***
/три дня назад: 10 февраля, игра в догонялки — воспоминания Бруно [60421]/ Детям удалось выиграть первый раунд догонялок, но вот для второго план они не придумали. Пришлось импровизировать. Стратегию обговорили на ходу: старшие по очереди отвлекают Сестру Чокколату, задача младших — держаться вместе и не попасться раньше времени. Ризотто и его друзья тоже присоединились к команде «отвлекающих», так что шансы у детей были... неплохие. По крайней мере, так казалось Бруно. Между деревьями мелькнула светлая тень: кто-то из старших уносил ноги от Сестры. Бруно ринулся наперерез: по паре движений он понял что Проша (а это была она) уже на пределе и вряд ли долго продержится. Зато если он сейчас отвлечёт Сестру Чокколату… — Хей! — он вылетел из кустов буквально в метре от неё. И не прогадал: Сестра хищно сощурилась и метнулась в его сторону, напрочь забыв о первой своей жертве. Теперь осталось Бруно самому удрать — не хотелось бы так глупо проиграть. — Не поймаешь! — крикнул он, на бегу поднырнув под толстые ветви каких-то кустов. Чокколата точно тут не пролезет! Он вскочил на ноги и огляделся, ожидая нападения с любой стороны. Но, к своему изумлению, обнаружил, что Сестра бежит в совершенно другом направлении — в сторону какой-то поляны. Взгляд метнулся дальше и Бруно увидел именно то, чего боялся: посреди поляны растерянно замер какой-то малыш — кажется, Доппио. Бруно действовал быстрее, чем думал: и ноги уже несли его туда, наперерез Чокколате. Ну уж нет! Он собирался противостоять Сестре, противостоять Маме, не дать им убить больше ни одного ребёнка — и он не проиграет даже в этих глупых догонялках. Он схватил опешившего мальчика на долю секунды раньше, чем Сестра. Но бежать с висящим на шее ребёнком оказалось не так-то просто, а Бруно никогда не отличался хорошей физической формой. Ловкости ему не занимать, это верно, но вот силы… Силы ему хватило лишь на то, чтобы с разбегу перемахнуть через овраг и нырнуть в кусты в попытке спрятаться. Он прижал к себе Доппио, пытался дышать как можно тише, хотя после напряжённой пробежки лёгкие так и жгло от нехватки кислорода. — Ничему тебя жизнь не учит, мой милый Бруно, — сладко пропела Сестра Чокколата. Судя по звуку — она совсем рядом. — Всех спасти не удастся, — продолжила вещать Сестра, пока Бруно отчаянно прислушивался к её шагам. Сейчас... сейчас, он только переведёт дыхание, и побежит дальше. Надо удрать. Даже с Доппио подмышкой он продержится ещё какое-то время… — Самых маленьких придётся оставить. Они ведь просто балласт, ты и сам об этом думал, верно? Они будут только мешаться под ногами. — Неправда! Да твою ж! «Как я мог так глупо попасться?! Может, она не слышала? Пожалуйста, хоть бы она не слышала!» Сзади послышался шорох шагов и Доппио испуганно пискнул, когда высокая тень упала на кусты. Бруно обречённо вздохнул и даже почти не вздрогнул, когда широкая ладонь Сестры Чокколаты мёртвой хваткой впилась ему в плечо. Всё-таки стоило бежать, пока ещё была возможность. — Попался, Бруно, — пропела она. — Как жаль, что из всех детей именно ты узнал правду про Дом. Очень жаль. Ты ведь такой умный и послушный мальчик, мог бы стать лучшим товаром из всех, что когда-либо взращивала Донателла. Вот теперь Бруно прошиб холодный пот. Сестра Чокколата знает! И говорит с ним открыто, будто он — беспомощная рыбёшка в её сетях. Будто он обречён и беспомощен, и всё равно ничего сделать не сможет. Будто Мама и Сестра Чокколата давно уже знают, и давно всё решили. — Н-не, — голос предательски дрогнул, и Бруно отвесил себе за это мысленный подзатыльник. — Не понимаю, о чём вы. — Всё ты понимаешь, Бруно, — притворно-мягко улыбнулась Сестра. Она вышла из-за кустов, и теперь стояла прямо напротив него. Взгляды встретились, Бруно упрямо сощурился. Эти разговоры... если она всё знает, зачем она вообще заговорила? Могла бы просто убить Бруно. Выходит, Сестре что-то от него нужно? Но что? — Тебе не стоит притворяться и врать, Бруно. Я всё поняла, как только тебя увидела. Я даже знаю, о чём ты сейчас думаешь: «О нет, меня раскрыли! Что же теперь будет? Наверное, Мама отправит меня сам-знаешь-куда! Нет-нет, я не хочу туда, я хочу продолжать свою глупую бесполезную борьбу, и я уже придумал, как сбежать! У меня даже есть план! Нельзя, чтобы меня раскрыли!» Бруно не впечатлили её кривляния и тонкий шепелявый голосок, которым она изображала его мысли. Доппио в его руках заёрзал. Страшно. Ничего не понятно. В конце концов, чего она хочет? — Не бойся, милый Бруно. Мама не знает. Сердце в груди снова сделало кульбит, в голове Бруно мысли проносились с невиданной скоростью. Мама не знает? — Пока не знает. Хочешь, расскажу, почему? Всё просто. Ты мне нужен. Я нужна тебе. Лучше сотрудничать, чем воевать, не находишь? — С-сотрудничать? — Ну разумеется! И знаешь, с чего начнём? С обмена информацией! Согласен, мой милый Бруно? Она протянула руку. Он даже не думал особо. Просто поднялся и пожал протянутую ладонь. — Идёт.***
/настоящее время: 13 февраля, разговор в библиотеке — Бруно [60421]/ — … и я согласился стать её шпионом, — как ни странно, больше никто не пытался перебивать Бруно. — Это был единственный способ получить столь необходимую нам информацию о внешнем мире. Взамен Сестра Чокколата потребовала выдать ей имена всех остальных детей, узнавших секрет Дома. — И ты ей сказал? — тихим, каким-то изломанным голосом уточнил Леоне. Боялся. Конечно, он боялся. После истории с Селестино... — Не совсем. Нет. Друзья облегчённо выдохнули. — Ну... не сразу. Она не стала спрашивать там, в лесу. Мы договорились встретиться тем же вечером в её комнате. Но вы сами помните, что случилось. Миста после ужина потащил всех в библиотеку, а там эти книги. Фонд Спидвагона, станды. Потом все разошлись, я отвёл Триш в ясельную спальню, поспорил немного с Прошей и нашёл шрамы на ушах малышей... А дальше случилось кое-что непредвиденное.***
/воспоминания: 10 февраля, сразу после того, как Бруно покинул спальню малышей/ Ещё у дверей Бруно столкнулся с Прошей: белобрысая заноза специально в него врезалась. Злилась, очевидно. Ну и чёрт с ней. Бруно чувствовал себя неважно, но пока терпел лёгкое головокружение и постепенно нарастающий жар. Позже он поймёт, что это — последствия укола о «волшебную» книгу, а лихорадка — предвестник пробуждающегося станда. А пока Бруно просто задолбался, устал и хотел спать. И ещё на повороте с кем-то столкнулся. Бруно, наверное, даже упал бы, если бы этот «кто-то» не схватил его резко и сильно за плечо. — А, Риз! Прости, я спешу. — Нет, не спешишь, — резко возразил Ризотто и, не разжимая стальной хватки, потащил Бруно к узкому коридору на втором этаже, где в это время не было ни души. Бруно неприятно поморщился: он, кажется, совсем забыл, что лидер вражеской «банды» — тоже один из старших, тот ещё громила, а в прошлом заядлый хулиган, готовый врезать кому угодно за что угодно. — Чего тебе? — раздражённо бросил Бруно, потирая плечо, когда наконец освободился. Ризотто, блин. Не пацан, а медведь какой-то грёбанный... — С тебя должок. — За что? — За то, что увёл Прошу из детской. — Н-да? Ну и пожалуйста, — фыркнул он, впрочем, понимая, что врать и юлить перед Ризотто бесполезно. Проще уж признать факты и договориться. — Что тебе нужно? — Мне тут сказали, что вы с Джорно что-то замышляете, — заявил Ризотто. Очевидно, здесь не обошлось без Проши и её параноидальных подозрений. Бруно не то чтобы растерялся, но и сходу не мог придумать достойную ложь. Или решиться на правду. Между тем, Риз начал злиться. — Отвечай! Что происходит в последние дни? Что за тайну вы узнали? Причём тут мелкий паразит Джорно? Что вы видели у ворот той ночью?***
/настоящее время: 13 февраля, разговор в библиотеке/ — …и мне пришлось всё рассказать Ризотто. Он был в таком состоянии, что непременно бы меня отделал, если бы я попытался уйти от разговора. Леоне поморщился, услышав последнее предложение Бруно, и прошептал себе под нос что-то, подозрительно похожее на «этот Риз чёртов мудак». В груди что-то ёкнуло. Бруно чувствовал себя идиотом: в конце концов, сейчас нужно думать о другом, и всё же… было приятно думать, что Леоне о нём беспокоится. Заботится, даже. И врезал бы Ризотто за него, пусть это и глупо. — Он тебе поверил? — требовательно спросил Джорно, возвращая Бруно с небес на землю. — Нет, конечно, — пожал плечами он. — Это же Риз. Да кто вообще в здравом уме поверит? У меня и доказательств-то никаких не было. Но я предложил ему один способ, как проверить. Чтобы он своими глазами всё увидел, чтобы услышал, как Сестра сама раскроет Тайну Дома... — Ты сказал Чокколате, что он — второй ребёнок, узнавший правду, — догодался Джорно, — и взял Ризотто с собой, когда пошёл ночью в её комнату? — Умно́, — хмыкнул Миста. — Выгородил Джорно и ещё и Ризотто свою правоту доказал, — заметил Леоне. И добавил тише: — Как всегда, только своей головой и рискуешь, Бруно. Мог бы меня позвать. — Не было необходимости, — возразил он. — Всё прошло хорошо…***
/два дня назад, ночь с 10 на 11 февраля, комната Чокколаты — воспоминания Бруно [60421]/ Губы Сестры вытянулись в противоестественную улыбку. — Вот значит как! Вы двое были у ворот тем вечером, я правильно поняла? Бруно покорно кивнул, а Ризотто просто продолжил стоять и сверлить взглядом Чокколату. Н-да, хорошего же напарника он выбрал. С покерфейсом красноглазого сравнится разве что... да никто не сравнится. Даже Джорно или Мама. — И что же мои милые детки успели увидеть? — Всё, — отрезал Бруно. Он нервничал, и оттого злился. Но Чокколата, словно издеваясь, продолжила сюсюкать: — Прям всё-всё? Детки заглянули в кузов и убежали? Вы видели ещё что-нибудь, кроме умершей девочки… как её?.. Мии, точно. Бруно покосился на Ризотто. За такие слова он и сам бы врезал. Но старший товарищ, на удивление, остался неподвижен и спокоен — Бруно бы его выдержку. Только резкая складка между бровями появилась, да кулаки едва заметно сжались. — Кроме нас с Ризотто там были ещё двое детей, — Бруно тревожно сглотнул, отгоняя панику, вызванную воспоминаниями. — Джелато и Сорбет закричали. И тогда на их крик пришли… демоны. — Демоны, значит? — хмыкнула Сестра Чокколата. — Вот вы их как называете. А в штабе бытует другое название — монстры. — Штаб? — тут же ухватился за слово Бруно. — Что это за место? Там находится руководство приюта? Кто всем заправляет: люди или…? — Тише-тише, — осадила его Сестра Чокколата, бесцеремонно щёлкнул пальцем по лбу. — Мы ещё не закончили. Что было дальше? Бруно уже открыл рот, чтобы ответить, но Сестра Чокколата покачала головой и указала на Ризотто: — Не-а, пусть он говорит. Ты хороший мальчик, Бруно, но я хочу услышать, что знает об этом вечере твой друг. Ризотто и Бруно сложно было назвать друзьями — скорее уж врагами. И всё же, повезло, что Бруно буквально только что ему в подробностях всё рассказал. Риз, в своей фирменной отрывистой манере выдал Сестре именно то, что она хотела услышать. Когда разговор зашёл о плане побега, инициативу снова взял Бруно: — Мы действительно готовились к побегу небольшой группой, только старшие дети, — выдал он, буквально чувствуя, как Чокколата ловит каждое его слово. Но Бруно продолжил виртуозно врать: — Конкретной даты пока не придумали, и нашим друзьям ещё ничего не рассказали, потому что они вряд ли поверят. Но через два месяца нас здесь не будет, это точно. Чокколата только хмыкнула, должно быть, принимая его за самоуверенного дурочка. Ризотто прислонился к дверному косяку, по привычке сливаясь с тенью. Бруно постарался перетянуть внимание Чокколаты на себя, понимая, что его «не-другу» нужно время, чтобы осмыслить происходящее и принять страшное знание — мир устроен совсем иначе, чем рассказывала им Мама. — Какая прелесть, — заметила Сестра. — Такие храбрые, что это даже мило. Вы хоть представляете, что ждёт вас за стенами? — И что же? — Пока вам ещё рано об этом знать, дорогие мои. Если будете соблюдать условия сделки, я расскажу вам о внешнем мире послезавтра ночью. А пока что дам одну подсказку: есть кое-что внутри Дома, что может дать вам… определённые силы. — Что это? — недоверчиво переспросил Бруно. Какие ещё «определённые силы»? — Вам стоит тщательней осмотреть библиотеку. Есть там одна книжка… вы поймёте, когда найдёте её. Правда, прошло много лет… но есть шанс, что Мама до сих пор её не изъяла. Вам стоит порыться на полках. Если повезёт, обретёте те же способности, что и мы с Секко…***
/настоящее время: 13 февраля, вечер, разговор в библиотеке/ — Зачем она это тебе рассказала? — перебил его Фуго, не терпящий логических не состыковок. — Не думаю, что Сестра знала, что мы уже нашли книгу, — осторожно ответил Бруно. — Скорее, она хотела дать нам ложную надежду и заставить весь день копаться в библиотеке ради каких-то мифических «сил». — Тогда как так вышло, что следующим утром книги про станды в библиотеке уже не было? — резко спросил Джорно, прожигая своим зеленоватым взглядом дырку во лбу у Бруно. — Очевидно, Мама надавила на Сестру и заставила рассказать всё про «способности». Могу также предположить, что никто из них так и не узнал об остальных книгах Фонда Спидвагона, поэтому изъяли только ту, про станды. Мама с Сестрой сами обо всём разузнали, без моей помощи. — Ты так говоришь, — бросил на него очередной испепеляющий взгляд Джорно. Видимо, новость о предательстве Бруно задела его за живое, и сейчас он спешил докопаться до каждого его слова, лишь бы ужалить в ответ, да побольнее. — Я и не просил мне верить, — парировал Бруно. — Только выслушать. — А это что, ещё не всё? — удивлённо (и несколько возмущённо) спросил Наранча. — Разумеется, нет. Два дня спустя мы с Ризотто снова встретились с Сестрой Чокколатой в её комнате…***
/прошлым вечером, 12 февраля, комната Чокколаты — воспоминания Бруно [60421]/ — Что интересного мне сегодня поведаете, дорогие? — в этот раз хозяйка комнаты встретила их, сидя за письменным столом. Кажется, до прихода детей она строчила какое-то письмо, но стоило Бруно и Ризотто переступить порог — тут же отложила ручку. — Мы готовимся к побегу, — с порога сообщил Бруно. — Я уже спрятал под кроватью Мисты несколько кухонных ножей. Верёвки, еду, всё остальное мы тоже сможем украсть, когда придёт время. Но у меня есть вопрос: почему вы с Мамой всё ещё не отправили нас демонам? Сестра Чокколата какое-то время молчала, размышляя, стоит ли ей вообще отвечать. — Хорошо, я скажу, — наконец решилась она. — Вы, детки, очень ценный товар для Мамы Донателлы. Как всякий приличный фермер, она много лет растила вас, и уже ждёт не дождётся, когда же сможет получить свои деньги за ваши чудесные, умные головушки. Но самых отборных детишек она бережёт до праздника Тиффари. — Что это? — Праздник в честь верховного божества этих… демонов, как вы их называете, — пожала плечами Сестра Чокколата. — Правильный вопрос будет не «что» а «когда». Правда, этого я вам не скажу. Осталось недолго, вы сами всё увидите. «Нет, не увидим! — едва не вырвалось у Бруно. — Мы сбежим, и тебе нас не остановить!» — Так, и… — вместо этого проговорил он, — той информации, что мы тебе сообщили, достаточно на сегодня? — Разумеется, — легко согласилась Сестра. — Теперь спрашивайте всё, что хотите, про внешний мир. Правда, многого я и сама не знаю. — Но ты выросла там? — с плохо скрываемой надеждой спросил Бруно. — Нет, — она расстегнула верхние пуговицы рубашки и отогнула воротник. Серийный номер, пять чернильных цифр — как и у остальных детей «Благодатного Дома». — Ты тоже с этой фермы, — озвучил очевидную истину Ризотто. — А Секко?.. — быстро спросил Бруно. — Тоже, — кивнула Сестра. — Выходит, все люди — рабы демонов? — Не совсем, — помедлив, ответила Чокколата. — Я мало знаю про внешний мир. Возможно, там есть свободные люди. В штабе ходили слухи, что есть один человек, обладающий правом голоса даже среди демонов. Но я лично никогда его не видела. Это предводитель клана Джостаров. — Что за клан Джостаров? — Больше я ничего не знаю, уж извините, — она развела руками. — Так что там, за стенами? — всё же уточнил Бруно. — Есть какая-нибудь охрана? Или поселения свободных людей? — Вокруг ферм охрана слабая, даже патруля нет, насколько я знаю. За стенами лес, а дальше — не знаю, я никогда там не была, — длинные пальцы Сестры прошлись по всё ещё не застёгнутому вороту рубашки, очерчивая начало широкого белёсого шрама. — Внутри у меня вшит передатчик и… детонатор, на случай, если попытаюсь сбежать. Стоит только пересечь стену, ограничивающую приют, и заряд автоматически сработает, разорвав моё сердце на куски. Бруно тревожно повёл плечом. Да уж, такой судьбе не позавидуешь. Выходит, Сестра такая же заложница, как и все они, только вот ей не оставили ни шанса на побег. Побег… мысль, болезненная, как вонзившаяся в палец иголка, внезапно поразила Бруно: — А в наших телах… нет детонатора? — слишком испуганно и слишком поспешно спросил он. Чокколата, пристально за ним наблюдавшая, улыбнулась: кажется, ей безумно нравилось видеть отражение страха на чужих лицах. — Нет, — успокоила она его. — Даже демоны не стали бы есть тела, нафаршированные электроникой. Ризотто, насторожившийся так же, как и Бруно, с облегчением выдохнул и легонько постучал костяшкой по дверному косяку. Сестра Чокколата, не дожидаясь дальнейших вопросов, неожиданно заговорила: — Так вот, у меня самой нет ни шанса покинуть Дом, а потому я хочу устроиться в нём как можно лучше. Иными словами — занять пост Мамы, вот что мне нужно. И вы, детишки, мне в этом поможете…***
/настоящее время: 13 февраля, разговор в библиотеке/ — …Сестра Чокколата призналась, что хочет подставить Маму, чтобы занять её место. Собственно, за этим мы с Ризотто ей и нужны. Но если она думает, что только она здесь умеет использовать людей, она глубоко заблуждается. Потому что прошлой ночью её слова слышали не только я и Риз. — Что? — в один голос выдали Леоне и Джорно. Потом покосились друг на друга с непередаваемыми эмоциями на лицах. Бруно тепло улыбнулся, наблюдая за этой пантомимой. — Ризотто позвал своих друзей, чтобы они подслушали наш с Чокколатой разговор. Потому что иначе никто бы нам не поверил. — Выходит, эти придурки тоже теперь в курсе? — уточнил Миста. — Все друзья Риза, кроме Проши, — кивнул Бруно. — Она не согласилась. Но, думаю, остальные ей быстро всё расскажут и, может быть, даже переубедят. — Так круто же! — неожиданно для всех воскликнул Наранча. — Ага, — поддержала его Триш. — Получается, ты вовсе не предатель, Бруно! Ты ведь всё делал ради нас, чтобы план побега получился! Все возбуждённо загомонили, обсуждая «искупление» Бруно. Дети были единогласно «за» то, чтобы простить ему предательство и позволить дальше работать над планом. Бруно в этом ни на секунду не сомневался: в конце концов, это ведь его «банда», и они уже решились идти за ним и его мечтой до самого конца. Джорно положил ему ладонь на плечо и неприятно сжал, наклонившись к самому уху: — Надеюсь, ты понимаешь, что больше играть в шпиона не получится? Ты должен пообещать, Бруно, что отныне ты — только на нашей стороне. — Разумеется, — серьёзно кивнул Бруно. — Я клянусь. Я всегда на вашей стороне.***
После «совещания» в библиотеке все разошлись по комнатам, ведь до отбоя осталось не больше получаса. Правда, Фуго сказал, что забыл свои любимые часы в музыкальной комнате, и поспешил туда. Бруно тоже отделился от компании друзей, сообщив, что сегодня он, как и прошлой ночью, отправится с докладом к Сестре Чокколате, и вернётся уже после отбоя. Вот только, спустившись по лестнице с третьего на второй, он повернул в совершенно противоположную сторону — но никто ничего не заподозрил. Они с Фуго столкнулись у двери в музыкальный кабинет, когда светловолосый мальчик уже выходил оттуда с часами в руках. Бруно заглянул в виноватые и смущённые лиловые глаза своего друга, и его сердце сжалось. «Зачем, Фуго? Почему ты так поступил?» — Х-хочешь поговорить? — спросил Фуго, против обыкновения, выглядящий действительно напугано. Обычно ничто не способно вызвать у Фуго чувство страха (а вот ярость — пожалуйста, в любую минуту). Бруно знал его — как и всех своих друзей — с самого детства. Фуго всегда был замкнутым, мрачным и неразговорчивым, а частые и неконтролируемые вспышки гнева явно не прибавляли ему популярности среди детей. Он был умён — настоящий гений для своих десяти с половиной лет — и обладал удивительной памятью, но остальные ребята его побаивались и не пытались сблизиться даже ради хороших оценок и помощи с домашкой. Бруно всегда казалось, что Фуго похож на сжатую пружину или натянутую тетиву лука. На пару химических реагентов за секунду до взрыва. Слишком сильно натянутую струну, которая или вот-вот лопнет, или заставит треснуть сам инструмент. Даже в самые спокойные часы, погожим летним деньком, Фуго умудрялся что-то читать, учиться или заниматься за фортепиано. Все эти годы Фуго словно играл в догонялки со временем — может, потому и завёл привычку всегда носить с собой часы. Но победить при таком раскладе невозможно: Бруно знал это очень хорошо. Они все знали, ведь в затылок каждого уже дышала смерть. — Да, я хочу поговорить с тобой, Фуго. — ответил он, прерывая затянувшуюся паузу. — Пойдём, посидим внутри? И толкнул дверь в тёмный музыкальный кабинет, не оставляя другу иного варианта, кроме как последовать за ним. Бруно, игнорируя наличие стульев и скамеек, сел прямо на пол, частично попав в пятно лунного света, падающего из окна. Фуго неловко приземлился на стул напротив. — Ты нервничаешь, Фуго? Друг посмотрел на него сверху вниз со странной смесью эмоций. Бруно уже почти привык к темноте и мог прекрасно разглядеть немой вопрос: «Ты идиот, или как?». Кроме того, Фуго явно был удивлён, напуган, и уже потихоньку начинал злиться. Так и не дождавшись устного ответа на свой вопрос, Бруно продолжил: — Успокойся, всё хорошо. Я не собираюсь тебя ни в чём обвинять, и ничего не скажу остальным. Но Фуго… это ведь ты всё рассказывал Маме. И не только в последние два дня, а гораздо дольше. Всё это время… все эти годы… шпионом был ты.