Ему это нужно

      Как только Гарри расстался с Гермионой у лестницы в девичьи спальни, он решил ещё немного прогуляться по замку.       Тепло в его груди, зародившееся ещё в Запретном лесу, где он с подругой так легко и непринужденно провел этот день, давало ему надежду. Надежду на то, что Гермиона не держит на него зла за инцидент в Отделе Тайн.       Гриффиндорка в последнее время стала выглядеть лучше, чем после их переноса из своего времени: кожа уже не была такой бледной, волосы, которые несколько недель будто слипались друг с другом, снова стали буйной и непослушной гривой, а в глаза вернулся тот самый огонёк, который всегда был у девушки, когда та была занята чтением или сгорала от любопытства перед очередной тайной магического мира.       Возможно, она и вправду его ни в чём не винит, но всё-таки червячок сомнения всё ещё ворочался где-то в груди. Правда Гарри старался не замечать его, отвлекаясь на мысли о прекрасной улыбке своей подруги.       "Надо чаще её радовать. Может как-нибудь принести ей пирожное? Она же сегодня говорила, что родители ей не разрешают есть сладкого, но в Хогвартсе она не может удержаться перед… как их… эклерами! Во! Надо будет сходить завтра на кухню".       Тут где-то в соседнем коридоре послышались голоса. Поттер, окрылённый хорошим днём, не смог сдержать своё любопытство и, накрывшись мантией невидимкой, пошёл на звук.       В одном из ниш стояли его отец и крёстный, которые о чём-то тихо переговаривались. Чтобы хоть что-то разобрать, Гарри подошёл почти в плотную, но тут же отшатнулся, когда Сириус неожиданно стал говорить громче. Проследив за взглядом бродяги, он увидел что-то чёрное, мелькнувшее за углом.       — Да тише ты, блохастый. Я говорю, ты карту проверил?       — Конечно, Джеймс. Рядом никого, Филч в другом конце замка. — несмотря на слова друга, Блэк говорил всё также громко.       — Ладно. Ремус уже в хижине, пойдём к нему. — Гарри чуть не хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть? Сегодня же полнолуние. Он ведь об этом думал, когда прошлой ночью летал в Косой переулок.       — Ты иди, я тебя догоню. Дело одно есть.       — Что за дело?       — Потом расскажу.       — Ты ничего не натворишь?       — Нет. Так, подготовка к одному розыгрышу.       — Ну ладно, догоняй.       Сириус наблюдал, как Поттер-старший уходит по коридору, и лишь когда тот скрылся за очередным поворотом Хогвартского лабиринта, стал выписывать только ему понятные пасы палочкой. Вот видимо наложил на себя заглушающее. Вот дезиллюминационное. Вот из пустоты вырвался еле заметный свет и полетел к полу, где стали видны едва различимые следы обуви.       Гарри, наблюдая за неподвижными отпечатками, некоторое время стоял на месте, а потом двинулся вместе с ними.       Ночной Хогвартс был даже более изумителен, чем его дневная версия. Привыкшие к темноте глаза могли даже кое-где увидеть слабо подсвеченные скопления магии. Замок не был страшен, особенно для Гарри, который облазил его вдоль и поперёк с картой мародёров ещё на третьем курсе. Нет, он дарил ощущение таинственности. Именно в таких ночных вылазках Поттер вспоминал свой детский восторг от первого знакомства с магией, заглядывая в удивительные закоулки школы.       Сначала следы начали бродить по замку, то и дело останавливаясь у спящих портретов. В эти моменты поверх картин стали появляться различные дорисовки: у кого-то смешные гусарские усы, у кого-то странного цвета шапки, а некоторых Сириус не пожалел и пририсовал им пиратскую повязку на глаз.       Так прошло не более получаса. А потом следы резко развернулись и понеслись к главным воротам.       Гарри, всё это время следующий за Блэком, иногда тихо фыркал, глядя на его творчество и представляя, какой поднимут вой завтра утром, но всё же с нетерпением ждал, когда бродяга присоединится к своим друзьям. Поттер очень хотел ещё раз увидеть анимагическую форму крёстного и хоть глазком глянуть на отца в форме оленя.       За замком стояла неожиданно тёплая для шотландского сентября ночь. Поттер даже немного пожалел, что Гермиона не родилась на день позже. Сейчас было бы куда приятнее сидеть на метле.       Большой белый диск уже поднялся над горизонтом и с лихвой освещал всю землю вокруг замка так, что наколдованные следы крёстного практически растворялись в лунном свете.       Вдруг сзади что-то щёлкнуло, как будто сломалась ветка. Гарри под мантией резко остановился и развернулся. Из-за него тайна о лунатике была под угрозой, им не нужно, чтобы ещё кто-то прознал о маленькой пушистой проблеме одного из учеников.       Но вокруг не было никого.       Списав всё на случайность или разыгравшееся воображение, Поттер последовал к Гремучей иве. Там он увидел уже снявшего маскирующие чары крёстного. Блэк стоял окого замершего дерева и осматривался вокруг.       Не увидев никого, Сириус превратился в большого пса, которого Гарри так любил гладить и трепать по холке, и запрыгнул в проход между корнями.       Поттер, решив, что перспектива встречи с оборотнем не такая уж и заманчивая, хотел уже возвращаться в родную башню, но земля перед входом в туннель странно подмялась и на ней отпечатались чьи-то следы.       "Вот оно. Вот кого высматривал Сириус. Этот человек сейчас зайдёт в хижину и всё узнает. Он же может пострадать. Надо его быстрее вытащить".       Гарри полез за неизвестным, но стоило ему встать на ноги в проходе, как с другого его конца послышался протяжный вой и быстрый топот ног.       Поттер ещё помнил то эссе, которое им задал Снейп на третьем курсе: «Оборотни способны учуять свою добычу на большом расстоянии. В первую ночь оно цикла может достигать пятидесяти метров».       Повинуясь внутреннему порыву, он наугад схватил через мантию стоявшего недалеко впереди незнакомца и рванул к выходу. Вылезать с грузом в руках, да ещё и пытаясь не дать слететь мантии было тяжело, а в проходе уже сверкали два свирепых волчьих глаза, поэтому, повинуясь внутреннему инстинкту, он выкрикнул что было мочи:       — На помощь!       Для оборотня, который до этого имел чёткую цель, ориентируясь только на запах, отразившийся от стен туннеля звук стал помехой и сбил ненадолго с толку, что дало Гарри несколько спасительных секунд вылезти наружу, перед тем, как под ним лязгнули зубы.       Оказавшись на улице, Поттер упал, завалив на себя свою ношу. Мантия невидимка слетела с него, правда левой рукой он всё ещё сжимал её край. Он стал ещё более открытой целью волка, но теперь ничего не мешало использовать палочку.       Оглянувшись вокруг, он оценил ситуацию, а она была крайне не утешительной: перед ним с грозным оскалом стоял Люпин, уже готовясь к броску. Использовать лёгкие заклинания в его случае просто бред, они даже не подействуют на шкуру зверя. Использовать слишком сильные чары — значит повредить лунатику.       Но решать было некогда. Оборотень бросился на свою жертву, и Гарри выкрикнул просто на автомате:       — Ступефай! — красный луч не заставил животное даже притормозить в полёте, поэтому Гарри пришлось уклоняться, но острые когти достали его бедро и повалили на землю.       — Инкарцеро! — магические верёвки сплелись вокруг ног и морды зверя. Тот с лёгкостью их разорвал, но это дало время его сопернику, чтобы вскочить на ноги.       — Экспелярмус! — Люпин отлетел на несколько метров и снова вскочил на все четыре лапы, правда теперь он был злее и не останавливая движений снова кинулся на оппонента.       Гарри даже не успел понять, что произошло, когда оказался прижат разъяренным зверем. Чтобы не стать ужином для лунатика, он крутанулся вбок, сбрасывая с себя лапы, и попытался встать на четвереньки, но тут что-то больно ударило его и отправило в полёт со склона холма.       Для злого и голодного зверя это не было большой проблемой, ведь где-то рядом лежало трясущееся тело. Он буквально чувствовал как через запах передавался страх, поэтому решил пока отвлечься от своего противника, который был где-то далеко, и полакомиться кем-то поближе.       Волк уже раскрыл пасть, готовясь к ужину и подобрал ноги для прыжка, но тут его отбросили в сторону рога оленя.       Джеймс Поттер не знал что делать, поэтому инстинктивно решил, что несколько мощных ступефаев решат проблему. И хотя позже он ругал себя перед лежащем в палате другом, сейчас был действительно рад, что этот метод сработал, и Ремус в своём волчьем обличии неподвижно валялся около его ног.       Рядом стали доноситься судорожные вздохи. Направив туда палочку, Джеймс наложил Фините и увидел своего старого неприятеля.       — Снейп?       — Поттер.       — Конфундус! Иди в замок, то, что здесь случилось — всего лишь твой сон.       Проследив, когда фигура скрылась в воротах, Поттер-старший схватил своего лучшего друга за грудки:       — Бродяга, какого богарта?!       — Джеймс, ты о чём?       — О чём?! — он не заботился быть услышанным и не сдерживался от крика, — Ты ещё спрашиваешь?! Значит подготовить розыгрыш, да? Почему ива была заморожена, пока мы не вылезли? Почему ты не проверил по карте, что рядом с тобой кто-то есть? Скажи, что ты не заманивал его сюда.       Подождав немного, Джеймс понял, что друг ему не собирается отвечать.       - Поэтому ты так громко говорил в замке? — увидев неохотный кивок, он продолжил, — Зачем Сириус?! Скажи мне, зачем?!       — Не знаю я! Он вертелся всё время рядом, вынюхивал что-то. Меня это достало, вот я и решил его припугнуть.       — Припугнуть?! А если бы лунатик его убил? Что тогда?       — Ну и по делом этому пожирательскому сосунку. Так им всем и надо.       — Да? О что же ты своего брата тогда сюда не привёл? Сам же говорил, что он уже один из них.       — Не впутывай сюда Регулуса.       — Нет, я впутаю. Он же тоже «пожирательский сосунок», как ты выразился. Или что? Одни пусть сдохнут, а другие пусть живут, и решать кому что, будешь ты?       — Заткнись, сохатый! — Сириус уже не мог сдерживаться и, сжимая от злости кулаки, тоже перестал сдерживаться, — Тебе что, Нюниуса жалко?!       — Пусть мы с ним терпеть друг друга не можем, но это не значит, что я хочу его смерти. Как тебе такой бред в голову пришёл? А что будет, если он расскажет про лунатика, ты подумал?       — Ну не зря же ты его Конфундусом приложил. Ничего он не расскажет. Всё нормально будет.       — Нормально?! Что будет нормально!?       — Всё будет нормально! Нюниус теперь от нас шарахаться будет, хотя бы шпионить перестанет.       — Нормально… А ты о Ремусе подумал? Как бы он себя чувствовал, если бы не смог сдержаться и убил человека? Или если бы он обратил Нюниуса? Ты помнишь, как он относится к Сивому за подаренную им счастливую жизнь? Что бы он чувствовал, если бы стал таким же?       Блэк стоял мрачнее тучи. Он не хотел выслушивать нагоняй от лучшего друга. Конечно же, не думал он ни о каких последствиях. Просто вскипела злость и обида. Просто хотел проучить ещё одного слизеринского выродка. Да и всех остальных... вместе со своей семейкой. Вот и родился у него в голове этот дурацкий план, пока он гулял по коридорам.       — Надеюсь, когда-нибудь ты повзрослеешь, бродяга. А сейчас иди в замок, я пока посижу с Ремусом. И предупреди с утра мадам Помфри, что мы придём.       Джеймс с самыми мрачными мыслей связал бессознательного оборотня и присел на валун рядом, хмуро наблюдая за спиной удаляющегося друга.       Луна всё ещё была в своих правах, мягко освещая шотландский лес, величественный замок и лицо одного бессознательного гриффиндорца со шрамом на лбу.

***

      Северус Снейп проснувшись на утро после полнолуния, подумал, что его заклятый враг может и не такая бездарность, каким он его считал. Поттеровский Конфундус был действительно очень силён, и если бы слизеринец не продвинулся в изучении окклюменции, то действительно бы решил, что увидел лишь странный и страшный сон.       Но сейчас на его губах играла мстительная ухмылка: теперь у него есть, что рассказать Повелителю, а тот конечно же придумает, как разобраться с этой компанией.