***
/на следующий день: 2 февраля 2045г. — Бруно [60421]/ — Доброго утречка! — в столовую влетел Наранча, с громким хлопком распахивая двери. Бруно вздрогнул, но тут же отвёл взгляд: нет, не она. Это не Мама. — Заткнись, идиот, — едва слышно прошипел Фуго, которого с утра какая-то злобная муха покусала. Он срывал злобу на всех и каждого, но ругаться с Наранчей, похоже, доставляло ему особое удовольствие. — Да что я сделал-то! — возмутился мальчик. — Бруно, скажи ему! В любой другой день Бруно, конечно, разнял бы их, попросил Фуго не обзываться, а Наранчу — не вопить и не носиться по столовой. В конце концов, он, как лидер «банды» именно этим и должен заниматься: пресекать конфликты и оберегать младших… даже если Наранча не младший, а просто ведёт себя как пятилетка. Но сил Бруно хватило лишь на то, чтобы вымученно улыбнуться, а потом покачать головой: «не сегодня». — Да что это с тобой? — Ты даже его задолбал, Нара! — хохотнул Миста, слезая с подоконника. Этот бездельник, вместо того чтобы помогать накрывать на стол, снова валял дурака. Бруно упустил момент, когда Джорно оказался рядом и забрал из его дрожащих рук очередную пару тарелок. — Не подавай виду, Бруно, — тихо произнёс блондин, — улыбайся. Иначе она всё поймёт. Вот же чёрт! Бруно выдавил из себя тревожную дрожащую улыбку, зная, что никого не сможет провести. И именно в этот миг дверь снова распахнулась: за ней оказалась Мать Донателла. И дети. Леоне вёл за руку Триш, но, завидев Бруно, она сорвалась с места и побежала к нему. — Бру-у-у-уно! — пискнула Триш, повиснув на «старшем брате» как на вешалке. Она с самого утра была зареванной, и Бруно уже догадывался, почему. Он нервно сглотнул, но воспользовался поводом, чтобы не смотреть на Маму, и всё своё внимание обратил к розововолосой девочке. — Не плачь, Триш. Что у тебя случилось? — Я не могу найти своих друзей! Ну вот, теперь придётся посмотреть на Маму. Только не это! Если он встретится с Мамой взглядом, она мгновенно всё поймёт! Бруно попробовал тянуть время: — Да ну? Кого именно? — Будто ты не знаешь! — возмутилась девочка. — Сорбета и Джелато, конечно! Мия уехала, а они… куда они делись, Бруно? Он знал, что его губы сейчас предательски дрожат, что глаза вот-вот заслезятся, потому что он знал. Воочию, прямо сейчас, перед собой, он видел их смерть, до сих пор слышал их душераздирающие крики, и винил себя за то, что не успел. Если бы он был быстрее, умнее, если бы дотянулся, схватил, защитил… А сейчас он должен быть невозмутим. Поднять взгляд на Маму, и, сохраняя спокойствие, спросить… — Мам, ты не знаешь, где Сорбет и Джелато? — раздался чужой голос. Бруно вздохнул с облегчением, снова пряча взгляд в розовых волосах малышки. «Спасибо, Леоне». — Ты, как всегда, всё замечаешь, дорогой, — ответила светловолосому мальчику Мать Донателла, и её голос показался Бруно ещё более ледяным, чем обычно. — Всё произошло очень внезапно, это верно. Прошу прощения, дети, что не успела вас предупредить. Триш, с твоими друзьями всё в порядке. Прошлой ночью со мной связалось начальство приюта и сообщило замечательную новость: семья, приютившая Мию, внезапно согласилась взять ещё двоих детей. Разве это не здорово? Теперь они вырастут вместе, как настоящие братья и сестра. Триш, всё ещё цеплявшаяся за одежду Бруно, шмыгнула носом, но вытерла слёзы. А он боялся поднять взгляд и думал о том, какая же лицемерная тварь их Мать. «Вырастут»? «Вырастут», да?! Как же… как же она может так говорить?!***
— Мама — наш враг, — отрывисто произнёс Джорно, глядя в стену прямо перед собой. Они с Бруно с трудом досидели до конца занятий, пытаясь делать вид, что всё в порядке. Мама пристально следила за каждым их движением, и это одновременно пугало до мурашек и нервировало. Бруно готов был поклясться, что сегодня он совершил в тестах столько ошибок, сколько не делал за последние лет пять, и всё потому что пристальный взгляд зелёных глаз всё время преследовал его, не давая расслабиться даже во время недолгой перемены. — Она врала нам, — кивнул Бруно, соглашаясь с выводами Джорно. Сейчас они остались наедине, в пустом кабинете, и могли говорить, не опасаясь выдать себя. — Все эти годы. Наших братьев и сестёр отправляли на смерть. Случайным образом выбирали одного из нас, чтобы раз в два месяца… скормить кого-то из детей… этим тварям. Говорить вслух было страшно. Пока ты об этом молчишь — кажется, словно всё в порядке, словно демоны тебе всего лишь приснились, и в Доме по-прежнему безопасно, и все твои пропавшие братья и сёстры живы и счастливы, просто где-то далеко-далеко отсюда. Но стоит облечь правду в слова, как образы жутких тварей с клыками, когтистыми лапами и страшными глазами встают у тебя за спиной, словно живые. Джорно поднял взгляд на Бруно и прервал молчание: — Может, и не случайно. Детей каким-то образом выбирают, я уверен. Помнишь, демон говорил, что Мия — «среднячок»? И что на ферме ещё остался «отборный товар»? Бруно кивнул. Он предпочёл бы забыть вчерашний вечер как страшный сон. — Это может быть что угодно. Рост, вес, мышечная масса… — Нет, как раз не «что угодно», — возразил Джорно, — а что-то, что постоянно измеряют и записывают, каждый месяц или каждую неделю проверяют у всех детей… или даже… каждый день. В этот момент в головах мальчишек промелькнула одна и та же мысль, и они изумлённо уставились друг на друга. — Баллы, — произнёс Бруно, и Джорно согласно кивнул. — Оценки за тесты. Но что они измеряют? Интеллект? Ум? — Мозги, — золотоволосый мальчик нервно усмехнулся. Открывшаяся правда напоминала чью-то глупую шутку. — Серьёзно, мозги? — Переспросил Бруно. Ему тоже начинало казаться, что окружающий мир — просто абсурдный идиотский кошмар. Так ведь не бывает в реальной жизни, правда? — Как в страшилках для малышей. Как в тех глупых байках про зомби, которые рассказывает Миста. — Они с Наранчей будут в восторге, — Джорно снова неестественно усмехнулся, но затем помрачнел и отвернулся к окну. Им обоим нужно было время, чтобы принять страшную правду. Выходит, демоны жрут мозги. И самых «мозговитых» отличников оставляют на сладкое, позволяют дожить до двенадцати, а потом собирают свой «отборный» урожай. — Через два месяца… — Мы сбежим раньше, чем это произойдёт. — Точно, — Бруно шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Мы сбежим, и никто больше не умрёт.***
/на следующий день: 3 февраля — Бруно [60421]/ Лишь на следующий день Бруно и Джорно удалось ускользнуть из-под надзора Мамы во время ежедневных игр на свежем воздухе. Естественно, первым делом они решили добраться до невысокого забора в глубине леса, и выяснить, что скрывается за ним. Взгляд упёрся в высокую бетонную стену. Отсюда казалось, что она простирается до самого неба. И всё же им выпал не самый худший вариант: пока что здесь не наблюдалось демонов, людей с оружием или проволоки под напряжением. А забраться на стену — задача сложная, но не невозможная. Джорно и Бруно сошлись на том, что им совершенно точно потребуется верёвка. И кто-нибудь достаточно ловкий, чтобы влезть наверх и посмотреть: что находится там, по другую сторону. Они решили пока пройтись вдоль стены, пытаясь найти возможные ловушки, или, наоборот, лазейки. Прошло десять, двадцать и наконец тридцать минут, но они так ничего и не обнаружили, бетонная твердь была везде одинаковой: гладкой и холодной, а ещё, судя по всему, толстой и прочной. И всё же Бруно и Джорно видели в ней не препятствие, а шанс на побег. Неужели больше их никто и ничто не охраняет?.. Над лесом разнёсся звон колокола, возвестившего о том, что пора возвращаться.***
— Нет, они не могли просто построить стену и думать, что это нас остановит, — Джорно нервно вышагивал по кабинету. Занятия закончились полчаса назад, и почти все дети сейчас находились на улице: из распахнутого окна доносились их радостные вопли. А в пустой классной комнате было слегка жутковато. — Может, нас «охраняют» как-то иначе? — предположил Бруно. — Например, следят. Или подслушивают… Джорно резко развернулся и пошёл между парт к противоположной стене. — Нет, камер нет. Я осмотрел коридоры и область возле дома, и не нашёл никакого намёка на электронику. Никаких проводов нет, у нас ведь даже лампы — керосиновые. Это просто бессмыслица. Бруно пожал плечами: — Я проверял спальни, и тоже ничего не нашёл. Возможно, мы просто не там ищем. Я уверен, тут есть какой-то подвох: демоны ведь говорили, что Мама «следит за товаром». Надо понять, как она нас контролирует. И чем скорее, тем лучше.***
И Мать Донателла тем же вечером показала им, что действительно может выследить любого из детей. Эта «демонстрация» не оставила никаких сомнений — за ними наблюдают, а Мама всегда сможет их найти, где бы её чада ни прятались. Всё случилось быстро, просто и совершенно буднично. Если бы Бруно и Джорно не следили с опасением за каждым шагом Мамы, то ничего бы не поняли. Один из младших — четырёхлетний Доппио — ушёл в лес. Проша не уследила. И малыш потерялся, все сначала испугались, кто-то расплакался, а потом Мама, успокоив детей, со сдержанной мягкой улыбкой вынула из кармана часы, и... глядя на них, словно на компас, пошла безошибочно к кустам. И вынула оттуда спящего малыша. Сомнений не оставалось — она знает, всегда знает, где искать каждого из детей. Маячки? Карта? Микрочипы? — Передатчики, — тихо резюмировал Бруно, — где-то спрятаны, иначе мы бы давно их нашли. Хорошо спрятаны. Может, под одеждой... а может — прямо внутри каждого из детей... Джорно ничего не ответил, только кивнул. Очевидно, он пришёл ровно к тем же выводам. — Мать Донателла стала ещё пристальнее наблюдать за нами, чем обычно, — продолжил Бруно. Сейчас они вдвоём снова прятались в пустом классе, — меня это пугает. Она ведь не может знать?.. — Кажется, она подозревает, что не только Сорбет и Джелато могли быть у ворот той ночью первого февраля, — Джорно, вопреки ожиданиям, не опроверг, а лишь подтвердил его опасения. — Вот только я не понимаю, где мы прокололись? Игрушку ведь принесли они. А мы не оставили следов. И всё же Мать Донателла поняла, что кто-то из детей раскрыл секрет Дома. Но вряд ли Мама подумает на малышей... Нет, скорее всего, она подозревает старших ребят. Ризотто, Леоне, тебя, Про́шу, Формаджо, Мисту… может, меня и Фуго тоже, хотя нам всего десять. Восемь кандидатов, за которыми она вынуждена пристально следить — это немало. Надеюсь, нас ещё не раскрыли. Бруно нервно сглотнул. Если бы их раскрыли, то наверняка по его вине: вести себя как обычно после всего увиденного было невероятно сложно. Даже сейчас, стоя в полутьме в пустой учебной комнате, он видел перед собой призрачные лица умерших детей. И не только Мии, Сорбета и Джелато — нет, он вспоминал всех своих младших и старших братьев и сестёр, которых забрали. Два года назад их компанию покинул Селестино. Он был добрым, но ужасно непоседливым ребёнком: то на крышу залезет, то в колодец сунется, то устроит какую-нибудь эстафету или бег с препятствиями по лесу. Именно он научил Бруно выигрывать в догонялках, используя логику и стратегию, а Леоне привил любовь к детективам. Эта пара «Шерлоков Холмсов» прославилась на весь дом своими выходками. Если бы Селестино не отправили, этой весной ему бы исполнилось четырнадцать. Леоне очень переживал, когда лишился одного из лучших друзей, и с тех пор стал ещё более мрачным и замкнутым. Тициано и Сквало, неразлучная парочка, которые одно время были самыми старшими в Приюте. Их компания славилась тем, что плевала на правила. Те ещё хулиганы, любили подшучивать над младшими, учили их материться и сбегать с уроков, хотя сами всегда успевали хорошо подготовиться к тестам. Если бы они остались живы, им бы исполнилось уже по шестнадцать лет. Анжелика — такая маленькая и слабенькая, что её голова едва держалась на тонкой шее. Бруно помнил, что Триш дружила с этой девочкой. В этом году ей могло бы быть девять, но никогда уже... никогда уже не будет. Шейла — бойкая девчонка с чёрными косичками, чуть младше Бруно, она всё время ссорилась с Фуго и даже однажды разбила ему нос. Её забрали четыре месяца назад, совсем недавно. Вокруг них столько смертей. Подумать только, каждые два месяца одного или даже двух детей отправляли прямо в лапы ненасытных чудовищ. А они ни о чём не подозревали, жили себе в лживом счастье и спокойствии. Настоящее чудо, что никого из их компании до сих пор это не коснулось. Сейчас, стоя в тёмном учебном кабинете, Бруно видел перед собой призраков. Маленькие тела разрывали на части хищные когтистые лапы, а острые зубы впивались в детскую плоть. Бруно отчаянно жмурился, закрывал глаза и уши, но кошмар не кончался: и вот в раскрытых пастях монстров оказывались самые близкие друзья. Его семья, которую он всем сердцем любил и хотел защитить. Нет, нет, нет, только не они! Дверь скрипнула. В классную комнату из коридора ворвался луч света, прогоняя мрачные видения. Неизвестно, о чём думал в этот момент Джорно, но резкий звук и его оторвал от мыслей, заставив вздрогнуть и покоситься на внезапного визитёра: — Ты? — Привет! — радостно отозвался ребёнок, деловито прикрывая за собой дверь. — Т-с-с! — Доппио, что ты здесь делаешь? — шёпотом поинтересовался у него Бруно. Его страхи никуда не делись, и на душе всё ещё было тяжело, но вид этого милого малыша заставил сердце тревожно и болезненно дрогнуть. Доппио недавно исполнилось четыре. — Играю в прятки! Ме́лла водит и ни за что меня не найдёт! — выдал малыш. Непослушная чёлка упала ему на глаза, и ребёнок обиженно надул щёки. Бруно хотел ещё что-нибудь у него спросить, но Джорно легко коснулся плеча друга и указал на дверь. — Идём. Я придумал, где достать верёвку.***
/4 февраля 2045 г. — Бруно [60421]/ Утро следующего дня выдалось таким же дождливым, как предыдущее. Впрочем, это не помешало детям отправиться играть в лес, а Джорно и Бруно — на разведку. Вчера они успели вдоволь насмотреться на стену, но сегодня снова пробрались к ней, чтобы спрятать верёвку (украденную с чердака) и удостовериться, что охраны действительно нет. Джорно, как обычно, рассуждал вслух. — Мать Донателла. Её мы должны опасаться в первую очередь. Она — первая проблема. Передатчики — вторая. Стена — третья. — Вдвоём нам не справиться со всем этим, — заметил Бруно. — Провести Маму, забраться на стену, сломать передатчики и сбежать всем вместе. Нам потребуется команда. Я хочу рассказать обо всём Леоне. — Леоне? Я думал, сначала Фуго… — Ты прав, Фуго много читает и должен разбираться в технике, но нет никакой гарантии, что он нам поверит. — Да, но от него хотя бы будет толк, в отличие от Мистера Детектива. Глупый спор, кажется, зашёл в тупик. Джорно и Бруно редко расходились во взглядах, и ещё реже ссорились, обычно очень быстро приходя к компромиссу. Вот и сейчас безмолвное противостояние длилось недолго. — Ладно, — первым сдался Джорно, — можно… — Всё равно придётся всем рассказать, — перебил его Бруно. — Мы собираемся сбежать все вместе, так? Можешь поговорить с Фуго, а я — с Леоне. Когда мы убедимся, что они на нашей стороне, придумаем, как рассказать остальным. — Ты уверен? — в холодных интонациях Джорно промелькнуло сомнение. — Если их раскроет Мама, она может их убить. Удивительно, как мальчику удалось произнести это совершенно ровным тоном. Сам Бруно вздрогнул, как только услышал слова Джорно. Вместе со страхом пришёл и внезапный прилив злости. Он сжал кулаки до боли в пальцах. Если Джорно умудрялся всегда быть невозмутимым, а Фуго заводился из-за любой мелочи, то разозлить Бруно было не так-то просто. Но угроза, нависшая над его родными, буквально выводила мальчика из себя. «Я не позволю!» — едва не выкрикнул он, но осёкся. Не позволит он, как же. Что он может противопоставить Маме? Нет, сейчас нужно отбросить чувства в сторону и рассуждать логически. — Она не сможет убить нас всех, иначе уже бы это сделала, — наконец заявил Бруно. — Вспомни, что говорили демоны: они не ожидали, что получат вместо одного ребёнка сразу трёх. Они упрекнули Мать Донателлу в том, что она плохо смотрит за товаром. Значит, она не сможет быстро убить всех, кто узнал правду. — Звучит логично, — согласился Джорно. — Тогда сменим тактику: расскажем всем нашим. Бруно едва не подавился воздухом — такого поворота он точно не ожидал. И поначалу даже собирался возразить, но затем понял, что Джорно прав. Чем больше детей узнают правду, тем меньше вероятность, что именно их двоих раскроют и скормят демонам, и больше шансов обыграть Маму. — Должно получиться, — наконец кивнул он, соглашаясь. В этот момент кусты за их спинами подозрительно зашуршали. Ребята резко обернулись, но ничего необычного не заметили. Кажется, ещё немного, и у них разовьётся настоящая паранойя. — Пошли отсюда, — предложил Бруно. Стоило им сделать пару шагов в сторону от стены, как зазвонил колокол, призывающий всех ребят вернуться в Дом — хотя время игр ещё не закончилось. Видимо, что-то случилось.***
/чуть позже, 4 февраля — Джорно [00016]/ — Хочу вас кое с кем познакомить, мои дорогие дети, — елейным голосом произнесла Мама. — Её зовут Анита. Все взглянули на маленькую девочку с прелестным круглым личиком, обрамлённым чёрными кудряшками. В ответ на ребят уставились светло-голубые глазки. Как и остальным детям, только доставленным в приют, Аните едва исполнился год. На тонкой шее отлично просматривался ободок из чернильно-чёрных цифр. — А это — Пеши. Второй карапуз выглядел крупнее и забавно хмурил бровки. Светлые волосики, отливающие зелёным, пучком торчали на его лысой головёшке. — И ещё кое-что, — Мать Донателла улыбнулась и наконец переключила своё внимание на «слона в комнате». Вернее, даже двух слонов, на которых неотрывно пялились все ребята, уделяя им гораздо больше внимания, чем новоприбывшим малышам. Молодая женщина и парень, оба в чёрных костюмах прислуги, стояли по обе стороны от Мамы и приветливо улыбались. У женщины была объёмная причёска из ярко-зелёных кудрей и полный энтузиазма взгляд, а парень, напротив, выглядел отстранённо и совсем не смотрел на обитателей приюта, больше обращая внимания на Маму и стены прихожей. — Это мои новые помощники! Надеюсь, вы с ними подружитесь. Сестра Чокколата поможет мне ухаживать за малышами. А Мистер Секко будет работать садовником на территории Дома и помогать с уборкой. Джорно чувствовал, что ещё немного — и у него глаз начнёт дёргаться от напряжения. Мало им что ли одной вездесущей и всеведающей Мамы, так ещё целых двое взрослых появилось?! Что за чёрт?! Зачем они здесь? Неужели ради того, чтобы вычислить детей, узнавших правду? Что с ними сделают, когда обнаружат? Мама без сожалений скормила двух своих любимых деток жутким монстрам, и вряд ли она сжалится над Бруно и Джорно. Эта игра с каждым ходом становилась всё опаснее. Ни одна мышца на лице мальчика не дрогнула, но его внутренний стержень трещал, грозясь сломаться в любой миг. Их мечта… возможно ли это вообще? Сбежать всем вместе? Может, сдаться Маме, пока не поздно? Может, будет лучше, если только они двое умрут, а остальные останутся жить в неведении те жалкие крохи времени, что у них ещё остались? — Джорно, — шёпот Бруно раздался над самым его ухом, так что мальчик невольно вздрогнул, — информация. Джорно резко обернулся и впился в него взглядом, но Бруно не стал ничего объяснять, только похлопал по плечу и тепло улыбнулся, спрятав взгляд за тёмной чёлкой. В следующий миг его уже утащили куда-то младшие дети во главе с Триш. Информация. Джорно удивлённо распахнул глаза. Умел же Бруно одним лишь словом, жестом или взглядом успокаивать и вселять уверенность в окружающих. Наверное, поэтому к нему так тянулись дети всех возрастов: он умел поддержать и всегда находил нужные слова. Вот и сейчас. Одно-единственное слово заставило Джорно облегчённо вздохнуть и легко улыбнуться. Рано ещё отчаиваться. «Сестра Чокколата и садовник Секко — не только новые опасные враги, но и ценные источники информации» — вот что хотел сказать ему Бруно. И он, чёрт возьми, был прав.***
/на следующий день, вечер 5 февраля 2045 г. — Джорно [00016]/ После ужина дети, как обычно, помогали прибраться в столовой. Солнце давно уже село, и кухню, вместе с ровными рядами железных раковин, освещало только тёплое сияние керосиновых ламп. Джорно и Фуго как раз заканчивали с мытьём посуды. — Фуго, нам надо поговорить, — произнёс Джорно, едва шум воды в кране стих. Последняя тарелка оказалась вымыта, и на этом их обязанности заканчивались: расставлять всё это по местам предстояло Мисте и Наранче, которые сейчас увлечённо носились по столовой, изображая самолётики. — Хорошо, — на удивление легко согласился блондин, — пойдём, мне как раз нужно книжку в библиотеку отнести. Что-то случилось с Бруно?.. Джорно мысленно чертыхнулся. Ну, Фуго, ну ты ведь умный парень! Этот разговор нельзя начинать прямо здесь и сейчас, ведь кто угодно может услышать!.. — Мальчики-мальчики, — пропел над их головами низкий голос, — я не ослышалась? Что-то случилось с вашим другом? Вы ведь дружите с Бруно, правильно? Джорно обернулся прямо к нависшей над ними Сестре. Только вчера появилась в Доме, а уже суёт нос в их дела! Чокколата растянула бледные губы в елейной улыбке, будто в самом деле беспокоилась за своего нового подопечного. Джорно тоже ей улыбнулся — своей фирменной ангельской улыбкой, способной растопить лёд в сердце любого человека, будь то Мама или кто-нибудь из старших товарищей. Он проверял: противостоять этим чарам способен, пожалуй, один только Леоне, и то, лишь благодаря своему исключительно дерьмовому характеру. — Всё в порядке, Сестра Чокколата! Мы просто обсуждали, кто завтра водит в догонялках. Бруно почти лучше всех, вы знали? Быстрее него только Мама и Ризотто! — Ах, вот оно что, — Джорно отчётливо видел, как сквозь улыбчивую маску Сестры Чокколаты проступает досада. Она что, серьёзно, думала, что ей удастся так просто их подловить? — А можно мне тоже с вами сыграть? Я просто обожаю догонялки. Джорно сделал вид, что задумался. — Надо у остальных спросить. Но я думаю, они будут не против! Ещё раз улыбнувшись, он помахал ручкой назойливой Сестре и утащил с собой Фуго. До библиотеки никто из них больше не проронил ни слова.***
/в то же время, в коридоре на втором этаже — Бруно [60421]/ Сразу после ужина большинство детей разбрелись по комнатам — играть в «тихие игры», ведь до отбоя осталось всего пару часов. Джорно, Миста, Наранча и ещё несколько особо буйных детей сегодня дежурили в столовой, поэтому в коридорах стояла приятная тишина (весь шум сосредоточился на первом этаже). Бруно как раз пересекал коридор, направляясь в комнату малышей (он обещал Проше, что поможет уложить спать одну упрямую маленькую леди), как вдруг кое-кто высокий и светловолосый преградил ему дорогу. — Бруно, — как-то особенно мрачно и драматично произнёс Леоне, — нам надо поговорить. — Ты прав, — легко согласился Бруно, чем явно вызвал у него удивление, — и чем скорее, тем лучше. Это ты следил за нами вчера у стены? — Стены? — переспросил Леоне. Он растерянно опустил руки, которые раньше держал скрещёнными на груди. От его уверенности не осталось и следа. — Идём, — не теряя времени, Бруно взял его за руку и потащил за собой. Леоне не сопротивлялся. Они поднялись на третий этаж и свернули в короткий коридор, который вёл к больничному крылу. На всякий случай Бруно ещё раз осмотрелся, но ни детей, ни взрослых поблизости не обнаружил. — Леоне, ты веришь мне? — Что за глупости? — нервно переспросил Леоне. — Конечно, верю. Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, Бруно. Только скажи, что за ерунду вы там с Джорно опять придумали? — А ты наблюдательный, — хмыкнул Бруно. Казалось бы, этот разговор требовал серьёзного настроя, но он не мог сдержать улыбки, глядя на лучшего друга. Леоне такой же, как и всегда: немного мрачный, решительный, подозревающий Джорно во всех смертных грехах. Настоящий островок стабильности в этом сошедшем с ума мире, где демоны пожирают детей, а Мама — лишь фермер, следящий за товаром. — Вы ходили той ночью к воротам, — тихо произнёс Леоне, который не разделял его веселья, — но вернулись без Сорбета и Джелато. На следующий день ты был сам не свой. Утром, в столовой, твои руки дрожали, я сам видел. Ты спросил у Триш, кого именно она потеряла, хотя прекрасно знал ответ. Ты всегда первым бежал обниматься с Мамой, но после той ночи ты избегаешь даже смотреть на неё. — Вот значит как, — тяжёлый взгляд золотисто-сиреневых глаз было не так-то просто выдержать, но Бруно подавил желание отвернуться и продолжил смотреть прямо в лицо Леоне. Сейчас им обоим нужно быть честными друг с другом до конца, иначе смысла в этом разговоре нет. — Выходит, меня выдали обнимашки? Спасибо, возьму на заметку. — Бруно, давай без шуток, — Леоне заметно нервничал, — что вы с Джорно задумали? Что вы узнали? Он произнёс этот последний вопрос с какой-то затаённой надеждой, что лишь подтвердило догадки Бруно.***
/20 мая 2043г. — почти два года назад — воспоминания Бруно [60421]/ Молния изогнулась и впилась в землю где-то у самого горизонта. После короткой вспышки прошло несколько секунд — и лишь затем грянул гром. Но никто из детей даже не вздрогнул: звук был слишком тихим, да и все давно уже привыкли к майским грозам. На стекло упали первые крупные капли. Бруно отвернулся от окна и окинул быстрым взглядом столовую, проверяя, все ли успели забежать в Дом, чтобы укрыться от дождя. Но дети носились туда-сюда и вопили, так что нормально их посчитать не удавалось даже Маме. Пока она рассаживала малышей по лавочкам, ребята постарше устроили догонялки-щекоталки. — От-пус-ти-и-и-те, — пищал Наранча, тщетно пытаясь вырваться из цепких лап Мисты и Джорно, — У! Меня! Сёдня! Де-е-ень рожде- Он едва сдерживал рвущееся наружу хихиканье, а мальчишки и не думали о том, чтобы перестать его щекотать. Фуго снова уткнулся в книжку, изредка бросая на проказников осуждающие взгляды. Бруно понял, что одного из его друзей здесь не хватает. — Мам, я пойду поищу Леоне, ладно? Мама рассеянно кивнула — она доверяла ему больше, чем другим детям, а потому без вопросов отпустила одного. Бруно схватил в коридоре первый попавшийся зонт и выскочил на крыльцо. Ветер вовсю трепал его короткие чёрные волосы, дождь оглушающее громко колотил по крыше, и где-то вдали снова сверкнула молния, но Бруно, не обращая внимания на непогоду, бегом помчался к одинокому дереву, на ходу раскрывая зонт. Как Бруно и думал, Леоне оказался там. Он сидел под раскидистым дубом, опустив голову и глядя в одну точку. За несколько минут он успел промокнуть насквозь под майским ливнем, но вставать и уходить не собирался. Бруно замер рядом с ним, не зная, что сказать. Он мог бы спросить: «Что случилось?», но и сам прекрасно знал ответ. Он мог бы сказать: «Хватит уже плакать, Леоне, он всё равно не вернётся, даже если ты просидишь под деревом весь день и всю ночь», но это было бы слишком жестоко. Он опустился рядом с ним на колени, накрывая зонтом, и протянул руку. — Леоне, пойдём в дом. На миг золотисто-сиреневые глаза сдвинулись с мёртвой точки. Леоне посмотрел сначала на руку, потом на зонт над своей головой, и лишь затем на самого Бруно. — Что ты здесь делаешь? — Я за тобой пришёл, — объяснил Бруно. — Если будешь сидеть под дождём, можешь простыть. А ещё в грозу нельзя оставаться под одиноко стоящим деревом, иначе может молния ударить. Он в ответ лишь хмыкнул, качнул головой и снова уставился на свои руки. Честно говоря, у Бруно сердце кровью обливалось, когда он видел лучшего друга таким. Обычно Леоне нечасто хандрил: он был смешливым, эмоциональным и азартным, обожал разгадывать загадки и головоломки, всегда решал тесты на «отлично» и перечитал все детективы в немаленькой библиотеке Дома. В отличие от Бруно, он обычно не грустил, когда кто-то из друзей покидал стены приюта, и сам мечтал поскорее увидеть большой мир. Но что-то изменилось несколько дней назад. А вчера, когда забрали Селестино, их общего друга и названного старшего брата, Леоне даже не вышел попрощаться. Бруно не понимал, что случилось: почему Леоне весь день прятал слёзы, почему избегал встреч с Мамой, почему в его взгляде появилось отчаяние? Протянутая ладонь всё ещё пустовала. Бруно наклонился ближе и осторожно коснулся плеча Леоне, но тот никак не отреагировал, и тогда Бруно сам взял его за руку. У него была ледяная ладонь. — Леоне, почему ты плачешь? Он покачал головой, словно не собирался отвечать на вопрос, но потом вдруг посмотрел прямо в глаза Бруно и прошептал: — Я хочу умереть. Эти слова заставили мальчика вздрогнуть, и он инстинктивно вцепился в холодную руку Леоне, словно тот собирался прямо сейчас взять и исчезнуть. — Что… — Нет, — перебил его Леоне, — я не могу сказать. Ничего не случилось. Просто не спрашивай, ладно? Бруно кивнул. — Я не могу ничего рассказать, — ещё тише, едва слышно, произнёс Леоне. — Просто Селестино… он никогда не вернётся. И всё из-за меня. Последние слова Бруно едва расслышал и так и не понял их смысла. Но что он понял, так это то, что Леоне сейчас действительно плохо. Перехватив поудобнее зонт, Бруно резко подался вперёд и обнял его. — Леоне, — тихо пробормотал он, уткнувшись носом в мокрое плечо. — Леоне, мне так жаль. Если ты не можешь мне рассказать… тогда просто знай, что я рядом. Он ничего не ответил и даже не пошевелился, будто не чувствовал вовсе, что его обнимают. — Я очень хочу тебе помочь. Ты мой самый лучший друг, и я ни за что и никогда тебя не брошу. Обещаю! Что бы ни случилось! И я, и остальные наши друзья… мы всегда будем рядом. Всё будет хорошо. Бруно, конечно, не знал, о чём говорил. И, может быть, его обещание прозвучало пустым звуком, потому что тогда он действительно не догадывался о страшной опасности, нависшей над ними всеми. В конце концов, он просто пытался успокоить своего друга. Ливень вокруг только усиливался, где-то рядом сверкнула молния, почти сразу за ней грянул гром. Бруно вдруг почувствовал, как Леоне, до этого сидевший неподвижно, с силой прижался к нему, наконец отвечая на объятья. — Леоне, пойдём со мной, — тихо попросил он, — пойдём домой.***
/настоящее время, 5 февраля 2045 г. — Бруно [60421]/ Итак, Бруно просто взял и рассказал ему всё, что они с Джорно уже успели выяснить: про демонов, ферму, предательство Мамы, стену и передатчики. — Мы в полной заднице, — вырвалось у Леоне, — всё ещё хуже. Как-то подозрительно быстро он принял страшную правду, и это наталкивало на определённые мысли. — Скажи, Леоне, ты что… знал? Честно говоря, на него было больно смотреть. Бруно разрывался между сочувствием и рвущимися наружу подозрениями. Если Леоне был в курсе, то почему ничего не сказал? Нет, сейчас нужно отбросить эмоции и включить здравый рассудок. В полутьме коридора они стояли друг напротив друга, совсем одни. Бруно нахмурился и приготовился услышать правду, какой бы они ни была, и решить, что делать дальше. — Я знал, что детей убивают, — ответил Леоне, — но я даже не представлял, что там, по ту сторону стены, живут... демоны, да? Мы с… — его голос дрогнул, — мы с Селестино узнали тайну Дома два года назад. Мы пытались понять, как Мама связывается с внешним миром, обыскали её кабинет. Потом он… Селестино как-то высчитал, что между туалетом, кабинетом и спальней должна быть ещё одна комната, и тогда мы забрались туда, вскрыли замок и нашли… разные вещи и... игрушки. — Игрушки? — тихо переспросил Бруно. — Любимые игрушки каждого из детей, кто покинул приют. Мы сразу поняли, что это значит. И мы… нас поймали. Мама. — Нет, — выдохнул Бруно. В голове уже сложился пазл, Леоне даже не обязательно было заканчивать историю, Бруно и сам всё понял. — Это я во всём виноват, это из-за меня Селестино… убили. И съели, да? — Леоне смертельно побледнел и весь дрожал, но продолжал говорить, каждым словом причиняя себе ещё больше боли. — Демоны. Его сожрали демоны, а я почему-то остался жив! Он спас меня, договорился с Мамой, что не будет сопротивляться отправке и пытаться сбежать, а взамен попросил только, чтобы меня не убивали раньше срока… — Леоне, — Бруно осторожно положил руку ему на плечо, но Леоне дёрнулся в сторону, уходя от прикосновения, — ты ни в чём не виноват… — Мама согласилась с одним условием: я буду молчать, иначе она отправит меня и всех, кому я попытаюсь открыть правду, — Леоне вдруг слегка безумно усмехнулся. — Сейчас, когда ты рассказал про баллы, я понял: она просто не хотела расставаться с «отборным товаром». Чёртова ведьма. И как я сам не догадался? Мелкий Джорно вот сразу всё понял. Их взгляды пересеклись, и Бруно заметил тревожный, немного безумный блеск в двухцветных глазах. Губы Леоне искривились в решительной усмешке, тонкие брови сошлись у переносицы, а кулаки были крепко сжаты. Ему, кажется, не требовалось утешение: он был готов сражаться до самого конца, чтобы отомстить Маме. Бруно восхищала эта его решимость — он-то думал, что снова придётся вытаскивать Леоне с эмоционального дна. — Кстати о Джорно. Той ночью мы решили, что обязательно сбежим и вытащим всех остальных. — Всех? Вы с ума сошли? — он коротко и нервно рассмеялся. — Больше никто из детей не умрёт, — медленно, словно клятву, произнёс Бруно. — Только не говори, что это очередная мечта нашей чёртовой златовласки! — Леоне… — предупреждающе протянул Бруно. — Что «Леоне»? Разумеется, я с вами! Хотя этот план — просто безумие. Но знаешь, Бруно, мне терять нечего. Веди — и я пойду за тобой хоть на край света. А что касается Джорно… честно, он меня бесит. Но он умеет добиваться своего, и каждая из его идиотских «мечт» в конце концов исполнялась, верно? Чего только стоит грёбанная черепаха! Так что, может, и в этот раз повезёт.