«Она колдует тихой ночью У потемневшего окна И страстно хочет, чтоб воочью Ей тайна сделалась видна. Как бред, мольба ее бессвязна, Но мысль упорна и горда, Она не ведает соблазна И не отступит никогда. … И меч сверкнет, и кто-то вскрикнет, Кого-то примет тишина, Когда усталая поникнет У заалевшего окна.» (Николай Гумилев)
Он помнил ту небольшую деревушку, которая носила имя Великого война. На самом деле воин не был великим, всего лишь оказался в нужном месте в нужное время. И Оуян Цзычжэнь это прекрасно знал. Несмотря на всё это браться за развенчание мифов малой родины он никогда не решался. С детства помнил он, как деревенский староста рассказывал им о Великой Битве, Великом Войне, Великой Потере. Несомненно всё было настолько велико в этом рассказе, что даже пятилетки в нём сомневались. Но староста У Мин не отчаивался, тешил себя мечтами о славном будущем, которое несравненно придет благодаря ему, человеку, который правильным примером воспитывает детей. Когда-то он даже пытался организовать театр и ставить написанную им самим пьесу о Великих Победах Великого Война, Цзычжэню тогда исполнилось шесть, и его приглашали на роль обезьяны из войска чудовищ, роль Война отводилась сыну старосты. Теперь его веселили эти давно ушедшие годы. Староста, сам того не ведая, поселил в нём неутолимое стремлению к познанию тайн древности. Желание заглянуть за ширму легенд и постичь их тайны. Он выучился на историка, занимался тем, что собирал фольклор и не только, путешествовал по музеям, порой не вылезал из библиотек, изучая историю легенды, пытаясь разгадать новую загадку. В этот раз ему попалась рукопись, найденная в одном из древних мавзолеев, которая начиналась с философского отступления, а далее следовало что-то похожее на мистическую повесть.***
Итак, для вас, дети мои, эта история. Но запомните, мы никогда не сможем себе представить масштаб рождения нового мира, никогда не сможем заглянуть в его первозданные чувства. В то время, когда спал Пангу не было ещё ни земли, ни тверди земной, только великий бесконечный хаос. Если бы нас перенести туда, мы не смогли бы дышать и захлебнулись в взболтанном сыром курином яйце. Не стоит брать героев в пример. Так пусть же и моя история станет для вас уроком о том, что ушедшие года не вернуть и прошлое не подходит для измерения настоящего и будущего. В одной из небольших общин, что жили на равнине вдоль реки, был обычай раз в семь лет приносить в жертву водяному божеству юношу или девушку. Этот обычай имел свою историю — ходила легенда о том, что когда-то юноша и девушка из враждующих племён влюбились друг в друга. Любовь, объединившая их сердца, принесла с собой и горе. На сватовство к возлюбленной отец девушки ответил отказом, он не собирался благоволить прекращению вражды и объединения через такой брак. Любимую дочь ждало более успешное замужество. Поэтому сразу заявил дочери о предстоящей помолвке и запер её. Но юноше удалось связаться с девушкой, они договорились о побеге, и в праздничный день, когда должно было состояться обручение, влюбленные бежали. Но не удалось им скрыться, настигла погоня их прямо у обрыва над рекой, загнала к краю и замерла в ожидании. И предложила девушка, что смерть лучше разлуки, лучше им спрыгнуть и погибнуть, чем жить друг без друга. Со слезами на глазах простились они друг с другом. Поцеловав возлюбленную, юноша прыгнул первым. Он упал прямо на острые камни под выступом, а девушка, увидев разбитое мертвое тело, бросилась с обрыва прочь. Прямо в руки посланным людям отца она попала и в слезах просила, чтобы отвезли её те к родителю, и что согласна она на брак, а умирать не готова. Уехали люди, увезли будущую невесту, а мертвое тело так и осталось лежать на острых камнях мелководья. Говорят, что такое коварство разгневало речное божество. В тот год погиб почти весь урожай из-за страшной засухи, на следующий люди смекнули, что следует как-то задобрить духа, много всего перепробовали, так и появился этот обычай. Со временем эти враждующие племена разрослись, объединились в одну общину, но обряд прижился, и уже мало кто помнил историю этого явления. Однажды случилась новая напасть — с юга шли кочевники. Они надвигались черной тучей, скользили по равнинам, оставляя после себя трупы непокорных. Казалось, что следует за ними грозное войско черного воронья, кружит над павшими, насыщается плотью и кровью и гонит вперёд, пробуждая в войнах ненасытную жажду. Кочевников вёл хан, впереди него бежала слава о жестокости и алчности его. Многие племена сами снимались с мест и уходили на поиски безопасного пристанища. Жителей общины это не сильно испугало, они полагали, что их защит дух-покровитель и не спешили оставлять свои земли. Когда же хан подошёл совсем близко речное божество действительно пришло им на помощь. Хану понравились земли, и он решил разбить лагерь на другом берегу, ниже по течению, местных трогать не стал, лишь повелел платить установленный им оброк. Так и повелось — раз в семь лет отдавали в жертву юношу или девушку, и теперь ещё будут раз в год выплачивать хану назначенный оброк чем придётся.