Глава II Часть вторая
«You and I see eye to eye Can you hear the thunder? Can you hear the thunder that's breaking? Now there is nothing between us From now our merge is eternal» ©Ghost
Не теряя времени я ринулась бежать... Происходящее действительно напоминало голодные игры. Только вот бурных зрительских оваций и возможной помощи от спонсоров ждать не стоило. Я бежала, пока острые ветки царапали кожу, хлестали по лицу, оставляя порезы. Преследовал ли меня кто-то? Старался прицелиться, пока петлял среди деревьев? Я не знаю. Сердце бешено колотилось, и кроме своего сбившегося дыхания ничего не было слышно. Тело по инерции летит вперед, поэтому тормозить пришлось подбородком и руками. Кубарем качусь вниз, цепляясь за землю. Под ногти забилась грязь, а на земле осталась длинная дорожка от пальцев. В последний момент чудом мне удалось ухватиться за коряги. Глаза начали слезиться. Даже не чувствуя боли, мне хотелось кричать. Капельки холодного пота медленно стекают по лбу. Ноги никак не могут найти опору, всё время соскальзывая. Я оглядываюсь в темноту, на то, как сильное течение уносит за собой траву и мелкие деревяшки. Если упаду, можно считать, что на этом всё закончено. Единственное, что мне оставалось, это пытаться подтянуться вверх. Но слабость в теле и плохая физическая подготовка дают о себе знать. Ладошки вспотели, и я со страхом смотрела, как корень норовит оторваться. Послышался топот ног. В этот момент ты осознаешь всю беспомощность ситуации. Кричать о помощи–обрекать себя на верную гибель, как и бездействовать, ведь через несколько минут результат будет тот же. Сверху происходила ожесточенная борьба. Удар за ударом. Кто-то хрипит и падает наземь. Слышны голоса: –Найди себе другую жертву, у тебя еще есть сын! –Поэтому я обеспечу ему гарантию для жизни! Мужчина и женщина продолжили драку. Хруст корня заставил сердце замереть. Я соскальзываю ниже, хватаясь за первую попавшуюся корягу. Высокая подошва уже под водой. Спускаюсь еще ниже. Плескаясь, вода попадает в ботинки. Держаться становится куда тяжелее. Руки практически онемели. Сосредоточившись только на своем дыхании, я чувствую, как что-то мягкое касается ноги. Наверное очередное мокрое бревно – подумала я. Но нет! Это блять, чертов обрубок руки! Мертвенно серо-синяя конечность застряла между камнем и моей ногой. Плоть касается кожи, к горлу подкатывает ком. Нужно забыть. Просто забыть. Всего навсего, блять рука какого-то мертвого человека. Еще пара минут и я поплыву с ней в обнимку. Шум реки заглушает разговор, но ничто не может заглушить крик женщины, так отчаянно боровшейся за свою жизнь. Под нелестную брань мужчина убегает. Земля здесь рыхлая. Идея сделать небольшую пробоину ногой рождается не сразу, но к ее исполнению я приступаю оперативно. Выдолбив небольшое отверстие, мне удается опереться ногой. Благодаря высокому росту, я смогла оттолкнуться. Закинуть ноги было тяжелым испытанием. Превозмогая усталость, я, как тюлень, выбрасываю свое тело на поверхность. Падая навзничь, замечаю, что девушка уже не дышит. Лёжа на спине, я жадно глотаю воздух. Перед глазами все плывет, тело будто бы залито свинцом. Практически не чувствуя рук, я ползу, цепляя за собой жёлтые листья. Подобравшись к телу девушки, усаживаюсь перед ней на колени. В традициях нашей семьи запрещено забирать вещи покойников. Но сейчас традиции ни к месту. Её белое худи пропитано кровью. Удар пришелся прямиком в живот. Длинные волосы растрепаны, перепутаны с маленькими веточками и листьями. Её лицо кажется кукольно белым. Глаза устремлены в небо, но она больше ничего не видит. Стоя на поляне, я видела перед собой юную девушку, но, взглянув на нее сейчас, понимаю, что ей, как и мне, около 24 лет. Глядя на исполосованное ранами тело, я задумалась: так ли умирала мама? Я видела ее после того, как над телом поработал танатокосметолог. Но уверена, что выглядела она также, как эта девушка. А ведь это так страшно - умирать в одиночестве от рук другого человека, в неизвестном месте, в страхе. Стыд, жалость, отчаяние - все вместе смешалось в одно целое, превращаясь в холодные ручейки слез. Мне стало стыдно от своей беспомощности. Я плакала до того момента, как ощутила кромешную пустоту. Я заметила, что рука девушки лежала на груди, сжимая цепочку. Крестик? Она очень крепко сжимала кулак, поэтому понадобилось куда больше сил чтобы раскрыть его. На раскрытой ладони лежал медальной. Внутри фотография: молодая блондинка, обнимающая маленького мальчика. На переднем плане торт со свечкой в виде семерки. Шаги слышатся неподалеку. Слезы вновь выступили на глаза. Я утираю их рукавом кофты. Времени почти не остаётся. Прощупав карманы, я выхватываю складной нож. Убежать далеко мне не удается. Вцепившись в рукоятку ножа, я вжалась в два ближ стоящих дерева. Стало слышно, как под ногами пришедшего хрустят листья. Он тащит что-то по земле. Довольно скоро я слышу всплеск воды. Зажимаю рот руками, пытаясь не дышать. Легкие начинают гореть. Пожалуйста, только не иди сюда. Пожалуйста, только не смотри в эту сторону. Только не иди. Кто-то кричит. Я судорожно выдыхаю, не в силах больше сдерживать дыхание. Закусываю губу с такой силой, вскоре ощущая вкус крови на языке. Никто из нас не двигается. Вся эта часть леса, эти пара минут насквозь пропитаны напряжением. Послышались удаляющиеся шаги. Неторопливые, ленивые. Выглянув, мне удалось рассмотреть темную спину «потрошителя». Он игрался топором, перебрасывая из руки в руку. В моих глазах четко отразился блеск окровавленного лезвия.~•~
Пробираясь в лес, мне остается опираться только на интуицию и чутье. При каждом шаге мокрые носки неприятно хлюпали. Пришлось остановиться, чтобы снять их. Не хватало еще попасться из-за промокших носков. Темнело. Скоро находиться здесь станет куда опаснее, а выживать сложнее. Эти маньяки знают лес вдоль и поперёк, чтобы быстрее вычислить жертву. Они легко двигаются в темноте, словно кошки, ориентируясь без всякого труда. Иду до тех пор, пока не упираюсь в трехэтажное здание. Заброшка встречает темнотой и граффити, выбитыми стёклами и грозившей обрушиться на голову лестницей. Зайдя внутрь, меня сковал страх. Здание большое, а значит, опасность может поджидать из каждого угла. Гораздо легче спрятаться и напасть здесь, нежели на открытой местности. Только сейчас ощущаю всю ничтожность ситуации. Даже в поединке на равных я не смогу выиграть. В силе я явно уступаю большинству, даже Майе. Нож в руке кажется бесполезной зубочисткой в неумелых руках. Как только я поднимаюсь на второй этаж, в одной из комнат раздаются шаги. Сначала осторожные, после уже быстрые. Они приближаются. Не став ждать, я бегу по коридору, пока не упираюсь в тупик. Бросаюсь в сторону, и кто-то хватает меня за куртку, заваливая на пол. Лежа на полу, я кашляю от пыли. Мужчина заносит кулак, и единственное, что я успеваю, это закрыть лицо руками, защищаясь. Резко двинувшись в бок, мне удаётся чудом избежать еще одного удара в лицо. Я подскакиваю, перехватывая руки, которыми он пытается меня ухватить. Мужчина дышит рвано, чуть ли не рычит в лицо. Волосы взлохмаченные и лезут в темные глаза. Замечаю множество мелких шрамов на подбородке, будто он брился наспех. Очки съехали с переносицы, стекла треснуты, а в некоторых местах напрочь отсутствовали их мелкие кусочки Передо мной тот, кто убил собственного сына и жену. –У тебя милая мордашка, даже жаль убивать, – я молчу, не отрывая взгляда. Мужчина убирает одну руку, хватаясь за шею, где был неглубокий порез. Я не сразу понимаю, что к чему, пока собственные царапины и ушибы не начинают ныть. Ровно в 12 карета превращается в тыкву. Видимо, и сейчас действие неведомой силы закончилось, и мы постепенно начинаем испытывать боль. Не медля, я бью мужчину ножом в плечо. Выходит лишь слегка ранить его. –Ах ты сука! – он хватается за окровавленную рану. Это последнее, что я замечаю перед тем, как забежать на третий этаж. Мужчина больше не преследовал Пол затрясся. Сверху посыпался песок с кусочками уцелевшей плитки. Снизу донеслись крики.~•~
Крадущимися шагами я настороженно двигаюсь по узкому коридору, стараясь игнорировать нарастающую боль. Чей-то смех выбивает из колеи. Прохожу в первую попавшуюся комнату без дверей. Внутри несколько полуразваленных шкафов и комод, ящики которого разбросаны на полу. Лунный свет освещал некоторые участки, поэтому мне с легкостью удалось добраться до следующего входного проема, смежного с соседней комнатой. Украдкой заглядываю внутрь: огромный зал, в конце которого пол обвалился вниз, образовывая большую дыру. Еще два выхода, ведущих непонятно куда. Посреди зала стоит парень. Он активно размахивает руками, в одной из которой держит пистолет Недалеко от входа, где я стою, находится привязанная к стулу девушка. Ее голова разбита, а из раны сочится кровь. Рот забит какой-то тряпкой, но она усердно продолжает мычать. Узлы на руках Майи слишком тугие, видно, что девушка не может ими пошевелить. Парень подходит ближе, поливая всех и вся грязью. Поток нецензурной брани так и льется. Мы стоим спина к спине, разделяемые лишь тонкой стенкой с обшарпанной штукатуркой. Оглядываю перепачканное засохшей кровью лезвие ножа. Хватит ли мне сил, чтобы ранить его? От паники становится тяжело дышать. Идеи с безумной скоростью летают вокруг, а я не в силах ничего сообразить. Оглядываю пространство. Рядом на полуразваленный шкафу стоит стеклянная бутылка. Больше вариантов не оставалось. Я заношу руку быстрее, чем он успевает понять, что к чему. Осколки режут руку, разлетаясь вокруг, словно бумажные конфетти. Парень падает на пол. Подхватываю с пола пистолет. Холодная сталь приятно ощущается в руке. Я прячу оружие во внутренний карман куртки. Тот самый, в котором лежит записка. Игнорируя тонкие ручейки крови, вытаскиваю тряпку изо рта Майи. Она лишь молча кивает, с трудом шевеля губами. Нож тупой. Веревки разрезаются тяжело. Сзади раздаются торопливые шаги. Все, что я успеваю, это сунуть Майе нож в рукав ее худи. Слегка оклемавшись, девушка начинает сама разрезать себе путы. –Как ты посмела, шавка, ударить моего сына? – мужчина с силой тянет меня за волосы, отшвыривая на пол. Я встречаюсь с обеспокоенным взглядом Майи. Пока все внимание на мне, она отчаянно пытается перерезать веревку. Голова гудит после удара о пол. Делаю вид, что потеряла сознание. –Cынок, ты в порядке? – мужчина поднимает парня с пола, помогая стряхнуть осколки. –Пап? Что будем делать? С твоим знакомым нас трое, остается выбрать одну из них. Нужно было добить его, пока папаша не вернулся обратно. Прикусив язык от таких мыслей, продолжаю вслушиваться в диалог. Но в комнате воцарилась тишина. Вскоре двое мужчин начинают беседу. Очень мерзко слушать, как кто-то пытается решить, убить тебя или оставить в живых, выбирая между этим из двух вариантов. Приоткрыв глаза, я вижу массивные ботинки рядом со стулом, к которому ранее была привязана девушка. Майя не двигается с места, но я вижу, что руками она держит концы веревки. Рядом стоит мужчина в желтом худи. –Давай вот эту оставим, как никак сын поймал, – он с гордостью похлопал парня по плечу. Уверена, это была показуха, лишь бы маньяки посчитали их своими. В вопросе быть или не быть возникает множество споров. Также и в моей голове крутится вопрос «пойти на отчаянный шаг или нет? ». Я не знаю, как перезарядить пистолет. Снят ли он вообще с предохранителя? Остаётся надеяться, что да. Слегка двинувшись, достаю оружие из кармана, что привлекло всеобщее внимание. Слегка пошатываясь, я поднимаюсь на ноги. –Убей ее пап, покончим с этим, – парень отошел к Майе, поглаживая ту по голове. Ужасно. На раздумья нет времени. Задержав дыхание, я отсчитываю пару секунду. На меня устремлены пять пар глаз, но мне до них нет дела. Просто. На раз. В этот момент я не ощущаю страха, сомнений. Мужчина не успевает обернуться. Я не знала в кого стрелять, пришлось целиться в того, кто был ближе. Звук выстрела оглушает. Руку повело от отдачи. Пуля прошла в правый бок. Он падает на колени. Парень подбегает к нему, крича: «Папа! Ты как?!». А у меня не поворачивается язык назвать его человеком. Хотя... Кто я теперь? Такая же, как и они? Та, кто в порыве гнева может убить? Я понимаю, что всё ещё держу пистолет нацеленным на мужчину. Опускаю руку и выбегаю из здания.~•~
Бармен в худи не мешает мне уйти, лишь кивает вдогонку напарнику. Что это значит? Мол, добивай, мы подождём, или я здесь разберусь, а что делать с ней – решай сам. В любом случае, я не собираюсь так просто отдавать свою жизнь. Отец того парня умрёт, если ему в скором времени не оказать медицинскую помощь. Задумавшись, я не замечаю, как крепкая рука хватает за плечо, разворачивая меня на ходу. Мужчина в белой маске, не теряя времени, решительно надвигается в мою сторону. Попятившись, я падаю, а он наваливается сверху. Падение выбило весь дух. Я не успею блокировать удар. В последний момент закрываю лицо. Треск. Я хватаюсь за руку, не в силах кричать. Он сидит на мне, издеваясь, давая возможность отдышаться. Сквозь пелену слез, сквозь прорези маски я вижу его глаза. Они не выражают ничего, кроме холода. Я стискиваю зубы от боли, в попытках пошевелиться. Пытаюсь замахнуться целой рукой, но выходит смешно. Он отмахивается от нее, как от назойливой мухи. Я успею закрыть глаза, прежде чем следующий удар приходит по лицу. Хруст носа, кровь, стекающая по лицу. Я не чувствую боли, скорее всего от шока. Не могу поднять голову. Слишком тяжело. Прикрываю правой рукой лицо, точнее то, что уцелело. Я чувствую, как тело надо мной напряглось, намереваясь нанести очередной удар. Он слишком сильный. Это безумная игра на выживание. Игра, в которой победить означает превозмочь себя. Возможно, потерять себя окончательно. Мужчина отпустил меня, презрительно хмыкнув, и отошёл. В темноте я увидела закрывшееся пламя зажигалки и горящий кончик сигареты. –Нас осталось четверо, – я не спешила подниматься на ноги, все еще не веря в происходящее. Маска была приподнята, но я представляла взгляд карих глаз, устремившихся в чащу леса. –Верно. Интересно почему он оставил именно такое количество людей. – мужчина говорит сам с собой. Но это вызвало у меня смех –Он?Так вы песики, выполняющие поручения, – я выгляжу жалко, в собственной крови, после попытки тягаться с мужчиной, который намного тяжелее и сильнее меня. Левая рука безжизненно повисла. Я сижу на коленях, с последней каплей дерзости смотря ему в глаза. Он не смотрит, отвлечённый своими мыслями. Чудом, одним лишь чудом мне удалось выжить. И с этим придется мириться. Адреналин зашкаливал, работал похлеще крепкого алкоголя. Дразнить маньяка после всего что случилось? Я чокнутая. –А ваш Хозяин умен, чтобы следов не оставлять взял находящихся при смерти. К чему все эти игры на выживание? Я смотрела на освещенный горящей сигаретой силуэт мужчины. Может ли он вообще пойти наперекор своему “Боссу” и убить меня? –Я знаю о чем ты думаешь, по крайней мере догадываюсь – он повернулся так, чтобы я видела его лицо полностью. – Запомни, здесь у каждого свои собственные цели. Он затушил сигарету. подпалив следующую. Последовала очередная затяжка. Я почувствовала сладковатый запах дыма и горечь в горле. Почему-то захотелось вдохнуть еще. Я начала курить в 17 и бросила в 21. Тяжесть воспоминаний заставила зажмуриться, дабы прогнать всплывшие в голове сюжеты. –И каких целей добиваетесь вы? – голос прозвучал тихо. Я не ждала ответа. Просто хотела забыть все, о чем думала сейчас. Где-то в душе мечтала выхватить сигарету, забрать всю пачку, лишь бы перестать вспоминать пережитки прошлого, которые так отчаянно пробивались в настоящее. Мужчина молчал, прежде чем бросить окурок и резко податься вперед, хватая меня и поднимая в воздух. Я не успела среагировать, болтаясь, как тряпичная кукла. Его руки все сильнее сжимали горло. На глазах выступили слезы. Вздохнуть практически не получалось. Я пыталась разжать его пальцы, но это оказалось бессмысленно. Картинка плыла, мне никак не удавалось упереться ногами, они лишь скользили по дереву. В следующий миг резкая боль в спине заставила открыть глаза. Мужчина чуть ли не вдавливал меня в ствол. Крик превратился в хриплый выдох. Я почувствовала его дыхание на лице, как хватает слегка ослабла, давая возможность вдохнуть. –Раз такая любопытная, скоро сама узнаешь. – прошептал он –Катись к черту, – это все что я могу выдавить. Он лишь усмехается. Сукин сын.