Без тени сомнений

— Задания Лидера-сама не обсуждаются! — обрубил Какудзу, предвосхищая возможные расспросы, и Танако не стала настаивать. После стольких лет службы у Оричимару она без лишних слов понимала, что означает внутренняя профессиональная этика. Она и сама когда-то, подобно Какудзу, безукоснительно следовала служебной субординации. — Замечу, что весьма заинтригована, Какудзу-сан. Предвижу, нет смысла упорствовать, однако вы должны понимать, что в такой щепетильности нет необходимости. Я отдаю себе отчет в том, что нам друг о друге слишком мало известно и это не может способствовать развитию доверительный отношений. Да и времени прошло немного… Однако хотелось бы заметить, что ваша деятельность напрямую затрагивает и мои личные интересы, поэтому я была бы не против, если бы меня держали в курсе происходящего. — Логично, — Качнул головой нукэнин. — Но здесь я тебе не помощник. Данными вопросами ведает непосредственно Лидер-сама. Так что если что-то не устраивает, обращайся к нему. — В таком случае, подсобите чуть-чуть. — натянула милейшую из своих улыбок Танако. — Вы же к Пейну-сама направляетесь? — К нему самому. — Будьте любезны, передайте ему коротенькое сообщение от меня… Войдя в кабинет Лидера, Какудзу тихо притворил за собой дверь. — Наша девочка созрела, — с порога объявил он. — Танако? — оторвавшись от бумаг, Пейн поднял рыжую голову и пристально посмотрел на подчиненного через всю комнату. — Она самая, Лидер-сама. Только что повстречал ее в компании Сасори и Дейдары в холле, и она просила передать вам, что готова вступить в ряды организации, однако предварительно хочет обсудить с вами кое-какие детали. — С любопытством послушаю, что придумает эта изворотливая девчонка, — задумчиво щурясь, проговорил Пейн. — А ты, Какудзу… Чем можешь меня порадовать?  — В принципе, мне особо нечем похвастаться, Лидер-сама, — пожав плечами, упал на стул возле стола Какудзу. — Девочка, как и ожидалось, оказалась полна загадок. Странно это говорить, но она словно с неба свалилась. В ее прошлом сплошные пробелы. Где бы я ни появлялся и кого бы о ней не расспрашивал, никто не смог дать мне вразумительного ответа. Такое ощущение, что ее и вовсе никогда на свете не существовало. Но, тем не менее, доподлинно удалось выяснить, что девушка, которую мы повстречали в Митиноку, а позже подобрали в пустыне и есть Танако Кобаяси, та самая Кобаяси, чей род владел уникальными взрывными дзюцу, утраченными с уходом последнего из клана. — Занятно… — Пейн задумчиво погладил подбородок. — Ты возвращался в Митиноку? — Да. Встретился с местным информатором. Так он клянется и божится, что Танако отнюдь не бедствовала и щедро платила золотом за любые сведения о Кобаяси. Вероятно у нее имеется стабильный доход. Однако чем конкретно она промышляла, на кого работала до того, как попала к нам, и соответственно, что делала возле взорвавшейся базы пока неизвестно, поэтому лучше держать с ней ухо востро. — Я склонен согласиться с твоими выводами. Танако Кобаяси — та еще птица. Это только с виду она выглядит скромной и безобидной. Однако ее поведение во многом свидетельствует об обратном. Помниться, вы с Хиданом утверждали, что убежище, подле которого ее подобрали, было разрушено почти до самого основания? Ты выяснил, кому оно принадлежало? — В общих чертах… — замешкался Какудзу. — То есть? — переспросил Пейн. Подавшись вперед, он выжидательно сложил ладони на столе. — Прошел слушок. Поговаривают, будто в тех местах находилось убежище Оричимару. На бесстрастном до селе лице Лидера, отразилось некоторое подобие заинтересованности. — Удалось подтвердить или опровергнуть это? — К сожалению… — чуть заметно тряхнул головой Какудзу. — Точных фактов, подтверждающих или опровергающих это, добыть не получилось. Однако если мы действительно натолкнулись на логово санина, Кобаяси может оказаться его подельницей. Этакая подсадная утка. Все мы знаем, как ловко Орочимару опутывает малолеток. Она вполне может служить у него или… — Или, с той же вероятностью, быть его подопытной куклой… — перебив, предположил Пейн. — Тоже вариант. — Подхватил Какудзу. — Лидер-сама, а что если нам с Хиданом поработать над ней? Пейн устремил долгий взгляд на свои руки, задумчиво разглядывая длинные пальцы с аккуратно подстриженными, продолговатыми ногтями, покрытыми алым лаком, и монотонно произнес: — Было бы не лишним. Есть какие-то идеи? — Одна… — Хочу получить все имеющиеся в вашем распоряжении сведения относительно Кобаяси. Заверяю, их передача станет гарантией моего преданного служения вам и вашей организации, Лидер-сама, — заготовленные фразы легко слетели с языка Танако. Она решительно смотрела в суровое лицо Пейна, на котором при ее появлении не шевельнулся ни единый мускул. Глава Акацук стоял перед ней серьезный и непроницаемый, прислонившись к торцу стола. В его же взгляде присутствовала какая-то неприятная опустошенность, от которой невольно хотелось скрыться. Их разделяло около полуметра. Дистанция, в общем-то, солидная. Ближе Танако попросту не осмелилась приблизиться из опасения, что он вдруг заметит, как сильно она напряжена. А началось все с утра. Куноити плохо спалось ночью, в результате она проснулась уставшей и измученной. Ее раздражало буквально все: от жужжащей где-то мухи, до плохого освещения в помещении. Понятно, что в таком разбалансированном состоянии ей крайне сложно давался самоконтроль. Поэтому она решила держаться от Пейна подальше. Хотя и это не особо помогало. Мужчина так подозрительно странно смотрел на нее, что невольно в голову стали закрадываться мысли о тщетности данных усилий. А между тем, от обволакивающего ощущения его подавляющей чакры дух захватывало. Да и от него самого мурашки шли по коже. Пейн, безусловно, обладал мощнейшей энергетикой, которая могла при желании нарушить не только ее субъективный контроль, но и напрочь сорвать покровы сдержанности, державшиеся в данный момент на честном слове. Впрочем, спровоцировать коллапс способно было все что угодно. Любой невинный взгляд, брошенная невзначай фраза… Пока Танако еще хватало сил держаться. Однако ее эмоциональность была на пределе. Утром ее уже накрывала истерика. Предавшись ей, она беспричинно рыдала битых полчаса, забившись в уголок лазарета. Последствия резкого отказа от контрацептивов, как и обещал Оричимару-сама, дорого обходились ее организму. Впрочем, лучше уж это, нежели прозябать в аутичной реальности медикаментозного хладнокровия. Такая нервная, временами истеричная, она хотя бы чувствовала себя живой. — Заманчивое предложение. Однако не спеши разбрасываться обещаниями, пока не услышишь мои условия. — мрачно остудил ее пыл Пейн. — Я готова выслушать все, что вы скажите. — Угодливо промолвила Танако. Подобное поведение ее нисколько не коробило, ведь она вела себя так сознательно. — Так каковы будут условия? — Ничего сложного. Всего лишь небольшой тест на профпригодность, Танако. Понимаешь, я хочу быть полностью уверен, что имею дело именно с наследницей легендарных Кобаяси, а не с пресловутой однофамилицей. Пройдешь испытание, тогда мы продолжим сотрудничество. — А если я не справлюсь с испытанием или по каким-то причинам не смогу подтвердить свою «компетентность»? Спокойно разбежимся? — с расчетом на перспективу предположила куноити, в глубине души и не надеясь на подобный исход. Она слишком много видела и слышала, чтобы Акацуки могли без опаски отпустить ее на все четыре стороны. — Не будем забегать вперед. — Уклончиво отвечал Пейн с тем зыбким спокойствием, которое только усилило ее подозрения. Отойдя от стола, он важно заложил руки за спину. — На данный момент, твоя задача не забивать голову возможными последствиями, а сосредоточиться на испытании. Ответ Пейна показался Танако двояким. С одной стороны, он, якобы рассчитывал на нее, как на ценное приобретение в лице перспективного сотрудника. С другой стороны, напрямую свидетельствовал о том, что ее жизни будет угрожать серьезная опасность в случае провала. — Что конкретно от меня требуется? — Поработай на Акацуки. Разузнай для меня кое-что и тогда, возможно, я поверю в то, что ты именно та Кобаяси, за которую выдаешь себя. — Вы предлагаете мне поработать дедуктивно в рамках поисковой миссии? — недоуменно переспросила Танако. Данное направление являлось не самой сильной ее стороной. Однако она и не подумала отказаться. — Именно! — подтвердил догадки куноити Пейн. — Это будет полноценное задание в команде… — Сожалею, но я не работаю в группе, — пошла на попятную Танако. — Мой конек — индивидуальная деятельность. — На сей раз придется изменить принципам, — безапелляционно отмел все ее возражения мужчина, вооружившись тем самым авторитарным тоном, чьей властности невозможно было противиться. — Ситуация такова, что я не могу довериться тебе настолько, чтобы оставить без соответствующего надзора. Отсюда и контрмеры. Возможно, в последующем, когда все окончательно выяснится, ты сможешь браться за индивидуальные миссии. — Звучит обнадеживающе… — воздержалась от дальнейшего дискутирования Танако, едва не предавшись иронии. — В таком случае, насколько я понимаю, у меня нет выбора, кроме как принять ваши условия. Однако я могу хотя бы уточнить, с кем мне придется сотрудничать? — Разумеется. Не только уточнить, но и лично обсудить все нюансы. — Извини, дорогуша… — Поравнявшись с Танако, Хидан нахально закинул руку ей на плечо, подстраиваясь под темп ее шагов. — Но как бы ты не противилась этому, тебе предстоит не только выполнить ранее принятые на себя обязательства, но и рассказать все… Пользуясь бездействием куноити, он запустил пятерню в густой шелк ее волос. — Абсолютно все, что скрывается в этой хорошенькой головке. Танако вздохнула и краем глаза посмотрела на Хидана. Она не противилась его властным, тошнотворно навязчивым домогательствам, позволяя грубоватым пальцам самозабвенно ласкать свой затылок. Опьяненный вседозволенностью, он беззастенчиво лип к ней на глазах у напарника, которому, кажется, было глубоко безразлично, что происходит у него под носом. Между тем, попытки Хидана, «напомнить», как он сам называл эти беспутные приставания, с каждым разом становились все бесстыдней и наглей. С момента как они покинули базу, это был третий его заход. А началось все с довольно невинного прикосновения к руке, сопровождавшегося похотливым взглядом искоса. Пока они пробирались через глухие дебри лесополосы в окрестностях базы, Хидан делал все возможное, чтобы привлечь внимание Танако. Отпуская в ее адрес пошлые, вульгарные шуточки, он чуть ли откровенно не лапал ее при каждом удобном случае. Это безумно злило Танако. Внутри девушка кипела от возмущения, однако молча, переносила все, что вытворял Хидан, при этом практически не выказывая и тени недовольства. Правда пару раз ее терпение все же дало сбой, и она едва не сорвалась. Впрочем, у нее хватило ума вовремя остановиться. Тому поспособствовал сам Хидан. Ниндзя так жадно и провокационно смотрел на нее, что она догадалась, именно этого он и добивался. И тогда Танако решила, что не доставит ему такого удовольствия. — А если промолчу — будешь пытать? — с лукавой усмешкой, которые теперь стали даваться ей на много легче, поинтересовалась девушка. Перехватив кисть синоби за запястье, она отвела его руку. — Любишь по жестче, цацочка? — хищно облизнулся язычник. — Дай только знать, устрою без проблем… — Боже упаси… — содрогнулась Танако, гоня прочь, словно по волшебству материализовавшиеся в голове сцены сексуальной направленности с применением соответствующих атрибутов — наручники, плетки. — Будь осторожна, Танако-тян. — обронил, до этого державшийся обособленно, Какудзу. — Следи за тем, что говоришь в присутствии этого парня. Сложно представить, какие мысли витают у него в голове. Шутки шутками, но он вполне способен устроить все, что обещает. — Благодарю, Какудзу-сан. Я догадывалась о чем-то подобном… Ускорив шаг, Танако оставила насупившегося язычника далеко за спиной, чем он оказался крайне раздосадован. — Вижу, вы двое неплохо спелись, а? — донесся сзади его рассерженный голос. — Не пойму только с чего это вдруг! Какудзу, блин! Ты что, на девчонку глаз положил? XD Бета: по мне, это нереально, учитывая его возраст)))) Глаза Какудзу обреченно закатились. — По мне так ты окончательно умом тронулся! — Не скажи! — нагнав напарника, возразил Хидан. — Все симптомы на лицо! Думаешь не заметно, как возле нее вьешься? Не ровен час слюной изойдешь. Прибрать к рукам решил? — Конкуренция тебе не повредит, — ровно промолвил Какудзу. — Совершенно распоясался в последнее время. Своего места не знаешь. — Я — не собака, чтобы его знать, ясно? — взорвался язычник. — Скорее это ты у нас привык падать ниц перед начальством. — Прекратите грызться! — воскликнула Танако, устав от шквала эмоций, льющегося на нее со всех сторон. — Вы оба так шумите, что у меня голова разболелась. Какудзу-сан, пожалуйста, перестаньте дразнить Хидана, иначе от его брюзжания нам не будет покоя всю дорогу. А идти нам, подозреваю, о-го-го как долго. А ты, Хидан, не строй из себя ревнивого мавра. Эта роль тебе не к лицу. Просто успокойся и топай себе дальше. Рывком схватив куноити за локоть, Хидан вынудил ее остановиться. — Мы условились, помнишь? Ты должна мне! — Я ничего не забыла. — Вымученно улыбнулась Танако. Щелкнув мужчину по носу, она ловко подхватила синоби под руку и заговорщицки прошептала: — Имей терпение и все приложится. Пустыня на окраине страны встретила путешественников нестерпимым зноем. Выжженное солнцем песчаное плато раскинулось на сотни километров на север, восток, запад и юг. Обжигающе раскаленный воздух, казалось, плавился, мутной испариной поднимаясь над бесконечными барханами и кручами, маячившими на горизонте. — Мы совсем близко! — крикнул Хидан. Смахнув струящийся по лицу пот, он пальцем указал вперед. — Посмотрите, уже развалины показались. Готовься, Танако, близится час истины. — Готовься к чему? — невинно полюбопытствовала куноити. — Тебе придется рассказать нам правду. — Какую еще правду, Хидан? Все, что было возможно, я рассказала Пейну-сама. — Кое-что, вероятно, да. Однако далеко не все.– Пожал плечами язычник. — Признайся откровенно, что ты делала возле разрушенной базы и кому она принадлежала? Танако сбавила шаг и устремила тревожный взгляд вдаль, туда, где, утопая в золотистых песках, отчетливо виднелись искореженные взрывом, руины логова Орочимару. Уцелел ли кто-нибудь тогда после взрыва? Саске, Карин, Кабуто? Не погубила ли она их, выпустив терзавших ее демонов наружу? Саске… Это ненавидимое ею имя словно само по себе всплыло из памяти, и сердце досадно сдавило. Будто воочию перед взором возник надменный образ Учиха — вечно мрачный и чем-то недовольный, но неизменно необъяснимой мукой отзывающейся где-то там в груди… Зачем она думает о нем в ту пору, когда стоит переживать о собственном спасении? Но Саске… Ей лучше оставить мысли об этом смазливом отщепенце из Скрытого Листа в прошлом и сосредоточиться на долгосрочных перспективах, если она хочет попасть в Коноху. Именно оттуда спешно бежали родители, прежде чем осесть в Митиноку. Именно там ей надлежало оказаться, чтобы пролить свет на тайну их жизни, и понять, наконец, кто она есть на самом деле. Танако Кобаяси — отступница, приспешница Орочимару или куноити Листа? — Что скажешь, Танако? Требовательный голос, в котором слышалось ничем не скрываемое нетерпение, отвлек куноити от неуместных размышлений. — Я уже говорила и повторюсь еще раз, если это заставит вас меня услышать. — Приведя мысли в порядок, с расстановкой проговорила девушка. — Меня отшвырнуло взрывом, и я практически ничего не помню. Так что ничего нового вы от меня не узнаете… Скрестив руки, Саске прислонился спиной к холодной стене, влажность которой ощущал даже через ткань кимоно. Погрузившись в раздумья, он сосредоточенно поджал губы, уставившись в одну точку. Присутствуя при разговоре Кабуто и Орочимару, юноша рассеянно ловил долетавшие до него фразы, делая вид, будто не замечает пристального интереса Карин, периодически поддевавшую указательным пальцем систематически сползавшие на нос очки и не сводившую с него влюбленных глаз. Она раздражала его. Точнее даже не столько она сама, сколько пристальное внимание к его персоне в тот момент, когда он меньше всего того желал. Впрочем, еще больше синоби нервировало отсутствие информации. Саске чувствовал себя униженным и оскорбленным, а все из-за Танако, посмевшей удрать после того, как он, словно дурак, кинулся защищать ее. И никакой тебе благодарности. Впрочем, чего еще ожидать от наемницы, большую часть своей жизни проработавшей на такого отъявленного негодяя, как Орочимару? Все же, куда она могла податься в таком состоянии? Благодаря шарингану, Саске многое было подвластно. Так, он со стопроцентной уверенностью мог судить о метафизическом состоянии куноити. После эмоциональной встряски и последующей за тем потасовки с санином, Танако была сильно истощена. Ее запасы чакры также иссякли, потому даже полуметровая дистанция являлась для нее непреодолимым рубежом. После взрыва, и когда ситуация более-менее улеглась, они обшарили округу в радиусе нескольких километров, но ее словно след простыл… — Танако угодила к акацукам. — хрипло вещал санин, вклиниваясь в мысли синоби. — Понятия не имею, на кой-черт она им понадобилась, но из этого можно извлечь немалую пользу. Разумеется, при условии, что она и впредь продолжит работать на меня. Я уже предпринял кое-какие шаги в этом направлении. Уверен, девочка поймет все как надо и не станет делать глупости. — Орочимару-сама, вы полагаете, после всего, что произошло, есть смысл рассчитывать на ее верность? Мне кажется сомнительным, что Танако примет нашу сторону, — рассуждал Кабуто. — По вашему распоряжению я довольно долго наблюдал за ней и хочу заметить, в последнее время она совсем от рук отбилась. Делала то, что вздумается. Удивительно, что она вообще ходила на миссии и выполняла приказы. Вероятно, тому способствовал остаточный эффект от транквилизаторов в ее крови. Видимо, он слегка тормозил ее вольнодумство. Санин двусмысленно хмыкнул. — Отказ от лечения пробудил в Танако стремление к самоидентификации. На что, собственно, и был расчет. Просто это произошло немного раньше, нежели планировалось. Кабуто поправил очки, и заинтригованный, полюбопытствовал: — Как вы хотели использовать ее силу? — Именно так, как все развивается теперь, — загадочно отвечал санин. — То есть, рассчитывали с помощью способностей Танако разгромить Акацуки? — подивился медик. — Неужели ее потенциал настолько велик? — Дело не в потенциале, как ты себе вообразил, Кабуто, — отмахнулся Орочимару, устало опускаясь на стул и откидываясь на спинку. Его постепенно отмирающее тело было измождено и отторгало душу, что неизменно сказывалось и на самочувствии. От жутких болей, сопровождавших данный процесс временно спасали обезболивающие и различного рода стимуляторы, которые колол ему Кабуто. Но неизбежное не отсрочить. — Понимаешь, Танако относится к тому редкому типу куноити, которые благодаря своей кажущееся безобидности и неприметности могут проникать повсюду и добиваться расположения самых непреклонных людей. Это ее талант, ее карма. Помяни мои слова. Она завоюет Акацуки, а затем безжалостно уничтожит их изнутри в тот момент, когда они будут меньше всего к этому готовы. — Склоняю перед вами голову, Орочимару-сама. До подобного додуматься могли, пожалуй, только вы. — С почтением изрек Кабуто, набирая лекарство из ампулы в шприц. — Как знать… — пожал плечами санин. — Все же есть кое-что, что не дает мне покоя, господин… — Что именно, Кабуто? — Самообладание Танако сейчас существенно подорвано, и она способна сохранять его лишь до поры до времени. События на базе тому наглядный пример. — Сомневаешься в ее адекватности? — усмехнулся санин. В змеиных глазах заплясали искры. — Вроде того. Танако, как бомба с часовым механизмом, которая может детонировать в любой момент. — Это не совсем так. — Возразил Орочимару. — Чтобы спровоцировать взрыв, необходим толчок. Его при необходимости не сложно обеспечить. Танако выросла на моих глазах, и я знаю все ее слабые места. — Но по силам ли ей тягаться с Акацуками? — не переставал сомневаться Кабуто. — Их возможности неописуемы. Взять, например, носителя рениннгана Пейна или Учиха Итачи с его шаринганом… Саске внутренне сжался в потоке фраз интуитивно выхватив имя, болью и яростью аукнувшегося в его душе. Имя старшего брата, которого он когда-то безумно любил и теперь люто ненавидел. Он долгие годы фанатично искал с ним встречи, вечно гнался за его неуловимым фантомом, словно безумный наращивал мощь, ради возможности однажды схлестнуться с ним в смертельной битве. Ради достижения этой цели Саске безжалостно рушил все, что имел, рвал удерживающие связи. В итоге же, пока он тщетно пытался отыскать Итачи, беглянка Танако без труда вошла в ряды организации, в которой тот состоял. — Слишком самонадеянно с твоей стороны, Орочимару. Танако больше не служит тебе. Глупо продолжать надеяться на нее. — Раздосадовано бросил синоби. — Тебе известно что-то, что мне следует знать, Саске? — нотки едва приметной настороженности промелькнули в воркующем тембре санина. Мгновение, и он вырос подле строптивого ученика. Отпрянув от пронизывающе холодной стены, Учиха облокотился о крышку стола и беспокойно сцепил пальцы в замок. Отвечать на вопрос учителя он не торопился, и санину пришлось его простимулировать. — Саске?! — Орочимару водрузил ладонь юноше на плечо, и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать его неудовольствие. — Отстань! — огрызнулся он. Брезгливо смахнув ладонь синоби, Саске рывком поднялся и зашагал к выходу. — Ты слишком долго пытался держать Кобаяси в ежовых рукавицах. Теперь же, когда она вырвалась на свободу, думаешь, она вернется? — Саске оглянулся. На его красивом, суровом лице обозначилось сомнение. — Вряд ли. Чтобы избавиться от тебя, ей пришлось разнести в пух и прах базу. — На твоем месте я бы так не бахвалился, Саске-кун. — вкрадчиво промурлыкал санин. — Побег Кобаяси на твоей совести. Всех ее познаний хватит на то, чтобы потопить всех нас и тем самым отсрочить срок твоей личной вендетты, а то и вовсе свести ее к нулю. Или мне стоит доподлинно напомнить насколько низок твой уровню по сравнению с Итачи? — Не утруждайся! — отрезал Саске. Он и сам это прекрасно понимал. Поэтому и вкалывал на тренировках, как проклятый. — Не нужно давить на меня. Я знаю, почему сделал то, что сделал и вовсе не потому что хотел помочь Танако бежать. — Вероятно, ты всего-то хотел освободить Танако от зависимости. Но вот как все обернулось… — ядовито заметил Кабуто, расплываясь в язвительной ухмылке. — Впредь урок тебе, Саске-кун. Слушай старших… — Заткнись. Поучать кого-нибудь другого будешь, — отвернувшись, Саске размял напряженные плечи. — Дайте мне срок, и я верну ее. Слово Учиха.