Я не боюсь

Вновь кровать, вновь замешательство и усталость. ≪ Честно ≪ Наверное ≪ Мне не очень понравилось Думаю, мне тоже. ≪ Ну, может Пауза. ≪ Мне хочется ее бесконечно оправдывать ≪ И я не знаю, почему Я переписывалась с Яной, но мои мысли были вне диалога. «Подумай хорошенько», — назойливо крутилось в мое голове. Разумеется, думать я не буду, ибо эта идея изначально была абсолютно тупой и не имела никакого шанса на положительный ответ. Но какого хрена? Прошло две встречи, на обе из которых ее поведение было, мягко говоря, отталкивающим. И она действительно думала, что я возьму, сорвусь и уеду к ней хрен пойми куда и хрен пойми зачем? Какая гребанная наглость, какая слепая уверенность и бешеное самомнение. Раздражение накапливалось во мне. И я понимала, что мне не нужно медлить ни секунды, ибо она начнет действительно думать, что я хоть чуть-чуть рассматриваю такой вариант. ≫ Я понимаю, мне тоже… Не очень ≫ Все это Я перешла к диалогу с Юлией и начала писать ей, назначая следующую встречу. На этот раз не будет никакого торгового центра, никаких посиделок в кафе, никаких дорогущих подарков. Ничего. Я настояла на том, чтобы она приехала ко мне домой, потому что я жестко решила для себя, что я не хочу тащиться куда-то только за тем, чтобы сказать ей, что я никуда не уеду. Она долго, очень долго спорила со мной, но, наконец, согласилась. И вот, я сижу на кухне и морально готовлюсь к диалогу. Сейчас во мне все больше и больше разгоралась мысль, что весь этот цирк с потоком обещаний и задариванием подарками был лишь способом попытаться заманить меня. И это вызывало во мне еще большее раздражение. Я ставила чайник, когда мне на телефон пришло сообщение. Я глянула — оно было от Яны. Хе-хе. Я зашла в диалог, но то, что я увидела, заставило меня обомлеть. ≪ Таня ответь ≪ Ответь ≪ Пожалуйста ≪ Ну же ≫ Я здесь «Печатает» ни на секунду не прекратилось. ≪ Мне написала твоя мать ≪ Пожалуйста ≪ Скажи ≪ Что это неправда Сообщения летели с такой скоростью, что я еле успевала прочитать их. Злость и страх начали расти во мне. ≫ Что она написала? ≪ Таня ≪ Пожалуйста Яна в истерике, это было очевидно, и это заставило кровь вскипеть в моих жилах. ≫ Милая, скажи, пожалуйста ≫ Я не понимаю ≪ Она сказала ≪ Что ты уезжаешь ≪ С ней ≪ Навсегда ≪ Что все решено ≪ Что мы не увидимся больше ≪ Таня ≪ Скажи ≪ Что это ложь ≪ Таня Мое тело сковало. Кажется, мое сердце сейчас взорвется от того гневного адреналина, который наполнил меня. ≫ Яна милая ≫ Это бред ≫ Никуда я не уеду ≫ Все в порядке ≫ Я никуда не уеду ≫ Правда ≫ Я клянусь Яна не отвечала. Я знала, что должна бросить всю эту хрень и тут же поехать к ней. Но только я вскочила из-за стола, как раздался звонок в дверь. И сейчас его дребезжание прошлось по моему телу огненным штормом. Словно что-то щелкнуло в голове, легкие сковало какой-то тяжестью, я замерла. Сердце бешено колотилось, а ярость бушевала во мне. И я знала, что я не смогу сдержаться. Я знала, что я хочу все ей высказать. И чтобы она смотрела мне в глаза. Я постаралась хоть немного успокоится и, выдохнув, направилась к двери. Она стояла, как ни в чем не бывало, с лучезарной улыбкой и в очередном брючном костюме в клеточку. — Привет! — радостно поприветствовала она меня. — Да. Привет, — зубы скрипели и кулаки сжимались, но я терпела. Она оглянулась и вновь посмотрела на меня. — Дашь мне тапочки? Вдруг у вас пол грязноват. — В ящике, — будь добра — возьми сама. Напрягись. Юлия вопросительно посмотрела на меня, но промолчала. Все же достав сменную обувь, она, не церемонясь, прошла коридор и после — сразу на кухню. Я молча проследовала за ней. — Дай-ка я чайник поставлю, не люблю сидеть без напитка. Она направилась к столешнице. — Сядь, — я сказала это, наверное, слишком жестко. Юлия мгновенно остановилась и повернулась ко мне. По ее лицу было понятно, что она серьезно опешила. — Что? — Сядь, — повторила я, а потом из любезности добавила, — Пожалуйста. Юлия помедлила, но послушалась. Молчание. Я продолжала стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди. — Кхем, — Юлия попыталась нарушить тишину, — я так понимаю, ты позвала меня, чтобы обсудить мое предложение. Я думаю, что у тебя… — Я никуда не поеду. Мои слова прозвучали достаточно жестко, но я еще сдерживалась. Юлия дернулась. Думаю, она не ожидала такой реакции. После непродолжительной паузы она вздохнула. — Тань, — мое имя из ее уст привело меня чуть ли не в бешенство, — я понимаю, что ты долго тут прожила и все такое. Но, пойми, со мной тебе объективно будет лучше… — Что ты написала Яне? — мне было плевать на то, что она говорит. Сейчас моя очередь. И я ей воспользуюсь сполна. Каждый раз, когда я перебивала ее, Юлия в недоумении замолкала и пару секунд непонимающе и даже как-то оскорбленно смотрела на меня. Но в этот раз ее вопросительное лицо исказила нервная ухмылка. — Я просто хотела подготовить ее, — небрежно бросила она, — вы, в конце концов, подруги, и когда ты согласишься… — Ты глухая? — мой вопрос заставил ее шокировано посмотреть на меня, — Я тебе на русском сказала: Я. Никуда. Не поеду. Удивление сползло с лица Юлии, оставив после себя лишь чистейшее разочарование. — Ты ведешь себя, как ребенок, — боже, что-нибудь менее банальное не скажешь? — я тебе предлагаю нормальный вариант. Я приехала к тебе, восстановила с тобой связь, стараюсь для тебя, но ты… — Стараешься? Ты тупо сваливаешь на меня свои деньги и манипулируешь мной! Скажи-ка, кем ты себя здесь возомнила?! — Я просто пытаюсь загладить свою вину! — она начала повышать на меня голос. И это стало последней каплей. Я со всей сила облокотилась на стол, заставив тот задрожать, и вызвав нервное движение у Юлии. — Вот оно что… — слушай, слушай внимательно, — Почувствовала вину и попыталась искупить ее, да? Десять лет сидела в своем гребанном доме, жрала, небось, какую-то дорогую хрень, жила со своим ебырем!.. — Не разговаривай так со мной! — вот он, ее гнев. Но она ни капли меня не пугает. — Заткнись! Тебе слова не давали! Юлия дернулась и замолчала. Что? Не ожидала? Думала, я притихну, испугаюсь тебя? Да пошла ты нахуй. — Ты хоть знаешь что-нибудь обо мне? Ты хоть каплю пыталась хотя бы что-то сделать, помимо того, чтобы разбрасываться своей лживой щедростью и сожалением? Ты хоть знаешь, что со мной сделали?! Через что я блядь прошла?! Я, не медля ни секунды, вздернула край толстовки, обнажив свое тело. И Юлия выпрямилась от внутреннего удивления, хоть толком и не изменилась в лице, а потом и вовсе перевела взгляд в сторону. — Смотри!!! — я понимала, что находилась на пике своего гнева, — Смотри на меня, твою мать! Она повиновалась. И я увидела в ее взгляде ни то отвращение, ни то сожаление, ни то чистый страх. Я отпустила ткань одежды и, тяжело дыша, сжала свои руки в кулаки. Нет, так я далеко не зайду. — Он сделал со мной самое страшное, что он смог! Да, да, именно это! Он изуродовал меня, сломал! Но скажи мне: чем же ты лучше него?! Она подняла взгляд. Юлия молчала, пытаясь выглядеть абсолютно непричастной. Но я видела, как тяжело она дышит и как редко вздрагивает. — Тебя не было все эти годы, ты хрен на меня положила, я тебе на хрен не сдалась! А сейчас ты решила поиграть в заботливую мамочку?! Да пошла ты нахуй! Мне потребовалось глубоко вдохнуть от недостатка воздуха. — Со мной была только твои родственники и Яна! Боже… Из моих глаз, к моей неожиданности, брызнули слезы. — Ты даже представить не сможешь, из какого дерьма она меня вытащила! Что она для меня сделала! Она заставила меня чувствовать себя, наконец, хорошо! Она! Она, а не ты! И ты сейчас серьезно написала ей, что я уеду к тебе, бросив ее после всего этого?! Решила, что я готова все на хер бросить ради твоего разыгравшегося материнского инстинкта?! — Да кто такая твоя Яна, что ты из-за нее истерики устраиваешь?! — она сорвалась, — Мамочка твоя, сестра, девушка, твою мать?! Меня дернуло, и я кратко хмыкнула. И дикое желание разыгралось во мне. — А это уже совершенно не твое дело, — произнесла я, на удивление, практически абсолютно спокойно. Юлия вновь выпрямилась, и ее лицо приняло абсолютно иной вид. Кажется, в нем смешалось и отвращение, и разочарование, и какая-то вселенская грусть. Я тяжело дышала, смотря в ее глаза. И она смотрела в мои в ответ. Наконец, опустив взгляд, она тяжко вздохнула. — Я поняла тебя, — какими-то деловым и отстраненным голосом произнесла она, — но я буду отсылать тебе деньги каждый месяц. Я хотела вновь ей возразить, но, подумав второй раз, промолчала. В конце концов, деньги не пахнут. Это даже лучше, если у нее их будет меньше, чтобы она не тратила их на какую-то херню. Лучше я куплю на эти деньги что-нибудь полезное. Мое молчание, видимо, устроило Юлию, и она встала из-за стола. Постояв пару секунд в тишине, она вновь заговорила: — Несмотря на все это, я была рада… Она замолчала на полуслове, прикрыла глаза и вздохнула. — Забудь, — выдала она и, пройдя мимо меня, направилась к входной двери, — Пока… — Прощай, — перебила я ее, поставив точку в нашем разговоре. И, на секунду остановившись, она молча ушла. Я нетерпеливо жала на несчастный звонок, которому, думаю, было сложно вытерпеть мою грубость. Я услышала торопливые шаги, и дверь открылась практически мгновенно. Янка выглядела ужасно: она была вся красной, мокрой и растрепанной. Ощущение, что все это время она рыдала без остановки. И стоило ей только посмотреть на меня, как всхлип вырвался из ее рта. Я мгновенно заключила ее в объятия, прижимая к себе со всей силы и теплотой. Она содрогалась так безумно, надрывая мне сердце. — Господи, Яна, милая… — глаза невольно заслезились. — Это ведь неправда? Да? Таня, пожалуйста… — Это все ложь, правда! Юлия… «Эта сука», — я не стала это озвучивать. — Она соврала тебе, она пыталась увезти меня, но я даже не рассматривала этот вариант! Слышишь? — Правда? Ты правда не уедешь? Ты не оставишь меня? — Нет, Яна. Яна! Я никуда не уеду, никуда, слышишь? Я почувствовала, что она задергала головой в знак согласия, но продолжала обнимать меня так сильно, насколько могла. — Ну же, солнышко… Тише, тише… А я просто гладила ее по голове и целовала ее в макушку. Боже, мне так жаль, мне так жаль… Прости меня… Если бы я только знала… Мы продолжали молча стоять в коридоре. Черт, это задело нас обеих, и это заставляло злиться меня на эту тварь еще сильнее. Но сейчас, конечно, это не имело никакого значения. Мы лежали в кровати и обнимались. Лежали молча, ибо говорить как-то не о чем. Но, слава богу, все это закончилось. Янка тихо сопела, измученная, но уже не плакала, и я ласково гладила ее по голове. Тут она подняла руку, и я только сейчас заметила, что на ее запястье до сих пор красовался браслет. Теперь блеск в его кристалликах отдавался каким-то сожалением, чем легкостью. Янке потребовалась лишь секунда, чтобы начать снимать гадкое украшение. — Давай помогу. И Янка молча протянула мне ладонь. Отстегнув браслет, я взяла его в руку. Я держала его, пытаясь решить, что же с ним теперь делать. — Ты ведь… — я повернулась к Янке, — Не хочешь его носить. Яна опустила взгляд и молча закачала головой в знак отрицания. Я понимаю. Я очень тебя понимаю. Я начала перебирать звенья между пальцами, испытывая их связь на прочность. — Черт, он же такой дорогой… — меня начала душить жаба, — Жаль отдавать… И он, честно… Так тебе идет… — Если… — Яна, наконец, заговорила, — Если он тебе не нужен, давай его продадим. Она улыбнулась. — И купим на каком-нибудь Алике парные колечки, аха! Она засмеялась впервые за последние часы, и это согрело мне душу. — Хехе, это будет мило, — ласково ответила я и вновь прижалась к ней. Я как-то неуверенно стояла в комнате, пока Янка пошла в туалет. И странная внутренняя тревога и сожаление клокотали в моей душе. Взглядом ища браслет, я обнаружила его на столе. Он блестел от лучей весеннего солнышка и выглядел, несмотря на темную историю, по-странному спокойно. И я взяла его в руку. Он раздражал, вызывал неприятные ассоциации, но вместе с тем… — Тань? — внезапный Янкин голос заставил меня дрогнуть. Я обернулась, и мы встретились взглядами. Я сглотнула. Я не знаю, что это за чувство, я не знаю, что со мной происходит… Но мою грудь начали разрывать неудобство и тревога, дискомфорт. Я… — Давай… — я почувствовала ком в горле, — Не будем его продавать. Мы постояли в тишине, и Яна приблизилась ко мне, прижавшись головой к моему плечу. — Хорошо, — я слышала только нежность в ее голосе, — давай… Я смотрела на этот чертов браслет, и меня окатила волна такой всепоглощающей грусти и разочарования. Такого… Предательства? Мои губы задрожали, а силуэт браслета расплылся перед глазами. Как же… — Как же… — мой голос дрожал, и я почувствовала, как Янка прижимается ко мне сильнее, — Тупо… Так тупо… Такая тоска, такая обида пронзили мое сердце, что я не смогла сдержать всхлипа. Я же должна ее ненавидеть. Презирать за то, что она совершила, как поступила со мной. Так почему?.. — Почему… — слезы уже вовсю текли по моему лицу, — Мне так грустно?.. Яна мягко повернула меня и обняла. И я, с глухим стуком выронив браслет, прижала ее к себе. Лучше бы она никогда не приезжала, лучше бы она просто исчезла, лучше бы ее и дальше не существовало. Лучше бы… Лучше бы она навсегда осталась для меня никем. А теперь… Я содрогалась в объятиях Яны и чувствовала, что она, вцепившись в меня, тоже плачет. Комнату освещал свет из окна, но он был настолько тусклым, что та казалась темной и тоскливой. Это пройдет. Я знаю, что это пройдет. Все всегда проходит. И лучше больно будет сейчас, чем потом, когда я бы верила, а затем снова потеряла. Главное, что у меня есть Яна, а у нее есть я. Наверное, это и называется семьей, не так ли?