Гарри Поттер сидел в Выручай-комнате со своей любимой подругой и медитировал. Уже пару дней как прошло полнолуние, но раненное бедро ещё ныло от боли.
Когда он пришёл весь помятый и избитый в башню, было раннее утро. Гермиона не спала и ждала его. Она сразу же бросилась залечивать его раны, не забывая отчитывать за глупость и отсутствие мозга, ведь Поттер на отрез отказался идти в больничное крыло, где пришлось бы объяснять причины своего состояния, а неудачный полёт на метле вряд ли мог стать достойным оправданием.
Немного подлатав гриффиндорца, Грейнджер потребовала рассказать ей, почему его не было в башне всю ночь. Делать было нечего, поэтому Гарри пришлось рассказал всё, за что он получил сначала гневную речь в сторону одной блохастой собаки, а потом крепкие объятия и рыдающую девушку в своих руках.
— А ты почему не спала? — попытался перевести тему Поттер, когда она немного упокоилась.
— Нуу… Э… — девушка смутилась, что ненадолго прекратило её громкие всхлипы, — Мне не спалось. Вот я и решила тебя проведать, но кровать была пуста. Да и не только твоя, но и вообще все в вашей комнате. Я решила, что вы пошли устраивать розыгрыш, но потом появился очень злой Сириус и я заволновалась…
— И что было дальше?
— Нуу… вообщем, я пошла искать вас в замке, но так и не нашла. Поэтому села ждать тебя здесь.
Ещё немного посидев в таких родных и приятных для обоих объятиях, они всё же разошлись по своим комнатам.
Сейчас же друзья снова тренировали окклюменцию. Уже несколько раз Гермиона проникала в его разум, безуспешно пытаясь пробить щиты, что немного выводило её из себя. Гарри пока ограничивался очень лёгким прикосновением к её мыслям, поэтому она иногда могла его остановить, после чего выглядела очень довольной.
Перед каждой тренировкой им нужно было около получаса медитировать, успокаиваясь и набрасывая на накопившиеся эмоции узду, хотя в последнее время им становилось всё труднее делать это в присутствии друг друга.
Пока что они старались искать только совместные воспоминания, чтобы не смущать друг друга. Но сегодня решили попробовать что-то личное, но не слишком. То, что не хотелось бы дать увидеть даже близкому другу, но если бы он случайно узнал, это не принесло никакого дискомфорта.
Такая тактика могла помочь в установлении щитов, ведь тут желания что-то скрыть было бы куда сильнее, чем при их обычных тренировках.
Первым взял палочку в руки Гарри.
— Легилименс. — и вот он уже в сознании Гермионы.
Поттер решил не лезть далеко и пока дать ей возможность выстроить защиту. Вот перед ним начал выстраиваться стеллаж из книг. Гермиона всегда старалась прикрыться именно им, но для Гарри, уже знавшего, как надо действовать после, он не был серьёзной преградой.
Поттер просто взял книгу с полки и раскрыл, немного увеличив нажатие. Потихоньку картина вокруг него стала изменяться и можно было понять, что вокруг первый раз, когда подруга увидела Хогвартс.
За этим воспоминанием пошли другие: вот их распределение, вот первый урок трансфигурации, куда они с Роном опоздали, а Гермиона единственная достигла успеха в превращении спички в иголку, вот первый урок полётов на метле…
Пока Гарри просматривал жизнь Гермионы до Хэллоуина, она пыталась безуспешно выкинуть его из свой головы. А Поттер вместе с воспоминаниями ощущал каждую эмоцию, которую в них испытывала маленькая Грейнджер.
Сначала был восторг от магии и возможности научиться чему-то новому. Потом на смену им пришла лёгкая грусть из-за нежелания других с ней общаться. А потом, когда Гарри увидел, как над ней посмеивался весь факультет, а главным заводилой всех этих насмешек был его лучший друг, появилась печаль.
Он видел девочку, старающуюся помочь всем, что только отталкивало других детей. Она вела себя также как и сейчас, ну может чуть менее рьяно, но почему же он тогда не подружился с ней раньше? Почему давал Рону над ней издеваться?
А потом наступила кульминация всего: Гарри увидел как подруга утром Хэллоуина пишет письмо для родителей. Она медленно выводила строчки на пергаменте, где просила забрать себя из этой школы. Говорила, что ей очень тяжело без них.
— Гарри, хватит!
Услышав девушку, он вынырнул из её сознания. Перед ним на диване сидела заплаканная ведьма. Она прижимала ноги груди и никак не могла остановить слёзы.
Поттер был в шоке от увиденного. В детстве он воспринимал всё по другому, никогда не задумываясь о том, как складывалась жизнь подруги до того несчастного Тролля.
Сейчас же казался себе последним идиотом. Зачем ему было дружить с Роном, когда у него были братья, а не с Гермионой, у которой не было никого? Он даже пытался оправдаться, что потом был для девушки хорошим другом, но подсознание толкало ему опровергающие это моменты из их жизни: метла на третьем курсе, скандал после бала на четвёртом, его гневная тирада летом перед пятым курсом и конечно же Отдел Тайн.
Поттер чувствовал себя плохо. Только испепеляющая боль в груди после смерти Сириуса начала проходить, но этот миг сделал всё только хуже. Он чувствовал себя флобер-червём, недостойным даже ползать рядом с его подругой. Он чувствовал себя жалким…
Но сейчас было не до него. Он потом может заниматься самокопанием сколько его душе угодно, а сейчас нужно что-то делать с плачущей перед ним девушкой. Пусть он раньше и был дерьмовым другом, но сейчас пора исправлять ошибки.
— О, Мерлин! Прости, Гермиона. Я такой дурак. Ты самая лучшая, самая умная, самая верная девушка, которую я знаю. — он подскочил к ней и обнял, — Ты моя самая лучшая подруга. Если Рон тебя ещё обидит, скажи мне и я набью этому говнюку морду…
Так потихоньку ведьма начала успокаиваться. Зарывшись у друга на груди, она продолжала негромко всхлипывать, но уже чувствовала себя лучше. А слова парня, которые он всё шептал ей на ушко, помогали лучше любого зелья.
В его объятиях она чувствовала себя под защитой. Как будто никто не сможет к ней прикоснуться, пока Гарри рядом и вот так её обнимает. А уж когда он достал из сумки её любимые эклеры, она вообще вообще успокоилась.
С её плеч как будто свалился груз. Она наконец почувствовала ту близость с Гарри, которая пропала после окончания пятого курса. Теперь они снова вместе. Возможно даже больше, чем прежде.
— Прости, Гермиона. — всё не унимался, Поттер, — Не надо было мне так далеко лезть.
— Ничего, Гарри. Только обещай так больше не делать.
— Обещаю! Мерлин, конечно обещаю!
— Хорошо. — Гермиона окончательно успокоилась и сказала уже насмешливым тоном, — Но теперь я тоже хочу получить доступ к твоим воспоминаниям.
— Как скажешь.
— И никаких щитов!
— Хорошо. Но если увидишь Рона в его пижаме с мишками, ничего ему не говори.
Они дружно рассмеялись и решили прервать тренировку в тот день, вернувшись к совместным медитациям.
***
За следующую неделю Гермиона ещё не раз проливала слёзы на плече Поттера, ведь тот благородно решил из-за неприятного инцидента предоставить девушке доступ к своим мыслям.
Конечно, гриффиндорка не копалась глубоко. Это казалось ей как минимум бестактным. Но даже лёгкие касания памяти Гарри о его детстве казались девушке ужасными и жестокими. Она просто не понимала, как можно так относиться к ребёнку. Даже поклялась найти Дурслей в этом или своём времени и какую-нибудь заковыристую порчу специально для них.
Для Гарри же эти тренировки не были приятными. И дело было скорее не в самих воспоминаниях — с ними он уже привык жить — а в девичьих слёзах, которые он просто не мог терпеть на лице своей любимой подруги. Гриффиндорец бросался к ней, чтобы успокоить, и даже те тёплые и приятные объятия, что они разделяли позже, не стоили её беспокойства.
Эти тренировки и совместные медитации давали плоды: Гермиона научилась неплохо залезать в мысли к людям, а Гарри уже на несколько минут мог задерживать Дамблдора на их особых занятиях.
Сейчас они вдвоём сидели в Выручай-комнате, преобразившейся в уменьшенную копию гриффиндорской гостиной, и тихо переговаривались, отдыхая после изматывающих упражнений:
— Отец в последнее время стал более серьёзным.
— Да, твоя мама на него хорошо влияет.
— Думаю, тут ещё дело в Бродяге. Без него отец вряд ли станет устраивать какие-нибудь розыгрыши. Они даже не разговаривают после полнолуния.
— Это заметно: Сириус ходит как в воду опущенный.
— Они помирятся. Помнишь, он говорил?
— Да. Но думаю, надо с ним поговорить.
— И что мы скажем?
— Во-первых, не мы, а ты. А во-вторых, не думаю, что тебе будет трудно найти что сказать твоему же крёстному, чтобы его утешить. Ты же его неплохо знал.
— Я знал человека, который пол жизни провёл в Азкабане, а не подростка. Да и общались мы не то чтобы много… — зелёные глаза мага немного потухли, - Не думаю, что смогу найти то, что нужно сказать.
— Гарри, ты кажется говорил, что впредь будешь прислушиваться ко мне. — девушка легонько ткнула его в бок, стараясь развеселить.
— Гермиона… — ему сразу же вспомнилось когда он это сказать.
— Нет, Гарри, прости. Я не это имела ввиду. И даже не думай отворачиваться, Гарри Джеймс Поттер. Я уже говорила тебе, что прокляну тебя за то, что ты думал, что я тебя в чём-то виню. Ты ни в чём не виноват! Заруби себе на носу, а то мне придётся превратить тебя в мышь, а когда вернёмся, скормить Живоглоту.
Поттер слабо ухмыльнулся. Умеет же Гермиона его успокоить. Она вообщем-то была права. С Сириусом. Как была права и в Отделе Тайн. Ну и раз он обещал, прислушиваться, значит будет прислушиваться.
Ещё немного поразмыслив, Гарри кивнул, за что получил крепкие объятия.
***
На ближайшем уроке Истории Магии Гарри сел рядом с Сириусом, на что тот недовольно заворчал:
— Что, других мест нет? — он обвёл взглядом класс и увидел, что Джеймс сидит рядом с Ремусом, а через проход к Лили подсаживается Гермиона.
— Я бы хотел сидеть с тобой, если ты не против.
- Не то, чтобы у меня был выбор. - и действительно, все места уже были заняты, - Садись.
Прошла четверть урока, а они так ничего друг другу и не сказали, хотя как и остальные, не считая Гермионы и Лили конечно, не вникали в монотонный бубнёж профессора Бингса. Гарри, не зная с чего начать, пытался найти какую-нибудь нейтральную тему, но молчание неожиданно нарушил его сосед:
- Спасибо.
- За что?
- За то, что не сдал меня, ну и нас. Я же знал, что ты был рядом той ночью. Не трудно сложить два и два и понять, кто помог спасти Нюниуса от оборотня.
Гарри занервничал, что сразу отразилось на его лице, если бы Сириус стал задавать вопросы, то сразу бы почуял что-то неладное в его оправданиях. Но, к счастью, тот лишь фыркнул, взглянув на своего собеседника.
- Не переживай ты. Я никому не скажу, раз уж и ты решил молчать про Лунатика.
- Спасибо.
- Зачем ты за мной пошёл?
- Я... я просто проходил мимо - решил побродить по замку - но тут услышал голоса, подумал это Филч. Наложил дезиллюминационное и увидел вас. Ну и мне стало интересно, вот и пошёл.
Блэк нахмурился, о чём-то размышляя. А Поттер наконец выдохнул, поняв, что больше расспросов не будет, и, взглянув на пышную гриву Гермионы, решился на рискованный шаг и спросил прямо в лоб:
- Зачем ты это сделал?
- Что это? - недоумённо спросил Бродяга, вырванный из своих мыслей.
- Зачем ты заманил Снейпа?
- Тебе не понять. У вас там во Франции нет таких мразей, как Пожиратели у нас. Они не люди, они просто звери. И обходиться с ними надо, как со зверьём.
- Чем же ты тогда лучше их?
- Знаешь, Поттер, я уже жалею, что ты ко мне подсел. Давай слушать Бингса.
- Сириус, я не самый разумный человек. Полагаюсь в основном на интуицию, лишь иногда ещё и на планы Гермионы. Вот и недавно, я действовал слишком... импульсивно и глупо. Тогда интуиция вопила, чтобы я ускорился, что я делал всё верно. Но в итоге... - Гарри немного прервался, чтобы сморгнуть подступившие слёзы, - Я потерял близкого человека, а Гермиона была серьёзно ранена и лишь недавно закончила пить курс зелий для восстановления. И пусть она говорит, что меня не винит, но я сам себя виню. Потому что не послушал её, когда она пыталась меня остановить. - сделав небольшой вздох, чтобы успокоиться, он продолжил, - В следующий раз, попробуй сначала подумать о последствиях. Возможно это спасёт жизнь тебе или кому-то близкому.
После этих слов они долго молчали, думая каждый о своём. В классе была тишина, прерываемая только нудной лекцией и сопением уснувших студентов, поэтому никто не мешал их мыслям.
Незадолго до звонка, Блэк всё же решился и спросил:
- Кого ты потерял?
- Крёстного.
- Я сожалею.
- Спасибо. - обдумав что-то Поттер всё-таки захотел выжать из этого разговора максимум, ведь он мог и не повториться, - Сириус, я знаю про твою семью. Про то, что тебя выгнали. Не спрашивай откуда, просто знаю. Я сам долгое время рос отдельно от Гермионы и ко мне не были добры, но... я никогда не думал мстить им.
- Но почему? Разве они не заслуживают этого?
- Может и так. Только если ты начнёшь, то уже не остановишься, а если не остановишься, то чем ты лучше их?
Прозвенел звонок. Профессор Бингс выплыл из кабинета, все ученике ушли, оставляя одного задумчивого одноклассника наедине со своими печальными мыслями.
