Без тени сомнений

Ей снился странный сон. В нем она была совсем ребенком с длинной, спускающейся до талии косой и надоедливой челкой, лезущей в глаза. Ее окутывал мягкий свет, лившийся со всех сторон и голоса: то тревожно тихие, то чрезмерно громкие. Следуя за ними, она очутилась в белой комнате. Бились в истерике шторы, хотя окно было плотно закрыто. У плиты хлопотала хрупкая женщина в переднике и напевала странную песенку. — Серая овечка, глупое создание. Где-то бродит волк тебе на растерзанье… У нее был нежный певучий голос, удивительно трогающий за душу. И хотя слова и мотив были далеки от душещипательности, Танако прослезилась. — Мама… — пискнула она. Руки потянули женщину за передник. Ей страшно хотелось увидеть ее лицо. — Не сейчас, детка… Скоро вернется отец, а обед еще не готов. Пойди погуляй немного… Женщина быстро к ней наклонилась и поцеловала в макушку. Танако попыталась перехватить ее взгляд. Но то, что она успела уловить ограничилось прядью скользнувших по ее щеке волос глубокого пепельно-русого оттенка. Мать возвратилась к плите и методично стала помешивать шипящее на сковороде ядрено-красное месиво. Помещение наполнил тошнотворный запах жареного. Танако его не выносила и поспешила на улицу через контрастно черный коридор. Подсевшая, без ручки дверь, не хотя поддалась ее напору. Выскочив на высокое крыльцо, совсем не в стиле японского зодчества, она сбежала по ступеням и принялась жадно глотать жаркий воздух. Стоял жуткий зной. Солнце нещадно пекло и она все никак не могла отдышаться. Вдруг мимо скользнула темная тень и она временно забыла про удушье. Оглянулась. Мимо нее проскользнул высокий силуэт в черном кимоно. Широкие плечи, мужественный затылок и синь собранных в тонкий змеевидный хвост волос… Отец… Она застыла как вкопанная, глядя на закрытую дверь с острым желанием что-то крикнуть и бросится следом. Но не смогла ни слова молвить, не пошевелиться пока силуэт отца не скрылся за дверью. Лишь тогда ее тело отмерло и получилось сделать шаг. Поздно… Следом грянул оглушительный взрыв и родительский дом взлетел на воздух, словно картонная коробка. Все произошло одномоментно. Она ни о чем не успела подумать. Ничего не смогла предпринять. Вспышка. Ее обдало нестерпимым жаром и вместе с щепками и пылью отбросило в пустоту. В полете Танако инстинктивно зажмурилась. Прикрывшись руками, она готовилась к жесткой посадке. Однако шли минуты, а ничего не происходило. Она ощутила легкое, щекочущее дуновение ветерка. Цветочный бриз ароматами ворвался в ноздри. А затем пронизывающий страх. Что-то цепко сжало ее левое запястье. «Что мне делать? Я всего лишь ребенок… Спасите!» — закралась паника в душу. За стуком сердца терялись мысли. Только помочь ей было некому. Она всегда была одна. Орочимару… Храбрясь, Танако распахнула веки, несмело повернув голову. — Ты здесь? — удивленно шепнула она, ощущая себя теперь совершенно иначе. Перед ней стоял Учиха Саске — такой, каким она видела его в последний раз. В его глазах все так же зияла гнетущая темнота. А губы… По телу пробежала дрожь, когда по ушам резанул другой, но не менее знакомый голос и в то же время вокруг ее правого запястья сомкнулся стальной капкан. — Я искал тебя. Куда же ты пропала? Танако оглянулась. На нее смотрели голодные вишневые глаза. Слепящее солнце играло в гладко причёсанных волосах Хидана. В расстёгнутом вороте плаща белела рельефная грудь и у нее закружилась голова. Она рванулась, пытаясь избавится от обеих хваток сразу. Но синоби лишь настойчиво влекли ее каждый к себе. Распятая ими, Танако зашлась от отчаяния, чувствуя, как невероятно сильные эмоции поднимают ее на гребень волны и страшась этого. — Пожалуйста! — взмолилась она. Катарсис надвигался слишком стремительно. Она погубит всех. Они не слушали ее. — Вы все умрете! — вырвался отчаянный вопль из ее груди. — Выбирай! Выбирай! — обрушилось синхронное на нее со всех сторон и она снова судорожно зажмурилась. Пространство вокруг закружилось в черной воронке. Ее обуял промозглый холод. Пропало все. Она перестала чувствовать Саске и Хидана. Ее руки обрели свободу. Она сорвалась в пустоту. Хидан сидел на корточках возле распластавшейся на футонах Танако. Она не шевелилась и он подумал, что опоздал. Однако, перевернув ее на спину, понял, что чертовка просто в отключке. Ему даже стало смешно. Рядом валялась опрокинутая чашка и растекалась небольшая лужица. Видимо, ушлые монахи сумели обдурить эту хитрую бестию. Не похоже, чтобы она решила вздремнуть добровольно, хотя и выглядела умиротворенно. Любопытно, зачем им понадобилось усыплять ее? Танако вздрогнула сквозь сон. Ее аппетитная грудь заходила ходуном. Его же будто саданули ножом в пах. Во рту пересохло. Он до сих пор не мог забыть вкус ее сладких губок… «Теперь-то ты никуда не денешься…» Хидан отправил взгляд на экскурсию по обалденным ногам и бедрам куноити, чьи заманчивые интимности приоткрыл провокационно задравшийся подол платья. В этой гребанной сучке все было идеальным. Вплоть до кончиков пальцев. И это все в буквальном смысле заставляло его изнывать от желания… Хидан облизнулся. Девушка зашевелилась, видимо начиная пробуждаться. От нетерпения он подался ближе, практически нависнув над ней. Однако прежде, чем ее веки затрепетали и их взгляды пересеклись, с губ сорвалось: — Мне снился сон… Святый Дзясин! От этого полушепота по телу шагнула сладостная дрожь и, кажется, вся кровь хлынула ему в промежность. — Что тебе снилось, детка? — ухмыльнулся Хидан, загораясь азартом. С ней ему никогда не было скучно. Взлетели пушистые ресницы и он пропал в томной серости ее глаз. — Ты… — вздохнула Танако, затем снова опустила ресницы. Отвлекающий маневр… Ни грамма ей не доверяя, синоби заметил как зашелестели на футоне ее изящные пальчики. Из горла Хидана вырвался смешок. — Ты так дышала… Мы там часом не сексом занимались? На щеках куноити проступили предательские розовые пятнышки, убедив его в том, что она окончательно проснулась. Продолжая паленом лежать на полу, девушка потянулась к волосам. Но затем вдруг в упор уставилась на него. О да. Это снова была прежняя Танако. От предвкушения очередной стычки его распирало. — Ты ранен? Но что это ему почудилось в показательно ровных интонациях ее голоса? — Ты весь в крови… — сказала она вполне буднично. Приподнявшись на локтях Танако попыталась сесть. Но ее так замотало, что она вновь растянулась ничком. Лицо Хидана пропахала язвительная ухмылка. — Что? Хреново тебе? Девушка закрыла ладонями лоб. Грудь ее колыхнулась, вызывая ответную пульсацию в его чреслах. Нет… Имея такую власть над ним, она просто обязана сдохнуть… — Если скажу «да», ты будешь на седьмом небе? — промолвила и даже не взглянула. Черт возьми! Он хотел видеть ее лицо! Хотел ее всю. — Идти сможешь или… Танако опустила руки и, наконец, взглянула на него. Тогда он похлопал себя по плечу, напоминая о недавней ситуации в пустыне. — Куда мы пойдем? — вместо ожидаемых возражений, равнодушно спросила она. А в глазах-то мелькнула тревога. Чертова кукла продолжала дразнить его своим равнодушием. Хидан блеснул зубами. Танако снова предприняла попытку подняться. Получилось из ряда вон неуклюже. Монахи здорово ее накачали. Жаль. Покладистая Танако хороша. Но все же немного не то. — Где Какудзу-сан? Саске? Зря она упомянула это треклятое имя. У Хидана потемнело в глазах. Она непроизвольно шарахнулась, когда он резко вскочил. — Волнуешься за полюбовничка?! — прогремел он. Из лёгких с шумом вылетел воздух. — Ради Бога… — она таки с горем пополам встала, опасно шатаясь из стороны в сторону, будто того гляди шлепнется обратно. — Просто ответь… Ее бросило прямиком на него и его руки вонзились в ее хрупкие плечи. — Не кощунствуй! — шипел Хидан, ловя непередаваемый кайф от исходящего от нее жара. — У тебя один Бог… Задержав дыхание от боли, Танако опустила глаза. Сама невинность… До того как откроет рот. — Ты прав. И ты сейчас нарываешься. Одна ладонь мужчины переместилась на ее шею. Она выше задрала подбородок, позволяя ей удобней расположиться. — Я вот думаю, тебя сейчас пришить, на хрен. Или сначала трах…ть? Должок то никто не отменял… Саске не хотелось верить предчувствиям, но что-то ему подсказывало, что Танако не пошла в Коноху. С каждым шагом, с каждым километром эта мысль настойчивей свербела ему голову, и наконец, он не смог ее больше игнорировать. Они с Карин одновременно обратились друг к другу. — Саске-кун… — Ты чувствуешь… Он умолк. А куноити, поправляя очки, нервно рассмеялась. — Извини… Давай ты первый… — сказала она. — Чувствуешь след Танако? — спросил Саске. — Как раз об этом и хотела сказать. Здесь совсем глухо. Кажется Танако-сан нас перехитрила. Она и не думала идти в Коноху. Это было все, что он хотел знать. Круто развернувшись, Саске устремился в обратную сторону. — Куда мы? — еле нагнала его Карин. Она за ним совсем не поспевала. Порой это нервировало. — По следам Акацуки… Веди… Танако смотрела в пышущие похотью глаза Хидана и по телу ее проносились волны. За спиной его призывно маячили распахнутые седзи. В мыслях вспыхнула идея о побеге. Но она тут же отбросила ее, понимая, что в таком состоянии не успеет преодолеть и трети дистанции. «Чирику-сан! Что вы натворили?» — голосило ее существо. Она чувствовала себя обреченной, слабой и зависимой от пожирающего ее взглядом мужчины. Холодно. Жарко. Снова холодно… Левая ладонь Хидана скользнула по предплечью и ее буквально заколотило. В тех местах, где происходил контакт плоти, кожа покрылась мурашками. Она сглотнула. Если попросить его остановиться и рассказать о рисках, он вряд ли послушает. Совсем отмороженный и смерти абсолютно не боится. Упасть в ноги и начать умолять — поднимет на смех. Попробовать дать отпор? Глупая идея. Она и на ногах-то еле держится. Размажет по полу в два счета… Как же быть? Давненько она не бывала в таких ситуация… Похоже придется сыграть по его правилам… Даже если от одной мысли об этом подгибаются колени… — Я не хочу умирать… — Танако умышленно понизила голос до взволнованной хрипоты. Невинно поиграла ресницами. А в довершении, будто ненароком, облизнула губы. Это сработало. Хидан напрягся. Скулы его заострились и, ей показалось, что она уловила дрожь в его руках. В ответ ее сердце испуганно заколотилось. Она раньше не осознавала, насколько пугающая исходящая от него энергия. Жар в глазах, мощь прильнувшего к ней тела… Вступая в противостояние на этом уровне, Танако сильно рисковала. — Что будешь с этим делать? — захватив взгляд синоби, куноити поводила указательным пальцем по его запястью, отмечая как одурело ширятся его зрачки. Есть контакт… — Иди ко мне! — рявкнул он, запечатав ее рот своими губами. И мысли Танако мигом сбились. Тело предало ее… Спасите… Саске несся сломя голову, пытаясь не думать почему. Семенящая следом Карин давно выдохлась. Но его не волновало, сдохни она словно загнанная лошадь. В мыслях безраздельно властвовала Танако. Какие дела связывают ее с Акацуки? А с Хиданом? Они любовники, или он просто нагло домогается ее? Вдруг прямо в эту минуту они вместе и… Или… Бесконечные вопросы вереницей проносились в голове, вместе с разворачивающимися перед глазами картинками. И это выводило сердце на убойный ритм. Вдох. Выдох. Вдох… Бесполезная трата времени… Танако так прочно въелась в его сознание, что он просто не о чем не мог думать, хотя и продолжал убеждать себя, что несется за ней исключительно, чтобы насолить Орочимару. — Саске-кун, пожалуйста, остановись… — взмолилась Карин. — Зачем так гнать? Мы вышли на след. Я чувствую чакру и Танако и Акацуки. Им от нас никуда не деться! И правда! Саске резко сбросил скорость, переходя на шаг и куноити на полном ходу влетела в его спину. С глухим вскриком Карин шлепнулась на землю. А он даже не оглянулся. — Далеко еще? Танако ему безразлична. А тем более ее отношения с этим полоумным. У него другие цели. Итачи… Сердце изменило ритм и кулаки синоби сжались. Поднявшись, Карин согнулась пополам, отчаянно пыталась восстановить дыхание. Ее очки повисли на кончике носа. Прическа напоминала воронье гнездо. Танако же даже раненая или полуживая, всклокоченная и измазанная грязью, все равно выглядела как ангел… — Прилично… — по слогам произнесла девушка. — Пошли! — скомандовал он. Ее медлительность выводила его из себя. — Саске… — снова заныла Карин. Но он не стал слушать, помчался вперед, не оставляя ей выбора. В ушах у Танако гудело. Хидан остервело жал ее к себе, орудуя языком в ее рте так, что практически невозможно было дышать. Пол качался под ногами. Скользящие перемещения его рук по талии, ощущение прохлады, коснувшееся бедер, когда юбка платья поползла вверх, исторгли из горла удивленный всхлип. «Пожалуйста… Я больше не могу…» Внутри копилось что-то жаркое. Груди стало тесно в бюстгальтере, и она выгнулась, когда влажные губы мужчины спустились по шее, покусывая ее и лаская языком. В голове взрывались искры… Это было лучше и ошеломительнее, чем в прошлый раз. Спасите… Пока еще в состоянии, Танако пыталась бороться. Но что она могла? Без сил, без оружия? Легкая добыча для хищника, у которого к тому же начался стояк… Когда естество Хидана через плащ призывно тыкнулось ей в бедро, она действительно испугалась. Да так, как никогда в жизни… Очередное открытие… Разве не к этому она стремилась? Эмоции просыпались в самые неподходящие моменты. Но почему сейчас? Она давно не девушка. Ей приходилось спать с мужчинами на заданиях. Но одна мысль о близости с Хиданом доводила ее до трясучки! Уж не потому ли, что он был жаден, страстен, груб и по настоящему ненасытен? Треск ткани вернул Танако к действительности. Пора брать ситуацию в свои руки, пока этот кабель не сожрал ее с потрохами. — Постой… — прошептала она, запустив пальцы в прилизанное серебро его волос. Не обращать внимание на подозрительное покалывание в кончиках пальцев становилось все сложнее. Синоби не ответил и лишь крепче вжался в нее бедрами. Перед глазами Танако взорвалась радуга. Она застонала и чуть не упала. Благо он ее держал. Будда! Так приятно чувствовать его… А следом: «Нельзя…» — Сними эту дрянь… — взвыл Хидан, хватаясь за ворот платья и желая получить ее всю прямо сейчас. -Иначе я… Снова затрещала материя. — Там с боку завязочки… — срывающимся полушепотом подсказала Танако. Мысль о том, чтобы остановится в ту минуту активно махала ей ручкой. Хорошо, что хоть сознание отключилось не полностью. Пока пальцы синоби возились с завязками, а губы сбавив обороты, вновь по шее устремились к мочке уха, Танако попыталась прийти с себя. Хотя сделать это было практически непосильно для нее сейчас. «Думай о плохом. — Приказала она себе сквозь шум, срывающихся с губ вздохов. — Представь на его месте кого-нибудь противного, кого ненавидишь». Метафорично, но в тот миг на ум ей пришел только один человек. Саске. В памяти всплыла их последняя стычка. Оазис. Кромешный мрак. Его сильные руки, вцепившиеся в нее. Тени шевелящихся губ. Горячее дыхание… И все стало только хуже. Хидан справился с завязками и распахнул платье. Его ладони ринулись в наступление, обожгли жаром живот и талию, взялись за грудь. Танако задохнулась и рефлекторно схватилась за плечи мужчины, когда он сначала погладил, а затем принялся забавляться с затвердевшими сосками через кружево белья, покусывая их или просто дразня языком. Мамочки… Ее пронзили непередаваемые ощущения. И хотя источником их был Хидан, к нему они имели весьма посредственное отношение, так как перед глазами Танако все это время стоял другой человек, другое лицо. Это его руки она представляла, его губы ощущала. Это он доводил ее до исступления… Саске… Танако затаила дыхание. Рот Хидана проплыл между ее грудями к плоскому животику. Опытные пальцы намеренно цеплялись за края лифчика, но не спешили от него избавляться. Она же, наконец, прозрела. Она никогда не хотела Хидана. Это одурелое влечение — реакция тела на близость после отказа от препаратов. Иными словами, чистая физиология. Если он не касался ее, они могли вполне спокойно сосуществовать. С Саске — иное. Ему достаточно было просто войти в комнату и мурашки покрывали тело. Их могли разделять десятки метров, но его взгляд она чувствовала остро, словно прикосновения… Хидан опустился перед ней на колени, и начал спускать трусики. Сам при этом он по-прежнему был в плаще. Взор Танако припечатался к его шевелящийся макушке. От прежнего возбуждения не осталось и следа. Вернулась ясность мыслей. Она должна его остановить… Чувствуя как ползет по бедрам белье, и жар дыхания мужчины плавит кожу, куноити судорожно соображала. То еще трепло Хидан, в эти интимные моменты оказался молчуном. И тут ее осенило. То же, что отрезвило ее, могло настолько взбесить его, что он и думать забудет о сексе… Улыбаясь собственной находчивости, Танако обхватила руками затылок синоби, закрыла глаза и откинула голову назад. — Да, Саске, да… — выдохнула она призывно. Сработало безотказно. Хидан застыл. Тогда она, не опасаясь заиграться, добавила: — Больше не могу, малыш… Давай же… Вокруг все стихло, будто вымерло. Воздух качнуло. Девушка выпрямилась и резко распахнула веки. Над ней маячило побагровевшее от ярости лицо Хидана. Узкие щелочки глаз испепеляли. Ноздри раздуты. Губы нервно кривятся. Воздух со свистом вырывается из легких. Кажется, она переборщила. Теперь ей точно конец…