Когда всё закончилось.

С некоторых пор стопки бумаги на столе директора школы сменились одним-единственным коробом серверного компьютера. Теперь все груды оценок анализировались машиной, а зарплаты, закупки, отпуска и приказы подписывались не росчерком ручки, а кликом мыши. Только под конец учебного года их всё равно становилось слишком много. Новый директор предпочёл бы заниматься более интересными вещами. Сейчас он косился на монитор, где висел каталог интерактивных досок и проекторов, одновременно говоря по телефону: — Мы не сомневались, что вы согласитесь спонсировать нас. Видите ли, я лично ознакомился с миссией вашей компании, и она меня просто потрясла! Ваши ценности ведут общество к светлому будущему. Я был уверен, что тот, кто сформулировал подобные идеи, поймёт всю уникальность нашей новой учебной программы. Сердечно вас благодарю. Завершив звонок, Тао откинулся на спинку директорского кресла и позволил себе на целых пять минут утонуть в его мягкой колыбели. Почему на пять? Потому что дольше было бы скучно. Проблема была в том, что всё самое интересное он уже сделал. В школе работало видеонаблюдение с распознанием лиц, зашифрованным потоком, конечно. Тао напихал везде детекторов движения, освещённости, температуры и даже состава воздуха. Затратно? Только кажется. Вот например, яркость освещения столовой зависела теперь от загруженности, времени суток и погоды — сплошная экономия. А если удастся выбить во-о-от этот грант, то можно будет запитать все датчики от солнечных батарей. Хрупкие они, правда, панели эти. Достаточно одного «взрыва газа», говоря языком корейской службы безопасности, чтобы… Тао помотал головой, отчего тугой воротник впился в шею. Не будет никаких взрывов. — Ску-учно, — протянул он, глядя на груду файлов с приказами. — Там полюбому одно и то же, а проверять всё равно надо. Ну почему они не могут просто взять и освоить мой чудесный автоматизированный документооборот? Эх... Тогда он представил себе, что перед ним не школьная бюрократия, а отчёты, бесконечные потоки данных о состоянии движущихся точек в пространстве. Где-то здесь таятся ошибки в датах или чья-то наивная попытка выбить себе премию вне очереди…нет, это — враги. Они подбираются к рыцарям, задевая незримые триггеры расставленных ловушек. Каждый их шаг — на экране у Тао. Номер Один подобрался, словно под ним вновь была ветка дерева вместо пружинистого сидения. — Ну, погнали! — прошептал он. — Защищать школу! Документация замелькала на мониторе. Файлы открывались за долю секунды, не успевая задолбать Тао ожиданием — компьютер стоил своих денег. — Чисто, чисто, хорошо, оп — угроза, учитель Пак, где отчёт за прошлый семестр, м-м? Ха, а это что? Думал, я попадусь? Тао листал страницы, не моргая. Моргнул в бою — умер. Ты или твои товарищи, все они. Пульс Тао разогнался, словно оверклокнутый процессор. Знакомо дрожало электричество под кожей, готовое вырваться. Щелчок. «Спалили! Идут!» Быстрее зверя Тао взметнулся из кресла, прыгнул через стол, перевернулся в воздухе. Провода, хлёсткие и родные, словно вены. Они выручат его. — Господин директор, я подума… Ой, а что вы… Я принесла чай… Тао понял, что с перекошенным лицом стоит перед собственной секретаршей. И ещё - что у него галстук набекрень. Он сжал боевой кабель в кулаке, словно не из собственной плоти его выпустил, а достал из коробки с периферией. — Благодарю, спасибо, спасибо, поставьте на тумбочку, пожалуйста. Ох, вы знаете, тут компьютер немного капризничает, пользовательская техника такая своенравная. Я это… Переподключаю тут кое-что. — Он потряс кабелем в подтверждение своих слов. Он уже улыбался. Он уже фиксировал в мимике секретарши ответное расслабление и отвечал на него зарядом директорской уверенности: я так работаю, милочка, я знаю, что делаю. Уверенность успокаивает. Франкенштейн всегда этим пользовался. — Вы такой молодец, сами с техникой разбираетесь, — сказала женщина. Поверила. Хорошо. Тао сделал вид, что копается в системном блоке, попутно закрепил результат: — Но не с чаем, мадам, не с чаем, с ним мне не совладать. Так ароматно заваривать умеете только вы. «И бывший директор», — подумалось, но вслух он этого, конечно, не сказал. Секретарша просияла, и это было приятно. Тао нравилось видеть людей довольными. Довольны — значит, не будут создавать проблем. Пульс его наконец-то успокоился. Когда секретарша ушла, он втянул провода и влез обратно в кресло. Документы разворачивались перед ним, совершенно безобидные. — Нет больше никаких врагов, Тао, — сказал он себе одними губами. — Привыкни уже. Всё закончилось. Тогда зачем? Тао потёр глаза пальцами, уставился на свои чёрные ногти. Зачем он всю неделю внедрял в кухню логистическую систему, а школу усыпал датчиками? Зачем подбирал проекторы, которыми никогда не интересовался? И какое ему дело до отчётов учителя Пака? Никто не умрёт, если не хватит одной бумажки. Никто больше не умрёт просто так, застигнутый падающим зданием или ударной волной. Совсем другая жизнь, непонятная и неизвестная. Кажется, это называется счастливой жизнью. Для этого ведь и умер Ноблесс? Вместо них всех. Чтобы они были счастливы. Тао встал и подошёл к окну. Потянул за шнурок жалюзи — в отличие от прошлого обитателя кабинета, он старался навести в своих покоях полную темноту и наглухо зашторил все окна. Может, директору нельзя так запираться? Франкенштейн имел совсем другие привычки, Тао помнил, как на своих обходах видел того у подоконника. Бывший директор любил последить за вверенным ему молодняком, даже если в данный момент на спортплощадке или во дворе не видно было Мастера. Вероятно, в этом был какой-то смысл. Именно смысла сейчас так не хватало. Дневной свет ударил по непривыкшим глазам. Тао поморщился, сощурился. Из слепящей белизны школьного двора проступили людские силуэты. Обычные ребята гоняли по двору, девочки ходили чинными группками. Вот одна школьница, отбившись от стайки, проводила долгим взглядом мальчишку, который мчался за друзьями. Тао вспомнил, как натыкался на подобные сценки, просматривая камеры наблюдения. В те времена они были лишь помехой — ложным срабатыванием во время поисков подозрительных личностей, которые ведут себя аномально. Сейчас… Что-то шевельнулось в груди у Тао. Что-то более хрупкое, чем кристалл процессора. Тао ещё секунду глядел на девушку и на тот порыв, который она так неумело прятала. Потом глаза не выдержали, в них поднялась резь, и окно пришлось затянуть. Тао вернулся к компьютеру. Счастливая жизнь может стать ещё лучше. Автоматизировать всё рутинное. Оптимизировать всё расшатанное. Пусть занимаются действительно важными вещами, эти ребята, а заодно учителя, персонал и — тут он хмыкнул — команда охраны. Их дело — спокойно учиться, творить и любить. Так кому же, как не директору, позаботиться об этом? Тао уставился в экран, ощущая в себе подъём электрической волны — но не в предчувствии опасности, нет, и даже не в предвкушении забавы. Он не знал этого чувства, но оно звало его действовать. Почему бы не написать на досуге систему для оценки стресса учащихся? Считывать можно будет… Ну, к примеру, по мелким движениям во время уроков, заснятых камерами. Кое-где придётся прикрутить новые, с глазком попристальнее, но ведь оно того стоит. Стоимость… Тао покосился на нижний выдвижной ящик у себя в столе, который на самом деле была сейфом. «Это остаётся тебе на первое время», сказал Франкенштейн, когда разбирал кабинет. Он передал преемнику код от сейфа и показал содержимое. Тао тогда спросил ещё: «Шеф, откуда? Это же не слиток, а целый булыжник», а тот в ответ плечами пожал: «Какая разница? От Людовика Четырнадцатого». И ведь наверняка не шутил. «Они всё сделали, чтобы ты радовался, Тао, — сказал себе бывший хакер. — Они оба так много отдали ради всех нас.» Он положил пальцы на клавиатуру. Шеф и его Мастер подарили своим рыцарям целый новый мир, полный возможностей, веселья и спокойных ночей. Осталось самое трудное. Научиться им пользоваться. «Чтобы я, да не смог чему-то научиться? Камон. Я же, в конце концов, Тао! Всё мне по силам, и даже… И даже, наверное, радость.» Тао усмехнулся и начал без спешки вбивать поисковый запрос.