21.09.20
10:03
доброе, кажется, утро. слава проснулся от холода, и это пробуждение было не благоприятным. глаза болели от неснятых линз и недавних слез. щеки тянуло от засохшей «воды». сделав усилие, слава взял в руки телефон и открыл фронтальную камеру. прищуренные глаза, синяки под ними. голова раскалывается, непьющий славик тяжело принимал даже один стакан виски, чуть разбавленный с водой. вставать не хотелось. резко вспомнив вчерашнюю ссору с алишером, хотелось вскрыть каждую вену поочередно. но наверное, слабое эго мерлоу не могло себе это позволить. артем надел клетчатые штаны и какую-то футболку. затем подошел к большой лестнице и выглянул из-за нее. увидев уснувшего за барной стойкой алишера, он сделал несколько решающих шажков по маленьким ступенькам. уверенный в себе и своих мыслях, тема тихонько подошел к своему «родному человеку». грустно улыбнувшись, слава провел по его волосам своей худенькой ручкой, задавая вопрос, на который и так знал ответ: — алишер, ты спишь? — утопая в кудряшках возлюбленного, произнес мерлоу. слезы подступили к глазам. но так же быстро отступили, когда моргенштерн поднял на него свой сонный отходящий взгляд. — не сплю я нихуя. — хрипя ответил утренняя звезда. — что ты меня трогаешь то? — алишер ухмыльнулся. — я просто.. думал что ты спишь.— боязливо дал ответ мерлоу. — а если бы я спал, то был бы повод? — нет, ну.. — замямлил славик, смущенный всем их разговором. — ты что спишь тут со вчерашнего вечера? как себя чувству.. — ладно, — его перебил его же «предмет обожания» — я.. через пару недель переезжаю из треп-дома. все вроде съезжают, ну кроме тебя. слава и слова сказать не может. неужели их «пьяная ссора» станет концом лучших времен в жизни обоих. неужели он больше никогда не зайдёт в гостиную, увидя любимого «друга»? не будет часами сидеть с ним на студии, записывая очередные хиты. больше никогда тот не приготовит всем ужин и не обнимет в знак приветствия? — в общем, к середине октября точно съебусь. ты вроде хочешь сам развиваться, все дела. — просто, как будто ничего серьезного не происходит объясняет алишер. — да и чет не идет все никак. слава сейчас так хочет подойти к ниму, заставить встать и крепко обнять, отпуская свои слезы в его черную, пропахшую сигаретами, толстовку. но он не может. понимает, что алишеру на него все равно. лучшие друзья. не более.21.09.20
20:50
артём сидит на кровати, делая тяжку за тяжкой. не помогает. он не может принять того, что произошло. он закрывается в своих мыслях, весь день не ест, только и делает, что плачет. хоть он и всегда считал себя человеком, не сильно выражающим эмоции, сейчас все вырвалось наружу. экран телефона загорается. на нем красуется сообщение из телеграмма. слава открывает приложение. это карина. его хорошая подруга, с которой он познакомился недавно. разговоры ладились и шли хорошо. но оно не радует. дело не в карине и ее вопросе о том, как у артема дела, а в алишере, стоящем на обоях. почему он поставил его туда? чтобы чаще видеть? и он снова плачет. но на сообщение все же отвечает. отвечает, что все хорошо. отложив телефон в сторону, он утыкается носом в свои коленки, параллельно обнимая сам себя за них. он старается восстановить дыхание и успокоиться. голова раскалывается. есть хочется, а выходить нет. разумнее было воспользоваться возможностью и провести последние дни в доме с алишером. но сердце не позволяет, слишком больно видеть себя в его глазах ненужным, нелюбимым. поток отвратительных мыслей прерывается тихим стуком в дверь. — можно к тебе? — послышался из-за двери бархатный голос возлюбленного. славик и слова сказать не успевает, как в дверном проеме появляется родная высокая фигура. — все в порядке? — тихо, словно стараясь не нарушать темную, тихую, но такую спокойную атмосферу, спрашивает алишер. — ты весь день тут сидишь, не выходишь. голодный наверное? — немного. — подняв голову на своего работодателя, ответил мерлоу. по его голосу любой поймет, что он плакал весь день. — я тебе чай принес и шоколадку любимую. — тепло улыбаясь, чуть ли не шепчет алишер. — успокоительные твои. не знаю дозу, сам выпьешь? слава тихонько кивает. — как себя чувствуешь? тема не мог понять, с чего такое беспокойство со стороны алишера. но ему явно нравилось. — я.. — слава готов было сказать первые слова алишеру, но тот прервал его. утренняя звезда тихонько прикоснулся к рукам мерлоу, заставляя того убрать их с колен и расслабиться. — в порядке.. теплые руки ощущаются такими контрастными на фоне вечно мерзнущих от переживаний рук артема. а сердце в этот момент разрываться на тысячи частиц, заставляя затаить дыхание. алишер, поглаживая маленькие, по сравнению со своими ручки славика, беззвучно приблизился своими губами ко лбу плачущего мальчика, чтобы померить температуру. — ты весь горишь, — отстранившись, сказал алишер. он, отпустив одну из ледяных рук своего битмейкера, тянется к кружке, чтобы отдать ее другу. — но такой холодный. алишер продолжает поглаживать ручку славика и наблюдает, как тот пьет горячий чай. артем часто всхлипывает, еще не отошел от переживаний. слава допивает чай, отдавая пустую кружку возлюбленному. — ложись спать. — шепчет алишер. — у тебя температура, к тому же ты весь заплаканный. слава посмотрел на родного ему, человека. он так боялся показать ему слезы. алишер же сел ближе к предмету своей заботы и укутал его в холодное одеяло, лежащее рядом. уложив славика поудобней, кудрявый парень облокотился на спинку кровати и положил руку на согревающееся тело артема, отвернувшегося от него на бок. поглаживающими движениями он успокаивал своего битмейкера, чтобы тот скорее заснул. поддавшись спокойной атмосфере холодной комнаты, алишер уснул вместе с сопящим человечком, лежащим рядом.