Калейдоскоп историй

      — Скорее! — торопит Шрайк, тянет за собой Борру глубже в лесную чащу.       — Может, всё же объяснишь всё толком? — он уже не первый раз пытается выяснить, что происходит, теряя последние крупицы самообладания. Неведение раздражает. Излишняя загадочность и суетливость Шрайк — ещё больше.       — Удо что-то не то сказал Малефисенте, и та его заколдовала.       — Что? — ошарашено спрашивает Борра, замерев на месте. Шрайк оборачивается, смотрит недовольно — знала же, что так и будет, потому и не говорила всего сразу. Затем вздыхает устало и выдаёт:       — Заклятие вечного сна. Спасти может лишь поцелуй истинной любви. А вы двое вроде вместе.       — Мы не… — пытается опровергнуть подозрения подруги Борра, но практически сразу сдаётся. Они ведь и правда — вместе, и отрицать это глупо.       — Ну, так давай быстрее, — Шрайк крепко хватает его за руку и тянет дальше. На этот раз Борра не сопротивляется.       — Не сработало… — Борра напряжённо вдыхает воздух сквозь сжатые зубы. Мгновение назад он коснулся губ Удо своими собственными, но ничего не произошло — тот спал беспробудным сном.       — Я б удивилась, если б сработало, — тихо фыркает Шрайк. — Разве это был поцелуй? И уж тем более истинной любви? Где чувства? Страсть? Давай ещё раз.       Борра хмурится, ему как-то странно целовать спящего Удо, такого бездвижного и беззащитного. Будто бы пользуется чужой слабостью.       — Но ведь когда Малефисента Аврору расколдовала, там вполне целомудренный поцелуй был…       — Конечно целомудренный, — перебивает его Шрайк. — Они же семья, вот и поцелуй соответственный. А вы с Удо совсем другое дело. Времени зря не теряй и целуй уже. По-настоящему.       Борра обречённо вздыхает, склоняется в очередной раз над Удо и касается его губ, но уже не так как прежде. Ухватывает нижнюю губу, чуть посасывает, тянет, скользит по ней языком. Зубы становятся препятствием, но эта проблема решается осторожным нажатием пальцев на подбородок. Поцелуй становится глубже, требовательнее. Языки сплетаются. Ему отвечают…       Борра резко распахивает глаза — сам не понял, когда их закрыл — и смотрит на проснувшегося Удо. На лице того застыл немой вопрос: «И что это сейчас было?». А где-то с краю стоит довольная собой Шрайк и едва удерживается от смеха. Тут же приходит понимание, что никого Малефисента не проклинала, и что всё происходящее — это проказа одной фейри с радужными крыльями. Борра вдыхает незаметно, берёт себя в руки, и решает, что если и выглядеть странно, то до конца.       — Как думаешь, пробуждение поцелуем может войти в привычку? — серьёзным тоном спрашивает Борра, и не дав Удо возможности что-то ответить, увлекает его в поцелуй, нежный и тягучий.