Порочные Луны

      Огромный лес, словно заросли терновника из сказки, охраняли дворец Найтмер Мун, что по совместительству является также и базой Общества Лунного Серпа.       Вековые сосны упирались верхушками в небеса, закрывая Солнце, тем самым даря вечную ночь.        В темноте без лиственные деревья были похожи на когти древних чудовищ, вроде той синей пони, с которой я недавно сражался.       Словно змеи, ветки извиваясь, тянулись ко мне и Октавии, стремясь утянуть нас к себе и проткнуть наши тела, измазавшись кровью и став ещё страшнее.        Однако мы уже не беспомощные жеребята, верующие в страшилки о проклятом лесу, в котором на собственных внутренностях подвешены трупы подобных нам пони.       Ибо теперь мы знаем, что на ближайшей к лесу скале стоит замок богини, а рассказы о монстрах лишь пугалка от «ответственных» мамаш, что не хотят искать дитятко получившиеся в результате контакта с самогоном во время какого-нибудь праздника…        Однако когда мы проходили мимо этого места, рядом с которым мы подрались с бывшим королём единорогов, мы прошли одновременно не у того места…                           На некогда сухих, сгнивших, полностью деревьях выросло что-то типа цветов, сияющих небесно-голубым или золотым цветом, были и другие цвета, но гораздо в меньшем количестве.        На территории рощи, словно искры костра или звёзды танцевали светляки тех же цветов.        Вместе с этим прохладный ветерок переносил листья, шелест которых при контакте создавал мелодию матушкиной колыбельной.        — Я чувствую что-то из глубины этого леса… – Повернувшись ко мне сказала сестра. — Пойдем тогда. – Ответил ей я, быстрым шагом направившись по направлению к какой-то странной энергии, что словно вода текла по лесу и питала эти деревья, возрождая, и даруя им необычные свойства.       Шаг за шагом мы продвигались вперёд навстречу яркому свету, подобный сиянию Луны, в честь Найтмер Мун, что и была она названа, что-то излучало золотистый свет, направляя нас к нему на встречу.       Каждый шаг по этой земле наполнял энергией, как сон после тяжёлого рабочего дня в кузнице отца.       Однако эта энергия была несколько иная, более сильная и наполненная ещё и магией. Да, именно подобную силу я и начал чувствовать, когда сделал из метеорита рог как у богини.        Действительно, эта сила была безумно похожа на мою. Поэтому была вероятность, что где-то там, в глубине рощи, лежит такой же камушек, как и тот, что стал моим проводником в мир волшебства. Разве, что лесной обладает гораздо большей мощью, ибо тот смог оживить даже давно сгнившие дебри.       Через некоторое время энергия буквально ощущалась под ногами и липла к ним как грязь после дождя. Впрочем постепенно это перестало происходить, ведь магия начинала скапливаться в что-то вроде рек, которые по мере продвижения нас к камню становились всё больше и больше.        Тоже самое становилось и с деревьями, чьи ветки казалось вот вот по обломаются от количества листвы и цветов на них и упадут на нас. Но этого не происходило, ибо их поддерживал камень, лежащий в центре своеобразной поляны.       Сияющий ярче расколоченного железа, блестящей Солнца и тысяч звёзд на небосводе, огромный метеорит лежал в центре круга, вычерченного потоками ярко розовой энергии.        Водоворотом от камня отходили завихрения магии, текущей на все четыре стороны света, дарующей силу всему и вся, попутно иссекающая. Ведь как объяснить то, что чем дальше от камня, тем более тусклый свет создаёт эта жижа?       Кстати о ней, как оказалось она может быть не только цвета рассвета, а ещё кроваво–красной, золотой, лазурной и ещё множества других цветов и их оттенков.        — Поразительно! – Округлив глаза от сей красоты, сказала Октавия. — Абсолютно согласен. – Ответил ей я, подходя к осколку Луны, наверное, ближе.        Я коснулся метеорита. В ту же секунду моя шерсть встала дыбом, и мураши пробежались по всему телу, вместе с жижей, которая словно мёд из сломанного улья полилась из камня прямо на мои копыта.        Тонкие золотые полоски, разъедая всё на своём пути, разошлись по телу во всех направлениях.        И практически в тоже время глаза брата засветились, едва ли не ослепив меня своим абсолютно белым светом без примесей серого жёлтого или других оттенков. По этой причине пришлось закрыться крыльями        Сияние пусть и стало тусклее, а вот демонический крик главного фаната богини заглушить не удалось.       Из-за чего я, чуть не оглохла.       — Ринет, прекрати, заебал светить! – Крикнула ему я, но он кажись, ничего не слышал.       Через некоторое время энергия поутихомерила своё желание ослепить меня, перейдя в более тусклое состояние жёлтого света, активно излучаемого некоторыми частями рога Ринета.        И на него можно было даже смотреть, либо же изучать, уж больно тот был похож на чей нибудь позвоночник, а яркие места на хрень между позвонками, вроде бы это называется диски.        Хотя, наверное, глупо сравнивать булыжник с чьими-то костями. С больными это да, можно, кривой этот рог в отличие того же, но у Найтмер, а с нормальным вряд ли.        У нас здесь ничего нормального нет. То астральные метеориты, то сравнение с костями от самой доброй девчонки в деревне, то ритуалы по получению этих самых дополнительных костей, то ещё что-то.       Хотя это не все странности… То, что я от длительного контакта с таким освящением ещё не сгорела тоже аномально. Но оно и к лучшему, пожить ещё хочу.                           Вскоре яркая вспышка со стороны тех «дисков» завершила этот странный ритуал, и тело брата успокоилось. Вряд ли так можно считать, ибо какие-то узоры, на этот раз голубого цвета у него на шерсти остались.        Да я в принципе и не против, главное, что бы он не упал замертво. Судя по всему камень передал ему часть своей силы. А с ней приходит большая ответственность, за себя в том числе.        — Октавия! Я сейчас лопну от этой силы и знаний! А ведь я получил только то, что сможет выдержать моё тело! Сколько же у нас будет шансов победить Луну, когда мы поделимся этой силой со всей деревней и другими пони, что захотят присоединиться к богине?! – Ринет подбежал ко мне и начал трясти, будто бы выпрашивая из меня информацию и мои ответы на это.        Я же передними ногами отцепилась от него и отошла в сторонку. Это нормально или он сошел с ума?        — Да, я сама не представляю, какие возможности это открывает. Думаю, жителям нашей деревни захочется получить кусочек этой силы! Да и узнав о том, что они могут присоединиться к богине они сами к нам побегут. Хех. – Пробубнила Октавия с небольшим смешком в голосе, при этом то и дело, отводя взгляд в сторону.       Она что ли боится меня? Я же не отец допрашивающий дочь после гулянки, зачем от меня пятиться назад? Наверное на то есть свои причины, может она что-то ненормальное увидела во время передачи магии.        — Ну, так, домой идём? – Спросила Октавия. — Да. – Просто и понятно ответил ей я, а после направился к выходу из леса.

***

            Ледяной ветер мирно гулял по пустоши, согревая своим пронизывающим до костей холодом.       Также он ударялся о многочисленные кристаллы, создавая тихую мелодию колыбельной, ну или похоронного гимна, который дополнял зловещий шепот сотен голосов.        Бирюзовая трава, и темно-фиолетовая земля пульсировали под копытами, скорее всего создавая сотни микроземлетрясений. В некоторых местах из земли торчали острые кристаллы фиолетово розовых оттенков, и что-то типа корней.        — Как же холодно… – Тихо сказала я, выпустив облачка пара. Магия даже не греет.       В туже секунду рог Орионы окутала голубая плазма, что так и наровила убежать от неё и расплавить меня, при этом сделать это там, где подобно умершие, не приветствуются.        — А знаешь, я уже погрелась, до конца жизни! – Сразу же сказала я, дабы не расплавится, всё-таки температура рядом с этой плазмой была около 20 тысяч градусов…        — Это правильно, не надо злить Нерат, демон кошмаров всё-таки, – спокойно начала кобыла, – как притаиться за углом в беспросветной темноте, а потом начнется. Кроваво красные и розовые цвета окрасят всю комнату, крики будут слышны не то что во всем доме, а по всей улице! – И уже гораздо громче закончила.        Из пола с громким треском вырастут кристаллы, что пронзят бедолагу собой, окрасив всё вокруг в карминовый, это если что оттенок красного, но это будет не конец.        От большого кристалла пойдут ветки как у дерева, а они в свою очередь ещё на большее количество веток, а потом на жертве места живого не останется, всё кристаллизуется. А сопровождаться это будет адской болью! – Будто бы с наслаждением рассказывала Ориона.        — Но радуйся, тебе это не грозит! – Весело произнесла кобылка, почесав меня за ушком. Уж лучше кристализироваться, чем проводить время с этой ненормальной. — Кстати, Нерат любит безумие! – Будто бы подслушав мои мысли, воскликнула аликорн.       Всю оставшуюся дорогу мы шли молча, и лишь я иногда вздрагивала, чувствуя, что наступаю на кристаллы. Вскоре мы пришли к какой-то горе с огромной пещерой внутри. Именно туда и вела меня Ориона.             Гора эта была необычная, ибо покрыта миллионами кристаллов, подобных пикам точенным. Сияя фиолетовыми и розовыми цветами, те освещали вход в пещеру, и наравне с алыми всполохами в небе придавали пустоши загадочности        Ориона улыбнулась, и мы поковыляли в пещеру.        Внутри она состояла из сотен сталактитов и сталагмитов сине-серого цвета, наезжающих и закрывающих друг друга, похожие на сабли клыки крупных хищников.        В пещере стоял сладковатый аромат, скорее всего крови на кристаллах в телах пони, и ещё каких-то двуногих существ.        Все они куда-то спешили, и не было похоже, что они любят тишину, как говорила Ориона, но увидев нас сразу освободили дорогу и замолчали.              — Куда мы вообще приперлись? Можешь же сказать, наконец?! – Спросила у аликорна я, что уже уселась на одно из мест стоящих на балконе образованном такими же кристаллами, как и сама пещера.        — Это будет, так скажем концерт–постановка. Потому что тут не только петь будут, а ещё и играть на сцене. А теперь тихо, кристальные не любят шум! – Произнеся некий аналог «цыц» Ориона хлопнула копытами и замолчала.        Она что, не помнит, какой гул стоял у входа?        Пока я надувала щеки и обнимала себя сама, какая-то пони объявила начало выступления.       — Hië nudiah dosgar durieth mi Naegissa! – Пони стоящая на сцене из кристаллов и камней, покрытых чем-то улыбнулась, а после растеряла все эмоции.        Что-то в её лбу засверкало, а после можно было увидеть как постепенно её крылья облепливают прозрачные кристаллы, а из головы вылезает рог похожий на сосульку.       Быстренько из всех щелей полился белый, но впоследствии почерневший, холодный дымок или туман, что практически сразу же сделал пещеру темной как безлунная ночь.       Параллельно с этим запел хор, и началась игра в колокольчики и на каких-то барабанах, при этом становясь громче.        — Нерату хвала! — Что-то типа этого я начала слышать, как только хор стал совсем громким. Такого шума я не слушала даже в Кантерлоте на праздниках!        А ещё говорят, что они тишину любят! Ничего подобного, взрыв тише!       — Ho meyhon dei – Как только эта пони начала петь, лишь в барабаны и колокольчики ритмично стучали и звенели, причём тихо, а некоторая часть тумана посветлела и преобразовалась во что–то типа кристаллов, что заменяли звёзды в этой имитации ночного неба.       — Seei mitoe… – Пони подняла голову и изобразила удивление от того, что кристаллики распадаются на более мелкие и исчезают, не оставив ничего. Olei midolei…O demii – В пещере стало абсолютно темно из-за теней, выползавших из тех же мест что и туман.        Мне и с её актерской игрой было жутко, а тут ещё и всякая хрень выползает. Надеюсь, она не узнала что я вот-вот от холода сдохну и поэтому хочу почувствовать хоть немного тепла, тем самым раздражая их, ведь они ненавидят всё горячее…        Shiero, kiero–Темноту окутала мелодия виолончели, а голос кобылки стал громче, разборчивее и жестче. Siireya – Синяя пони указала на какой-то силуэт, часть которого переливалась кроваво красным.       Koomiro ieroh, sienhao – Пони посмотрела на высокое, словно расплавленное существо, стоящее возле сцены, а после, словно куклу опустила перед тенью. — Нерату хвала! – Опять орал хор, пока тот, что в огненном стиле кричал от сотен кристаллов пронзающий его Как только голоса стихли, и вновь застучали барабаны, наверное, или бубны, я не знаю, как назвать тот инструмент, в который стучали члены оркестра.       Irei miah – Кобылка ухмыльнулась, обнажив ряд клыков, похожих на кристаллы в пещере, а после брезгливо отбросила двуногого.        Его окутала тьма, как и всех остальных, а после появился типичный пейзаж кристальных пустошей.       Горы, на коих вместо деревьев острейшие драгоценные камни. Непрекращающийся снег, утапливающий всё в сугробы и наверное больше ничего.        Sorei mi harei – В такт барабанам, что казалось, гипнотизируют своим постукиванием с абсолютно одинаковым интервалом, по сцене скакал совершенно обычный пони с факелом.       Mengeri tiah – Северное сияние на фоне поменяло цвет на бирюзовый, а потом приобрело форму моих глаз.       Я опять приняла позицию грозового облака из сказок. Недовольная, обнимающая сама себя, всё это про меня.        Никому не нравиться когда его копируют!        — Bengae, bengae – вот что типа говорили появившиеся глаза. Пони поджал уши, а после бросив факел, побежал.        — Meiah, kyrihea! – Из темноты вышла парочка кристаллизованных пони, что вместе с вокалисткой пели эти слова, тем самым вовсе запугав зелёного единорога.               Sohei mi oo! –Закрыв бедного путешественника кристаллами всех оттенков кроме теплых, имеющимися на их спинах, а после этих слов пропали пони.        Delareho le.–Зеленый пытался сопротивляться и кричать, однако имеющие крылья, состоящие буквально из парящих кристаллов задудосили его, подтвердив слова поющего аликорна о безумие, царящем в кристальных пустошах. Так Ориона перевела это.       Темнота вновь заполнила собой и холодом всё, а после появился, можно сказать, трон, на котором сидела скорее всего сама демонесса.        Королевско – синяя такая, грива темнее черной золы, а единственное не серое или чёрное место это крылья, переливающиеся красным, фиолетовым и алым, а также что-то типа воротника, из тех же кристаллов.        — Solamii! — Хвала Нерату! — Sohemii! — Ты тверди!       Пока хор все это орал, вновь вернувшаяся, скорее всего Найгисса, ибо это она всё пела, демонстрировала свои способности, словно говоря: «Давай, говори хвала Нерату и становись частью льда и холода, частью нас!»              То когти, похожие на драконьи, при этом состоящие из ледышек создаст, до туман, принимающий формы щупалец, и всё также ледяной, то ещё что-то.       Но это всё объединяло то, что от этого было холодно, пиздец как холодно, в горах зимой теплее. А пока Найгисса это делала, к мелодии подключились треугольники. — Waeya monsi riyon mir. – Призвав вновь когти, аликорн вскрыла вены единорога, а после, обратив руки в пыль, залезла ими в кровоток. — I sirehendo! – Аликорн пожала плечами после того как пони розовой гривой перестал дышать, будто говоря: «Он сдался вам»        — Saara thaye soono – Однако как только та произнесла эти слова, мертвый поднялся и встал рядом с имеющей кристальный воротник.        — Vengi shanae sei! – Обращаясь к аликорну, белогривая Найгисса пропела сие слова.             — Irei miah… – Певица медленно повернула голову, зловеще улыбнулась, а после чего тьма вновь захватила всё, видимо не дав оркестру играть дальше.              Ну либо песня закончилась…       Скорее всего второе, ибо собравшиеся на концерте захлопали, затопали, конкретно так шумели, явно выражали любовь к исполнителю.              Было исполнено ещё много песен, среди них были: «Люби Нерат», «Нерат, богиня кошмаров»и ещё много песен с именем хозяйки кристализованных земель.       А вроде как она демон грусти и жестокости, а не эгоизма..        Если бы не тот факт что много песен являлись можно сказать пропагандой, или выражением безумной любви к Нерат, то они мне понравились, большинство уж точно.        А особенно хорош был в них хор…       И я даже благодарна была бы Орионе, если бы она меня насильно не повела на этот концерт, однако это меньшее из того плохого, что она мне сделала, пусть с и с точки зрения богини, реальной причем, это было реальное проявление дружбы.        Ибо как она сказала: «Пусть песни Найгиссы и посвящен в основном Нерат и это порой раздражает, но они реально хороши. Хотя Вряд ли их пишет сама Айси Кобальт, Нерат ведь не умеет говорить, поэтому и общается через верховную жрицу»        И я согласна с ней, и мне даже нравится принимать её позицию. Также как и иногда получать ответы на вопросы. Ведь в отличии от Луны она разрешает мне говорить, и выражать своё мнение…