You can look, but no touch

      — Так не хочется возвращаться, если честно.       Хенджин прекрасно понимал, что эти слова могут прозвучать обидно, но за годы отношений между ними установилось негласное правило — даже самая горькая правда предпочтительнее лжи.       — Но ко мне же ты хочешь? — улыбнулся по ту сторону экрана Сынмин и прикрыл рот рукой, зевая — часы показывали почти полночь.       Хенджин почувствовал металлический привкус во рту, когда прикусил щеку изнутри. Густое молчание растеклось по комнате. Гудел холодильник. Доносился звук телевизора соседей.       — Ладно, хен, я очень устал. — Сынмин сонно моргнул куда-то над правым плечом Хенджина. — Мне нужно принять душ и поесть, а то в обед некогда было.       У Хенджина что-то надорвалось внутри от осознания, что он здесь занимался всяким дерьмом вроде эссе, курсовых и экзаменов, когда Сынмин за сотни километров один упахивался за них двоих, и даже на поесть не хватает времени. А он, Хенджин, еще посмел включать свою депрессивную пластинку и «не хочу назад».       — Конечно, отдыхай, — ответил он и нажал на красный значок прекращения видеозвонка.       Хенджин приезжал в Сеул только на учебу. Восемь месяцев в году он проводил здесь, а оставшиеся четыре — дома, в Пусане.       С Сеулом не случилось большой, красивой любви, хотя он и мечтал переехать сюда половину своей осознанной жизни. Шумный, яркий, взбалмошный и слишком занятой, Сеул безусловно очаровывал. Но суета, вечно грязный воздух и очереди буквально везде — утомляли. И тем не менее скучно здесь никогда не было, что и перечеркивало любые минусы.       Сынмин же, хоть и не раз выражал свое желание уехать из Пусана, по факту ничего для этого не делал. Последние года три из раза в раз тема переезда между ними всплывала и повисала над обоими дамокловым мечом, но заканчивалось все неловким молчанием и бесконечными «хен, сейчас не время».       Хенджину все чаще казалось, что они с Сынмином стоят по разные стороны занавеса и видят совершенно разную картину мира. Все так прекрасно было на старте их отношений. Длительная школьная дружба мягко переросла в доверительные любовные отношения. Но довольно быстро искра новизны потухла, а подбросить новых ни один из них не мог.       Наверное, думал Хенджин, у каждой пары наступает такой период. На смену влюбленности приходит взаимное уважение, а то переходит в расчетливое партнерство.       ***       Хенджин лениво листал ленту, пока взгляд вдруг не зацепился за пост с тортом и подпись «спасибо всем за поздравления».       Он зашел в Директ и напечатал «С днем рождения, Ликс». На мгновение задумался и исправил имя на «Феликс». Снова не то. Они не настолько близки, чтобы позволить себе такую фамильярность. Стерев имя полностью, Хенджин отправил простое «С днем рождения».       Он еще с минуту задумчиво смотрел на диалоговое окно и наконец вышел из приложения, заблокировав телефон.       Десять минут спустя Хенджин вышел из душа, откинул со лба мокрую челку и вновь взял в руки телефон. На экране висел рыжий значок оповещения.       «Спасибо^^».       Губы Хенджина невольно растянулись в улыбке. Не успел он подумать, нужно ли что-то написать в ответ, как загорелось «печатает…». Хенджин терпеливо ждал.       Сообщение пришло спустя еще минуту.       «Напиши, как будешь в Сеуле, пообедаем» резало взгляд, и Хенджин никак не мог решиться отправить в ответ, что он уже в Сеуле.       Сообщить его знакомому о том, что он, Хенджин, в городе — что в этом криминального? С другой стороны, он хоть и был частым гостем в кафе Феликса весь прошлый семестр, за все время они поговорили раза три. Феликс обычно гораздо больше был занят заказами и мимолетным обменом прикосновениями рук и бёдер с невысокой брюнеткой — то ли его партерном по бизнесу, то ли по жизни. Хенджин невольно нахмурился последней мысли.       Но с чего вдруг это «пообедаем»? Простая корейская формальность или проявление интереса? Феликс вроде не из тех, кто будет звать на обед просто ради приличия. Он какое-то время прожил в Австралии (если верить его страничке). Да и большинство корейцев в возрасте Феликса либо в поисках постоянного места работы, либо уже работают. А он заправляет кафе вместо того, чтобы писать резюме и нарешивать экзаменационные тесты на приём в крупную компанию. Все у него как-то не по-корейски.       Помимо кафе он подрабатывал моделью — об этом тоже любезно сообщал его профиль в соц.сетях. Правда, моделью он был в непримечательном магазинчике мужских деловых костюмов.       Хенджин в своих размышлениях и не заметил, что уже листает ленту Феликса. Он невольно задержал воздух в легких, когда добрался до фотографий Феликса в костюме-тройке. Плотная угольно-черная ткань идеально облегала стройные бедра. Светлый, небрежно уложенный волос и молочная кожа в восхитительном контрасте с черной рубашкой. Легкий наклон головы Феликса на следующем фото позволил разглядеть очертания тату на шее. Та скрылась за воротом накрахмаленного воротника, и Хван мысленно представил, как замысловатый узор под рубашкой плавно переходит с шеи на плечо, обрисовывает мышцы предплечья и завершается рукавом на светлом запястье.       Хенджин снова вспомнил, что нужно дышать, когда на экране высветился входящий звонок. Минхо.       — Привет, королева драмы, — донеслось веселое из трубки.       ***       — Чисто теоретически, если меня пригласили на обед, это же не всегда означает подкат, правильно?       — Что за странный вопрос? — Минхо приподнял брови в ожидании подробностей.       — Ну понимаешь, я всегда жил в провинции, а ты из Сеула. В столице свои правила и этикет, — уклончиво ответил Хенджин.       — А кто пригласил?       — Давний приятель, — ложь номер раз. Никакие они не «приятели». Хван принялся разглядывать свои руки в ожидании ответа.       — А этот приятель знает, что ты в отношениях? — продолжил уточнять Минхо, на что Хенджин отрицательно качнул головой. — И как я понимаю, речь идёт не о натурале?       Хенджин поднял, наконец, свои глаза на друга:       — Если честно, я точно не знаю. У него вроде как девушка есть.       Минхо хмыкнул.       — Мое мнение — ничто в мире не делается просто так, — начал он, сделав серьезное лицо. — Любая встреча несёт в себе ожидание выгоды. Выведать информацию, заручиться помощью, связями. Удовлетворить сексуальные потребности, — Минхо наградил Хенджина хитрым взглядом.       Повисла небольшая пауза, после которой Минхо продолжил:       — Но ты не узнаешь, если не встретишься с ним.       Хенджин не нашелся с ответом. Минхо изучал его взглядом с минуту прежде чем произнес:       — Прекрати уже все усложнять и драматизировать. Обед с парнем, пусть и симпатичным, не делает тебя изменщиком. Вот сколько у тебя здесь друзей?       — Ну-у… — неуверенно протянул Хенджин.       По правде говоря, Хенджин никогда не был душой компании и друзей заводил крайне редко. За неполных три года учебы в Сеуле количество контактов в какао едва ли увеличилось на пару десятков. Ребята с его факультета, напарники по групповым проектам и даже ребята с киноклуба так и не перешли из категории «учимся вместе» в категорию «друзья».       Минхо был единственным в Сеуле другом, который мог позвонить без предупреждения и вытащить его на обед, в бар или на прогулку. Но с Минхо Хенджин был знаком уже много лет, задолго до учебы в Сеуле. По итогу выходило, что был у Хенджина лишь один человек здесь, кого можно было окрестить громким словом «друг».       — Вот именно, — многозначительно посмотрев на него, заключил Минхо. — Может, этот парень просто в друзья набивается, а ты раньше времени драму в трёх актах разводишь. Тем более, есть вероятность, что он натурал. Безопасная зона.       Хенджин надеялся, что ему не придется горько об этом пожалеть, когда он выудил из кармана телефон, открыл приложение и набрал «Привет. Я в Сеуле».       ***       Они договорились встретиться в будний день пообедать. В выходные по вечерам в кафе была настоящая запара, а вот в обеденное время Феликс мог позволить себе отлучиться и оставить заведение на подрабатывающего у него студента.       Хенджин подошел к черному ходу кафе за пять минут до назначенного времени. Феликса он заметил еще издалека — тот стоял откинувшись спиной на стену и с хмурым видом смотрел в телефон. В пальцах тлела сигарета. Хенджин поборол искушение понаблюдать на расстоянии и ускорил шаг.       Услышав приближающиеся шаги, Феликс поднял голову. На лице тут же расползлась приветственная улыбка.       — Привет, — он бросил телефон в карман кожанки, отслонился от стены и протянул свободную от сигареты ладонь.       Хенджин на секунду замялся, а затем протянул свою в приветственном жесте. Холодные пальцы легли в его теплую руку, и по запястью Хенджина тут же пробежали сотни мурашек. Идея дружбы с Феликсом вдруг показалась ему наиглупейшим решением.       — Привет, — немного запоздало ответил Хенджин, — давно ждешь?       — Минут пять, — Феликс сделал жест пальцами с зажатой в них сигаретой, мол, вышел покурить. — Куришь?       — Бросил, — ответил Хенджин, слегка качнув головой.       — Я тоже бросал, — понимающе кивнул Феликс, — но как-то не надолго хватило. — Он слабо усмехнулся. — Идем?       Феликс сделал пригласительный жест в сторону главной улицы и сунул руки в карманы кожанки. Какое-то время они шли в полном молчании. Феликс думал о чем-то своем, а Хенджин судорожно перебирал гипотетические темы для разговора.       До сегодняшнего дня, не считая того диалога в день рождения Феликса, количество их разговоров можно было пересчитать по пальцам. Они пару раз обсуждали кофе — вернее, Феликс рассказывал, а Хенджин слушал. Феликс обладал обширными познаниями в этой области. Однажды коротко обсудили Бредберри — Хенджин тогда пришел с небольшим томиком, почитать в кафе после пар. И один раз поговорили о программах для монтажа — Хенджин монтировал видео на ноутбуке для университетского проекта. На этом список их тем заканчивался. Те же крохи, что знал о Феликсе Хенджин, он почерпнул из профиля какао и личного блога парня. Тот жил в Австралии, у него была собака — благородный черный ризеншнауцер, пил много кофе и ездил на черном как смоль Audi.       Первым тишину нарушил Феликс:       — Надолго на этот раз в Сеуле?       — Четыре месяца. Семестр только начался.       — А долго еще учиться?       — Полтора года.       — То есть тебе…       — Двадцать четыре. Я поздно поступил, — пояснил Хенджин и покосился на Феликса. Тот никак не отреагировал.       — Мой одногодка значит. — кивнул Ли, не смотря на Хенджина. — Я, кстати, не спросил — ты пасту любишь?       — Если не острую, то люблю.       — Ок, — коротко бросил Феликс и поглубже затолкал руки в карманы.       — Ты замерз, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Хенджин, от которого не укрылся этот жест.       Феликс повернул к нему голову, на короткий миг его взгляд сделался странным, а затем он рассмеялся — у Хенджина снова побежали мурашки, на этот раз по спине. Он невольно улыбнулся.       — Ненавижу холод, если честно, — сказал Феликс. — Все никак не привыкну к здешней зиме.       — Именно поэтому ты оделся так по погоде, — Хенджин, усмехнувшись, кивнул на кожаную куртку. Решив воспользоваться обсуждением одежды, его взгляд скользнул ниже — на темные джинсы, явно тонкие, и неприлично облегающие бедра. Запретить такие джинсы на законодательном уровне, подумал Хенджин и быстро отвел взгляд.       Они пришли в ресторанчик «SUJI&PASTA». Пряный запах морепродуктов ударил в нос с порога. В углу у окна оказалось свободное место, где они и разместились. Сделав заказ, Хенджин потянулся к кувшину с водой, чтобы занять свои руки.       — Студент, значит, — произнес Феликс, словно подводя итог какому-то своему размышлению. — Планируешь остаться в Сеуле?       — Честно говоря, не знаю. Мне нравится Сеул, но здесь слишком шумно и людно.       Феликс понимающе кивнул:       — И холод собачий.       Хенджин рассказал о своем давнем желании перебраться в Сеул с концами. Феликс в ответ в красках описал все минусы жизни здесь. Они начали считать минусы и плюсы, во многом их мнения совпали. Хенджин не согласился с аргументами насчет погоды — холод он любил. Феликс в ответ язвительно посоветовал ему перебраться в Сибирь или на север Канады.       Принесли пасту. Некоторое время тишина между ними заполнялась лишь уютным стуком вилок. Прикончив половину болоньезе, Феликс спросил:       — Ты еще занимаешься монтажом видео?       — Сейчас — нет. Это был просто проект, а дальше этим заниматься как-то желания не возникло.       — А я, наоборот, недавно заинтересовался, — ответил Феликс, откинувшись на спинку стула. — Думаю, может бросить всю эту затею с кафе и начать что-то новое.       — Разве в кафе дела не идут хорошо? — удивился Хенджин.       Эта не была формальная вежливость и даже не желание сделать комплимент. По выходным в «Браунис» действительно едва ли можно было найти свободное место. Будни были сравнительно спокойными, но даже тогда порой по вечерам была практически полная посадка.       — Дела идут вполне неплохо, — согласился Феликс, подцепляя фетучине вилкой, — но это не значит, что мне не хочется чего-то другого. Чего-то нового.       Хенджин ненадолго задумался и наконец сказал:       — Раз такое дело, то я знаю курсы в Сеуле — я сам туда ходил в прошлом семестре, могу поделиться контактами.       — Супер, — коротко ответил Феликс и протянул ему руку ладонью вверх.       Хенджин вопросительно уставился на протянутую через стол ладонь.       — Я запишу тебе свой номер, давай телефон, — пояснил Феликс с легкой улыбкой. — Вдруг мне нужна будет помощь с освоением, а в соц. сетях не очень удобно переписываться.       Хенджин кивнул и протянул ему свой телефон.       — О. — Феликс удивленно вскинул брови. — Мой номер у тебя уже есть.       Желудок Хенджина сделал кульбит. Он буквально почувствовал, как краска заливает лицо. Как он мог забыть? Несколько месяцев назад он пришел в кафе и обнаружил то закрытым, зато под дверью лежала посылка. Любопытство взяло верх, и он решил посмотреть имя получателя. К его приятному удивлению, помимо почти поэтичного «Ли Феликс» на коробке под именем значился еще и номер телефона. Благослови почтовые отправления, не заботящиеся о личных данных клиентов.       Уже позже Хенджин с ужасом подумал о камерах наблюдения над входом в кафе, однако дело было сделано — телефон записан, а профиль какао изучен вдоль и поперек.       — Ох, я совсем забыл, — ответил Хенджин, по привычке зажимая щеку зубами. — Я был у тебя в кафе как-то, еще зимой. Было закрыто, а у входа лежала посылка, и… — Хенджин запнулся и сделал шумный вдох, — я списал с нее твой номер телефона.       Повисло молчание. Хенджин мысленно выругался. Ну не умел он врать, а иногда, например сейчас, этот навык был бы крайне полезен.       К его удивлению, Феликс беззлобно усмехнулся:       — А у тебя есть все задатки сталкера. Мне уже стоит тебя бояться?       — Извини, — пробормотал Хенджин, не имея ни малейшего понятия, что еще можно сказать в подобной ситуации.       — Да не загоняйся ты так, я же пошутил, — стерев улыбку с лица, уже серьезно сказал Феликс.       «Королева драмы» — прозвучало у Хенджина в голове голосом Минхо. Феликс протянул ему свой телефон:       — Запиши свое имя. Я не очень хорошо воспринимаю корейские имена на слух.       — Ты жил в Австралии, да? — с любопытством спросил Хенджин, обрадовавшись возможности сменить тему.       — В Сиднее, — кивнул Феликс. — Я почти до двадцати лет прожил там, по-корейски мы говорили только дома. Мама заставляла с детства читать книги на корейском. Это был ад. — Он виновато улыбнулся.       Хенджин вернул ему телефон, стараясь, чтобы их пальцы не касались.       — Хван Хенджин, — прочитал Феликс.       Хенджин не смог сдержать улыбки. Собственное имя голосом Феликса приятным урчанием отозвалось в груди.       — А почему вы переехали сюда? — поинтересовался Хенджин.       — Решили вернуться на историческую родину. Классика жанра, — усмехнулся Феликс. — Я не особо хотел, но мама настаивала.       Они еще немного поговорили о переезде Феликса. Оказалось, что он приехал в Корею всего четыре года назад, через год после выпуска из старшей школы в Сиднее. Он по-прежнему испытывал небольшие трудности с корейским, а образование по корейской системе его и вовсе не прельщало, так что он решил не идти в университет, а заняться своим делом. Открыл кафе в одном из спальных районов на западе Сеула. На удивление, дела шли вполне прилично, хоть и далеко не идеально — строить бизнес без опыта на одном лишь энтузиазме и поддержке матери оказалось сложнее, чем предполагал Феликс.       Когда паста была съедена, Хенджин автоматически потянулся за портмоне, но Ли его остановил:       — Кто пригласил, тот и угощает.       Хенджина такой расклад совсем не радовал, но прежде чем он начал спорить, Феликс произнес:       — В следующий раз платишь ты.       В следующий раз.       Они вышли из теплого кафе, лицо обдало холодным воздухом, и Хенджин поежился, плотнее запахивая пальто.       — Сам-то ты очень по погоде оделся, — иронично заметил Феликс, окидывая взглядом Хенджина и вытаскивая пачку сигарет.       — Ненавижу пуханы.       Они завернули за угол здания, нырнули в переулок, и Феликс закурил. Хенджин хотел было спросить, много ли тот курит, но вовремя одернул себя. Лезть со своими нравоучениями в чью-либо жизнь было не в его правилах. Никто не любит умников и душнил, подумал он.       Ранняя весна в этом году выдалась на удивление сырой и зябкой. Феликс едва успел докурить, когда заморосил дождь. Он выбросил окурок, и парни поспешили в сторону «Браунис». Холодная ладонь Феликса вновь оказалась в руке Хенджина в прощальном жесте. Брякнул колокольчик, и Феликс скрылся за дверью кафе.       Позже на парах Хенджину стоило огромных усилий сосредоточиться на лекции.