Всем. Всем. Всем и каждому скажу. Я. Я. Детям выход покажу. Не. Не. Невзирая на свой риск, Сожрёт меня пусть Василиск. ***
Что я чувствовал? Это было сложно описать цензурными словами. Могу лишь с уверенностью заявить, что все эти испытания были предназначены совсем не для первокурсников. Даже не так: в них от нас ничего не зависело. Ни накопленные знания, ни магическое совершенствование — никакие наши старания за эти почти что пять месяцев с момента получения письма не имели ровно никакого толку при выполнении задания Дамблдора. Единственный доступный нам ключ заключался в том, чтобы догадаться до немыслимого хитросплетения подсказок и намёков. И я абсолютно точно уверен, что не будь вместе с первым курсом моего взрослого сознания, у учеников бы в жизни не получилось догадаться до способа альтернативного прохождения испытаний. Либо, это произошло бы гораздо позже. С растением бы мы не справились никак, с тенями и подавно. Даже ожившие доспехи имели такую защиту от заклинаний, которую нам при всём желании пробить бы не удалось — уж точно не с нашим пулом изученных заклинаний. И зачем тогда это всё? К чему это сложная взаимосвязь ловушек и загадок? Зачем подвергать смертельной опасности учеников, если они при этом ничему не учатся, а просто пугаются и страдают? До этого момента у меня составилась достаточно цельная логическая картина причин происходящей жести в Хогвартсе. Все увиденные аргументы и примеры показывали мне, что Дамблдор по каким-то своим мотивам устроил эту школу выживания ради идеи своеобразного естественного отбора среди волшебников. Чтобы слабые ученики, которые не могли приспособиться, неизбежно либо менялись, либо погибали в процессе. Выжившие же учащиеся впоследствии матерели, становились сильнее, выносливее, наращивали собственную стойкость перед любыми угрозами и событиями в будущем. У меня даже была догадка, что таким образом директор готовит себе армию способных бойцов для своих политических и идеологических амбиций. Но эти испытания? Они совсем не вписывались в мою построенную теорию, выбивая меня тем самым из колеи. Мало того, что само их прохождение подалось ученикам как сугубо добровольное, что позволило незаинтересованным, а также самым трусливым и слабым однокурсникам не принимать в нём участие и благодаря этому не рисковать собственными жизнями. Так ещё и ко всему прочему оказалось, что здесь погибнуть мог абсолютно любой! Растение почему-то выбрало сожрать именно Симуса, хотя в плане умений и навыков он имел куда больший по сравнению с остальными потенциал. Тень так и вообще изначально схватила Малфоя, хотя тот был совсем не так прост, каким казался первые месяцы учёбы. И даже будучи тихоней, слизеринец получал достаточно хорошие оценки и удовлетворительно справлялся со всеми невзгодами замка. Да и забывать из какой он семьи не следует. Даже ожившие доспехи! В догонялках с их участием нелепо подставиться под их удар из-за усталости мог любой из нас: как самый способный, так и самый условно бесполезный относительно большинства. Так что, если раньше я был твёрдо уверен, что в замке от ученика требуются его способности и навыки, благодаря совершенствованию которых можно со временем почувствовать себя в условной безопасности, то сейчас мне начинает казаться, что наши жизни не стоят вообще ничего… Раз уж любым из одиннадцатилетних волшебников вот так вот запросто готовы пожертвовать в столь безумных затеях, не преследуя при этом никакой видимой или понятной выгоды. И как бы я не старался, ни единой причины, за исключением необъяснимого и всепоглощающего безумия самого этого мира, найти в подобном подходе мне так и не удалось. Моё озарение по итогу принесло не только отгадку, но и подкинуло с десяток других головоломок, которые, казалось, не имеют решения и являются просто бессмысленным нагромождением жестокости ради самой этой жестокости. Все эти размышления проносились в моей голове сразу же, как я наконец-то озвучил однокурсникам всё то, к чему пришёл своими догадками. И не всем из нас понадобилось значительное время на осмысление. Некоторые со своими думами справились куда быстрее, чем подтолкнули остальных: — Нужно идти дальше, — взял слово Гарри, пока большинство учеников, включая меня, всё ещё усваивали приобретённую информацию, — теперь, когда мы знаем ответ, никто больше не погибнет и не пострадает. Сейчас, благодаря Кайлу, у нас появилось преимущество. Если бы только я смог догадаться раньше, ведь советы учителей полагались мне… — Не вини себя, Гарри. Во-первых, их слова были сказаны для всех нас, а на тебе всего лишь делался акцент, чтобы мы их запомнили. А во-вторых… Для меня это была самая сложная загадка в жизни, и я сам с ней справился только при помощи какого-то чуда. Прости, Гарри, но твои шансы додуматься до ответов раньше были совсем незначительными, как и у всех остальных, — я встал с пола, отряхнул пыльную мантию и начал приходить в себя. Мне не стоило раскисать и рефлексировать на половине пути — впереди нас ждали новые испытания, а позади страдали от ран и увечий как минимум два товарища, которым была необходима медицинская помощь как можно скорее. — Но, если от каждого учителя было построено одно испытание, — Гермиона нахмурила брови, — то это значит, что нас ещё ждёт, сколько? Семь штук? — упоминание столь большого числа вызвало стоны среди первокурсников. — Подождите отчаиваться, — я включил свою соображалку, — пока что мы проходили их только от основных учителей… Не думаю, что дополнительные уроки считаются — бытовая магия и полёты на мётлах преподаются всего год, так что не факт, что по ним мы что-то встретим. Ну а боевая магия… Физические нагрузки были в самом начале нашего попадания сюда, с этой лестницей на потолке и плитами… Быть может, это и являлось задачкой от Бруствера? Ну, и не забывайте про Бинса, который с нами вообще никак не общался, так что и его, думаю, можно вычеркнуть из списка… Итого, у нас остаётся: Снейп, Флитвик и Квирелл… Три испытания. Давайте хотя бы постараемся думать оптимистично и будем считать, что половину пути мы уже преодолели, а дальнейшая будет проходить куда легче благодаря нашим знаниям. Пусть и достаточно слабо, но мне всё же удалось ободрить вымотанных однокурсников. Я поднёс плоский синий камень, который всё это время крутил в руках, к двери, прямо к углублению в центре. Он встал в основание как влитой, из замочной скважины послышался щелчок, означающий открытие прохода, а над самой дверью засветилась синим цветом новая надпись. Ключик спрятался в вещах. Ни про каких новых монстров в надписи не говорилось, что уже хоть немного, но обнадёживало нас и даже слегка радовало. Я взялся за ручки и настежь отрыл двустворчатую дверь, а перед нами предстало новое испытание. В отличие от зала с доспехами, следующая комната была гораздо меньше предыдущей. Создавалось впечатление, будто бы коридор между залами решили обустроить в полноценное помещение. Всё пространство вплоть до следующей двери было заполнено разными шкафами, заполненными вещами столами, лежащими на полу какими-то коробками и ящиками, и прочими многочисленными предметами, что располагались по всему проходу. Магическая вытянутая лампа свисала с потолка, освещая помещение мягким светом. Увиденное можно было принять за какую-то подсобку, захламлённую вещами, если бы не её расположение. Это явно было наше новое испытание. — Ну, выглядит не очень-то и опасно, в отличие от предыдущих, — прокомментировал свои ощущения Рон, когда мы стали несмело заходить в новую комнату. — В этом то и проблема, — я прищурился, оглядывая комнату в поисках угроз, — раньше мы хотя бы могли понять, откуда исходит опасность. Здесь же она может застать нас врасплох… Ничего, связанного с зельями здесь нет. Маглов тоже не видно, как и их устройств. Могу предположить, что это испытание профессора Флитвика, тем более, что надпись соответствует его стилю. Дети насторожились, остановились на своих местах и стали воспринимать комнату куда более опасливо, чем до этого. Все мы прекрасно знали, на какие выдумки был горазд профессор Чар. Почти ни единого урока у нас не проходило, чтобы полугоблин не приготовил какую-нибудь пакость, что вносила в учебный процесс свою «изюминку», как иногда любил говорить о необходимости своих проказ профессор Флитвик. — Думаете, в этой комнате есть какие-то ловушки? — спросила нас Лаванда, — все выглядит так невинно… — Гарри, — обратился я к мальчику, — ты помнишь свой первый урок Чар? — Когда я получил свои первые баллы за ответ, который Флитвик произнёс сам? Я такого не забуду, — хмыкнул он без радости. В этом и крылся секрет человеческой памяти. Та первая неделя воспринималась всеми нами особенно ярко, так как каждый её день вызывал у нас всё новые впечатления, а каждый следующий урок затмевал происходящим предыдущие. Нам тогда устроили целое представление, а подобное не забывается, что мне позволяло вспоминать, о чём именно вёлся разговор. Не думаю, что подобный трюк получился бы у меня с уроками в условном ноябре, когда учёба стала напоминать рутину и каждый день был похож на предыдущий. — Это и является нашей подсказкой, ведь только тогда он к тебе обратился. Ты же помнишь, что именно он спрашивал и отвечал? — я дал возможность мальчику самостоятельно додуматься и продолжить мысль вместо меня, хотя и сам уже примерно представлял план Флитвика. — Это… — Гарри почесал затылок, вспоминая тот урок, — он, кажется, спрашивал про то, как избежать активации зачарования на вещах. Вроде бы… — Всё правильно. А когда он ответил, то что именно Флитвик сказал? — Что… Нужно избежать соприкосновения с зачарованной вещью любой магии. — Именно! Странный ответ, на самом деле. Ведь зачарование может содержать в себе и другие механизмы активации. — А если это была подсказка, то… — глаза Гарри округлились, — все вещи здесь зачарованы?! И к ним нельзя прикасаться? — Всё верно, — ответил я, после чего обратился к остальным, — и где-то в этих вещах спрятан ключ от двери, чтобы пройти дальше. Не знаю, что именно произойдёт, коснись мы какой-нибудь вещи, но и проверять я этого не хочу. — Но как его отыскать в этом хламе, если нельзя ничего касаться? — задал вполне логичный вопрос Джерри Пафф. И насчёт этого у меня возникали сомнения. Понятное дело, что за соприкосновение с магией считаются наши руки — мы же волшебники. Но что, если обернуть их в плащ? Считается ли он проявлением магии, являясь одеждой волшебников с некоторыми зачарованиями? А если обернуть руки в обычную рубашку? По-хорошему, нужно было бы это проверить, только вот последствия от ошибки выглядели слишком уж устрашающими — примеры предыдущих испытаний были как никогда свежи в нашей памяти. — Так… Соприкосновение с магией… То есть, ни руками, ни заклинаниями дотрагиваться до всего в этом помещении нельзя. Но можно обернуть руки какой-нибудь тканью, и тогда активации не будет. Наверное… Я решился, после чего начал раздеваться — снял плащ и стянул с себя джемпер, оставив белую рубашку с галстуком на своём теле. Подойдя к ближайшей коробке на полу, я аккуратно дотронулся до неё рукой, обёрнутой в серую шерсть джемпера. И ничего — коробка без проблем сдвинулась с места, и никакой кары за этим не последовало. — Снимите свои плащи, на всякий случай. Вдруг, они считаются магической вещью для зачарованных предметов. И вообще, чтобы не толпиться, нужно, чтобы несколько человек приступили к поискам ключа, а все остальные ждали у входа. Так мы и сделали, приступив к осмотру всех вещей в комнате. Мы залезали в шкафы, осматривали содержимое столов, оглядывали все закутки помещения… — А как вообще должен выглядеть этот ключ? Как тот камень из прошлого испытания? — спросил Рон у остальных. — Нет, в двери обычный замок, — указал я на неё рукой, — нужен простой железный ключ. Поиски продолжались. Я, совместно с пятью мальчиками, разыскивал злополучный ключ, шерстя содержимое комнаты. Это было неудобно, так как все свои действия следовало выполнять сквозь джемпер. Сложнее всего было пролистывать пустые книги на полках и доставать что-то из узких мест — в этом деле нужно было быть особо аккуратным, если мы не хотели узнать, как именно зачарованы вещи в этой комнате. И достаточно скоро, это удалось выяснить. — Ауч! — Майкл умудрился споткнуться об очередную коробку, из-за чего упал и дотронулся оголённой рукой до цилиндрического кожаного саквояжа. И почти сразу же чары на нём пришли в действие. Сумка с силой отправилась прямо в лицо мальчика, а в комнате послышался хруст ломаемого носа. — Ай! — вскрикнул Майкл. Ожившая вещица толчками отдалилась от мальчика, только для того, чтобы вновь рывком направиться в его сторону, ударив того по защищающим лицо рукам. — Отходим! Живо! — крикнул я, подбегая к основной массе однокурсников. Дверь в предыдущий зал всё ещё была открыта, так что все ученики побежали туда, спасаясь от последствий чар. Даже Майкл умудрился в быстром темпе подняться и кинуться нас догонять, а за ним рваными прыжками двигалась ожившая сумка. Больше всего я опасался, что сейчас все предметы оживут, и в комнате начнётся вакханалия. Я даже попробовал закрыть дверь в зал, но она не поддавалась, так и оставаясь открытой. Благо, другие вещи остались стоять на своих местах, и даже коробки, которые задевал двигающийся саквояж, не оживали вслед за ним. Зачарование сумки мне чем-то напомнило поведение бладжеров во время уроков полёта на мётлах. Она точно так же двигалась в сторону учеников и старалась причинить им вред с помощью ударов, только вот не взлетала, как шар для Квиддича, а действовала рывками, отрываясь от земли и после этого падая вниз, либо же перемещаясь по полу. Удары сумки были увесистыми и довольно чувствительными. Она рванула за нами в зал, после чего стала прыгать то в одного, то в другого ученика. Сила, с которой она врезалась в тела первокурсников была такова, что после её действий должны были появиться синяки в тех местах. куда она попадала. — Фините Инкантатем! — я попробовал применить к ней контрзаклятие, что в теории могло лишить предмет наложенных чар, но саквояж резко отклонился со своей траектории, из-за чего луч заклинания ушёл в пол. На доспехах предыдущего испытания «Фините» не работало. Они и не уклонялись от него, а просто игнорировали любые чары, будучи защищёнными от них по самое не балуй. А ведь если сумка постаралась избежать моих чар, то это значит, что они на неё должны сработать! — Держите её! Постарайтесь схватить и навалиться все вместе! — скомандовал я остальным, — так, чтобы можно было использовать на неё чары отмены! Так, вырываясь и нанося удары по ученикам, сумка в конце концов была облеплена руками и телами первокурсников почти со всех сторон. — Фините Инкантатем! — теперь моё заклинание попало точно в цель, однако сумка стала лишь сильнее пытаться вырваться из хватки четырёх учеников. — Фините Инкантатем! Фините Инкантатем! — как же хорошо, что я вызубрил это достаточно сложное заклинание. Немногих учеников удалось научить чарам отмены, что показал мне Люпин во время второго занятия с месяц назад. Оно имело слишком серьезные условия для идеального выполнения, а формула взмаха была очень прерывистой и достаточно трудновыполнимой. На третье попавшее заклинание сумка вновь стала обычным предметом, что не пытается тебя избить. — Ху-у-ух, — Рон вытер пот со лба, так как был одним из тех, кто не позволял сумке улизнуть от чар, — страшно представить, что было бы, оживи мы несколько подобных предметов одновременно. — Они забили бы кого-нибудь до смерти, — ответил я, приходя в себя от адреналина, — и потом, скорее всего, чары бы спали, а мы бы смогли найти ключ без опасений. Так что, если не хотим потерять ещё одного товарища, нужно действовать аккуратно, и не спотыкаться на ровном месте… — я обратил недовольный взгляд на пристыженного Майкла, — Всё, идём продолжать поиски, а в случае нового оживления повторим трюк с бегством в зал. Ключ нашёлся на самом верху одного из шкафов, будучи спрятанным под какой-то деревянной ёмкостью. Нашёл его, как ни странно, Гарри, который был достаточно ловким, чтобы забраться ногами на стол и не свалиться оттуда, оживив этим другие предметы. — Отлично, ребят, — я позволил Гарри самому использовать ключ по назначению. Дверь без проблем открылась, и никаких сюрпризов больше не было. — Страдания откроют шкатулки, — Гарри прочёл вслух появившуюся надпись. — И это всё? — недоверчиво спросил Уэйн Хопкинс, — как-то, даже не знаю… По сравнению с остальными испытаниями, слишком просто. — Расчёт Флитвика, видимо, был на том, что мы активируем по незнанию чары сразу нескольких вещей. Ну, или ожившая вещь будет нас лупить, из-за чего мы неизбежно дотронемся и до остальных… Так что, да. Просто. Ну что, пойдём дальше? — сказал я ребятам. — Поскорее бы покончить со всем этим, — пошептал Гарри, входя в новую локацию.***
Это был очередной большой зал, который, в отличие от своего собрата с доспехами, не пустовал. Всю левую сторону у стены помещения занимал протяженный широкий стол. На первой его части были расположены десять идентичных шкатулок, а перед каждой из них стояла чаша с какой-то жидкостью. Другая же часть умещала в себе стандартный набор для варки зелий с ложкой для помешиваний, весами, ступкой и прочими приблудами. А в дальней стене заместо двери находилось круглое углубление, в котором стоял огромный чугунный котёл. — Снейп… — прошептал я еле слышно, — что же он нам приготовил? Мы неспешно прошли по залу, и увидели недалеко от котла учебную доску. На ней мелом ровными строчками был описан рецепт какого-то зелья без названия. — Нам надо… Сварить зелье, чтобы пройти дальше? — предположила Гермиона. — По всей видимости, так, — ответил я задумчиво. — Но в чём подвох? Не понимаю. — В шкатулках, — указал я на стол, — смотри, здесь в рецепте десять ингредиентов, а у нас есть десять закрытых шкатулок. По всей видимости, их нужно как-то открыть, чтобы получилось сварить зелье. — Смотрите! — указала Меган Джонс на стену с котлом, наверху которой появилась ещё одна надпись, куда длиннее всех предыдущих. Страданий восемь, жизнь и смерть одна. Открой ларец, испив из чаш до дна. — И что это значит? — Чаши с жидкостью… — я подошёл к ним и попробовал вылить содержимое. Не вышло, — нужно их опустошить, чтобы получить доступ к ингредиентам… Восемь из них принесут мучение, одно убьёт, а другое будет либо пустышкой, либо дарует жизнь погибшему… — озвучил я догадку. И мне это ой как не нравилось. — Значит, чтобы пройти испытание, нам нужно выпить все десять чаш? — спросил Рон, — и кто-то из выпивших погибнет? — По всей видимости, задумка в этом. — А второй путь какой? Ну, тот, с подсказкой от Снейпа, который без необходимости в гибели кого-то из нас, — описал он это, как мог. — Я… Не знаю, — ответил я, находясь в замешательстве. Проблема заключалась в том, что Снейп не давал Гарри на своём первом уроке никаких намёков. Первую часть он вообще отсутствовал, а потом молча следил за тем, как мы все варим зелья от фурункулов. Да он даже на перекличке к Гарри не обратился, ничего не сказал! В конце же и вовсе, Невилл взорвал котёл, а Гарри повёл друзей в больничное крыло, покинув класс. Неужели, Снейп никак не отыгрался на Гарри при перекличке из-за того, что решил напакостить даже своим молчанием? Он что, и правда не дал никакой подсказки?! — Я не помню, чтобы мы с профессором как-то контактировали, — ответил в свою очередь Гарри, — за порчу котла он отнял баллы, и позволил помочь Рону с Невиллом добраться до мадам Помфри. Всё. Где там был намёк, Кайл? Ты знаешь? — Нет… Я даже подозреваю, что Снейп специально его не оставил. Вот же говнюк… Так, у нас вроде бы есть время, которое никак не ограничено. Давайте поразмышляем, какой иной выход может быть? Попробуйте открыть шкатулки Алохоморой, или вылить содержимое как-то иначе. Другая группа — пройдитесь по всему помещению вдоль и поперёк, поищите тайные механизмы, рычаги или что-то подобное… Даже если Снейп не оставил подсказку, то это не значит, что второго пути не существует. Просто мы его не знаем, и это надо исправить. По крайней мере, я надеюсь на это… — это было всё, что я мог посоветовать однокурсникам… Отсрочить варку зелья, дабы попытать удачу и обнаружить какой-нибудь другой способ пройти испытание. Ребята стали внимательно изучать содержимое зала и искать любые подсказки. Я и сам вчитывался в надпись над котлом, принюхивался в содержимому чаш, пытался на них воздействовать контрзаклятием отмены, чтобы избавиться от жидкости в них другим способом… И ничего. Может, Снейп специально сделал всё так, потому что был уверен в нашей бездарности? Он считал, что разгадать головоломку директора мы не сможем? Не оставил нам и шанса решить его задачку другим способом, так как мы по его мнению на это просто не способны? Или усложнил поиск настолько, что лишь уникум сможет отыскать зацепку? Где-то через пол часа безрезультатных поисков котёл самостоятельно накалился снизу, и жидкость начала понемногу нагреваться. — Это всё? Нужно начинать готовить зелье?! — удивился Дин, — а что, если жидкость просто выкипит? Мы не пройдём дальше? — Вообще-то есть специально заклинание для наполнения котла, — ответила Гермиона, — на зельях профессор сам его применял, но у меня получилось его разучить. — Значит, время ещё есть… — облегчённо выдохнул мальчик. — Я бы не был так уверен в этом, — обратился я к ученикам, — кто знает — вдруг, там сейчас какая-то особая жидкость? И если позволить ей испариться, мы не сможем пройти испытание? Мы не знаем, что нас ожидает в таком случае… — в голову вернулись размышления о том, что наши жизни для этой школы ничего не значат, — боюсь, что нужно торопиться и начинать приготовление зелья уже сейчас. Иначе, вместо одного ученика может погибнуть несколько, а то и все мы сразу. Мне нельзя было исключать и такой вариант. Да, по моей версии единственная смерть позволяла пройти дальше, но я руководствовался лишь единичным примером коридора с тенями, так что это всё еще не являлось информацией со стопроцентной вероятностью финального исхода. — И что, — взволновано сказала Лаванда, — нам придётся пить из этих чаш? И кто-то из нас умрёт? — Да, — беспомощно ответил я на это, — другого выхода у меня найти не получается. Я не всесилен, ребят. Простите. — Но как мы договоримся, кто именно из нас выпьет из каждой чаши? Их десять, нас, двадцать, — сказала Джек, оглядев ребят вопросительным взглядом. — Девятнадцать, — поправил я девочку, — Гарри в любом случае должен дойти до конца испытания. Дамблдор намекал про важную именно для него награду — это может быть подсказкой, что без Поттера нам закончить испытания вовсе не удастся. Так что да, всем нам предстоит решить и отобрать десять учеников, один из которых погибнет… — И как мы это сделаем? — Я не буду из них пить! — крикнула перепуганная Падма, — не буду! — Падма, тише, не психуй, — Парвати начала успокаивать свою сестру. — Ребят, — Гермиона взяла со стола коробочку с какими-то прутиками, — думаю, профессор и этим озаботился. Потянем жребий, чтобы было честно, — предложила она остальным. — Кто бы говорил о чести, — пробурчал Рон. — Гермиона права, — вынес я вердикт, прекращая споры и зарождающиеся страхи. На душе было мерзко от подобного решения, но я гнал от себя мысль, что обрекаю на смерть кого-то из нас. Это всё Тёмный Хогвартс. Снейп, Дамблдор, все остальные… Я лишь жертва. Участник, что намерениями хотел лишь как лучше, — пусть случай решит, кто из нас подвергнется опасности. Даже если вам не повезёт, у вас всё еще будет девять из десяти шансов на то, что вы останетесь живы. Отказы не принимаются, потому что вместо вас в таком случае это должен будет выпить кто-то другой. Я всё сказал, и это не обсуждается — я тоже участвую. Я отложил девятнадцать прутиков и укоротил девять из них. — Тянете длинную — выпиваете содержимое, когда настанет ваш черёд. Короткую — будете помогать с готовкой. В зале повисла неосязаемая пелена страха. Каждый надеялся, что ему удастся избежать участи быть выбранным в качестве подопытного. И я был в их числе. Не думаю, что смог бы уговорить на этот шаг остальных, если бы сам не вызвался участвовать в жеребьевке наравне со всеми. Да, как лидер и самый смышленый в загадках, я был куда ценнее других и мог попробовать приписать себя к исключениям, как это сделал с Гарри, который из-за своей исключительности ощущал себя неловко и даже порывался к участию наравне со всеми. Но другие дети думали прежде всего о своей жизни, а успех всего предприятия их заботил в меньшей степени, так как в большинстве своём они ещё были неспособны рассуждать более комплексно. Найти причины, что могли перевесить их собственные жизни, у ребят не получалось в силу возраста. Доставая короткий прут, дети выдыхали, радовались и даже плакали от накала эмоций. Те, кому попадались длинные — погружались в себя, нервно смотрели на стол с чашами и по-разному принимали факт того, что им придется рискнуть собственной жизнью. Подобная участь выпала всем девочкам Гриффиндора, кроме Гермионы. Рону и Дину в этом плане повезло. Также длинный прут достался Драко, а из барсуков — Сьюзен, Ханне и Джерри. Из Когтеврана не повезло Софи и Майклу. И кому-то из них вскоре придётся погибнуть. Без ясного смысла и конечной цели, если не считать таковой наше продвижение дальше. Мне доставался последний нетронутый прут, так что я уже знал, что все длинные ребята вытащили. Мне в этом деле повезло, хоть эта улыбка фортуны и казалась мне сейчас дьявольским оскалом. Я собрался с мыслями, настраиваясь на рабочий лад. Если кому-то и суждено умереть, то я не посрамлю их жертву и пройду испытание с трезвой головой. Хладнокровие в подобных ситуациях было сохранять чертовски трудно, но я должен был хотя бы попытаться это сделать. — Всё. Начинаем варку. Те, кто вытащил длинные — становитесь у своих мест, и когда нам будет нужен ингредиент, будете опустошать чашу. Нарезать их и как-то отмерять в рецепте не сказано. Видимо, в шкатулках они уже находятся в необходимых пропорциях и состояниях. Приступаем, — с этими словами, работа спешно началась — жидкость уже скоро должна была закипеть, и нужно было в точности выполнять все действия рецепта. Пока невезучие ребята примирялись со своими рисками, я стал следить за варкой, посматривая на строки текста на доске. В нём все десять ингредиентов нужно было класть постепенно, да и ничего особо сложного в самом рецепте не было — даже заклинаний, которые необходимы для варки некоторых зелий. В этом деле мне вызвалась помочь Гермиона, курируя мои действия по таймеру, который начнёт отсчёт с момента вскипания жидкости. — Лаванда. Вперёд, — девочка с паникой оглядела нас, но Парвати, что находилась прямо следом за ней, с поддержкой взяла её за руку. Девочки посмотрели друг на друга, и решили выпить из своих чаш одновременно. Лаванда стала стремительно покрываться язвами по всеми телу, отчего ей хотелось неистово чесаться. У Парвати же исчезли кости в руках и ногах, из-за чего она бесформенной грудой повалилась на пол. Шкатулки под их номерами открылись. — Что с ними?! — крикнула испуганная Салли-Энн, которой предстояло быть третьей по счёту. — Это страдание, про которое говорится в надписи. Они будут живы, но каждое снадобье, видимо, имеет разные неприятные эффекты. — Как всё чешется-то! — возмущалась Лаванда, расцарапывая свои нарывы ногтями. — И им придется терпеть это состояние до самого конца? — спросил у меня обеспокоенный Гарри. — Думаю, что так. Иного выхода Снейп, чтобы ему гореть в аду, нам не оставил. Гарри, открывай шкатулки и неси сюда ингредиенты. Продолжаем варку. Салли-Энн, Фэй, готовьтесь — вы следующие. Спустя время девочки тоже решились выпить свои чаши, так как деваться им было некуда. Салли-Энн вся покрылась шерстью, что закрывала девочку целиком, из-за чего ей приходилось лохматыми руками поднимать волосяной покров так, чтобы иметь возможность хотя бы дышать. Фэй и вовсе разобралась на отдельные части тела, которые существовали независимо друг от друга. Голые ноги девочки поднялись из вороха с одеждой и стали неуклюже перемещаться по залу, руки стали ползать вслед за ними, а голова и туловище находились в груде школьной формы. Хорошо, что она хотя бы не испытывала боль от этого, а внутренние органы и кровь не покидали её разрозненное тело. Это было страшно видеть, но сама девочка чувствовала себя в полном порядке, кроме разве что испуга от подобных изменений, стараясь привыкнуть к столь необычному контролю своих частей тела. Судя по всему, девочкам нашего факультета повезло, и в их чашах смерти не было, что с каждым выпитым номером снижало шансы оставшихся ребят. — Драко, твой черёд, — сказал я спустя время слизеринцу, когда приближалась пора класть в котёл пятый ингредиент. Тот посмотрел на происходящее с девочками и резко достал свою палочку, став направлять её на разных однокурсников: — А вот и ничего подобного! Пусть ваша Грейнджер выпьет, или кто ещё — мне без разницы! Я не буду рисковать своей жизнью в той дичи, что здесь происходит! — Да пошёл ты, Малфой! — крикнул злой Рон, который тоже достал свою палочку, но не спешил её направлять на слизеринца, увидев мой знак, — ты вытянул прут, ну так имей храбрость принять это. Девочки взяли и выпили, а ты что? Трус? — Уизли… За храбростью — это к Гриффиндору. Может, сам подойдёшь и выпьешь? Или что, испуг… — Петрификус Тоталус! — выкрикнул я чары паралича, пользуясь тем, что мальчик повернулся ко мне полубоком, когда отвечал Рону, — прости, Драко, но на твою трусость сейчас нет времени, — я подошёл к замершему мальчику, что неподвижно лежал на полу с вытянутой вверх палочкой, — процесс варки нельзя нарушать, Снейп же об этом говорил неоднократно, — я, сохраняя на лице показную сосредоточенность, поднёс чашу к приоткрытому рту мальчика и залил в него содержимое, пока глаза Драко выражали крайнюю степень испуга. Шкатулка открылась, а мы продолжили варить чёртово зелье. Я снял с Драко чары парализации, а сам он вскоре вытянулся в какую-то сосиску, растянувшись всеми частями тела по залу. — Что со мной? Я жив? — лепетал Драко, всё ещё не понимая, что это с ним происходит и почему его руки удлинились и стали похожи на спагетти. — Ты жив. Тебе повезло, Малфой, — только и ответил я, вернувшись к процессу варки. Он в таком состоянии был не то что не способен подняться, но и держать палочку у слизеринца бы не вышло. Но обиду он затаит на меня знатную. Если не признает собственную неправоту в этой ситуации, конечно. Сам вызвался нам помочь, вот пусть и не соскакивает в самый ответственный момент. Чем меньше ребят становилось, тем сильнее волновались оставшиеся ученики. Сьюзен, Ханна, Джерри, Софи и Майкл… Кому же из них не повезёт в этот раз? — Кайл, — обратилась ко мне задумчивая Гермиона, когда я закинул пятый ингредиент в котёл и несколько раз помешал кипящее варево, — посмотри сюда. — Что такое? Мы же всё делаем правильно и по плану. — Да я не про это. Посмотри, тут ошибка в зелье. Ошибка? В зелье Снейпа? — Покажи, где? — Вот, — указала она на последний ингредиент. — Ну, иглы дикобраза… И что с того? — Тут написано, что их нужно положить в котёл, и уже потом, через три минуты, снимать зелье с огня. Но ведь тогда произойдёт взрыв, как тогда… С Невиллом. Твою же мать за ногу этого Снейпа. — Сьюзен! Не пей из чаши! Никто больше не пейте! — крикнул я девочке, когда она в слезах уже собиралась это сделать вместе с подругой Ханной. Он ведь намекал Гарри, когда котёл расплавился… Неужели, Снейп сам это подстроил, чтобы дать нам свой намёк?! «Иглы дикобраза в кипящем зелье приводят к бурной реакции, из-за которой зелье разъедает всё вокруг, включая таких глупых учеников, как вы»… Всё это представление было частью подсказки! Ведь, каким образом мы сможем пройти дальше? Вместо двери в стене располагается котёл… Если следовать всем инструкциям, то в конце зелье попросту взорвётся и разъест котёл, и даже саму стену! Но, тогда, зачем вообще следовать инструкции? Если можно получить доступ сразу к десятому ингредиенту, и позволить кипящей жидкости сделать своё дело и без использования других шкатулок! Как же я не смог догадаться-то! Иглы дикобраза, чтоб их Дамблдор на обед скушал! Профессор зельеварения задал нам не сварить зелье, а специально его испортить. Это звучало столь же изумительно, сколь невероятно и даже немного жутко. Мне ещё в самом начале ведь показалось странным упоминание о жизни… Было бы логично, если бы чаш со страданиями было девять, и одна со смертью — это вязалось с духом предыдущих испытаний и их концепции. Но жизнь… Она в десятой чаше, чтобы без вреда для себя получить доступ к иглам дикобраза! Я подошёл к десятой чаше, отстранил от неё Майкла и залпом выпил всё содержимое. Было чувство, будто бы вкусил обыкновенной родниковой воды. — Никто из нас не умрёт, — оповестил я остальных, протирая рукой мокрые губы, — Гермиона своей внимательностью только что спасла чью-то жизнь, — закончил я, и понёс охапку игл дикобраза к кипящему котлу. Пора было закончить это испытание. И попенять на собственную узость мыслей. Всё этот чёртов канон — я столь сильно верил в мотивы Снейпа напакостить Гарри Поттеру, что слишком быстро принял аргументы к отсутствию подсказки. А ведь от этого зависела чья-то жизнь!***
— Отойдите в конец зала, на всякий случай! — крикнул я остальным, после чего закинул принесённые иглы в кипящий котёл и со всех ног рванул от него подальше. Нужно отдать должное ребятам, они не забыли унести кусочки тел Фэй и бескостную Парвати, чтобы те не пострадали в случае слишком сильного извержения зелья. Даже спагеттеобразного Малфоя, и то замотали в подобие клубка заботливые пуффендуйцы, оттащив того к двери в самое начало. И не зря. Примерно через пять секунд после добавления десятого ингредиента, началась мощная реакция. Жидкость потоком брызнула в потолок углубления, растекаясь по закруглённым стенкам и с шипением проедая каменную кладку. Досталось и полу рядом, который точно так же стал разъедаться, оставляя за собой борозды и прорехи. Интересно, есть ли возможность прожечь дыру на другой этаж? И что там вообще окажется? Потому что сейчас я понятия не имел, на каком именно этаже мы находимся. На первом? В подземелье? Где? В стене же с каждой секундой образовывалась прожжённая дыра на следующее испытание. Каким-то образом жидкость прилипала даже к потолку стены и, проедая её, двигалась дальше в своём направлении, а не опадала вниз. — Ты как, Лаванда? — обратился я к гриффиндорке, что продолжала чесать рытвины и язвы на своём теле. Девочка была единственной, кому содержимое чаши обеспечило эффекты, которые были именно болезненными и неприятными. Другие четверо «счастливчиков» пусть и выглядели разной степени паршивости, однако, сильного дискомфорта или боли при этом не испытывали. — На первом уроке чар, помнишь, как щипала кожа? — ответила она, скривив покрытое блямбами лицо, — здесь чуть полегче, жжения такого нет, но хочется расчесать их все и сразу, а руки у меня только две… — Ты молодец, Лаванда. Выпила самая первая, невзирая на опасность. Без всяких истерик, как это сделал Малфой. Потерпи. Думаю, впереди осталось пройти совсем немного, и вас всех вылечат. — Ага, только надеюсь, что я не получу из-за этого метку целительницы… Их и так уже две, не хотелось бы иметь больше. Мы до сих пор не знали, чем чреваты метки. Невилл всё ещё умудрялся иметь только четыре из них, да и другие ученики с нашего курса порог в пять отметин мадам Помфри так и не преодолели. Пока что. — Не получишь. Это же не смертельно, целительница, я уверен, быстро это исправит, как и у всех остальных. Стенка окончательно прожглась, открывая нам вид в новый, достаточно узкий и мрачный проход. — Так, — я потёр руки, — идём. Пострадавшие остаются здесь и дожидаются помощи. Остальные — за мной. — Я тоже пойду! — выкрикнул Малфой растянутым ртом, отчего голос его слышался каким-то несуразным, — возьмите меня с собой! — Ха-ха, не, Малфой, ты уже свою задачу выполнил. Правда не сам, но… — Рон усмехнулся, глядя на клубок из растянутых частей тел слизеринца, — мы уже поняли, что в момент опасности ты струсишь и подставишь всех нас. Тем более, от тебя, такого, — он показал рукой на безобразное тело, — толку нет совсем. — Вы не понимаете, я должен отправиться с вами! Должен! — Почему, Драко? — сказал я, нахмурившись, — скажи о причинах, и мы подумаем над твоим предложением. В ответ мальчик лишь скривился, насколько ему позволяло собственное положение и состояние, и промолчал. — Тогда, оставайся здесь и не скули, а то я попрошу Фэй в наше отсутствие попинать тебя своими ножками. Приободрённые тем, что никто так и не умер, а пострадавшие по сути и не страдали, если не считать Лаванду, которая держалась бодрячком, мы отправились к следующему испытанию. Вероятная же смерть Оливера нами… Забылась? Да, думаю, мы прошли уже столь много потрясений, что момент в тёмном коридоре с тенями воспринимался как-то отдалённо. Сколько с тех пор прошло? Час? Два? За это время мы успели повидать самого разного, и настроили свою психику так, чтобы скорбь по товарищу не отвлекала нас от важных занятий. Думаю, она в полной мере проявится потом, когда всё это, наконец, закончится. Помогая друг дружке, мы перелезли через разъеденный проём. Рельефная кладка от испорченного зелья стала зазубренной, с острыми выпирающими кусочками, которые спокойно могли нас поранить, так что продвигались мы осторожно и действовали сообща. Новый коридор оказался местом пусть и неприветливым, но он всё же был куда светлее того, с тенями. На полу виднелась не кровь, а лишь застарелая грязь и пыль. Подсвечивая себе путь вперёд, мы двигались дальше, и вскоре вместо стен по бокам стали выступать металлические решётки. Всего через каких-то двадцать метров коридор превратился в комнату с темницами по бокам, внутри которых присутствовали кандалы, цепи и множество человеческих скелетов. — Ну и жуть… Что это за место? — тихо спросил Гарри, потирая руками плечи от прохлады. — Квирелл… Боюсь, что это тюрьма. Темница для маглов, если точнее, — ответил я, оглядывая содержимое клеток. — Это ужасно, — сказала в чувствах Гермиона, с испуганным лицом оглядывая всё новые и новые кости и черепа. — Это профессор Магловедения, — ответил я на это, — подобного стоило ожидать от этого психа. — Смотрите, там! — указал Рон на одну из решёток, — девочка? И правда, у одной из стен очередной камеры лежала без сознания девочка примерно нашего возраста. Она находилась в окружении двух цельных скелетов, а её нога была прикована цепью к железной скобе, вмурованной в стену. — Ей нужно помочь, — тихо сказал Дин, смотря через решётку на девочку. — Закрыто, — я подёргал металлические решётчатые ворота камеры, — может, дальше мы обнаружим ключ. Идём. Было неприятно видеть нашу ровесницу скованной и беспомощной в столь жутком месте. Однако, не стоило забывать, что в реалиях этого мира она была маглом, и жизнь её ценилась куда меньше нашей. И уж если ценность детей-волшебников для директора и учителей была столь крохотной, то девочка-магл явно не могла рассчитывать на снисхождение или сострадание. Из-за этого чувства схожести между нами, я и правда хотел помочь ей выбраться из этого адского места, как и сказал Дин. Но в то же время, я понимал, что испытания Дамблдора — не место для игры в рыцарей и принцесс. Совсем не место. Если магла сидит за решёткой, значит, это неспроста. Пройдя ещё чуть дальше, решётки кончились, а перед нами предстало квадратное помещение с монолитным каменным столом по центру. Рядом с ним был ящик с разнообразными пыточными инструментами, а на самом столе лежал ключ. — Я попробую открыть им решётку и кандалы, — сообщил Дин, собравшись взять ключ. — Стой, — я одернул его руку, — не торопись. — Кайл? Там девочка лежит чуть ли не мёртвая, мы должны ей помочь! — сказал он уверенно. И я был согласен с ним, только вот… — Ай, к черту, — махнул я рукой, — иди и освободи её, только не забывай про возможность ловушек. Увидишь или почувствуешь что-то необычное, сразу бросай всё и беги к нам. Хорошо? — Да, — он кивнул, — так и сделаю. За столом в конце комнаты была новая дверь, и мы двинулись к ней. Прямо в её центре на нас смотрело какое-то устройство в форме пирамиды, вершина которой была направлена прямиком на нас. И из каждой щели этого загадочного механизма торчали иглы. В этот раз надпись наверху двери была красной: Волшебная кровь пропустит вас дальше. — Опять кому-то нужно пожертвовать своей жизнью? — сказал я вслух, — волшебная кровь, то есть та, что течёт в нас… Кто-то должен прислонить руку к этим иглам, — указал я на устройство в центре двери, — и они выпьют кровь. — Вопрос в том, как много её понадобится на открытие двери, — пробормотала Гермиона. — Думаю, много… Подсказки на дверях всегда говорили, как пройти испытание первым путём — с чьей-то смертью. Боюсь, что тот, кто прислонит руку — не жилец. Его просто осушит это приспособление, а другие пройдут дальше. — Не хотелось бы такого исхода, — сглотнула Меган Джонс. — Его и не будет, — сказал я, постаравшись придать своим словам уверенности, — Гарри. Помнишь магловедение? Он кивнул: — Да, самый страшный урок из первых, особенно с тем представлением разделки магла… — И он на тебе акцентировал внимание лишь раз… Когда спрашивал тебя, чем могут быть полезны маглы… — Да, но что это значит для испытания? В чём здесь разгадка и другой путь, — спросил Гарри растеряно, — я не могу понять, ведь кровь маглов не является волшебной, ведь так? — «Ценность маглов находится внутри них самих», так он сказал перед своим представлением… — процитировал я вслух слова профессора Квирелла, и сам же ими ужаснулся, как только окончательно осознал их значение, — Нам… Внутри той девочки есть нечто, что позволит нам пройти испытание без кровной жертвы… — И как нам из неё это достать? — задал вопрос пришибленный Рон. Ну и мразь же бессердечная, этот профессор Квирелл. — Я догадываюсь как, — ответил я, взглянув на стол и инструменты рядом, — но это никому из нас не понравится… — Нет, — прикрыла Софи рот ладошкой. Падма рухнула в обморок, и повиснув на руках Майкла. — Да, — сказал я срывающимся голосом, — либо мы достанем нечто из той девочки, либо кто-то из нас погибнет. — В каком это смысле, достанем? — сказал подошедший Дин, что на руках нёс бессознательную девочку-маглу. Она выглядела столь тоненькой и крошечной, что друг на её фоне казался настоящим гигантом. — Дин… Положи её на стол, пожалуйста. — Кайл, ты же не будешь… Это неправильно, так нельзя, — тихо сказал Дин, растеряно посмотрев на лицо девочки. — Есть ли у нас другой выбор? — спросил я однокурсника, а самого меня при этом пробивала дрожь, — хоть кто-нибудь из вас готов проследовать по другому пути? — теперь я обращался ко всем ученикам, что присутствовали в комнате, — нет? Тогда это придется сделать. Рано или поздно. Разрезать девочке живот. Отыскать спрятанное в её кишках и органах. И все для того, чтобы пройти бесчеловечное испытание безумного учителя… Об этом было страшно даже задуматься, не то что воплотить подобное в жизнь… Сможет ли хоть кто-нибудь из детей справиться с подобным? Не думаю… Значит, это придётся сделать мне? А что, я сам ввязался в эту авантюру с письмом и третьим этажом. Никто меня насильно сюда не тащил… И пусть я хотел как лучше, но теперь, по всей видимости, придётся окончательно пожинать плоды собственных решений. Можно, конечно, потянуть время, порассуждать между собой о чём-то, построить теории. Но здесь подобные действия ни к чему не приведут. В этом испытании нам уже известны все условия, и два варианта выхода тоже поняты сполна. Либо она, либо кто-то из нас. И я не готов тянуть кого-то из однокурсников на смерть. Уж точно не из-за того, что не способен разрезать человеческое тело, пусть и живое. Дин медлил, но в итоге всё же положил маглу на каменную плиту, что походила на стол. — Вам необязательно смотреть, — я сглотнул ком в горле, подойдя к девочке с ножом в руках, — в испытании про это не сказано ни слова… Можете отвернуться, или пойти к решёткам, пока… Пока я не закончу… Многие ребята беззвучно согласились со мной и покинули помещение, вернувшись назад к проходу. Внутри же остались только мои близкие друзья. Гарри, Рон, Дин… Даже Гермиона нашла в себе силы остаться рядом, хоть девочка и находилась на грани истерики, старательно пряча ту за собственной собранностью. Все из Гриффиндора, что дошли до этого момента, остались рядом со мной. Они хотят поддержать меня? Разделить со мной весь ужас того, что я собираюсь проделать? Для меня даже подобный жест от друзей сейчас был не так важен, как предстоящая задача. Я задрал холщовые грязные одеяния, оголив девичий живот. Бледный, худенький… Рука с ножом затряслась, когда я протянул её в сторону девочки. Разрезать. Погрузить туда руку. Достать. Попробовать остановить кровотечение заклинанием? А сработает ли? И что, если неведомая «ценность» находится у девочки в самом сердце, или же рядом с ним? А если в лёгком… Я стал глубоко и часто дышать, стараясь решиться на немыслимое. Ведь, если я не смогу, то нам, как и в испытании Снейпа, через какое-то время могут спокойно дать ограничение по времени, и ничего не поменяется, только прибавится опасности… Смысла тянуть нет. — Это неправильно… — прошептал Дин. — Я и сам знаю, — рявкнул я срывающимся голосом на мальчика. Нужно собраться. У меня получится. Мясники же свежуют туши, и ничего, живут себе вполне нормально. Не человеческие, но всё же… В голову стали проскакивать какие-то глупые отговорки с отмазками, что безрезультатно старались оправдать нормальность грядущего поступка. Я смогу это сделать. Вот возьму себя в руки, и проделаю все части с холодной головой, будто бы делаю практическое задание на травологии… Нож дотронулся до кожи девочки. Осталось нажать на него посильнее, чтобы тот вошёл вглубь, и потянуть на себя. Боже, как же пугающе выглядит кожа, что проминается под напором заострённого лезвия… — Это неправильно! — крикнул Дин и направился к двери. Дин? Что это он… — Дин! Стой! Нет! Гарри, Рон, схватите его! Было поздно. Мальчик протянул свою руку к устройству, и десятки игл впились ему прямиком в ладонь. Совместно с этим проход назад, к темницам, оказался запечатан упавшей сверху плитой. — Оттащите его! Взяли, и-и-и р-раз! И-и-и р-раз! — мы вчетвером старались вытянуть друга из цепкой хватки игл. И у нас не получалось. Они будто бы ожили и прошли по артериям и венам мальчика, забурившись вглубь его тела. Никакие усилия не позволяли нам их вынуть, как бы сильно мы не тянули Дина в сторону от двери с устройством. — Дин, нет! — кричал Рон. — Сильнее! Тяните сильнее! — надрывался я, изо всех сил стараясь спасти друга из лап смерти. — Не… Неправильно, это, — прошептал Дин напоследок эти два слова, после чего оказался окончательно обескровлен. Иглы сами покинули тело мальчика, устройство загорелось красным, а дверь отворилась. Из-за продолжения наших попыток по вызволению друга из ловушки, в какой-то момент нам удалось оттащить его, отчего мы все вместе повалились на каменный пол. Я, Гарри, Рон, Гермиона… И мёртвый Дин Томас.