Без тени сомнений

Ну, и что ты пытаешься здесь отыскать? Карин с разбега одолела огромный валун, перегородивший дорогу и, уперев кулачки в угловатые бедра, окинула руины взглядом. Смеркалось. Темнота стремительно наступала. Однако Саске даже и не помышлял о привале. С хмурой сосредоточенностью он бродил меж развалин убежища, пытаясь отыскать что-то ведомое только ему одному. — Ты мне скажи! — крикнул он раздраженно. — Чувствуешь что-нибудь? Чакру? Остаточный след? — Ничего! — Карин поправила очки. — Хотя постой…. Сконцентрировавшись, девушка смежила веки и поднесла пальцы к лицу. Саске в один прыжок оказался возле нее. — Нашла что-то? — Не думаю, что это важно, но возможно, тебя заинтересует…. — хитро покосилась на него куноити. — Говори же! — в нетерпении повысил голос Саске. — Тише ты! Торопыга! — фыркнула Карин для видимости. Ей нравилось его внимание. — Не совсем уверена, но кажется я только что почувствовала мощный импульс. — Чакра? Девушка кивнула. — Остаточный или реальный? -Реальный, однозначно реальный. Несомненно, это живые люди. Их, двое или трое, точно сказать затрудняюсь. Саске опустил ресницы и притих. Залюбовавшись игрой теней на его лице, Карин едва не подпрыгнула, когда он ее окликнул. — Где ты летаешь? Далеко они? Слегка задетая грубостью синоби, девушка буркнула себе под нос: — Зачем же так орать? Я не глухая… Саске вопросительно вскинул брови, и она краснея, пролепетала: — Примерно в трех часах отсюда. — Отлично… — Молодой человек спрыгнул вниз. Карин кинулась следом. — Ты куда? — Ненадолго отлучусь. Оставайся здесь. Разбей лагерь. Я скоро вернусь. Окончательно стемнело. С приходом сумерек на пропитанную зноем пустыню, обрушилась долгожданная прохлада. На черном безоблачном небе появилась желтобокая луна. Круглая, словно головка сыра, она улыбаясь, низвергала на землю золото. А рядышком стыдливо мерцали крошечные звездочки. И, казалось бы, необитаемый днем мир, ожил, наполнился всевозможными звуками и шорохами. Жарко пылал костер. Рассевшиеся вокруг огнища Акацуки задумчиво наблюдали неистовую пляску раскаленных язычков пламени, изредка перекидывались короткими фразами. Нарушив эту идиллию, Танако поднялась и отряхнула песок с подола платья. — Куда намылилась? — насторожился Хидан, вставая следом. — По нужде, — откровенно призналась Танако. — Я с тобой! — незамедлительно заявил Хидан и Танако ошарашенно вытаращила на него глаза. — Куда со мной? Прерогативу совместного похода в туалет она категорически не рассматривала. Не уповая на рассудочность Хидана, девушка безусловно допускала возникновение у него подобной идеи. Но в глубине души все-таки надеялась, что он не станет порываться сопровождать ее. Как жестоко она просчитались! — Куда, куда, по нужде! — обескураживая неописуемой наглостью, вогнал девушку в стопор блондин. Он схватил ее за руку и она тут же воспротивилась. Смешно представить, как он будет стоять на стреме, пока она будет, извините, « писать».  — Ты уж прости, но там, — Танако пальцем ткнула в сторону зарослей осоки в метре от них, чисто символически жестом обозначая условное отхожее место, — мне твоя помощь не понадобиться. Пописать я и без тебя могу. Свечку держать не надо. Какудзу хмыкнул и подбросил сухой травы в костер. Округу на мгновение заволокло сизым дымом. Когда он рассеялся, ниндзя заметил со свойственной ему циничной рассудительностью: — Сядь и не позорься, Хидан. В этом деле действует закон — девочки направо, мальчики налево. Хидан с шумом выдохнул, и, метнув в напарника свирепый взгляд, уставился на девушку. — Смотри без глупостей! — неожиданно уступил он. — Не вернешься через десять минут, пойду за тобой! «Бежать нельзя и остаться тоже. Что же мне делать?» Напряженно соображая, Танако обогнула песчаный мыс, громоздящийся возле тихого озерца, направляясь в сторону сбившихся в кучку косматых пальм и кустарников. Сделав свои дела, она устало прислонилась к гибкому стволу одной из стройных красавиц, чьи раскидистые кроны будто протыкали звездное небо. Наконец-то одна… Общество Акацук оказалось на редкость утомительным. Танако почти смирилась с жуткой слабость. Она уже не пугала ее как раньше. Да и физические кондиции постепенно восстанавливались, хотя и не так быстро, как она рассчитывала. Однако гипертрофированная опека Хидана в совокупности с откровенными сексуальными домогательствами порядком измотыли ее. Повеяло прохладой. Сухой, теплый ветер принес с озера прогорклые ароматы тины и влажности, перемежавшиеся с запахами окружающей природы, среди которых особенно ярко выделялся одни. Чувствительность! Неужели она начала возвращаться? Танако обрадовалась. Она уже и не надеялась вновь обрести прежние способности. Впрочем, процесс восстановления шел крайне медленно, что не позволило ей вовремя предвидеть надвигающуюся опасность. Куноити стремительно распахнула глаза и рванулась в сторону, однако сильные руки грубо швырнули ее на место и в следующий момент уже стальной клинок играючи, заскользил по ее горлу. — Пойдешь со мной, Танако. — услышала она над ухом холодный голос Учихи. — И без глупостей. Зная на что способен любимец Орочимару когда что-то идет в разрез его прихотям, Танако замерла без движений. В потемках, маячившее над ней лицо синоби казалось размытым пятном. — А если нет, убьешь меня? — на свой страх и риск поинтересоваться она тем по-особенному безликим тоном, который так его раздражал. — Рискни и узнаешь! — промолвил он, словно одолжение сделал. И куноити буквально кожей ощутила его раздражительность. Итак, Саске был взвинчен, хотя и пытался держаться в рамках. Что ж, не в первый раз ей доводилось видеть его в подобном настроении. Он вообще редко выглядел довольным. А срываться на окружающих для него было в порядке вещей. Танако приосанилась, приказав себе быть с ним по аккуратнее. Впрочем, что бы она не сделала, и как бы себя не повела, от неприятностей ее это не избавит. Усталость накрыла волной и девушка чуть отклонилась назад, тем самым стремясь уменьшить давление кусанаги на гортань. Но клинок, будто привязанный, автоматически последовал за ней. — Если бы ты хотел убить меня, то давно бы сделал это. — философски рассудила Танако. — А значит, я нужна тебе живой. Ее не страшило его превосходство. С тех пор, как Саске дважды пришел ей на выручку, она ощущала между ними наличие некой связи, которая придала ей уверенности в том, что он не при каких обстоятельствах не посмеет пустить меч в ход. В ответ на слова куноити, юноша пошевелил рукой. Она ощутила легкую вибрацию лезвия и что-то теплое, заструившееся по коже. Запах крови отчетливо ударил в ноздри. — Мальчишка! — взбодрилась Танако. Ей было больно. Но она и бровью не повела.Приосанившись, девушка запрокинула голову, позволяя клинку беспрепятственно скользить по горлу. — Пораскинь мозгами. Акацуки всего в нескольких метрах отсюда. Я отсутствую уже довольно долго. Скоро меня хватится и тогда схватки не избежать. — Заранее записала мня в неудачники? Думаешь, не потяну? — гортанно отвечал Саске. Ей вдруг представилось, как кривятся в ироничной ухмылке его тонкие губы. — Шансов маловато, если честно, — с предельной откровенностью заметила Танако. К чему скрывать то, что и без того очевидно? С чакрой подобного уровня Какудзу и Хидан представляли собой убойный тандем. Так подумала она, а вслух сказала: — Их двое. Они вооружены и очень опасны. К тому же на пару уровень их чакры в разы превосходит твой базовый потенциал. Саске не стал ее разубеждать. — Мне нет нужды сражаться с ними. А вот обсудить кое-что не помешало бы! — самодовольно заявил он. Куноити зашлась низким, взволнованным смехом. — Ответ истинного ученика своего учителя. Приобретаешь повадки Орочимару, Саске? — Не забывайся Кобаяси, у нас с тобой один учитель на двоих! — парировал он надменно.  — С этим не поспоришь, к сожалению… — невесело усмехнулась Танако. Возразить ей было нечего. Отчасти они с Саске одного поля ягоды. Это в какой-то мере роднило их. Но не настолько, чтобы она запросто пошла у него на поводу и отказалась от собственных, годами вынашиваемых планов. Танако прекрасно осознавала от чего отреклась, бежав от санина. Статус и уважение, которое она зарабатывала годами, с лихвой окупились бы толикой необходимых ей сведений. Но Орочимару не пожелал пойти ей на встречу. Напротив, он сделал все, чтобы она и не вспомнила о семье. Накачивая ее транквилизаторами, пичкая таблетками, синоби поступил с ней бесчеловечно, и она потеряла к нему те жалкие остатки почтения, которое когда-то испытывала, почитая за отца. Узнав немного о семье, Танако частенько задавалась вопросом, почему получилось так, что Кобаяси впали в немилость, и почему столь прославленный и обладавший такой неописуемой мощью клан закончил свое существование столь бесславно, погрязнув в бесчестии, а в конечном итоге и вовсе исчез? Почему она осталась одна и из всех людей на свете только лишь Орочимару взял за труд позаботиться о ней? Понимая, что от санина ждать ответов не стоит, покуда ему это не выгодно, Танако стремилась попасть в Коноху. Однако систематические проволочки и периодически возникающие препятствия растянули этот процесс на месяцы. Танако фактически прибывала на грани отчаяния. Время тикало, а она топталась на месте. В данном смысле обещание Пейна предоставить информацию о Кобаяси выглядело обнадеживающим.Но доверия к этому странному, холодному человеку с лиловыми глазами способными перевернуть саму душу, как и всем членам преступной организации она не испытывала. Вот и рвалась избавится от сковывающих ее пут и умчаться в Коноху. Теперь вдобавок на пути возник Саске со своими абсурдными, совершенно неприемлемыми требованиями. Ноги ее у Орочимару больше не будет! Она устала быть рабой. В случае необходимости Танако готова была биться за свободу не на жизнь, а на смерть. Собравшись с мыслями, куноити увещевательно начала, глядя туда, где предположительно должно было находиться лицо синоби: — Послушай Саске. Я понятия не имею, каков твой интерес во всей этой истории, но на сто процентов уверена, что ты при любом раскладе не станешь плясать под дудку санина. Не из того теста слеплен. Сейчас ты хочешь заставить меня вернуться. Допустим, это распоряжение Орочимару, а так как у тебя от него существует определенная зависимость… — Не моли чепухи! — сердито перебил ее Саске. — Я зависим от Орочимару так же как и ты! Танако проглотила смешок. А сумерки скрыли улыбку. Она ненароком задела чье-то самолюбие. — В таком случае, объясни, зачем сначала нужно было помогать мне бежать, а потом из кожи вон лезть, чтобы вернуть? Никак совесть заела? — полюбопытствовала не без толики иронии куноити. И нарвалась на неожиданный контр выпад. — Тебе бы жаловаться?! Я дважды вытащил тебя из неприятностей. Могла бы для начала спасибо сказать. — Запоздалая благодарность потешила бы твое тщеславие, верно? — откровенно насмехалась над ним Танако. Внезапно темный силуэт качнулся. Синоби подался совсем близко к ней и она почувствовал терпкий, едва уловимый аромат его кожи. — Считаешь, что знаешь обо мне все, Кобаяси? — Где-то, в опасной близости от ее лица процедил Саске. — Тем не менее, я не услышала ответа. Спокойствие Танако пошатнулась. Голос дрожал. Тем неменее она продолжала хорохориться, что, в общем-то, не укрылось от Саске. И здесь он внезапно продемонстрировал невиданную чуткость. — Ты вся дрожишь, — констатировал он, водрузив прохладную ладонь на ее лоб. — Кажется, у тебя жар…. — Танако испуганно шарахнулась от него. Но его это абсолютно не смутило. — Ты больна? Воображение нарисовала потянувшиеся к переносице брови и ей, не смотря на зябкость обступивших их сумерек, стало нестерпимо душно. Жар прилил к щекам. А в том месте, где ладонь Саске коснулась лица, кожа пылала. — Держись от меня подальше! — ощутив животный приступ паники, девушка отшатнулась, наотмашь выпалив: — Добровольно я к Орочимару не вернусь! Ты можешь попытаться силой заставить меня. Но учти. Я больше поддаваться не буду. — Хочу, чтобы ты понимала, Кобаяси. Меня мало волнуют твои терки с Орочимару. Я просто выполняю свою работу. — Мрачно буркнул Учиха, перехватив ее взлетевшую в возмущении руку. — У тебя нет выбора. Ты можешь выпендриваться сколько влезет. Будешь ты поддаваться или нет, в любом случае тебе придется пойти со мной. — Не пойму я тебя! — воскликнула Танако, вырываясь. — Чего ты хочешь? Думаешь, выслужиться перед Орочимару, чтобы он подкинул тебе новых дзюцу? Все никак не поймешь, что ты его как личность абсолютно не интересуешь? Он просто жаждет заполучить твой шаринган! — Все равно! — монотонно изрек нукэнин. Его ладонь, словно стальной наручник, сжимала запястье. — Я делаю, что должен. А вот тебе, Кобаяси, не помешало бы задуматься, ради чего ты так упорно рвешь жилы?! Акацуки ли, Орочимару…. Какая разница на кого батрачить для той, кто не ведает ни рода, ни племени? Подобного удара под дых Танако не ждала и потому на миллисекунды оторопела. — Пусть так… — не успев прийти в себя, подавленно ответила она спустя какое-то время. — Это вовсе не означает, что я хуже других, и тем более, что я хуже тебя, Учиха. Знаешь, даже в состоянии бесчувственной марионетки Орочимару, я успела многое разузнать о своей семье. Не особо задирай нос. Ты не один у нас тут такой родовитый. Мой клан не уступает Учиха в доблести. Только на этом сходство между нами заканчивается. Тобой движет ненависть. Ты жаждешь мести и это твой выбор. Я же стремлюсь разгадать причину исчезновения Кобаяси. Потому прошу, будь человеком. Не мешай, либо… Нащупав в сгустившихся сумерках руку синоби с клинком, она судорожно обхватила напрягшуюся при ее прикосновении кисть и поднесла к груди, расположив лезвие меча под углом, метившим в самое сердце. — Убей… Я не вернусь…. — в который уже раз повторила Танако. Потянулось ожидание. Куноити замерла. Застыл и Саске. Тишина вокруг них звенела, периодически прерываясь гудением бьющего из-под земли источника. Саске задержал на ней взгляд. Не имея возможности видеть это, Танако буквально осязала цепкое давление его испытующих глаз. — Зачем мне отпускать тебя, Танако? — спустя вечность спросил синоби. — Затем же, зачем ты мне помог уже однажды… — не расстерялась с ответом куноити, с досадой отметив свой осипший голос. Продолжать отрицать бессмысленно. Близость любимца Орочимару волнует ее тем сильнее, чем отчаяние она старается это игнорировать. Впрочем и Саске ведет себя неоднозначно, будто их связывают одинаковые эмоции. В подтверждение ее мыслей катана устало обрушилась вниз, ненароком чиркнув по одежде. Качнулся окружающий их воздух. Синоби подался ближе, сводя разделяющую их пространство на нет. — Я…. — скомкано начал он, но Танако молниеносно закрыв ему рот рукой, с волнением ощущая как обжигает кожу ладоней горячее дыхание. — Слышишь? — настороженно шепнула она. Он практически прижался к ней и аккуратно отвел ладонь. В тот самый миг округу огласил недовольный возглас: — Цаца, время вышло! Где ты? Иди к папочке! Саске напряженно вглядывался во мрак. Его чуткий слух улавливал малейшие шорохи. Во избежание форс-мажоров, он легко, но в то же время достаточно крепко, придерживал куноити за плечи, опасаясь, как бы она чего не выкинула. Поработав с ней сравнительно немного, он четко усвоил: Танако Кобаяси только с виду «лапочка» с глазами испуганной лани. В действительности же эта «дива» была полна парадоксов и представляла собой удивительный сплав непредсказуемости и одаренности. Саске лишь недавно начал понимать, почему вокруг ее имени ходит столько противоречивых слухов. Сдержанная, умная, показательно исполнительная, ну и конечно же смертоносная — краткий перечень талантов Кобаяси. Долгое время она казалась ему пустышкой. Пока он воочию не увидел, как ловко она может перевоплотиться из серой посредственности в нечто разрушительное и грандиозное. Погром на базе яркий тому пример. А как ловко она болтала! У него не выходили из головы ее возмутительные слова об Акацуках. Мысль скакнула. Брат. Саске внутренне содрогнулся. Каждый раз мысли о брате и связанных с ним кровавых воспоминаниях повергали его в угнетающую хандру. Все же невозможно было пережить горе от утраты родных и близких. Впрочем, он и не пытался. Шло время. Саске практически сроднился с этой болью, которая культивировала в его сердце удушающее чувство ярости. Как это не позорно, но он выжил в ту роковую ночь только благодаря снисхождению старшего брата. И с тех пор его одолевает жажда… Месть! Итачи не скрывал мотивов своего поступка, объясняя содеянное какими-то неубедительными утверждениями, в которые он попросту отказывался верить. Саске чувствовал, брат темнит и тем сильнее была его ярость. Окружив себя одиночеством и примкнув к Орочимару, Саске надеялся обрести силу и отомстить Итачи. И пусть ради этого ему пришлось многим пожертвовать, он ни о чем не жалел. Правда порой с приходом ночи накатывала тоска. А с ней и чувство вины до боли в груди разъедавшее мысли. И хотя сейчас было не время для самобичевания, Саске ничего не мог с собою поделать. Танако заставила его задуматься, а по той ли дорожке он идет? Саске вспомнил о Наруто и Сакуре. Взбешенный собственной неспособностью остановить этот процесс в голове, он захотел как следует тряхнуть куноити. Может это отбило бы у нее желание пороть всякую чушь и смущать умы людей?! Вот бы заглянуть в ее бесстыжие глаза! Жаль проклятая темнота поглотила ее облик. Ненароком Саске поймал себя на мысли, что, несмотря на существующие между ними противоречия, он был рад видеть ее. — Решила в прятки поиграть? — протяжно пропел тот же голос. — Учти, я не расположен… Мимо скользнула тень и Саске проворно толкнул девушку к возвышающейся позади пальме. — Черт побери, немедленно уходи! — в сердцах ударив его по груди кулачком, вспылила Танако, шипя как змея. — Ты все испортишь! — Только с тобой, Кобаяси. У меня приказ, если ты забыла… — невозмутимо припечатал ее к гибкому стволу Саске. В ответ Танако задохнулась от бешенства. — Не пудри мне мозги! Скорее ты служишь себе, чем Орочимару! — Я не обязан перед тобой отчитываться! — раздраженно парировал Учиха. Девушка обреченно вздохнула. Бесполезно бодаться с упрямым бараном. — Итак, мы вновь вернулись к тому, с чего начинали? — подытожила она. — Сдается мне, ты не совсем честен даже собой, не говоря уже про меня. — По-моему, ты слишком много на себя берешь, Кобаяси! — возразил угрюмо синоби. — Ничуть! Я все объяснила! Чего тебе еще надо? Мы, реально, можем помочь друг другу. Или ты хочешь, чтобы я умоляла? Не дождешься! — Танако, крошка…. — на сей раз голос Хидана прозвучал совсем близко, и куноити взволновано оборвала речь. Прижавшись к нукэнину, она вцепилась в лацканы его кимоно. — Ну, пожалуйста, Саске! — противореча только что сказанному, взмолилась девушка. — Уходи! Ты подводишь меня под монастырь! Юноша накрыл ладонями ее трепетные ручки, терзающие ткань его кимоно. — Повторяю, только с тобой, Танако…. — стоически ответил он. — Упрямец! Мы погорим оба, и тогда уж точно ты не встретишься с Итачи. Как ты не поймешь, тугодум ты этакий! Акацуки — шанс найти его?! — Что тебе не мешало бы понять, так то, что я не нуждаюсь в помощи! Захочу найти брата — сделаю это сам. Сердито оттолкнув девушку, Саске покинул укрытие. Напрасно не удержавшаяся на ногах Танако шипела ему в след. Его терпение лопнуло и он решил встретить противника лицом к лицу.