Это действительно важно для тебя?

Утро в Гнезде начиналось одинаково. Подъем, душ, завтрак, личный час, утренняя тренировка, через 30-40 минут второй завтрак, учёба, обед, личный час, дневная тренировка, через 30-40 минут полдник, домашнее задание, ужин, личный час, через 30-40 минут второй ужин, душ, сон. Изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. Это их жизнь. «Рождён птицей – летай». Вороны – умные птицы. Мама всегда говорила, что «Вороны» рождены для победы. Не в смысле воронята – люди, которые играли за «Воронов», а сама команда. Изначальная её идея заключалась в победе. Если ты не ворон, ты не победишь. Кевин хотел во что бы то ни стало не разочаровать свою маму, которая была самым любимым человеком на свете. Поэтому когда она умерла, Кевин сам нашёл в её телефон номер её старого приятеля и позвонил, попросив дать ему играть за «Воронов». Тэцудзи согласился. Только в подростковом возрасте, Кевин Дэй узнал, что его и так бы забрали в Гнездо. Кевин после переезда в свой новый дом в возрасте 7 лет умел держать клюшку и знал теорию. Ему так хотелось не разочаровать свою маму, что он собирался не посрамить единственное, что она оставила после себя, кроме Кевина, – экси. Этот спорт стал его страстью. Ему хотелось читать больше, знать больше, уметь больше. Этот спорт стал ему чем-то вроде моста между ним и его мамой. Единственным, что их связывало, кроме фамилии. Когда Кевин приехал в Гнездо, подойдя к двери, он сказал: — Теперь это мой дом. Тэцудзи познакомил его со своим племянником – Рико. Парнишка сразу понравился Кевину. Он много улыбался и очень любил помечтать о будущем. И казалось, тот любил экси также сильно как и Кевин. Они вместе жадно смотрели матчи и игры старших, гордясь тем, что они тоже будут в составе этой команды. Потом где-то через 3 года, к ним привели Натаниэля. Он казался, на то время, закрытым, недружелюбным и слишком взрослым. Когда Кевин и Рико хотели как-то подружиться, он смотрел на них, потом молча уходил. А когда Кевин стал чуть старше, до него дошло, что возможно Натаниэль боялся их. Он за пределами своего дома-то нигде и не был. А тут полная смена обстановки. Уходил он в свою комнату. Тогда мальчишки уже жили так как было задумано, смотря на кривые цифры на щеках. Единица и двойка в самой дальней комнате, чтобы по утрам, когда они станут взрослыми, иметь возможность по пути в столовую будить заспавшихся игроков. Не факт, что такое могло быть в «Воронах», с их дисциплиной, но фантазировать именно в таком направлении никто не запрещал. Тройка, которой «стал» Натаниэль, жил в соседней комнате. С правой стороны. Как правая рука. Самый близкий, кто мог быть после Кевина для Рико. Рико хотел быть капитаном, а Кевин – лучшим игроком, профессионалом. Рико хотел иметь власть над игроками, над своим маленьким королевством, а Кевин хотел, чтобы люди вспоминая экси, представляли рядом с ним его самого. Как сказал в последствии Нат, «хотел стать королём людских сердец». Время шло и Натаниэль стал меняться. Он стал медленно открываться. Оказалось, нужно было чуть больше времени и пара йогуртов из столовой, чтобы его вытащить из своей раковины. Пока они становились ближе, Нат всё больше открывался и как-то раз показал им свои шрамы. Кевин чуть не упал в обморок. Его мама никогда не била его. Да, она могла прикрикнуть, но никогда его не трогала. А Натаниэля били сразу два родителя. Как отец, от которого доставалось значительно больше, так и мать, которая «предостерегала меня от большего гнева отца». Рико при этом рассказе так воодушевился, что показал свои шрамы на ногах и спине от прутьев. Он не жил с родителями: отец и брат не хотели его видеть, ведь он не достоин их внимания, а матери просто запрещали это делать. Так он воспитывался в первые годы жизни в тихой деревне с наставниками, которые учили его «правилам этой жизни». Потом, когда он был готов, его передали Тэцудзи. И в Гнезде он был один до приезда Кевина. Откровения сближают людей. Когда приехал Жан, они были уже почти нерушимым союзом. Но так как не были сильно взрослыми и видя ещё одного ребенка, растаяли. Когда ты маленький, нету особой причины для дружбы. Если вы одного размера, всё, вы друзья навеки. Жан был сдержанным, но каждый раз открывая рот, он умудрялся поднимать настроение. Не сразу, тому тоже нужно было привыкнуть к окружению. А ещё подучить английский. Первое время с ним общался только Нат. Он знал родной язык Жана – французский – потому что рос в «высшем обществе» и там нужно было знание языков. Чем больше языков, тем больше знания и власти. Вот они и сошлись. Будущий «идеальный союз». В последствии названный «Свитой короля». Рико был их властью, лидером, что вёл вперед, Кевин был знанием, которое помогало становиться лучше, Жан был их светом, что помогал вставать по утрам, а Натаниэль был их спокойствием, готовый всегда встать на защиту, поддерживая равновесие. Из этих соображений распределились цифры на их щеках. Рико оставался первым, Кевин — вторым. В то время как Жана сделали тройкой, а Натаниэля четвёркой. Потом Рико рассказал Нату о похожем звучании в японском слов «четыре» и «смерть». Тот вообще воодушевился, говоря, что будет сносить своих соперников с лица их корта. Всё было хорошо, пока у Рико не начались поездки с Тэцудзи наружу по вопросам команды. Они сильно выматывали первого номера, но тот отнекивался, говорил, что справляется, просто нужно привыкнуть к такому графику. Он встречался с новыми игроками при их вербовке, присутствовал на собраниях по экси, видел членов комитета. На собраниях был Кенго, отец Рико. Намного позже до трёх друзей дошло, что именно это разбивало Рико. «Я – будущий капитан, я должен знать, что тут происходит раньше, чем в первый раз сыграю против чужой команды», - сказал будущий капитан что-то в таком духе. Остальные и не лезли. Они знали, как важна для Рико эта роль. Первый часто был в отъездах, так что трое друзей остались вместе. Они собирались по ночам вместе в комнате Ната и Жана, и представляли, как выйдут отсюда. Рико ездил во внешний мир, а им был туда вход закрыт. Гнездо было строгим с чужаками. Мальчишки думали, что Гнездо – место силы. Поэтому тут мало кто был чужим. А те, кто был новичком, оставался тут надолго. Они думали, что если будут за пределами Гнезда слишком долго, здание не сможет их принять обратно. Как в книжке, которую Нату переводила мама с иностранного языка. Поэтому они и не требовали выхода, вместо этого отдавая предпочтение переживаниям за друга, который долго отсутствовал. С каждой встречей он будто менялся. Становился дальше. Поначалу, дети думали, что так как они привыкли к Гнезду, то стали его частью, а Рико стал отделяться и нужно было немного подождать. Но потом, они попытались вывести его на разговор. Каждый из мальчишек хотел как-то помочь. Кевин как брат, Жан как друг, Натаниэль как человек, который понимал какого это было, встречаться с теми, кто тебя ненавидит. А Кенго ненавидел Рико. Но будущий капитан в ответ окончательно закрылся. Снова оставляя троих друзей без лидера. Они периодически предпринимали какие-то попытки сблизиться снова, но не выходило. Между ними образовалась огромная яма, через которую невозможно было перелезть. Человеком, который был ближе всех к первому номеру, оставался Кевин. Он жил с ним в одной комнате, и они ранее решили тренироваться на одинаковых позициях, так что общались они чаще, чем с Натом и Жаном, которые играли на другой позиции. Рико стал холоднее, стал всё чаще и чаще выходить из себя. Потом начались беспричинные толчки, подзатыльники и удары клюшкой по ногам и телу. Это происходило так медленно и постепенно, что Кевин и не заметил. Параллельно начало доставаться Жану и Натаниэлю. Так что по ночам, когда Кевину казалось, что его сосед заснул, он ускользал в комнату к друзьям. Они вместе пытались выяснить, что сделать, чтобы это прекратилось. Но ничего не смогли придумать. Была идея на счёт разговоров, но Рико не хотел с ними нормально разговаривать. Мальчики были в ступоре. Помимо такого неприятного телесного контакта, были оскорбления. Тотальное поливание дерьмом. Несмотря на невеликий возраст, а Рико было 12 или 13, у него получалось так вогнать своих друзей в круг самоуничижений, что ему можно было вручать премию. Нередко от разговоров с первым номером, мальчики чувствовали себя ужасно. Они тоже начинали закрываться друг от друга. Но не так как Рико. Их удавалось доставать со дна и они снова смело шагали в новый день, по вечерам мечтая о том как увидят солнце и небо. Это питало их изнутри. У них с помощью Жана и его рассказов о солнечной Франции, появлялись силы на то, чтобы вставать и идти дальше. А Жан потрясающе умел рассказывать. Стоило ему только завести разговор про булочки из кофейни возле его прошлого дома, как у Кевина с Натом уже слюнки текли. Когда он рассказывал про пляжи, на который никто кроме него не был, парни сразу же ощущали запах морской воды и слышали прибой. У Жана был потрясающий язык. Таких Кевин не видел. Тот мог спокойно рассказывать обо всём, что видел, рассуждая со всех сторон, но никогда не говоря, что именно думает по поводу увиденного. С годами, Жан узнал про иронию и сарказм. Когда Рико не было рядом, он начинал какой-либо рассказ ни о чём и к его концу, втроём задыхались от смеха. Потом и Нат освоил сарказм. Его легко было услышать во время препираний с кем-нибудь. Но никогда – со своими друзьями, которых теперь было только двое. Слова были для Натаниэля не искусством, как у Жана, а оружием, которое он редко использовал. А впервые применил против Рико. Так они и стали отдаляться всё дальше и дальше друг от друга. Кевин, Жан и Натаниэль вместе становились крепче, а Рико — агрессивней. Так они прожили до 11-ого дня рождения Натаниэля. Жану уже исполнилось 12, а Кевину с Рико по 13. В этот день с утра, Рико зашел в комнату к троим парням, которые уже не скрываясь спали в одной комнате, сдвинув одну кровать к другой. Мальчики насторожились. Они уже хорошо знали нового Рико. Если бы это был их друг, они бы обрадовались, но уже много лет он не считался их другом. Теперь скорее врагом. Зайдя, он сказал, чтобы Натаниэль собрался и сегодня утром же он выйдет из Гнезда. Причины не было. Точнее, она не была названа. За тот день, когда Нат уже ушел, Кевин с Жаном успели натерпеться. Теперь не было того, кто переведёт внимание на себя и разрядит обстановку. Кевина нехило потрепали, но Жану досталось намного больше. Кевин был названным братом Рико и они вместе бывали на публике. Они не выходили за пределами Гнезда вместе, но репортёры знали о их «дружбе». Его нельзя было сильно загонять в угол, а Жан был в тени, что позволяло отрываться на нем вдоволь. Только на вечерней тренировке, Рико сказал, что за Натом приезжал отец. И хотел провести этот день с сыном. Кевин упал в обморок. Последнее, что он слышал, это заливистый смех Рико. Пришёл он в себя только в комнате - его там откачали, но он сразу заснул. Уже был отбой, так что он и Жан просто остались лежать в комнате. Натаниэль должен был вернуться завтра, и парни не могли заснуть. Они понимали, что Нат вернётся, ведь из детей никто не попадал в Гнездо просто так: Рико некуда было деть, Кевину негде было жить, Жан отдавал долг за родителей, а Нат был разочарованием семьи, и его тоже некуда было деть. Как Рико. Кевин проговорил с Жаном пол ночи, засыпая только в 4 утра. Натаниэля вернули только через несколько дней, или недель, Кевин уже и позабыл. Когда тот вернулся, настали самые сложные 4 года в жизни Кевина и Жана, которые они называли «Адом на земле». *** Кевин отрабатывал удары по воротам. Их голкипер был неплох, но он видел Миньярда. Несколько месяцев назад даже перед собой. Так что никто не мог теперь заменить звание лучшего вратаря для Кевина. Он теперь смотрел на всех и думал: «Плохо, плохо, плохо, ужасно, плохо». Да, Кевин разделял желание своего «брата» иметь Миньярда в команде. Он был лучше многих профессиональных игроков, а в университетской команде он был почти богом. После Рико, разумеется. Кевин за долгие годы привык к этой мысли. Даже если старался окрашивать её в саркастичный голос Жана, всё равно он был уверен, что ещё немного, и он всерьёз будет так думать. И действительно, с годами эта мысль стала проще. Её уже не воспринимаешь как что-то, что взрывает тебе мозг, а как что-то обыденное. Но Кевин всё же рад, что близнецы отказались. Иметь пятого представителя Свиты Короля в лице Эндрю точно не хотелось. В команде – да, но под «царствованием» Рико – нет. Кевин ещё любил людей и хоть близнецы казались мудаками, он считал, что никто не заслуживает быть в Гнезде. Ему приходилось уговаривать Аарона вступить в команду. Это было ужасно. Если бы близнецы согласились, он бы никогда не простил бы себе это. Но он получил бы за молчание сам. Но у Ната всё было схвачено. Под контролем. Когда перед теми двумя месяцами разлуки, он сказал : «Миньярды не попадут к нам, я это устрою», Кевин даже не поверил. Рико специально ехал за 2 года до поступления близнецов, чтобы «выхватить» их, но его, такого умного и сообразительного, перехитрили «Лисы» из Пальметто. Кевину повезло, что тот сломал зеркало машины, а не его. Сегодня была первая тренировка Ната с его долгого «отпуска». Ну, утреннюю он пропустил с Рико. А сам капитан поехал на собрание. Жан думает, что там снова будет Кенго. Потому что заметил как Рико носился с Натаниэлем, перечитывая свой отчёт. Вчера была встреча с Ичиро и Кев не знал, чем она закончилась. Слышал только громкий топот вечером или ночью мимо своей с Жаном комнаты. А сегодня – с Кенго. Видимо, работа, проделанная Рико, всё же была неплоха и сегодня его допустят к более важным дядям. На тренировке, трое парней старались не пересекаться. Нат не лез к Кевину и Жану, потому что не хотел доставать друзей, как хотел этого несколько лет назад. Но окружающие думали, что тот просто был хорошей собачкой своего хозяина и не смел что-то делать без его команды. Это играло Нату на руку. Так и надо было. Кевин бил по воротам, а Жан с каким-то парнем отрабатывал передачи. Нат отрабатывал упражнения, когда Рико, разъяренный влетел на поле. Он был уже в форме, явно считая, что поле ему поможет. «И зря», — подумал Кевин, радуясь, что сначала мысль думает, а потом молчит. Дольше проживёт. — Делимся на команды, как играем на играх, основной состав с Веснински и запасной. Все остальные на скамейку! — катастрофа…от его тона, Кевин уже было думал, что не доживёт до завтра. Натаниэль быстро спохватился, подбежал к капитану и сказал: — Ты себя видел. Какая игра, идиот? — Нат начинал свою любимую игру. — Да, придурок, — зло ответил Рико, давая Нату оценить степень его взбешенности. — Сукин сын, — продолжил рыжий. — Мразь. — Чмо. — Хуйло. — Долбоёб. — Выродок. — Люблю тебя, — оценив весь масштаб злости и немного остужая её, выпалил рыжий. — Я тебя тоже, — никто не знал, почему Рико так отвечал из раза в раз. Он просто так делал и всё. Только капитан знал, почему. Было ли это «любовью», или он просто делал вид, никто (кроме него) не знал. —Хочешь скажу тебе что-то очень обидное? — о да, Натаниэль знал, что сейчас нужно Рико. Поэтому просто предложил свою помощь. Долго думая, Рико смотрел как команда разбивается на группы, решая как играть. После дал свой ответ, «Да». Они сразу ушли с корта. Кевин пару раз слышал подобный диалог, после чего, если ответ был «да», двое уходили. Нападающий не знал, что они делали, но Рико возвращался уже успокоенным. И ворчал как обычно, не больше, не меньше. Натаниэль как-то ему помогал. — На позиции!, — первое, что сказал Рико, вернувшись на корт, и последнее, что он крикнул, прежде чем начать игру.