И болтают они, и летают они, Но что я могу взять то с детей? Настанут те дни, эх, настанут те дни, И не избежать мне потерь! ***
Тёмные искусства Последствия от мандража и переизбытка эмоций преследовали нас весь обед. Не спасла гриффиндорцев от угрюмой задумчивости и схороненная еда в виде тостов и прочих вкусностей. Хотя, стоит признать, что нам было куда легче, чем остальным факультетам. Мы то, благодаря мне, кстати, прошли эту изуверскую проверку от Спраут, в отличие от остальных. Пуффендуй вот сгорал от глубочайшей вины и стыда перед Меган Джонс, которая теперь неизменно сидела рядом с Джек Спинкс, что находилась в момент проверки в больничном крыле, и со смельчаком-Джерри, как мы стали называть маленького мальчика ростом с Салли-Энн и с её же комплекцией. В Когтевране Майкл Корнер ополчился против своих приятелей, и стал сидеть отдельно от остальных, прекратив любое общение с воронами. Слизеринцам же, в особенности девочкам, Дафна Гринграсс обещала всевозможные кары, и её поддерживала верная подруга Трейси Дэвис, которая всегда сидела с ней за одной партой, и тоже пропустила Травологию, вылечивая травмы. Из-за всего этого на новый урок Чар мы отправлялись в немного подавленном состоянии. Ситуацию здорово выправлял Симус, который, казалось, легче всех перенёс Травологию, хоть и был на самом острие созданной профессором постановки. — Да поймите вы, мы же справились! Вы нашли в себе силы вызваться, Дин, — он показал рукой на своего друга, — если бы присутствовал на уроке, я уверен, тоже не остался бы в стороне. И остальным не нужно развешивать сопли — думайте, что хотите, а я знаю, что если бы потребовалось не четыре добровольца, а пять или шесть, то кто-нибудь из вас бы обязательно присоединился. Так что я ни на кого не держу зла, наоборот, я вам всем благодарен и просто счастлив. — Счастлив? Что же тут счастливого — тебе полтора часа назад грозились руку отрезать, — подала голос Салли-Энн. — Но ведь не отрезали же! А благодаря всему произошедшему я убедился, какая мы верная и бесстрашная команда. Да мы, ребят, крутые! Просто ещё не все знают об этом. Даже ты, Невилл, я ведь видел, как ты порывался встать, когда Гарри с Роном вызвались. Гермиона тебя просто опередила. Невилл покраснел и ничего не ответил, а я так и не понял, правду ли Симус про него говорил, или просто поддержал однокурсника выдумкой, чтобы тот не раскисал и не корил себя за трусость слишком сильно. Урок Чар прошёл… Неординарно, а как он ещё мог пройти? В этот раз каждая книга в кабинете оказалась зачарована, и нашей задачей было их просто не трогать — так сказать, закрепление материала после случая с сундуком. Только вот узнали мы об этом, когда Майкл Корнер, пожелав сесть как можно дальше от своего факультета, выбрал себе место совсем рядом с лежащими повсюду опасными фолиантами. И угораздило же его в тот момент провести своим любопытным пальцем по корешкам целой стопки книг! Они ожили, и стали низенькими прыжками перемещаться по всему классу, норовя покусать ноги нерадивых первокурсников. Так что весь урок мы провели на скамьях с поднятыми ногами, что было довольно неудобной позой, в которой мышцы на ногах быстро затекали. Ну а Флитвик в своём стиле перемешивал подачу материала с насмешками над учениками. И если кто-то не проникался всей глубиной юмора полугоблина, или вовсе, посмел хоть как-то проявить своё неудовольствие происходящим, то ноги бедняги на несколько минут намертво приклеивались к полу, становясь желанной добычей книг-хищников. Ничего критического, ведь бумажные зубы всяких учебников лишь неприятно царапали кожу сквозь брюки. Девочкам приходилось сложнее, но и они своим видом показывали, что успели пережить и не такое. Тем более, что когда ученики просекли в чём дело и поняли способ избежать этого наказания, проблемный урок стал просто «уроком с особенностями». Следующим и последним на сегодня занятием были зловещие Тёмные искусства. Стоит ли говорить, что каждый первокурсник без исключений ожидал очередной жести, пропитанной уникальным колоритом говорящего названия предмета? Но нас ждало настоящее чудо, и зовут его профессор Римус Люпин. — Вы, наверное, все перепугались по дороге сюда, — начал он свою речь с началом урока, держа на лице приятную улыбку, — «Тёмные искусства», — сказал он зловещим голосом, — звучит и правда угрожающе. Сразу появляются мысли о чем-то болезненном, мрачном, запретном. Не бойтесь, на деле они не такие плохие, как вам может показаться на первый взгляд. Ты Гарри, да? Гарри Поттер? — Люпин вдруг перенёс всё своё внимание на одну персону. — Да, сэр, это я, — ответил Гарри, побаиваясь столь резкого интереса. — Приятно познакомится с тобой, Гарри. Я знал твоих родителей, и мне приятно видеть, как их сын обучается волшебству, как и мы когда-то. В классе начались слабые перешёптывания. — Вы знали моих родителей? — спросил шокированный Поттер. — Да, это так. Думаю, мы можем побеседовать о них после урока, а сейчас, не будем отвлекаться, — Гарри согласно кивнул, и Люпин продолжил: — Тьма — это неизвестность. А она, в свою очередь, имеет свойство пугать. Это заложено в нас с рождения. Однако, если погрузиться во тьму — стать с ней единым целым, то приобретается ясность и находится выход. Запомните эти слова. И ты, Гарри, в особенности. Какое расплывчатое утверждение. А Поттер должен это запомнить из-за Тёмного лорда? Это намёк на крестраж? Или нет? Непонятно. Профессор, после своих загадочных намёков, стал говорить конкретнее: — Тёмные искусства будут изучаться вами как общая дисциплина в течение первых двух курсов. Потом, она разделится на отдельные специализации, которые вы при желании сможете взять одним из дополнительных предметов. Проходить же мы будем с вами разнообразную нечисть, существующую в нашем мире именно благодаря тёмным практикам, изучим основы сглазов и проклятий, в общих чертах затронем азы некромантии… Весь урок я ждал какого-то подвоха. Болезненной практики, ну, или демонстрации собственных методов наказания профессора. Да начни он обучать нас круциатусу на собственных соседях, я бы удивился меньше, чем от того, что произошло в итоге. Это был обычный урок! Мы беседовали, участвовали в диалоге с учителем, прочитали первую главу учебника и получили домашнее задание. Всё! Звон колокола раздался, а никто из учеников не был покалечен! Немыслимое дело в Хогвартсе! Стоит признать, что после столь жестоких уроков, ребятам было полезно провести хоть один урок без эксцессов. Мы здорово отдохнули от моральных потрясений и физических повреждений, стали чувствовать себя куда лучше благодаря столь подозрительной передышке. У меня была теория, согласно которой вся жесть произойдёт наедине с Гарри Поттером, но тот довольно быстро вышел в коридор, где мы его тихонько поджидали, и утверждал, что они лишь приятно побеседовали! — Я беру свои слова, сказанные на Истории магии, назад, — оповестил нас Симус, — теперь мой любимый предмет — Тёмные искусства! И мой, походу, тоже.***
Новое утро, старые ощущения от ночлега без базовых удобств. Мы с парнями твёрдо решили более не сливать баллы на еду, а сначала накопить на «апгрейд» спальни. И наши шестьдесят баллов, заработанные вчера у Спраут, были хорошим первым взносом в общее дело. Из-за этого, правда, вновь пришлось питаться скудным завтраком в Большом зале, однако мы стоически переносили это испытание. — Смотрите! Что это с ней? — обратил наше внимание Рон, показывая пальцем в сторону стола пуффендуйцев. — Не тычь пальцем, Рон, это некрасиво, — сказала ему менторским голосом Гермиона, на что тот лишь фыркнул. А за столом первокурсников-барсуков и правда происходило что-то странное. Ханна Аббот вела себя иначе: сидела на скамье в неприличной позе «агура», то есть скрестив коленки, громко смеялась, баловалась едой — черпала кашу руками, часть съедала, а другую раскидывала и размазывала по столу. Насколько я успел узнать, девочка была довольно скромной, очень боязливой и уж точно не способной на такие действия без весомой причины. — Она спятила? — выдвинул предположение Дин. — Не-е-ет, её, наверное, прокляли, — поделился теорией Симус. Я огляделся по сторонам: ни учителя, ни старшекурсники не обращали на Ханну внимания. Первокурсники старались её успокоить, но та лишь вела себя ещё более нагло. В конце концов Ханна так и вообще вскочила на стол, пробежалась по нему, сбивая ногами посуду, и умчалась из Большого зала под свой громкий смех. — Может, догнать её и выяснить в чем дело? — спросил у друзей обеспокоенный Гарри. — Нет. Мало ли куда та направилась, да и сделать с ней в таком неадекватном состоянии мы ничего не сможем. Тем более, из-за этого есть риск опоздать на чары. Есть желающие попытать удачу с Флитвиком? Тогда давайте предоставим возможность барсукам разобраться со своей проблемой, а сами сосредоточимся на предстоящих занятиях, — со мной в итоге все согласились, и мы направились на первый урок. Сдвоенные Чары ознаменовали собой конец вводных уроков и переход к практике. Мы, наконец-то, стали изучать заклинания, начав с простых чар света «Люмос». Если бы не одно но. Кабинет чар превратился из просторного светлого помещения в мрачное непроглядное место, одолженное профессором Флитвиком будто бы из фильма ужасов. Мало того, что нам пришлось на ощупь искать собственные места в сплошной темноте, так ещё и эти проклятые скримеры появлялись один за другим, вызывая крики и визги у первокурсников. Более того, каждый из них сопровождался невесть откуда взятым музыкальным сопровождением! И пока мы не смогли успешно освещать своими чарами кабинет, новые попытки нас напугать не прекращались. Даже с одним-двумя люмосами помещение все еще было слишком тёмным, и лишь когда с десяток учеников выучили чары, этот карнавал ужасов, наконец, закончился. Каким образом мы понимали, какой именно взмах нужно использовать, я даже вспоминать не хочу. А смех профессора Флитвика, силуэт которого в темноте был раза в четыре больше, отныне будет сниться мне в кошмарах. Дальше была история магии, где от вчерашнего взрыва не осталось и следа. Класс выглядел точно так же, как и в прошлое наше посещение, а профессор Бинс был все тем же безразличным занудой. Как я понял, несмотря на видимое безразличие призрачного профессора, он замечает каждое нарушение дисциплины, и начинает злиться. Это отражается в цвете его ауры, что из синего потихоньку превращается в красный цвет. Последствия от злобы Бинса мы уже успели испытать на себе, так что в этот раз не решались вести себя беззаботно или вызывающе. Урок в полной тишине был скучным, но теперь хотя бы не пришлось вытаскивать из-под обломков часть однокурсников и вести их в больничное крыло. Но несмотря на всю прилежность нашей дисциплины, под конец урока на профессоре уже виднелись те самые жёлтые крупицы, так что как только раздался звон колокола, мы сломя голову покинули взрывоопасный кабинет. — Интересно, Аббот сильно влетит за отсутствие на занятиях? — задала вопрос Лаванда Браун во время обеда. — О ней с завтрака ничего не видно и не слышно. Может, её положили в больничное крыло, и это правда какое-то проклятие, — высказал я предположение, — по крайней мере, никто о ней не спрашивает. — Боунс говорит, что утром с ней всё было в порядке. Странно все это, однако, — высказала своё мнение Гермиона. — Лучше скажи, что здесь не является странным. Кстати, ну что, нам осталось сегодня познакомиться с зельеварением, и с основными уроками сюрпризы закончатся, — я потёр руки, — кто чего ждёт от профессора Снейпа? — Вот бы он был как Люпин, — мечтательно пробормотала Парвати. — Да вы видели его? Ходит во всём чёрном, и лицо у него мрачное, — поделился Симус, — ещё, к тому же, является деканом у Слизерина. Помните, что Блетчли болтал о слухах про него? — Да мало ли, что он болтал, — ответил я, — сам ничего не знает, вот и выдумывает. — А я думаю, что урок будет хотя бы познавательным. Это же зельеварение! — воскликнула внезапно Риона О’Нил, застав однокурсников врасплох, — Все эти склянки, ингредиенты, котлы… — она мечтательно вздохнула, вызвав у нас непонимающие взгляды. — И это должно быть чем-то крутым? — Рон почесал затылок, — Ты странная, знаешь? — У каждого свои увлечения, Рон, не доставай её, — нахмурилась Гермиона. После событий Травологии мы и правда сильнее сдружились. Я так и остался негласным лидером, который принимал окончательное решение и имел последнее слово в любом споре. С моей подачи у нас не было изгоев, и пусть кто-то выделялся на фоне остальных, как тот же Гарри своей известностью, Гермиона своими знаниями и принципами или Симус своей общительностью, однако остальные тоже были вхожи в нашу компанию и имели право голоса. Зельеварение было одним из уроков, что довольно тщательно описывался в каноне и вызывал проблемы в первую очередь у гриффиндорцев. Так как Северус Снейп существовал и здесь, то у меня были серьезные опасения насчёт первого сдвоенного урока. Неизвестность того, что может выкинуть профессор натурально меня бесила, а осознание собственной беспомощности перед любой его прихотью ещё больше добавляло масла в огонь, из-за чего появлялась нервозность. Как обед закончился, мы, ведомые слизеринцами, впервые направились в левую часть подземелий. Пришло время познакомиться с профессором Зельеварения.***
Зельеварение Класс оказался холодным и негостеприимным местом. Почти всё свободное пространство в помещении занимали квадратные рабочие места, на которых находились разнообразные предметы для варки зелий: большой котёл, механический таймер, штатив для пробирок, магическая конфорка, разделочная дощечка с ножом, ступка, большая деревянная ложка для помешиваний и миниатюрные весы. Все стены кабинета были заставлены разнообразными шкафами и полками с книгами, ингредиентами и готовыми зельями. Рабочий стол профессора находился на небольшом возвышении, чтобы, по-видимому, лучше наблюдать за всеми действиями юных зельеваров. — И опять профессор отсутствует, — насторожено сообщил зашедший в класс Рон, — не к добру это. Большинство учеников были согласны с Уизли, и вели себя опасливо, осторожно. Мы расселись по четыре человека за каждый из столов. За мой стол подсела Гермиона, а потом на оставшиеся места устроились Дин с Симусом, отчего Гарри и Рону пришлось занять соседний столик, вместе с Невиллом и присоединившийся к ним от отсутствия альтернатив Фэй — четыре девочки заняли третий стол для гриффиндорцев, а Данбар места не хватило. Из-за отсутствия Ханны Аббот нас было как раз сорок восемь человек, так что получился полный комплект за каждым рабочим местом. Звон колокола из подземелий был совсем тихим, однако, мы его успешно услышали. И прямо после него в коридоре послышались шаги: «Цок, цок, цок, цок». Дверь резко отворилась, впуская в кабинет поток ледяного воздуха и Северуса Снейпа собственной персоной. Одет он был всё так же — во все чёрное, и лишь у шеи выглядывал белый воротник. Причёска профессора была длинной и растрёпанной, а во взгляде читалась хмурость и какая-то застарелая грусть. Он беззвучно взмахнул палочкой, из-за чего входная дверь захлопнулась, прошёл до своего учительского места, после чего резко развернулся, глядя на нас подозрительным взглядом: — И снова первокурсники, — Снейп говорил тихо, но очень вкрадчиво, из-за чего было отчётливо слышно каждое его слово в любом уголке кабинета, — открыть книги на странице номер три. Первокурсники зашевелились и закопошились, многие доставали учебники из сумки лишь после слов учителя, что Снейпу явно не понравилось. — Каким бы вы ни были стадом лишенных разума болванов, я не собираюсь отрываться от собственных дел для поддержания порядка в классе. От вас требуется прочитать вступительную главу, запомнить технику безопасности при варке зелий и участвующие в ней процессы. У вас тридцать минут, всё это время здесь должна присутствовать абсолютная тишина, — с этими словами Снейп повторил свой первый путь в обратном направлении и вышел из кабинета, захлопнув после себя дверь. Никто не ожидал столь скорого ухода учителя, и какое-то время происходящее воспринималось как какая-то шутка или проверка. Он даже не ознакомился с присутствующими и не узнал наших имён! Однако, учитель, по всей видимости, и правда решил заняться более важными вещами. Пожав плечами, я стал вчитываться в учебник, и моему примеру последовали остальные. В книге рассказывались азы зельеварения — для чего нужны те или иные приспособления, какие действия с котлом воспрещены при варке, из каких этапов состоит сам процесс. Например, зелье можно было помешивать, добавлять в котёл ингредиенты, а в некоторых случаях даже было необходимо знание конкретных заклинаний, что нужно будет произнести в определенный момент перед зельем с волшебной палочкой. Так же котёл можно снимать с огня и снова на него ставить, очищать содержимое и снова заклинанием наполнять требуемой для варки жидкостью. Вот, собственно, и всё, чем можно заниматься на зельеварении — любые другие взаимодействия с котлом крайне не рекомендовались. Пока я всё это читал и осознавал, «абсолютная тишина» становилась всё более и более растяжимым понятием. Сначала стали издаваться звуки по типу «Пс-с» или «Эй», но со временем дети осмелели и стали изредка перешёптываться со своими соседями по рабочему месту, а то и с другими учениками. Нет, гомона или реального шума ни в коем случае не настало, но вот тут и там стали периодически слышаться шепотки и разная возня. С каждой минутой отсутствие преподавателя делало ребят всё смелее. Некоторые уже осмеливались говорить обычным, пусть и тихим, голосом. Ведь, шаги Снейпа при его возвращении будут слышны заранее, а значит, никакой опасности быть не должно. Провести тридцать минут одиннадцатилетним детям в тишине без присмотра со стороны оказалось совсем не просто. Даже мрачная обстановка по итогу не остановила столь общительных первокурсников. — Пс-с, Кайл, — шепнул мне с соседнего стола Рон, — а ты знаешь, что такое конденсат? Я покачал головой и приложил палец к губам. Все же, если такой человек, как Снейп, сказал про необходимость абсолютной тишины, то в этом должен быть какой-то резон, так что разговаривать я в эти тридцать минут не собирался. — Не знаешь или не хочешь говорить? Ай, ладно, — Рон махнул на меня рукой, — Гермиона, а ты знаешь? — Конденсат — это… — девочка не выдержала и начала заниматься своим любимым занятием — просвещением, говоря, как и остальные, шепотом. Симус с Дином тоже о чем-то шептались, показывая друг другу какие-то страницы справочника по волшебным растениям и грибам, так что я был единственным, кто воспринял слова профессора настолько серьезно. Переубеждать и что-то доказывать остальным без помощи слов у меня бы и так не получилось. Тем более, вполне возможно, что я просто перестраховывался. Обещанные тридцать минут подходили к концу, и вскоре вновь послышались шаги приближающегося Снейпа. — Так, так, так. Надеюсь, вы вняли моим словам и провели эту часть урока в тишине. Перейдём к списку присутствующих… Ханна Аббот. Никто не откликнулся, так что Снейп что-то черкнул в журнале, и перешёл к следующему ученику по алфавиту… Некоторым первокурсникам он при знакомстве задавал вопросы касательно прочитанной главы, хоть и мне подобной участи удалось избежать. Однако, если ребенок не отвечал или отвечал неправильно, кары никакой не следовало — Снейп просто снимал один-два балла, хотя, ответившим правильно баллы не выдавал. Жмот. Когда из его уст прозвучало имя Гарри Поттера, я уж подумал, что начнутся знакомые мотивы и даже постарался вспомнить те вопросы из канона, на всякий случай. Озарило меня лишь воспоминанием про камень из желудка козы, однако и этого в реальности не потребовалось. Снейп задержал свой взгляд на шрамоголовом мальчике, и просто продолжил перекличку. — Меня зовут профессор Северус Снейп, — обратился он к нам после переклички, — и мне придется в течение этих пяти лет обучать вас искусству приготовки зелий и снадобий. Я не потерплю вашу неуклюжесть, патологическую глупость и излишнюю дерзость, предупреждаю сразу. Итак, — он взмахнул палочкой, и на доске толстыми буквами появился рецепт зелья, — Обыкновенное зелье от фурункулов, шкафы с ингредиентами вон там, — он указал рукой в сторону, — длительность приготовления шестьдесят минут. Вот и узнаем, есть ли среди вас хоть на что-то способные исключения. Кстати, тем, кто сможет приготовить зелье, разрешается его же и испробовать. Время пошло, — Снейп сел за свой стол и начал работать, а мы тем временем вчитывались в текст на доске. — А зачем нам пробовать зелье от фурункулов? — спросил у нас озадаченный Дин. Я тоже это не совсем понял, но потом пригляделся к Симусу: — Что это с тобой? — показал я руками на его россыпь мелких красных прыщиков, — в начале урока их не было. — Что там? — Симус начал ощупывать своё лицо, — когда они успели появиться… О, Дин, у тебя тоже! — он указал на два маленьких прыщика на щеке своего друга. — И у тебя, Гермиона. Один, прямо на брови, — девочка заволновалась и тоже стала трогать место прыща. — Вы посмотрите на Рона! — воскликнул Симус. Всё веснушчатое лицо мальчика было просто усеяно красными точками. Они виднелись и на руках, и на затылке, и на шее Уизли. — Не отвлекайтесь от своей задачи, — сказал внезапно Снейп, — время идёт, и оно вам просто необходимо. Малфой, Голден, Данбар, по пять баллов за выполнение поручений профессора. Я глянул на Фэй, у которой прыщей не было видно, как и у меня. За выполнение поручения… Мы не разговаривали! А ученики, что шептались и общались, схватили прыщей по всему телу! Только вот почему Рону досталось так сильно, да и Симус выглядел куда прыщавее того же Дина или, тем более, Гермионы… Да потому что они говорили куда чаще и больше! Может, одно сказанное слово — это один появившийся прыщ? Ну и дичь, конечно. — Так, — я потёр руки, привлекая внимание паникующих соседей по рабочему месту, — давайте, собрались, нам нужно сварить зелье, чтобы у вас всё прошло. Гермиона, иди к ящику с ингредиентами, бери всё необходимое. На тебе нарезка и толчение в ступке. Симус, ты ставишь таймер и следишь за моментом выполнения следующего этапа. Дин, ты взвешиваешь необходимое количество на весах. Я помешиваю и добавляю ингредиенты, а так же слежу за всем остальным процессом. Вперёд, за дело! Ребята не стали спорить и стремительно приступили к своим задачам. Я переключил конфорку со стоящим на ней, уже заполненным жидкостью, котлом, на обычный режим. Снизу загорелось синее пламя. — Четыре драхма основного ингредиента, Дин, — сказал я, ожидая момента закипания. Мальчик в спешке развязал принесённый Гермионой мешочек с засушенными травами, и, при помощи малюсеньких противовесов, отмерил мне нужное количество. — Три помешивания по часовой стрелке, — озвучил я сам себе, после чего взялся за деревянную ложку, — через две минуты двадцать секунд закинуть семь листков засушенной крапивы. Симус, засекай. Дин, приготовь необходимое заранее. Гермиона, толчи змеиные зубы, они следующие, — раздал я новые указания. — Время! — сказал по истечению таймера Симус, и листья крапивы отправились в котёл. — Два помешивания против часовой… — работа кипела, а я был в ней полностью сосредоточен. — Кажется, они растут, — сказала нервно Гермиона. — Чёрт, а ведь правда! — Симус ощупал свои прыщи, ставшие к этому моменту натуральными фурункулами. — Главное, это до каких пор они будут расти, — сделал я неутешительный вывод. Снейп, казалось, всё это время не обращал никакого внимания на действия учеников. Наша четвёрка начала работу одной из первых, а другие за нами лишь поспевали и старались перенять нашу идею с разделением обязанностей. Получалось это у них с переменным успехом. — Пять скрупулов размельченных змеиных зубов, шесть минут восемь секунд! — Засёк! — …Три живых рогатых слизняка! — Готовы! С каждым этапом приготовления фурункулы становились всё больше. Они раздували кожу, а эпицентр воспалённых гнойников расширялся, становясь из маленькой точки полноценным кружком. Бам! За соседним рабочим местом жидкость выплеснулась из котла, и стала растворять всё вокруг. — А-а-а-а-а! — закричал Невилл, которому часть кипящего зелья угодила прямо на лицо. — Идиоты! — рявкнул Снейп, палочкой убирая всю жидкость, что успела разъесть котёл и часть стола, а так же большую область лицевой кожи Лонгботтома, — кто додумался положить в котёл иглы дикобраза при включённом огне?! Минус пять баллов — Поттер, Уизли, Лонгботтом, Данбар. Запомните, остолопы, и в особенности вы, мистер Поттер, что иглы дикобраза в кипящем зелье приводят к внушительной реакции, из-за которой зелье разъедает всё вокруг, включая таких глупых учеников, как вы. Как только Снейп закончил свою речь, Рон упал на пол и стал задыхаться — один из фурункулов на шее вырос настолько, что стал перекрывать ему дыхательные пути. Сам же Уизли был облеплен огромными круглыми воспалениями так сильно, что лицо мальчика стало напоминать какого-то монстра, порождённого дедушкой Нурглом. — П-профессор, разрешите отвести Рона и Невилла в больничное крыло? — попросил Снейпа испуганный Гарри. — Ведите, мисс Данбар вам поможет. Всё равно ваше зелье испорчено, а за провал задания я снимаю с вас, Поттер, ещё десять баллов. Гарри быстро кивнул, и повёл вместе с Фэй двух своих товарищей на выход. Он сильно торопился, так как Уизли мог в любую минуту попросту задохнуться. Да и сам Поттер имел на себе фурункулы, ставшие к этому моменту настолько большими, что замедляли любое его передвижение. — Как ваше самочувствие? Доделать работу сможете? — уточнил я у своих компаньонов. — Я смогу… — сказала одноглазая Гермиона — другой глаз девочки просто утонул в огромной гнойной шишке. — Мне… Тоже не хорошо, — ответил Симус, которого масса выросших прыщей уже тянула к полу. Дин чувствовал себя более менее нормально, пусть и раздутая щека мальчика тянула его голову в правую сторону, от чего тот не мог долго сохранять ровное положение. — Давайте, осталось недолго. Гермиона, ты же закончила нарезку? Вставай за таймер, Дин, будешь брать ингредиенты самостоятельно, она всё приготовила. Тем более, их осталось всего два… Наше зелье по итогу подошло к концу, мы сняли его с огня и, спустя пять минут, напоследок добавили одну иглу дикобраза. — Что же, — Снейп принюхался к нашему вареву, — удовлетворительно. По два балла каждому. Флаконы имеют чары остужения. Профессор направился к другому столу, а мы спешно набрали три флакона с зельем, после чего Гермиона, Симус и Дин их выпили, а гигантского размера прыщи стали исчезать. Не всем повезло так, как нам. Целых два стола пуффендуйцев что-то напутали в этапах приготовления, из-за чего зелье оказалось испорченным. Они получили трёпку от Снейпа, а прыщи остались на их телах и лицах. — Урок окончен, на следующем занятии я сам вас рассажу по вашим способностям. Свободны, и, заберите отсюда ваших однокурсников, — указал он рукой на барсуков. Больничное крыло пополнилось одиннадцатью первокурсниками, так что Снейп так и не побил рекорд взрывного призрака Бинса. И все же его придумка с прыщами была максимально мерзкой и отвратительной, а я восславил собственную предосторожность, которая помогла мне не испытать того тошнотворного спектра чувств, какого удостоились почти все мои однокурсники. И все же, урок Зельеварения прошёл без жертв, а я считаю, что это было нашим главным достижением.***
К ужину большинство первокурсников выписалось из больничного крыла. В отличие от зелья профессора Снейпа, методы мадам Помфри не заставили прыщи просто исчезнуть, а натуральным образом выдавили их, с последующим удалением лишней кожи. Из-за этого восемь барсуков, а также Гарри с Роном ходили, покрытые красными кругляшками по всему телу. Невилл из-за полученного ожога был единственным, кто остался в больничном крыле на ночь. Пока мы трапезничали и отходили от очередного учебного дня, к нашему столу подошли пострадавшие пуффендуйцы. — Вы не могли бы нам помочь? — сказала нам скромная Сьюзен Боунс. — С чем? — я ответил за всех. — С Ханной, моей подругой. Мы её не можем нигде найти. В больничном крыле её не было, в гостиной тоже. Я боюсь, что с ней что-то случилось. — Что думаете? Поможем? — спросил я у остальных львят. — Конечно поможем! — воскликнула Гермиона. — Вы не забывайте, — сказал Дин, — до отбоя меньше двух часов. Как бы не встрять в неприятности с поисками. А если ещё кого потеряем? — Пожалуйста! Нам больше не к кому обратиться, — на глаза Сьюзен навернулись слёзы, — учителя нас послали самим её искать, а старшекурсники игнорируют. — Хорошо, хорошо, — сказал я успокаивающе, — мы поможем её найти. Разделимся на группы, и каждая проверит один из этажей. Вы должны понимать, — обратился я к пуффендуйцам, — что если она будет находиться в одном из закрытых помещений, то мы ничего не сможем сделать. — Мы понимаем… Спасибо вам. — Скажи, Сьюзен, когда с ней начали происходить странности? Что именно случилось утром? — начал я её расспрашивать. — Всё было нормально. Мы проснулись, пообщались, собрали вещи для уроков… Потом приготовились к завтраку и пошли в Большой зал. В спальне Ханна была такой как всегда, а по дороге уже стала странной. — Вы везде были вместе? Всё время от момента пробуждения до ухода из гостиной? — Ну да… Не совсем, но почти всё время. Она задержалась в уборных комнатах, а я ждала её у выхода. — Понятно… Тогда приступим к обходу замка. Так и начались поиски девочки Ханны. Я старался кооперировать учеников так, чтобы как можно скорее прочесать все доступные места и проходы Хогвартса, но при этом не разделять детей слишком сильно, оставляя в каждой из групп хотя бы по три человека. Поиски увенчались успехом через полтора часа. — Я нашёл её! Она на лестницах, на шестом этаже! — крикнул нам сверху запыхавшийся Уэйн Хопкинс, — сюда! Все группы, что услышали его новости, рванули на шестой этаж, и я был в их числе. Ханна Аббот стояла на перилах одного из пролётов. Руки её были подняты горизонтально, и смотрела девочка прямиком вниз с очевидными намерениями. — Ханна? — я жестом остановил всю остальную толпу детей, вышел вперед и стал приближаться к ней мелкими шажками, — ты чего туда забралась? Давай, слезай, не глупи. Когда она обернулась и взглянула на меня заплаканными глазами, я остановился. — А, это ты, красавчик… Мне, просто, очень, о-очень грустно-о-о, — девочка вытерла очередные выступившие слёзы и снова посмотрела на нижние этажи. — Ну что ты, в самом деле. Почему тебе грустно? Не раскисай, Ханна, ты же сильная, со всеми трудностями справишься… — с каждым словом я приближался всё ближе, — ты, главное не прыгай, хорошо? Можно же всё решить иначе, давай я тебя развеселю? — ещё один, два шага… — Но я хочу полетать! А как ты меня разве… — прыжком я кинулся к девочке, и рывком сбросил ту с перил на саму лестницу. — Держите её! Ну же! — крикнул я остальным, стараясь зафиксировать положение девочки. Однако она столь яростно этому сопротивлялась, что я чуть не сломал ей руку в процессе. — Я хочу лета-а-ать! ХОЧУ ЛЕТА-АТЬ! — кричала и извивалась Ханна, даже когда её скрутили пять учеников. — Ханна! Что с тобой? Почему ты себя так ведёшь? — пыталась докричаться до подруги Сьюзен. — Отойди, — сказал я девочке, — это, возможно, не совсем Ханна, так что твои вопросы бессмысленны. — То есть, как, не совсем Ханна… Задержка Ханны Аббот утром в уборных, где стоят те самые умывальники… Назвала меня красавчиком, а это выражение я слышал только от одного существа… От духа школы, из того зеркала. — Нужно это проверить. Ведите её к гостиной Пуффендуя, и следите только, чтобы она не вырвалась и не сиганула вниз. С трудом, но мы смогли добраться до кучки больших дубовых бочек, что являлись замаскированной дверью в обитель барсуков. — Открывайте, ну! — сказал я нерешительным пуффендуйцам, отчего они, наконец, отмерли и постучали в правильном порядке по бочкам. Часть их раздвинулась, и открылся проход, — ведём её к умывальникам! Старшие курсы Пуффендуя провожали нашу процессию взглядами со всевозможными эмоциями, но, как обычно, никто к нам не подходил и все они являлись простыми наблюдателями. Я быстро обошёл зеркала в умывальне, выискивая хоть какие-то намёки, и, как ни странно, нашёл. На одном из зеркал виднелся чёткий отпечаток детской ладони. Я попробовал его стереть, но у меня ничего не получилось. Это оно! — Тащите её сюда! — группа гриффиндрских и пуффендуйских мальчиков несла беснующуюся девочку к стеклу. — Нет! Красавчик, не н-надо-о… — Дайте её руку, и держите крепко, — я с силой распрямил фаланги пальцев девочки, и поднёс её раскрытую ладонь к зеркалу. Повозился ещё немного, чтобы расположение совпадало с отпечатком. И… В зеркале появился тот самый дух школы под личиной Ханны, который вскоре исчез, а реальная девочка прекратила дёргаться. — Что… Что произошло? Отпустите меня! Вы чего меня держите? — Ханна пришла в себя и сильно занервничала, обнаружив себя в уборной вместе с кучей мальчиков. — Ханна? Это ты? Ты в порядке? — сквозь толпу первокурсников пробилась к подруге Боунс. — Сью! Что они все здесь делают? И почему большинство из вас в каких-то красных пятнах? — Ты ничего не помнишь? Ханна в ответ недоуменно покачала головой. — Ну, — я почесал затылок, — своё дело мы сделали. Гриффиндор, пойдём на выход, нам ещё в гостиную до отбоя надо успеть. И, это касается всех — не слушайте собственные отражения в зеркалах!