим преемником, но я и не думал, что ты так сильно будешь похож на свою шлюху мать, — Чан кидается на него, но цепь короткая, поэтому он валится назад, под громкий смех отца.       — Ты чудовище, — кричит он, — Люцифер разорвет тебя, как только узнает, что ты сделал с Феликсом.       — Не волнуйся, на моей стороне теперь магия всех остальных народов Земли, ему не справиться в одиночку.       Чан тревожно наблюдает за тем, как отец разворачивается и уходит, забирая с собой большую часть солдат, оставляя лишь двоих. В его голове не укладывается все произошедшее, как отец мог столько времени скрывать свою ужасную сущность? Получается, все это время он завоевывал доверие у других народов, чтобы обратить потом их магию против Подземного царства. Это ужасает его, потому что, например, сила эльфов очень мощная, сможет ли Подземное царство устоять, если к эльфам присоединятся еще и другие существа?       Он смотрит на Феликса, когда тот медленно приходит в себя, сердце Чана сжимается, когда он думает, что это его вина. Все, что случилось — это целиком и полностью ответственность Чана. Он должен был сотню раз подумать, прежде чем разговаривать с отцом, он должен был предусмотреть риски и уберечь Феликса, но Чан этого не сделал, ведомый своей вспыльчивостью и горячностью. Теперь Феликс заперт с ним в гиблом подземелье, где их измучают и, вероятно, убьют.       — Чани, ты в порядке? — шепчет демон, как только открывает глаза, он тянется к нему, но руки пристегнуты и металл обжигает тонкие запястья, заставляя болезненно жмуриться.       — Тшшш, Ликс, со мной все хорошо, — Чан кладет голову на худое плечо Феликса, это единственная близость, которая ему доступна, он не может обнять маленького демона, — прости, это я во всем виноват. Я не должен был тебя так подводить, мой эгоизм непростителен. Люцифер был прав, сказав, что я стану твоей погибелью.       — Не говори так, — шепчет в ответ Феликс, он целует Чана в макушку, после чего прижимается к ней щекой, — я бы ни за что не оставил тебя умирать. Даже если мы навсегда останемся в этом подземелье, я предпочту умереть здесь с тобой, чем жить и знать, что я ничего не предпринял, чтобы спасти тебя.       — Я этого не заслуживаю, Феликс, я ничего для тебя не сделал, чтобы ты так заботился обо мне.       — Мне все равно, Крис, — при упоминании этого имени, Чан отрывается от его плеча, чтобы посмотреть в темные глаза, — помнишь, когда я тебе обо всем рассказал, я отметил, что пошел бы на все, ради своей любви? Я похож на своего отца больше, чем кто-либо думает, я уничтожу каждого, кто посмеет еще хоть раз причинить тебе боль, дай мне только набраться сил.       — Ликс, ты…       — Да, я люблю тебя, — уверенно отвечает Феликс, глядя ангелу прямо в глаза, — я люблю тебя вне зависимости от того, чувствуешь ли ты что-то ко мне или нет. Я ради тебя пойду на все. Ты можешь считать меня помешанным или сумасшедшим, но это то, что я чувствую. И я ни о чем не жалею…       Его пылкую речь прерывает мягкий поцелуй, он теряется на мгновение, широко распахнув и без того большие глаза, но через мгновение случившееся догоняет его и он осознает, что Чан действительно целует его, вытянув шею настолько, насколько позволяет их позиции. Поцелуй Чана оказывается таким правильным, как будто это не они сейчас находятся в затхлом подвале, прикованные кандалами к стене. Возможно, это первый и последний их поцелуй, но Феликса это не волнует. Он тянется вперед, чтобы быть еще ближе, но Чан улыбается, слегка отстраняясь.       — Ликс, я… эм, ты знаешь, что я вел разгульный образ жизни, — тихо оправдывается Чан, — но я никогда не испытывал ничего подобного. Просто находясь рядом с тобой, я чувствую, что меня тянет как магнитом, и я больше никого не желаю. Я не знаю, любовь это или нет, потому что никогда не любил, но я хочу быть с тобой. Если мы выберемся, и, если ты позволишь, я смогу сделать тебя счастливым.       — Мы выберемся, потому что будет нечестно, если любовь всей моей жизни признался мне в чувствах, а мы тут застряли, — Феликс хихикает тихо, чтобы охранники их не услышали и видит, как тепло улыбается Чан.       — Мне нравится, когда ты так меня называешь, скажи еще раз.       — Ты — любовь всей моей жизни, Крис, — тепло говорит Феликс и получает мгновенный поцелуй в кончик носа.       Они сидят так несколько часов, обмениваясь теплым дыханием, сухими поцелуями, тихим хихиканьем. Сырой подвал уже не кажется чем-то устрашающим, когда они смотрят друг на друга, шепчут нежности и просто улыбаются, глядя друг другу в глаза. Они не сразу слышат, что кто-то еще спустился к ним и разговаривает с охраной, но, когда фигура подходит к ним, Чан в неверии вскидывает голову.       — Чанбин, что ты тут делаешь?       — Мой генерал, я пришел за вами, — ангел взмахивает мечом, разрубая оковы и Чан встает, помогая подняться с сырого пола Феликсу, — я подслушал разговор охранников, которые сказали, что Великий правитель сошел с ума, заточив в подземелье собственного сына, я не мог вас тут оставить.       — Небеса, как же ты вовремя, — Чан обнимает солдата, похлопывая по плечу.       — Надо спешить, потому что я сказал двум охранникам, что их вызывает Правитель, совсем скоро они узнают, что я солгал и тогда нам будет сложно против них устоять.       Они бегут быстро, Феликс держит Чана за руку, направляя в темноте. Они взбегают по ступенькам и выходят в один из узких коридоров замка. Даже тусклый свет ослепляет их, они оба выглядят помятыми и измученными, лица заляпаны кровью, одежды порваны, а перья в крыльях смяты, но они бегут по коридору, предвкушая скорую свободу. Возможно, им придется биться, но Феликс готов, он хоть и был в кандалах, но это позволило ему отдохнуть и набраться сил. Они останавливаются за поворотом, не заходя в огромный зал, и сердце Феликса на мгновение останавливается, когда он слышит знакомый голос.       — Я спрашиваю, где мой сын? — ревет Люцифер, его голос эхом разносится по всему залу, заставляя всех притихнуть. Феликс хочет выбежать туда, но Чан останавливает его, обхватывая поперек груди.       — Я не знаю, — голос Бога хриплый и приглушенный, Чан осторожно выглядывает из-за угла, чтобы понять, в каком положении находится отец.       — Сан, я уничтожу тебя, если ты что-то с ним сделал, — Люцифер прижимает его к земле, поставив ногу на горло. Демоны удерживают охрану, чтобы они не бросились помогать правителю, — я допустил смерть любимой женщины, но я ни за что не позволю навредить моему сыну.       Наконец, Чан отпускает Феликса, убедившись, что ему ничего не угрожает, и демон вбегает в зал, привлекая все внимание к себе.       — Ликс, — облегченно выдыхает Люцифер, надавливая на глотку Бога сильнее, видя, в каком виде появился его сын, — ты солгал мне, Сан. Ты доставил моему сыну неприятности.       Вокруг Люцифера все как будто пылает, настолько отчетливо ощущается его аура. Теперь не только его глаза горят огнем, но сам он как сплошной сгусток огня. Все с ужасом и благоговением смотрят на него, когда он давит сильнее, вырывая из врага хриплые стоны, он хочет его убить.       — Папа, — шепчет Феликс, протягивая к нему руку и делая несколько шагов навстречу, Люцифер поднимает на него пылающий взгляд, — со мной все хорошо, прошу тебя, он этого не стоит.       Этой легкой заминки достаточно, чтобы Сан сбросил ногу Люцифера и встал на ноги, поставив защитный барьер. Бог тоже обладает магией, хоть и не такой сильной как дьявол. Все последующие события развиваются так стремительно, что Феликс ничего не успевает заметить. Сан взмахивает ладонью и сгусток прозрачной энергии практически ударяет его в грудь, он закрывает глаза, жмурясь, но ничего не происходит, кроме глухого удара возле его ног. Когда Феликс неуверенно открывает глаза, его разум холодеет.       — К…Крис, что же ты натворил? — Чан лежит у его ног, а кровь пятном разливается под ним, окрашивая все вокруг алым, Феликс падает рядом с ним, переворачивая на спину, его трясет от осознания, что Чан закрыл его собой, — что ты сделал, глупый? — задыхаясь кричит он, зажимая огромную рану маленькой ладошкой.       Вокруг что-то взрывается, кто-то истошно кричит, с потолка сыпется пыль, но все это не имеет значения. Феликс прижимается к груди Чана и громко плачет, слегка потряхивая его, чтобы привести в чувства.       — Это я должен был тебя защищать, — шепчет он, проливая горькие слезы, — все это из-за меня.       Его оттаскивают, но он вырывается, пытаясь отпихнуть всех, кто мешает ему снова оказаться рядом с Чаном. Он замечает, что его держат солдаты отца, а сам Люцифер присаживается перед окровавленным телом, щупая пульс. Феликса как будто невидимая сила ударяет под дых, потому что он понимает, что больше не чувствует связи. От него словно оторвали кусок его собственной души, лишили жизненно важного органа, он брыкается и, наконец, вырывается из хватки множества рук, раскидывая демонов, словно марионеток.       — Папа, ты должен спасти его, — кричит Феликс, снова оказываясь рядом с Чаном, вцепляясь мертвой хваткой в руку отца, — если он умрет, то я тоже.       — Феликс…       — Молчи! Я ничего не хочу слышать, просто спаси его. Я сделаю все, что захочешь, я даже оставлю его навсегда, если ты скажешь, умоляю, пусть он живет. Крис — всё для меня… Я всю жизнь скрывал от тебя нашу с ним связь, — всхлипывает Феликс, глядя на ошарашенного отца, — мы с ним связаны магией, он часть моей души, мы с ним одно целое. Я чувствую его боль, радость, счастье и если его не станет, то я на самом деле не уверен, что останусь в живых.       — Ликс, я думаю, что он в порядке, — тихо говорит Люцифер, кладя ладонь сына на точку пульса, — чувствуешь? Он будет жить, немного только полежит в госпитале. Мы его заберем отсюда, потому что тут в ближайшее время будет хаос.       Феликс, наконец, выходит из транса, осматриваясь. Вокруг сплошная разруха, по стенам пошли широкие трещины, пыль гигантским облаком висит в воздухе, забиваясь в ноздри. Солдаты Бога, вместе со своим предводителем закованы в цепи, кто-то убит, но Феликс не видит среди них своих воинов. Демоны окружают их, ограждая от возможных неприятностей, и, как только Чан издает тихий стон, до Феликса доходит, что все закончилось хорошо.       Люцифер запускает небольшой поток энергии в рану на груди Чана, позволяя ей немного стянуться, и дает команду уложить его на носилки, чтобы отнести в Подземное царство. Феликс, словно в тумане, следует за отцом, когда они пересекают зал, направляясь к выходу. На улице темно, мелкие капли дождя падают на разгоряченную кожу, принося удовольствие, Феликс то и дело бросает взгляд на Чана, которого несут на носилках рядом с ним, Люцифер молчит и Феликс испытывает огромное чувство вины.       Они добираются до Подземного царства так не издав и звука, Феликс пытается привыкнуть к ощущению пустоты внутри себя, он почему-то точно уверен, что связь с Чаном не восстановится. Он никогда не знал, как работала эта магия и поэтому, никогда не узнает, почему она вдруг ушла. Но самое главное, что Чан жив, что они унесли ноги, и он искренне надеется, что отец сможет его когда-нибудь простить.       — Останься с ним, — говорит Люцифер, глядя на Чана, которого уложили на кровать в госпитале, обработали рану и дали лечебное зелье, — когда он придет в себя, ему будет приятно увидеть тебя.       — Подожди, — Феликс останавливает его практически у самой двери, — не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я благодарю тебя за всё. Я знаю, что был плохим сыном, я подверг всех опасности и мне нет оправдания, но…       — Ликс, это я должен был быть лучшей версией себя, чтобы ты доверял мне и смог рассказать все, что происходит. Вместо этого я просто запер тебя, потому что это было проще, чем стать тем, кому ты безоговорочно доверяешь. Так что это ты прости меня, если сможешь.       — Папа, — Феликс обнимает его, спрятав лицо в сгибе между шеей и плечом. Он чувствует себя маленьким мальчиком, который в очередной раз попал в передрягу, потому что не слушал отца, — я доверяю тебе. Ты — мой пример для подражания, мой герой, образец мужества, терпения и умения любить. Я ничего тебе не рассказал только потому, что боялся тебя напугать. И если это важно, то я прощаю тебя за все, и жду твоего прощения.       — Я прощаю тебя, — отвечает Люцифер, поглаживая Феликса по волосам, — я люблю тебя, сынок.       — И я люблю тебя, папа.