Neon Generation

Лу никогда не владела оружием. Ни профессиональным, ни обычным, ни каким-либо вообще. Рогатка в подарок от одноклассника в интернате и отцовское декоративное охотничье ружьё не считаются, пистолет Кея, которым она подстрелила его же, тем более. Поэтому, когда ей впервые выдали ПТ-2, — для «ультиматума», как пояснил Баретти, она ещё не имеет достаточно опыта — Лу испытала одновременно восторг и тревогу. Восторг — потому что теперь она могла обороняться в Термитнике и в каком-то смысле становилась в КС своей. Тревогу — потому что выдача ей оружия означала наличие опасности и ответственности. Её обучали первичному пользованию ПТ-2 на протяжении почти трёх часов. Пистолет удобно лежал в её руке, его твёрдая холодность странным образом успокаивала псионичку. Кей пошёл вместе с Лу, хотя проходил это обучение раньше, и ждал её в углу, на одном из металлических стульев у выхода. Ему дали всего несколько упражнений на проверку сохранения навыка, но они заняли от силы минут двадцать; он мог бы давно уйти, но ждал. Лу сосредоточилась на инструкциях и неплохо справлялась для новичка, и иногда, оборачиваясь, видела улыбку напарника, направленную ей. Обаятельный сукин сын. Его глаза и губы брезжили этой обезоруживающей (спасибо хоть не в прямом смысле) улыбочкой, которую она терпеть не могла по одной причине: заводило. Зверски. А когда надо сосредоточиться, особенно. — Начальный уровень владения ПТ-2 подтверждён, — наконец смилостивился инструктор. — Вы можете быть свободны, посвящённая Рид. — Ага, спасибо, — пробормотала Лу, разминая затёкшие руки и складывая оружие в кобуру, закреплённую на поясе под курткой. Голубая голограмма погасла, и она пошла к Кею. — Ты молодец, — похвалил он. Они вышли из здания и направились к парковке, где остался байк Лу. — К себе домой поедешь? Вообще-то вечером Лу собиралась с друзьями в «Утконоса», но ей написал Йонас и сообщил, что Малая сбежала на свидание с каким-то школяром, и он будет ждать её дома, чтобы потом дать ей «мощных таких звездюлей». Потом отвалились Ирма и Тома: нужно было спрятать тепличные растения на зиму. Лу могла бы пойти с Доганом, но он, видимо, ратовал за большую компанию, а потому отказался. Лу с едва ощутимой грустью подумала, что стала видеться с друзьями реже. Тома и Ирма всё чаще остаются на ферме и наверняка скоро поженятся, у Йонаса и Тины всё тоже на месте не стоит… А она отдаляется. Может, Йонас из-за этого психовал? Боялся, что социальная группа распадётся, и Лу зазнается? Ну и дурак он тогда. Бросать друзей она не собиралась, а вот зарабатывать — ещё как. Она стряхнула с себя неприятные мысли, когда подумала о скорой зарплате. — Ну, если позовёшь к тебе домой, не откажусь, — пошутила Лу. — Раз до завтрашнего утра мы свободны, то, наверное, да. Я хотела вечером с друзьями в «Утконоса», но встреча отменилась. Так что я за любой кипиш… кроме светских чаепитий. Или у тебя другие планы? Кей посмотрел на часы. — В шесть мне надо быть в ЦЦБ — Центральной церковной больнице. До этого времени я весь твой. Можно ко мне. — В ЦЦБ? — Лу нахмурилась. — Со здоровьем проблемы? — Да нет… — Кей помедлил, будто размышлял, стоит говорить или нет, и всё-таки сказал: — У меня там сестра работает, она хирург. Я чисто случайно узнал, что у неё сегодня неудачная операция прошла — роженица с ребёнком прямо на операционном столе умерли… Хочу заехать, проведать. Мы не очень близко общаемся, но такое не каждый способен перенести без глубокой травмы. Лу понимающе кивнула. — Чёрт. Конечно. Но… Ты же говорил, что твоей сестры нет в Центре. Набрехал няньке Приора, чтобы не беспокоить её после операции? Кей обратил на неё недоумённый взгляд и тут же будто что-то понял после минутного замешательства. — А!.. Нет, нет. Я не говорил, что у меня две сестры? Нет? Ну, теперь говорю. Они обе старше меня. Средняя, Лара, как раз уехала из Центра в Кюрде, а Карен, старшая, работает в ЦЦБ. Надо будет вас познакомить. С Ларой уж точно — вы друг другу понравитесь, обещаю. А Карен… ну, если получится. Она… немного сложная. Но найти общий язык с ней вполне реально. — Большая дружная центральная семья, — улыбнулась Лу. — Клёво. Получается, вас в семье трое. Лицо Кея вдруг приобрело оттенок непонятной печали, словно она сказала что-то, что пробудило в нём не самые приятные воспоминания. Однако через секунду он снова просветлел и активно закивал: — Ага. Типа того. Ну что, ко мне? Оказаться в квартире Кея снова было приятно — Лу будто вошла в его чистый, светлый, мягкий мир, свежий от солевой лампы и отдающий соблазнительным богатством. Диван, на котором она лежала, скрючившись от действия пси-блокатора после поездки в Ле Лож, так и манил её: давай же, плюхнись на меня, утяни Кея за собой и займись с ним сексом. Эта мысль возникла так внезапно, что псионичка слегка испугалась и отошла от эмпатика на шаг, делая вид, что рассматривает вид из окна, тогда как в её голове начинали безжалостно мелькать картинки не самого приличного содержания. Крэп, а тут ведь ещё и камеры… — Лу, кофе будешь? — Ещё спрашиваешь. Кей отошёл к кофеварке, повернувшись к не й спиной. Лу невольно обратила внимание на покатую ширину его плеч под рубашкой, коротко выбритые волосы у шеи, небольшой шрам на сгибе локтя… Ей очень хотелось перестать ходить вокруг да около, схватить его, затащить в спальню и трахаться, пока у неё не потекут кровавые слёзы из глаз — и даже не потому, что она давно не занималась этим ни с кем. Просто Лу не умела по-другому. Она не умела окружать такой лаской, какой её окружал Кей — нежной и чувственной, почти подростковой, но не такой слабой. Ну не приходилось, и всё. Самое романтичное, что она когда-либо делала в своей жизни, это пыталась соблазнить Кея в состоянии полусна. Ну, и целовалась с ним — не так, как обычно, а как это делают нормальные влюблённые люди. И то это была его инициатива. Лу брала. Отдавать не умела. Умела хорошо трахаться, но ведь этого недостаточно. «Крэп, крэп, крэп… Не убьёт ведь, если попробовать?». Нужно же с чего-то начинать? Не только же лезть Кею в штаны и вечно принимать, не отдавая… Она несмело подошла. Кей не обратил внимания, занятый кофе, но, когда худые длинные руки скользнули вокруг его талии и крепко обняли, замер. Лу нервничала. Выразить восхищение, любовь, уважение и другие чувства, испытываемые ею, она надеялась через прикосновение, потому как слова вышли бы ломано, криво… И ладно бы она просто его поблагодарила и сказала, что он крутой парень. Но признаться, что Лу, похоже, влюбилась в своего напарника как дура? Уф… Она просто прижалась щекой к его спине, надеясь передать всё, что чувствовала. Кей стоял неподвижно. Лу тоже застыла, невидящими глазами глядя на красивое озеленение за окном. Сердце бешено стучало где-то у горла. — Кей, — просто прошептала она, боясь, как бы дрогнувший голос её не подвёл. Эмпатик опустил ладони на столешницу, постоял так несколько секунд; потом мягко высвободился из хватки напарницы и повернулся к ней лицом. Сердце Лу упало — его глаза выражали серьёзность и… сочувствие? — Лу, — он слабо, печально улыбнулся и положил руки ей на плечи. — Я всё чувствую и понимаю. Ты же понимаешь, что я тоже хотел бы быть тебе не просто другом или напарником, верно? О, нет. Горькое сожаление, стыд за свой порыв, даже странное отвращение пронзили Лу под грудью. Сейчас она получит отповедь, как дворянка из того русского доштормового романа, и испытает самое огромное в своей жизни унижение. Она натужно сглотнула и ответила: — Ну… да. — Ты совершенно необыкновенная, — Кей улыбнулся, щуря глаза, будто хотел как можно подробнее разглядеть её лицо. — И я тоже ничего такой, и мы друг к другу неравнодушны. И я был бы не против прямо здесь и сейчас доказать тебе: твои чувства взаимны, но… подумай о своей карьере. Ты рисковала жизнью, чтобы добиться того, что у тебя есть сейчас. Готова ли ты пожертвовать хорошей жизнью ради меня, хотя может оказаться, что я всего лишь мимолётное увлечение и в тебе говорит жажда развлечься или «поохотиться»? — Ты не мимолётное увлечение, — возразила Лу на удивление спокойно. Точнее, со спокойным лицом. Изнутри её будто облили кислотой. — Даже если нет, повтори себе этот вопрос: стоит ли оно того? Ты изначально дала понять, что хочешь денег. Не любви, не семейной жизни — денег. Ты ведь не хочешь жить на содержании или жить без достатка. И это нормально, Лу. Более чем. Лу почувствовала, как у неё печёт глаза, и отвернулась. Боль захлестнула её с головой. Она не могла поверить самой себе. Ещё полгода назад она мечтала просто работать, иметь деньги хотя бы на новый байк и сношалась с незнакомыми парнями в туалете баров, как примитивное животное. А теперь стоит и ревёт из-за того, что новая (высокооплачиваемая, статусная, уважаемая) работа не позволяет ей быть вместе с человеком, которого она знает всего несколько месяцев. Прежняя Лу от души посмеялась бы над ней, не поняла её слёз и незнакомой доселе дилеммы. Но прежняя Лу не знала Кея. Вот в чём была проблема. Кей тем временем протянул руки и обнял её, мягко и крепко, будто обернул одеялом. Лу ткнулась щекой в ткань его рубашки, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. В какой-то книжке про освобождение чернокожих людей, написанную века эдак за три до шторма, главная героиня всё время талдычила: «Я подумаю об этом завтра», когда попадала в неприятности. Ну, война началась, деньги забрали, отец с ума сошёл, мужик сбежал… Может, и вправду стоит отложить мысли обо всём до завтра. Вдруг поможет. — Мы разберёмся с этим, Лу, — шёпотом пообещал Кей. — В конце-концов, задание Приора не вечно. Ты мне веришь? В Дюрош отправлялись рано утром. Лу предупредили, что в «городе Востока» погода гораздо теплее, чем в Центре, а так как они будут на ногах либо в помещении, желательно одеться не слишком тепло. Она послушалась и впервые в жизни надела юбку — самую обычную, почти до колена, узкую, которую ей выдали как альтернативную форму вместе с основной. Возможно, сказалось желание как-то стряхнуть с себя привычный стиль. А может, она хотела быть хоть немного похожей на одну из тех женщин, которых она сопровождала — та же мадам Мартен со своими турецкими платками на волосы и шлейфами платьев вряд ли носит штаны. Ну, во всяком случае, если носит, то какие-то свои шёлковые шаровары с золотой вышивкой, не иначе. Лу взяла единственную имеющуюся у неё помаду, срок которой ещё не вышел, мазнула по губам, завязала волосы в небрежный низкий хвост и поехала в Центр… едва не забыв прихватить ПТ-2. Было ещё темно, когда они снова собрались на смотровой площадке: Лу, Кей, Иво Мартен, Лорена Мартен, мадемуазель ле Риз с ребёнком на руках, Даниэль Вейсс, Гектор Баретти и Ганс Гюлер. Мадам Мартен уже не выглядела такой не освоившейся и казалась куда спокойнее, чем вчера. Как Лу и предполагала, она была облачена в платье — красивое восточное платье с тёмно-зелёными и бледно-розовыми разводами, напоминающими цветы. Её волосы напоминали взбитые сливки; в них сверкали маленькие розовые фиалки. Лу было подумала, что они настоящие, но, судя по перламутровому блеску лепестков, они были сделаны из платины или латуни. Поймав взгляд своей подчинённой, жена Приора едва улыбнулась, но ничего не сказала и повернулась к мадемуазель ле Риз и Даниэль. Они втроём стали о чём-то шептаться, как подружки-подростки. Приор прокашлялся и заговорил: — Итак, господа, наш план таков: мы не помещаемся в один вертолёт, так что разделимся и снова встретимся в авиапорту Дюроша. В первый вертолёт сядем я, месье Гюлер, мадемуазель Вейсс и месье Баретти. Мадам Мартен, мадемуазель ле Риз с месье Мартеном-младшим, мадемуазель Рид и месье Стоун пойдут вторыми. В Дюроше нас будет ждать местная охрана, оттуда я сообщу дальнейшие действия. Всем всё ясно? Лу не было ясно, почему их с Кеем запихнули в один вертолёт с женой Приора и её прислужницей, но спрашивать не стала — мадам Мартен и Даниэль посмотрели на неё, будто ожидая действия, и она нарочно промолчала. Приор подошёл к жене и что-то шепнул ей на ухо. Она улыбнулась — радостной, такой не по-приорски очаровательной улыбкой, и ответила: — Само собой, Иво. Я же не изверг. Не беспокойся. Приор едва приподнял уголок губ. Невозможно было не заметить его взгляд, направленный на свою супругу — спокойный, не подозрительный, особенный. Так не смотрят на нелюбимую женщину. Видимо, им повезло пожениться по любви. Хотя кто знает?.. — Симпатичная юбочка, — с ухмылкой заметил Кей, когда Приор и трое подчинённых стали садиться в первый вертолёт. — Нравится? — Лу хмыкнула. — Да. — Только не думай, что я её ради тебя надела. — Ни в коем случае, — Кей сделал шутливо-соблазнительную гримасу. — Вот если бы ради меня ты её сняла, было бы совсем замечательно. Лу пихнула его локтем в бок, чувствуя, что смущается, как девчонка. И от чего? От совершенно дурацкого подката. Но из уст Кея любой подкат звучал хорошо. Они зашли в следующий вертолёт после того, как от земли оттолкнулся первый. Мадам Мартен и мадемуазель ле Риз уселись напротив Лу и Кея. Пока авиатранспорт взлетал, в кабине воцарилось молчание, и оно казалось напряжённым. Псионичка чувствовала на себе изучающий взгляд мадам Мартен и не могла избавиться от тревоги: вдруг юбка задралась? Помада смазалась? Волосы растрепались? Кей почувствовал её нервнозность и внезапно, широко улыбнувшись, обратился к жене Приора: — Мадам Мартен, позвольте обратиться? Беловолосая женщина посмотрела на него с лёгким удивлением, но кивнула. — Я думаю, — Кей взял руку Лу в свою. Она почувствовала, как её глаза округляются: что он творит? — Думаю, что вам стоит познакомиться с Лу Рид. Она теперь одна из нас. И вам тоже, мадемуазель ле Риз. И, наверное, молодому месье Мартену. Лу в очередной раз встретилась глазами с Лореной Мартен. Она ожидала, что та поставит Кея на место, проигнорирует этот идиотский порыв или просто сделает им выговор, но молодая женщина сидела ровно, задумчиво посматривая то на аколитов, то в окно, за которым светлел город. Наконец её лицо осветила приветливая, беззлобная усмешка, и она промолвила: — Разумеется. Я уже наслышана о мадемуазель Рид и действительно желаю узнать её поближе. Лу кинула на Кея испепеляющий взгляд. Мадам Мартен, видимо, и без псиэмпатии чувствуя её нервный настрой, переняла инициативу. — Что ж… Как вы уже знаете, я София-Лорена Мартен, но вы вольны звать меня Лорена, я не возражаю. — голос её был плавный, как журчание воды. — Моя девичья фамилия де Морно. Возможно, вы знаете моего отца. Это, — она повернула голову к своей прислужнице и положила свою руку на её, — Изадора ле Риз, моя самая верная подруга и сестра. Она всегда со мной и пользуется моим полным доверием, как никто другой. Приятно познакомиться. — Можно просто Айса, — неловко улыбнулась ле Риз. Только сейчас Лу заметила, что у неё огромные жёлто-карие глаза с тёмными вкрапинками, похожие на шкуру жирафа. — Предпочитаю сокращать. И я не родная сестра Лорены, так что… — она не договорила: жена Приора хлопнула её по руке лёгким, но властным движением. Айса умолкла и порозовела. — А это мой сын, — Лорена Мартен указала на мальчугана, глядящего на присутствующих громадными глазами. Ни дать ни взять уменьшенная копия Иво Мартена — цвет волос, глаз и кожи, линия бровей и даже едва сформировавшийся нос указывали на сходство отца и маленького сына. — Франциск Мартен. Он не очень разговорчив, но я даже не удивлена. С его-то отцом… Она засмеялась. Кей и Айса заулыбались. Лу внезапно стало легче: Кей подтолкнул её к сближению с этими людьми, с людьми из совершенно другого мира, ничуть не похожего на её собственный. Она не думала, что это может быть так просто. Правда, её слегка смущали все эти имена: София-Лорена, Изадора, Франциск… Кто в здравом уме даст своему ребёнку имя Франциск? Но, несмотря на это, вся компания показалась Лу весьма приятной. Мадам Мартен не заносилась, не смотрела с презрением. У неё были живые глаза, в которых можно было видеть и улыбку, и любопытство, и лёгкое одиночество. — С месье Стоуном мы имели честь познакомиться, когда Лорена была в положении, — вставила Айса. — И нас иногда сопровождает его старшая сестра. А вот о вас, мадемуазель Рид, мы практически ничего не знаем. — Помимо того, что вы живёте в Термитнике и… гм… едва не попали в тюрьму перед стажировкой, — добавила мадам Мартен. Лу захотелось спрятать лицо, но она не стала этого делать. — Вы же знаете, что это был несчастный случай? Я думала, там нападают на женщину… — О, разумеется, — перебила её Лорена Мартен. — Более того, лично я очень уважаю вас за этот поступок. Вы не прошли мимо, хотя могли. И месье Стоун, я уверена, на вас не обижается. Посмотрите, как улыбается, ну!.. Кей действительно очень довольно лыбился. Лу смутилась. — Ну, спасибо, — просто ответила она. — Я поступила так, как должна была. — И это достойно восхищения, — мадам Мартен странным жестом поправила слегка задравшийся рукав платья, как-то слишком быстро. — Но, может, вы расскажете нам о себе ещё немного? Нам предстоит много времени проводить вместе. Не мешало бы узнать друг друга получше. Лу прищурилась. — А это не нарушает субординацию? Гектор Баретти, помнится, очень противится любым человеческим чувствам. Вдруг не одобрит? Кей сдавленно прыснул. Лорена спокойно ответила: — Я выше Гектора Баретти по статусу, вряд ли он осмелится мне возразить. К тому же он скорее протестует не против самих отношений на работе. Он не хочет, чтобы отношения работе мешали. А если вас не видно и не слышно — ну и бог с ним… — Месье Баретти и сам там бывал, — неожиданно подхватила Айса и тут же умолкла, будто сболтнула лишнего. У мадам Мартен сделалось такое лицо, словно она изо всех сил сдерживала хохот. Её аккуратная маленькая рука прикрыла рот. Лу и Кей озадаченно переглянулись. — Что вы имеете в виду? Но Айса покачала головой и ответила: — Ничего. Ничего, всё хорошо. Её слова заставили Лу снова задуматься о том, почему Гектор Баретти так ревностно проповедует целомудрие. В остальном ей, пожалуй, даже стало лучше. Во всяком случае, ей не грозит участь ходить и бояться, что Лорена Мартен всё время будет напоминать ей, что она здесь чужая. Лу хотела быть здесь своей. Да что уж греха таить — она хотела как минимум просто быть.