И тогда, наверняка, полетим мы в облака, И красавица обучит всех нас чарам… Мы то живы все пока, хоть и ранены, слегка, А неделя то кончается кошмаром… ***
Полёт на мётлах Утро выдалось зябким, с резко противной погодой в виде сильного ветра и сплошной пелены густых серых облаков на небосводе. Солнечный свет, если и присутствовал где-то поблизости, то умело от нас скрывался за этой пасмурной действительностью. Богатые на события дни в Хогвартсе пролетали всё быстрее. Казалось бы, совсем недавно я сидел с распределяющей шляпой на голове, а вот, уже прошла почти неделя. Суббота. День дополнительных занятий. И в этот, между прочим, выходной день, мы — сонные и измотанные чередой нескончаемых уроков, сразу после завтрака направились на урок полётов на метле. Ну а столь мерзкая погода лишь усиливала наши чувства и ощущения, никому по итогу не прибавляя хотя бы толики радости. В руках мы несли те самые мётлы, на которых будем «парить в небесах». Занятие должно было происходить не где-то, а, на секундочку, на квиддичном поле! Большой овальный стадион с прямоугольными башнями-трибунами должен был произвести на нас грандиозное впечатление. Только вот при выходе из замка он виднелся издали, а топать до него оказалось не меньше полумили. — Не сметь никому взлетать! Вы ещё первый урок не прошли, а уже норовите убиться при помощи гравитации? Всем идти пешком! Мадам Трюк. Сопровождала нас прямиком на свой урок, можно сказать — вела за ручку. Неприятная особа: слишком мужиковатая, слишком резкая, да ещё и голос у нее противный. Достаточно плохой учитель по стандартным меркам. Выше среднего по меркам Хогвартса. — Мадам Трюк, а если я умею обращаться с метлой, можно мне долететь до стадиона? — заискивающе спросил юный Нотт, прижимая метлу к своей груди. — Вот когда переживёшь год моих уроков, тогда и сможешь говорить о своих умениях. А до тех пор, даже не вздумай без команды отрываться от земли! Повторяю, пока не дойдём до стадиона, это касается всех вас! И почему не позаниматься на одной из многочисленных лужаек поблизости, или в том же внутреннем дворе? Зачем к стадиону-то идти?! — По какой причине она так противно орёт? — шепнул мне в ухо Симус, — я готов отдать десять баллов за затычки для ушей. — Взрослые всегда орут на детей, чтобы самоутвердиться, — ответил я негромко приятелю, — они кажутся себе очень крутыми и значимыми в эти моменты. Симус хмыкнул, и мы пошли дальше. Всю дорогу во мне боролись разные интересы: я хотел посмотреть на стадион, но в то же время желал укрыться от непогоды в каком-нибудь тёплом помещении; я собирался попробовать полетать на метле, но небезосновательно беспокоился о безопасности сего мероприятия. Весомым фактором моего недовольства стала удалённость от Хогвартса. Вот сломает себе кто-нибудь из учеников кучу хрупких косточек при падении. Кто его до замка нести-то станет? И как долго? Нет, будет просто замечательно, если в случае увечий, мадам Трюк отвезёт бедолагу в больничное крыло, проделав столь длинное расстояние на метле. Только вот я что-то очень сильно сомневаюсь в подобном альтруизме со стороны преподавателя. А ученики… Реально ли вообще одиннадцатилетке перевезти аналогичную тушку, удерживая ту на метле? Не думаю, что подобное вообще возможно, уж точно не в нашем положении. Однако, моё мнение Трюк не спрашивала, да и, по всей видимости, не нуждалась в нём. Мы шли, шли, мёрзли, снова шли и наконец прибыли к квиддичному полю. Вокруг его стен располагались проходы — почти все из них вели на определенные трибуны наверху, а один, находящийся в центре, являлся входом в раздевалку игроков. Через него мы и прошли, оказавшись на ровном зелёном поле внутри овальных стен. Здесь хотя бы ветер не донимал нас столь сильно, и это был хоть какой-то плюс. — Построиться! Друг напротив друга, мётлы положить на землю справа от вас! Я сказала справа! Вы не знаете, где находится право?! Тогда будьте готовы врезаться в одну из трибун при первой же возможности! Спустя пару минут и череду криков учителя, мы, наконец, заняли требуемое положение. — Неужели, вы справились. Так, не теряем времени, поднимаем правую руку над метлой, сосредотачиваемся и говорим: «Вверх». Громко, чётко, думаем о метле и мысленно повторяем ей приказ. — А если я левша? — спросил Финч-Флетли. — Тогда на этот урок и на всю оставшуюся жизнь становишься правшой. За дело! — Вверх! — стали раздаваться со всех сторон слова учеников. — Вверх, — сказал я своей метле, и она немного пошевелилась. Я сосредоточился сильнее, — Вверх! — вуаля! Метла подпрыгнула абсолютно горизонтально, и мне лишь оставалось вовремя сжать протянутую ладонь. — Кто не справляется с приказом, летать не будет. Если уж метла не слушается вас на земле, то в небе она вас угробит. Остальные, просуньте черенок между ваших ног, и обхватите древко руками на расстоянии четырёх дюймов от конца метлы. При взлёте метлу необходимо сжимать икроножными мышцами и несильно оттолкнуться от земли. Ученики стали седлать волшебные мётлы, и некоторые из этих случаев были довольно забавными. — Так, где ты за края держишься, я же сказала, четыре дюйма от конца! А ты, зачем так метлу держишь? Собираешься влететь в землю поглубже? Черенок метлы должен смотреть в определенную сторону в зависимости от того, собираетесь вы подниматься вверх, снижаться или находиться на определённой высоте! Мадам Трюк раздавала команды, ругалась, пеняла на бестолковость некоторых учеников… В общем, чувствовала себя, как рыба в воде. У некоторых из первокурсников так и не получилось подозвать метлу к собственной руке. — Так, вы трое, стоите и продолжаете пробовать, пока не получится! Остальные, взлетаем на два-три фута вверх, и, поехали! Я сделал, как она сказала, и оттолкнулся от земли. Ноги мои потеряли опору, а сам я взмыл в воздух! — Отлично, надавливайте руками на метлу, продолжая держать горизонтальное положение. Таким образом она поймёт, что нужно лететь вперёд. Сжимайте не сильно, а то возьмёте слишком высокую скорость. Сбросить её можно ногами: скрестите свои ступни под метлой наискосок, и при лёгком ударе пяткой по тулейке, скорость снизится. — А что такое тулейка? — раздался вопрос от одного из учеников. — Часть между черенком и прутьями. Всё, теперь летаем по полю, осваиваем управление, привыкаем к своим действиям в полёте. Высоту не увеличиваем, находимся не выше семи футов от земли! Первокурсники активно практиковались в полётах, заворожено управляли метлой и с восторгом делились своими успехами. — Кайл, смотри! — счастливый Гарри Поттер показал мне, как легко и просто у него получается управлять метлой. Он спокойно изменял направление и скорость полёта, и чувствовал себя при этом столь непринуждённо, будто бы всю жизнь только этим и занимался. Ничего удивительного — просто талант. Некоторые первокурсники от переизбытка эмоций решили покрасоваться перед своими друзьями. Кто-то пробовал летать волнистой линией, то снижаясь, а то поднимаясь выше, некоторые развивали большую скорость, а Гарри умудрился от переизбытка собственной крутости в лётном мастерстве взлететь выше пограничной высоты. Он так радовался, что даже этого не заметил. — Берегись! — крикнул я мальчику, когда к нему откуда-то с трибун на высокой скорости приближался круглый мячик иссиня-черного цвета, — Слева, летит! Гарри успел увернуться, и зачарованный мяч пошёл на разворот, делая в воздухе большую дугу. — Хух, это было не так уж и сложно, — Гарри улыбнулся, — спасибо, Кайл! — Я смотрю, для вас, мистер Поттер, правила существуют, чтобы их нарушать? Что же, в таком случае, — мадам Трюк взяла палочку, и кинула одно из заклинаний в летящий сверху бладжер. Мяч резко изменил своё поведение. Если до этого он не спускался ниже определённой отметки высоты, то теперь очевидно имел такую возможность, полетев в самую ближайшую снизу цель в виде ученика. — Всем тем, кто покинет стадион до конца урока, я лично назначу особое наказание. И поверьте, вам оно не понравится, — с этими словами мадам Трюк села на свою метлу, и улетела куда-то за пределы квиддичного поля. Бладжер в бешеном ритме носился по стадиону, стараясь попасть в зазевавшихся учеников. Дети разлетелись врассыпную, ведь как только он попадал по одному первокурснику, вышибая из того дух, цель сразу же переключалась на следующего «везунчика», что стоял или летел ближе всего. Начались своеобразные салки с зачарованным мячом. На одном месте было находиться чревато, так что все мы на пределе своих умений старались маневрировать по пространству стадиона, следя за полётом бладжера и стараясь держать от него максимальную дистанцию. Было у бешеного мячика и положительное зачарование: если он кого-то и сбивал на землю, то впоследствии не старался окончательно добить бедолагу. Однако, реагировал он даже на пеших учеников, так что в опасности находился абсолютно каждый. Вжух! Пролетел около меня Малфой, а за ним нёсся мяч, не уступая мальчику в скорости. Драко сделал довольно зрелищный финт с резкой переменой курса вверх, а бладжер пролетел мимо лишь для того, чтобы в следующую же секунду погнаться за Гермионой. В итоге он таки нагнал испуганную девочку, и свалил ту с метлы. На вид, пострадала она не сильно, но продолжила лежать на зелёной траве, во избежание повторения погони. Может, если мы все ляжем так, как она, бладжер, наконец, успокоится? Целей ведь не будет. Однако, озвучить эту мысль остальным я не успел. Шар вновь погнался за Гарри Поттером, а тот на одних лишь инстинктах без проблем от него увернулся. Я на какую-то секунду залюбовался искусным пилотажем товарища и не сразу сообразил, куда теперь летел этот проклятый бладжер. Последнее, что я увидел — это стремительно увеличивающийся в размерах круглый шар перед глазами. И темнота…***
Бытовая магия — Может, тебе всё же зайти в больничное крыло? — обеспокоено спросила у меня Гермиона, — вон, какая шишка. — А сама то ты нормально себя чувствуешь? — спросил я девочку. — Рёбра немного болят, но ничего не сломано, так что потерплю. — Не, ребят, я на той истории магии так же ударился головой, — заговорил Рон, — и мадам Помфри меня развернула, сказала, что само пройдёт. — Ну, вот видишь, Гермиона, значит, перетерплю и я. Голова немного кружилась и болела, но сотрясения, вроде бы, не было. Мы в спешном порядке возвращались в Хогвартс, стараясь успеть на новый урок. — Кайл, Гермиона, это всё из-за меня, простите, — повинился перед нами грустный Гарри, — если бы я не нарушил правила мадам Трюк, ничего бы этого не случилось. Из гриффиндорцев пострадали только мы, но и на других факультетах некоторые дети успели познакомиться с неистовством заколдованного бладжера. — Да откуда ты знаешь?! — воскликнул Рон, — она же явно собиралась подобное проделать заранее, ты просто дал ей лишний повод. — Рон прав, Гарри, — я положил руку ему на плечо, — не раскисай, подумаешь, получил по голове. Обычный урок в Хогвартсе, в самом деле. Он несмело улыбнулся и кивнул мне в знак признательности за мои слова. — А мы точно успеваем на урок? — спросил нас немного нервный Невилл. Ему благополучно отрастили пострадавшую на зельеварении кожу, однако теперь на лице мальчика была заметна небольшая полоска на щеке в виде эдакого шрама. — Да успеем, — сказал оптимистично Симус, и прямо после его слов раздался очередной звон колокола, — или, нет… Первокурсники переглянулись между собой со страхом на глазах. Урок уже начался, а они только-только подходят к замку! — Бегом! На второй этаж! — крикнул я, и мы всей своей детской армадой помчались вперёд, — нужно ещё по дороге убрать мётлы в тот чулан… Каждое моё быстрое движение отдавалось пульсирующей болью в выпирающей шишке. Однако, страх последствий за опоздание подстёгивал меня, не позволяя замедляться ни на секунду. Когда большинство из нашей толпы добежало до требуемого кабинета, в коридоре послышались звуки множественных отдышек. Самые нерасторопные всё прибывали, неуклюже добегали до нас, держась за собственные животы и грудь. — Может… Хух, учителя ещё нету, и всё обойдётся? — спросил запыхавшийся Рон. — Я бы на это не надеялся… — ответил я, поворачивая ручку двери. Подобно какому-нибудь шпиону, я посмотрел сквозь маленькую щель в проёме. С моего ракурса класс казался пустым. — Хотя, может, ты и прав, — я обернулся к ожидающим сзади товарищам, — никого не видно, заходим. Самый первый, я сделал шаг в помещение. — Здравствуйте, молодые люди, — раздался слева от меня женский мелодичный голос. Я подскочил, резко обернулся и обомлел. На меня выжидающим взглядом смотрела молодая преподавательница бытовой магии. Она была очень красива, носила очки-велосипеды, как у Гарри Поттера, и имела длинные, завязанные в хвост, светлые волосы. — З…здравствуйте, — ответил я, замешкавшись. Чувствую себя школьником, что с первого взгляда запал на училку. Ах, да… — Не стойте в проходе, вы и так потеряли достаточно учебного времени, — она указала на пустые парты своей миниатюрной ладошкой, — прошу. Я с опаской прошёл в кабинет, и сел на первую парту. За мной проследовали и остальные ученики, несмело здороваясь с преподавателем. — Не нужно так бояться, я прекрасно понимаю ваши причины опоздания, так как сама имела возможность обучаться полётам у мадам Трюк. Никакого наказания не будет, хотя я и желаю, чтобы впредь вы были порасторопнее. Договорились? Ученики ответили положительно. Кто-то облегчённо выдохнул, а я сидел и по-глупому улыбался от столь чарующего голоса девушки. — Ну что, давайте, наконец, познакомимся. Меня зовут мисс Чарити Бербидж, но я предпочитаю, когда ученики обращаются ко мне по имени: «мисс Чарити». Весь этот год по субботам я буду преподавать вам бытовую магию. Теперь, я хочу, чтобы вы поочерёдно поднимались, называли себя, дабы я смогла познакомиться с вами напрямую, без этих сухих букв в журнале. Давай начнём с тебя, девочка, — она показала на сидящую впереди слизеринку Милисенту Булстроуд. Дети вставали, называли своё имя. Если преподавательница ничего не говорила, то они садились обратно на места, передавая эстафету следующему ученику. Иногда мисс Чарити вставляла различные комментарии: — …Я училась на одном курсе с вашим дядюшкой, мистер Гойл, пренеприятнейший человек, должна я сказать. — …Пафф? Приятно знать, что в школе учится потомок одного из основателей Хогвартса. Нынче это редкость. — …А что же это у вас на лбу, мистер Голден? Я автоматически потрогал свою выпуклую шишку: — Со мной захотел познакомиться бладжер, мисс Чарити. Я не смог ему отказать. Класс засмеялся, и даже учитель улыбнулась моей неказистой шутке. — Что же, предлагаю исправить результат вашего знакомства. Задерите голову вверх, — мисс Чарити достала волшебную палочку, подошла ко мне вплотную и приложила её к шишке, — Виави Эпанаферум! Не знаю, что происходило там с моим ушибом. Всё мое внимание было сосредоточено на потрясающей картине бюста мисс Чарити. Неужели у меня происходит половое созревание? В одиннадцать?! — Ну, вот и всё, — ответила отошедшая от меня волшебница. Я потрогал лоб — шишка окончательно пропала. Уж не знаю, видела ли она, куда был направлен взгляд исцелённого ученика, но мне показалось, что мисс Чарити еще несколько секунд по-хитрому улыбалась мне, прежде чем перейти к следующему знакомству с другим учеником. — Вот мы и узнали друг друга, — сказала учитель, когда последний из детей представился, — Я постараюсь запомнить всех вас, пусть по-началу это и будет непросто. Итак, как я уже говорила, проходить мы будем бытовую магию, а именно, учить и практиковать заклинания, что пригодятся вам в повседневности на протяжении всей вашей жизни. Каждую неделю проходимые чары будут меняться, так что пропускать мои занятия не рекомендую, если, конечно, не хотите потом самостоятельно отыскивать и заучивать базовые заклинания, чтобы не стать посмешищем перед остальными. И на этом вводном уроке я обучу вас самому необходимому заклинанию на всё время обучения в Хогвартсе. Есть ли у кого идеи, какому? Десять баллов тому, кто ответит верно. Вверх поднялись руки учеников, да я и сам поднял свою ещё до того, как придумал наиболее вероятный ответ. Влияние симпатичной учительницы, не иначе. — Какая активность, похвально, весьма похвально. Вперёд, мистер Финиган. Ваша версия? — Чары согревания, мисс Чарити. В замке много где холодно, а зимой, наверное, будет ещё хуже. — О да, вы совершенно правы насчёт холода — это настоящий бич для учеников. Два балла за столь близкий ответ, но нет, это, увы, не самые необходимые чары. Мистер Бут? — указала учительница на другого мальчика, а Симус, ни капли не расстроившись, сел обратно на своё место. — Может быть, чары, показывающие время? — предположил Терри, немного стесняясь, — чтобы знать, когда именно начнется урок или прием пищи. — Хорошая версия. Подобные чары бы пригодились вам сегодня, а? — мисс Чарити усмехнулась, — но, во-первых, с подобными заклинаниями есть определенные трудности, а во-вторых, и без этих чар можно прожить в школе, ориентируясь на колокол. Мисс Гринграсс? — Я думаю, что это чары очищения, чтобы не ходить грязными и неухоженными, как некоторые, — местная язва мимолётно взглянула на мальчиков с других факультетов, вызвав с их стороны нотки возмущения и протеста подобному клеветничеству. — И вновь я согласна с пользой таких чар. Особенно девочкам. Чистоплотность в замке, как вы уже знаете, соблюдать не так уж и просто, особенно по-началу, — сообщила шёпотом мисс Чарити, будто бы делясь каким-то секретом. На это все девочки активно закивали и засоглашались, — два балла, мисс Гринграсс, но есть чары ещё более важные, чем всё то, что вы сейчас перечислили. Есть ещё у кого предположения? Кое-как абстрагировавшись от гормонов, я включил исцеленную голову на полную мощность. Какое заклинание самое важное? Знай мы которое, эта учебная неделя прошла бы куда легче. Всё, связанное с едой — отпадает, правила Трансфигурации ограничивают это. Со спальней? Зачаровать вещи на мягкость для комфортного сна? Нет, мисс Чарити же говорит, что на весь период обучения чары сохранят свою полезность, а на будущих курсах ученики уже обзаводятся кроватями. Чары глажки? Нет, чары очистки выглядят полезнее, значит, с этими направлениями это не связано. Еда, сон — с чем ещё здесь проблемы? Безопасность! Но защитные и атакующие чары будут изучаться, наверное, на боевой магии, а зачарование вещей у Флитвика. Какие могут существовать бытовые чары, что улучшат безопасность учеников? А что если… — Увы, до правильно ответа никто не догадался, хотя вы, мисс Грейнджер, и были близки с идеей про исцеление ран. Просто, это слишком продвинутая магия для первого курса. Если больше нет вариантов… — я вновь поднял свою руку, хоть и отпустил её до этого, когда другие ученики озвучивали мои предположения, — мистер Голден? Ну, давайте, последний шанс. Какие, по-вашему, простые чары являются самыми необходимыми на всё время обучения? Я поднялся с места, хоть и не был уверен, что именно сказать. Гермиона была близка к правильному ответу со своим исцелением, а значит это что-то схожее, но более простое… Первая помощь? Обезболивающее? Остановка кровотечения? Это больше похоже на правду, чем всё остальное. — Чары остановки кровотечения, мисс Чарити. От её счастливой улыбки в ответ я был готов прыгать как маленький мальчик, что впервые поцеловался с девочкой. — И это совершенно правильно! Заслуженные десять баллов, мистер Голден. Не зря, получается, мы убрали эту некрасивую шишку, раз вы смогли всё же догадаться. Остановка внешнего кровотечения. Или, если конкретнее, чары плёнки, что накладываются на открытую рану, не позволяя вашей крови покидать тело. Думаю, вы уже испытали многие прелести учёбы в Хогвартсе и кто-то из вас точно успел испробовать это состояние на себе. Есть такие? Детские взгляды в едином порыве сошлись на Софи и Роджере, что пострадали на самом первом уроке у МакГонагалл. — Вижу, что есть. Итак, запомните раз и навсегда: практически любые раны можно залечить, кости вправить или вырастить новые, рассосать ушибы. Но если до оказания помощи вы потеряете слишком много крови — вы умрёте, и тогда лишь опытные некроманты смогут оживить ваше тело, пусть и на небольшой срок. Для того, чтобы при серьезных повреждениях вы успели добраться до больничного крыла, мы и будем заучивать заклятие плёнки — «Саваноэма». Весь первый урок мы изучали правильное произношение заклятия, а также верный взмах палочкой, которой нужно было нарисовать в воздухе эдакий трёхлистный клевер, чтобы заклинание сработало. Мисс Чарити тщательно следила за нашими успехами: поправляла огрехи и неточности, указывала на ошибки, хвалила за правильные действия. — Вам обязательно нужно будет повторять произношение и взмах самостоятельно в течении недели, чтобы закрепить результат. Ну а теперь, время практики. Без неё, в случае реальной необходимости, у вас с первого раза ничего не выйдет, так что практика — залог успеха в освоении любых чар, учтите это. Мне нужен доброволец, который получит десять баллов по окончанию урока. Есть желающие? Вот и отлично, мистер Голден, подходите сюда. Голос учителя был, как какой-то гипноз — я слушал его, был готов выполнять все его команды, но из-за этого туго соображал. Доброволец нужен мисс Чарити? Я готов! Что со мной будут делать? Да откуда же я знаю, да и важно ли это? — Сейчас каждый из вас попробует выполнить заклинание, чтобы остановить кровотечение мистера Голдена. Миоменос Диффиндо! — произнесла режущее заклинание профессор, чиркнув по моей ладони палочкой. Острая боль отрезвила моё сознание. Это точно были какие-то чары. Не в том я возрасте, чтобы пускать слюни на красивых училок. Слишком маленькое еще тельце, и слишком взрослое для подобного сознание. Какая-то форма конфудуса? Нет, я же додумался до правильного ответа, а хуже соображать стал чуть позже. Какой-то магический афродизиак? Тогда и остальные ученики должны испытывать похожие чувства, а этого я не заметил. Или это сработало только на меня? Из-за моего сознания, что стимулирует ускоренное половое созревание? Теория притянута за уши, да и это вообще может быть что-то другое, ведь о таких методах я почти ничего не знаю. Вдруг, это всё из-за лечения моего ушиба на лбу? Хотя, и тут промашка — я только вошёл и увидел мисс Чарити, а уже стал чуть ли не пускать по ней слюни. Ладно, за неимением других теорий, примем за наиболее вероятную чары влечения на учителе. А она, интересно, поняла, что я куда взрослее, чем кажусь на первый взгляд? Никаких признаков удивления у учителя я не замечал… Пока я в бешеном темпе продумывал возможные причины этой внезапной влюблённости, меня использовали в качестве подопытного кролика. С кровоточащей раной на ладони, я, вместе с мисс Чарити, ходил между партами с учениками. У кого-то плёнка получалась с первой попытки, а некоторым нужно было попробовать два-три раза. Когда результат достигался, учитель снимала наложенные чары, а моя родная кровушка вновь тонкой струйкой вытекала из раненой руки. И сделать я с этим ничего не мог — сам же вызвался добровольцем. Вот и терпел. Хорошо, что хоть обошлось без подколок или намеренной медлительности однокурсников — я за эту неделю многим успел в чём-то помочь: одним предоставил нужную информацию про баллы, другим помог спасти Ханну Аббот. Про свой факультет я и вовсе молчу — ребята старались как можно быстрее освоить заклинание, чтобы хоть немного сократить срок моих мучений. Даже такая добрая, молодая и отзывчивая учительница, как Чарити Бербидж, оказалась со своими тараканами в голове. И я даже говорю не про ранение руки — мне за это как бы баллов отсыпят, да и добровольное это дело. Не вызовись я, тогда бы согласился кто-нибудь другой. Я имею в виду это подозрительное влечение, что притупило даже мою повышенную наблюдательность, хоть и бладжер с этим утверждением бы не согласился.***
Боевая магия Порез на ладони мисс Чарити мне успешно вылечила после окончания практической части занятия, а моя копилка пополнилась дополнительными баллами. На обеде общим обсуждением первокурсников факультета Гриффиндор было принято решение присвоить бытовой магии почётное второе место в рейтинге любимых уроков. Про свой эффект влечения остальным, я, понятное дело, не рассказал. Маленькие еще, да и опасное это может быть дело — делиться такого рода информацией. После приёма пищи у нас оставался лишь сдвоенный урок боевой магии, после которой первая учебная неделя может считаться с доблестью оконченной. Пусть эта самая доблесть была не у всех, да и не везде. Это было второе занятие, которое проводилось в подземельях, причём в самой дальней его части, куда мы до этого еще ни разу не доходили. Урок вёл Кингсли Бруствер, чернокожий преподаватель средних лет, с короткой афро-причёской и брутальной бородкой. — Для мага в пылу сражения важны многие вещи, но самая основа — это ловкость, реакция и выносливость, — первым делом сказал мистер Бруствер, когда встретил нас в тёмном коридоре перед входом в учебное помещение, — Первые два пункта мы освоим здесь, — указал он рукой на закрытую дверь, — а выносливость будем подтягивать каждую вторую субботу, на свежем воздухе. Все прибыли? Отлично. У меня нет желания перечислять каждого поимённо. Вот покажете себя в деле, тогда и познакомимся. Заходим в зал. Брутальный волшебник зашёл первым, а за ним потёк ручеёк из первокурсников. Уже из коридора в зале слышался какой-то лязг, скрип и грохот. В самом помещении он лишь усиливался, но никто из учеников так и не мог разглядеть, что же издаёт все эти звуки. Мистер Бруствер произнёс заклинание, и из его палочки отделились круглые светлячки, что продрейфовали по воздуху и поселились в светильниках на стене. И тогда мы все-таки увидели устройство, что создавало этот шум. Зал был очень протянут вширь, но был совсем коротким в длину. Первая половина помещения пустовала — кроме каменного плиточного пола там ничего не было. Но вот вторая… Это была самая настоящая полоса препятствий. Слева имелся вход, справа выход, а между ней и остальным залом виднелся еле заметный магический барьер. Сама полоса была просто наводнена разнообразными опасностями: здесь были и качающиеся маятники, и крутящиеся полосы лезвий, что меняли своё положение, и мигающие разными цветами квадратные плитки, и выступающие из-под пола колья — чего тут только ни было! — Базовая полоса для улучшения ловкости и реакции, — самодовольно усмехнулся Бруствер, глядя на наши пораженные лица, — три режима сложности, более двадцати статичных препятствий и парочка скрытых, появляющихся случайным образом. Зачётное время прохождения — три минуты. К концу года каждый из вас должен быть способен пройти её за это время, или умереть в процессе достижения. Потому что хороший маг — ловкий, а неуклюжий маг — мёртвый. Зарубите себе это на носу. Он сказал — базовая полоса. А есть еще какая-то, продвинутая?! — Сэр, разрешите вопрос, — сказал вдруг Стефан Корнфут. — Ну валяй, задавай. — А разве мы на боевой магии не будем изучать заклинания? — О заклинаниях до третьего курса и думать забудьте. Вот пройдёте мою школу, тогда Грюм с вами и займётся ими. Вы их ещё успеете, ха-ха, возненавидеть. Ну что, кто из вас, сопляков, готов первым ознакомиться с базовой полосой препятствий? Никто желанием, очевидно, не горел. Я уж тем более — у меня сегодня день какой-то несчастливый, да и предыдущих двух уроков хватило с головой! — Опять, значит, без смельчаков. Даже вы, гриффиндорцы? Ну же, без таймера, без необходимости пройти до конца. Простое знакомство. Решайтесь, или будете стоять истуканами и позорить факультет своей трусостью? — Я попробую, — провокация удалась на славу, ведь Гарри Поттер выступил вперёд, и даже огонь в его глазах наблюдался. А, нет, это просто блик от одного из светильников. — Вот это настрой! Ну что, заходи вон оттуда, осмотрись и продвигайся вперёд. И знай, что для нерасторопных в начале есть стимулирующая ловушка. Пройдёшь хотя бы четверть — пять баллов тебе обеспечены. Половину — дам все двадцать. Ну а если ты сдюжишь полосу с первого раза, то пятьдесят баллов и зачёт в этом году — твои. Остальные могут понаблюдать поближе, но за барьер ни ногой! Награда была очень заманчивой, и Гарри даже немного воспрянул духом, пока шёл ко входу на полосу. А когда перед его носом просвистел первый маятник, весь этот дух куда-то в спешном порядке улетучился. — Давай, Гарри! Ты сможешь! — кричал Рон, подбадривая своего друга. Остальные были слишком взволнованы, чтобы кричать что-то подобное, а мне это и вовсе казалось немного неуместным, хотя, Гарри может и помочь такая поддержка — кто его знает. Маятников было целых три штуки подряд, с небольшим промежутком между ними, и каждый из них качался с определенным статичным интервалом — от самого медлительного до самого быстрого, между взмахами которого проходило меньше двух секунд. Гарри прошёл первый, проскочил второй и чуть не лишился половины лица перед третьим, лишь каким-то чудом сумев отодвинуть свою голову за мгновение до взмаха лезвия. Интересно, а если бы сейчас всё пошло по-другому, Поттериана бы лишилась своего главного героя? — Мистер Бруствер, можно вопрос? — сказал я учителю, который с улыбкой на лице и даже какой-то ностальгией глядел на осторожные телодвижения Поттера. — Задавай. — А как часто на полосе случаются смерти? — первокурсники затихли в ожидании ответа преподавателя. — На ранних версиях гибли многие… Сейчас все иначе — те полосы были признаны слишком опасными, — я, кажется, впервые услышал в этой школе термин «слишком опасно», — Так что, теперь здесь задействованы хитрые чары — напорешься на какую-то ловушку, и вместо того, чтобы разрезать пополам, она с силой швырнет тебя за барьер. Да, больно, да, неприятно, поломаешь себе пару костей, но, скорее всего, выживешь, ха-ха. Примерно во-от, так, — сказал Бруствер, и на полосе в этот момент из стены вылетело копьё, угодив не успевшему среагировать Гарри прямо в бок. В какой-то момент мне показалось, что его проткнули насквозь, но сработали чары, и Гарри полетел прямиком в нашу сторону. Он приземлился на камни, несколько раз по инерции перевернулся, и в конце концов остался лежать, держась рукой за живот и издавая тихие стоны. — Два балла за смелость, Поттер. Ты, крикун, Уизли, наверное? Ну вот, отведи друга своего в больничное крыло и возвращайся обратно. Так что, кто следующий испробует полосу на себе? Условия те же. Не найдётся желающий, так я сам выберу — вас вон тут как много, все два урока будет на что посмотреть, ха-ха. Моя чуйка подсказывала, что тот рекорд Бинса по количеству отправленных в больничное крыло учеников за урок будет сегодня побит. Впрочем, и не только он.