Neon Generation

— Кей, — едва слышно выдохнула Лу, отставила банку с кофе и, устремившись к нему, скользнула в родные, уже ставшие необходимыми объятия. — Кей, ты очнулся, очнулся… Глаза вдруг неприятно запекло. Эмпатик обхватил её обеими руками в ответ. Он словно высох, стал худее и жилистее, холоднее, но это всё ещё был Кей, и теперь он был здоров, и ему ничего серьёзного не угрожало. Осознание этого факта привело Лу в неожиданно лёгкое, воодушевлённое, полное облегчения состояние, очень приятное и ни с чем не сравнимое. Она крепко прижалась щекой к плечу Кея, отстранилась и хотела было спросить, как он себя чувствует, но не успела — эмпатик поймал её губы своими и увлёк в поцелуй, сопротивляться которому оказалось совершенно невозможно. Кей, видимо, уже успел незаметно сходить умыться, и теперь его губы были горьковаты от мятной пасты. Он целовал её нежно, длительно и неторопливо, обняв руками за талию и явно наслаждаясь процессом. Лу не возражала — тоже потонула в этом мягком моменте, поглаживала его по затылку, но колковатым от трёхдневной щетины щекам. Он держал её крепко, надёжно, скользя пальцами от шеи до низа спины, ненавязчиво гладя. Их губы поочерёдно ласкали друг друга без всякого стеснения, со сладостью истосковавшихся друг по другу людей. Лу понятия не имела, что способна на подобные чувства. Это было так приятно, что искренне не хотелось прекращать. Внезапно у неё снова запекло глаза, и на этот раз Лу не сдержалась — позволила паре слезинок скользнуть вниз по её щекам. Держать их в себе больше не получалось. Кей медленно отстранился, заглянул ей в глаза. Лу глубоко вздохнула, окончательно размякла и заплакала не таясь. События последних дней давили на неё, а она даже этого не осознавала, обалдевшая от тревоги и усталости, и теперь тревога и усталость выходили из неё вместе с этим безмолвным плачем, полным страшного облегчения, счастья и надежды на лучшее. Кей осторожно коснулся пальцами её щёк, стёр слёзы. Он всё понимал. — Ты устала. Лу кивнула, жмурясь. Кей обнял её, поцеловал в висок. — Всё хорошо, Лу. Я здесь. Ты здесь. Мы здоровы, нашим жизням ничего не угрожает. Все живы. Беспокоиться не о чем. Слышишь меня? Она кивнула. Оказывается, слёзы помогают. Становится легче. Всё ещё плача, Лу подняла на него глаза и проговорила: — Я боялась, что ты ослепнешь или вообще… истечёшь кровью. — Но обошлось без этого, — Кей улыбнулся. — Честно сказать, я был удивлён, увидев здесь именно тебя. Мне казалось, я проснусь и увижу Лару или Карен. А здесь ты. Ни в коем случае не жалуюсь, но удивлён. Лу приподняла брови и улыбнулась покрасневшими от плача губами. — Я что, кажусь совсем чёрствой? Думаешь, я бы тебя бросила? — Ни в коем случае, — заверил её эмпатик. — Извини, если тебе показалось, что я предъявляю… Просто я думал, что ты отправишься домой. Лу вздохнула. — Твои сёстры тут были, но Лара в КС днями торчит, а твоя другая сестра… ну, приехала, вылечила тебя и больше не возвращалась. Попросила меня остаться с тобой. А мне-то что, мне не сложно. Тем более я не хотела бросать тебя одного. Мне показалось, мы были друг другу нужны. Она хотела пошутить или рассмеяться, но Кей посмотрел на неё так вдумчиво и серьёзно, что Лу перестала улыбаться и с опаской посмотрела в ответ: не ляпнула ли лишнего? — Даже если бы у меня был выбор, я бы осталась, — несмело продолжила псионичка. — Я в любом случае не хотела от тебя уходить. Мне не всё равно, Кей, я… Она не договорила — напарник схватил её и снова поцеловал, на этот раз сильнее, напористее. Лу вздохнула свободно: она всё поняла правильно. Нужна была. И он был нужен ей. Обхватила руками его шею и принялась целовать с новой силой, жадно, порывисто. Приятная горячая волна прокатилась по позвоночнику. С таким удовольствием она разве что шлем в магазине выбирала… Разрывать поцелуй не хотелось, он оказался сладким до дрожи в коленях, но Кею явно хотелось что-то сказать. Он отстранился, коснулся своим лбом лба Лу и молвил с улыбкой: — Спасибо, что осталась. Ты не представляешь, как это для меня важно. Лу улыбнулась в ответ. — Я рада, что ты жив и здоров. Они поцеловались в третий раз — быстро и ненасытно. Ладони Кея скользнули ей под футболку и сжали бока с намерением приподнять, но Лу отстранилась и кокетливо хлопнула его ладонью по плечу. — А-а-а! Тебе нельзя. — Чего это? — удивился Кей. — Твоя сестра сказала — никакого напряжения. Вот сейчас поносишь меня на руках, потрахаемся, а у тебя в момент оргазма кровь из глаз хлынет. Нет уж, жди своего срока. Кей фыркнул. — Чёрт. Несмотря на то, что ты очень права, я чувствую себя обломанным. Кстати, я так понял, ты познакомилась с моей второй сестрой. Она тебя не затравила? Лу хмыкнула. Знакомство с Карен Стоун она не назвала бы чем-то приятным, однако не могла отрицать, что сестра Кея её заинтересовала. — Ну, попытки были. Но она… необычная. Вроде строгая до ужаса, вроде нет, вроде предлагает помощь, а вроде издевается. Но ты меня знаешь. Меня так легко в угол не загонишь. — Знаю, — Кей улыбнулся. Лу слегка смутил его взгляд — он откровенно ею любовался. — Надеюсь, я смогу познакомить вас поближе при более благоприятных условиях. Что Мартены? Лу проверяла почту, однако единственное письмо, которое ей пришло, было от Гектора Баретти и гласило, что до конца недели они свободны, поскольку Приор и мадам Мартен уехали к себе домой, и в ближайшие несколько дней сопровождение им не пригодится. Ещё один раз звонила Айса ле Риз — справлялась о самочувствии Кея и Лу. На ответный вопрос о том, как себя чувствует мадам Мартен, одеревеневшим голосом ответила, что та заболела, и поспешила распрощаться. На вопросы о произошедшем ни она, ни Баретти отвечать не захотели. Лу рассказала Кею обо всём; суммарно вышла весьма скудная информация. Касаться темы произошедшего на приёме у Никона де Морно они дружно не пожелали — дело передали инквизиторам, их в подробности никто, кроме Лары, не посвятил. Кей изрёк задумчиво: — Н-да. Организация, созданная, вероятно, кем-то из КС, чтобы кровавым путём сместить псиоников с высоких постов, хотя неизвестно, кто конкретно эти псионики, какие посты занимают и чем не угодили обществу. Исчерпывающе. Расследование будут вести на высшем уровне. — Ну и пусть, — отмахнулась Лу. Теперь, рядом с ним, важность всего остального меркла. — Если нас привлекут, будем оказывать содействие. Не трогают — значит, не наше дело. Баретти не одобрит, если сунемся куда не надо. Тебе вообще сейчас восстанавливаться нужно, а не о деле беспокоиться. Кей от души засмеялся. — Хорошо, хорошо, — он быстро чмокнул Лу в нос. — Не буду беспокоиться о деле. И ты не беспокойся. — Да уж постараюсь. Есть будешь? Они позавтракали сэндвичами с плавленым сыром и кофе. Кей ел жадно, учитывая, что еда в его организм не поступала почти трое суток, это было неудивительно, и параллельно отписывался своим сёстрам, что проснулся и чувствует себя хорошо. Лу подумала, что они, наверное, похожи на пятидесятилетних супругов, мирно завтракающих перед прогулкой по скверу, и прыснула. Кей посмотрел на неё, улыбнулся и спросил: — Ты чего? — Да так, — псионичка весело пожала плечами. — Мы похожи на довольных жизнью набожных старичков, готовящихся весь день ходить от лавки к лавке и обсуждать молодёжь. Кей хмыкнул. — Надо признать, это не худшая перспектива на старость, но ты что-то рано об этом задумалась. — Просто мы выглядим слишком благополучно. Для сложившихся реалий это странно. — Тогда я добавлю тебе ещё немного благополучия, — Кей отложил телефон, в упор глядя на непонимающую Лу. — Пойдём со мной на свидание? Послезавтра. Я окончательно восстановлюсь, людей будет немного. Сходим в ресторан. Хороший. Лу приподняла брови. — А ты ловкий. С чего вдруг такое предложение? Благодаришь за помощь? — Мне нельзя сводить тебя в ресторан? — Кей улыбнулся. — Может, я тебя просто порадовать хочу, Лу. Твоя поддержка и забота неоценимы, но плюс ко всему я просто хочу провести с тобой время. Ты знаешь, это нормальная практика для неравнодушных друг к другу людей — ходить на свидания. Она засмеялась и кинула в него салфеткой. — Неравнодушных друг к другу людей? Хрена себе ты словоблуд. — Ты используешь этот термин и называешь меня словоблудом? Их словесная перепалка не несла в себе никакой злобы и обиды, исключительно добродушные смешки. Кей взял Лу за руку, ласково погладил пальцами запястье. Как в день встречи с мадам Мартен, поднёс её пальцы к лицу и по очереди поцеловал, покалывая их сухими, горячими губами. Ласково коснулся ими костяшек, ладони. Его тёплое дыхание обдавало кожу рук, ставшую внезапно нежной и чувствительной. Лу взмолилась: — Прекрати, Стоун, иначе я не посмотрю на то, что тебе нельзя напрягаться. Кей рассмеялся, отпустил её руку и спросил: — Значит, ты согласна пойти со мной на свидание? — Ещё бы я была не согласна, — буркнула Лу, пряча улыбку. — Ты, главное, выздороветь успей, а то наше свидание пройдёт в окружении таблеток, капельниц и прочего медицинского дерьма. Остальные два дня Лу провела в квартире Кея, только заехала за вещами домой. Удивительно просто и приятно оказалось почти жить с ним: они писали отчёты, слушали музыку, смотрели старые фильмы, гуляли в парке и спали в обнимку, как парочка, хотя никаких откровенных разговоров не вели. Лу нравилось просыпаться в чистой, светлой комнате, смотреть из большого окна на потерявший цвет с началом холодов, но уютный и красивый парк, ходить по хорошо обставленному, с заботой и явно большими вложениями оформленному дому. С наступлением ноября включили отопление, и пол в квартире был тёплый; Лу нравилось, что на нём можно сидеть, лежать, ходить без опаски заморозить себе ноги и что-нибудь более важное. Вообще у Кея было уютное, светлое и гармоничное жилище, весьма подходящее под своего жильца. Если бы не субординация и не наличие собственного жилья, она бы с радостью обосновалась тут. Если бы Кей ей это предложил, конечно. Прошедшие дни были удивительно лёгкими и наполнены приятным расслаблением. Они вдвоём могли валяться в постели почти весь день. Кей обзавёлся зверски возбуждающей и ненавязчивой привычкой будить её поцелуями за ухом или в шею, при этом сграбастав в объятия и не давая увернуться от щекотливого ощущения своих губ на её коже. Лу пыталась в шутку отпихнуть его или, наоборот, продолжить и перевести невинные поцелуи во что-то более увлекательное, но Кей отстранялся и с невинной улыбкой говорил: — А-а-а! До священного четверга. Мне восстанавливаться надо. — Сука, — смеялась Лу и падала лицом в подушку. — Живее всех живых, ещё и дразнится. Кей улыбался и целовал её в плечо — уже без поддразнивания, нежно и бережно. Через этот поцелуй он передавал то, чего пока не мог сказать и чего она пока не могла услышать. Утром в четверг их вызвали в Корпус Содействия — передать отчёты, чтобы распечатать, а не переправлять по почте. Лу сделала вывод, что данная мера была предпринята в целях конфиденциальности и сохранности документов на случай взлома. После произошедшего все явно были взвинчены, это скользило в опечатках в письмах, просьбах поскорее ответить и непосредственно в просьбе привести отчёты для перенесения их на бумагу. Она не возражала: вечером они с Кеем собирались идти в ресторан, и Лу находилась в приподнятом настроении, к тому же хотелось скоротать время, тянущееся медленно из-за ожидания. В Корпус приехали на байке. Высыпал настоящий снег, разлёгся мокрым белым инеем на траве и залил дороги плёнкой серой воды. Солнце исчезло, стало по-настоящему холодно. Лу про себя порадовалась, что надела куртку поверх формы КС — ветер поднялся беспощадный. Кей уже выглядел нормально, даже краснота с глаз ушла, но она всё равно убедила его надеть свой шлем, чтобы лишний раз не вредить глазам. Кей пошутил: — В тебе проснулась моя старшая сестра. Лу фыркнула. — Я о нём забочусь, а он меня подкалывает. — Спасибо, — Кей перестал смеяться и поцеловал её в щёку. — Ты знаешь, я это ценю. Шлем он надел. В здании Корпуса было пусто, только в углу зала сидели Даниэль Вейсс и Айса ле Риз с планшетами в руках, обе в странноватых зимних одеждах: Даниэль — в плаще с разрезами для рук вместо рукавов, Айса — в короткой меховой накидке и полупрозрачном платке поверх пышной причёски, явно предназначенных скорее для красоты, чем для тепла. Увидев Лу и Кея, они синхронно поднялись. Даниэль вежливо кивнула. — Доброе утро. — Рид, Стоун, — Айса улыбнулась. Лу отметила, что у неё слегка уставший вид. — Месье Стоун, как вы себя чувствуете? Восстановились после травмы? — Да, благодарю, — Кей кивнул. — За мной хорошо ухаживали. Он слегка скосил глаза на Лу. Та едва сдержала улыбку. Даниэль и Айса коротко переглянулись. — Как себя чувствует мадам Мартен? — осведомился эмпатик. По лицам обеих девушек стало понятно, что они ждали и не хотели этого вопроса. Айса нервозно потёрла ладони друг о друга (Лу отметила, что запястья у неё совершенно чистые), вздохнула и молвила: — Ей лучше. Но процесс выздоровления займёт некоторое время, от недели до двух, в зависимости от того, как усердно она будет соблюдать постельный режим и полный покой. — А что с ней вообще случилось? — влезла Лу. Даниэль кашлянула, похоже, скрывая лёгкое неодобрение. Айса пояснила терпеливо: — Видите ли, Лорена очень плохо переносит стрессовые ситуации. Ей вообще нежелательно нервничать. Однако последние недели она делала именно это, а ей как человеку со спорным состоянием здоровья и молодой матери это неполезно. Случился, если можно так сказать, небольшой припадок. Но она поправится, и довольно скоро. Лу понимающе кивнула. Айса смотрела ей прямо в глаза, и тем не менее казалось, что она чего-то недоговаривает. — Что ж… — секретарша Приора повернула к себе планшет. — Лу, пойдёмте, я подсоединю ваш телефон к принтеру и распечатаю. Месье Стоун, останьтесь, мадемуазель ле Риз хочет с вами поговорить. Они ушли. Айса и Кей остались в холле. Даниэль быстро и ловко распечатала отчёты, сунула их в большую голубую папку и защёлкнула замок. Отчёты были напечатаны, разумеется, не на органической бумаге, но на хорошей, плотной, почти белого цвета. Лу отсоединила телефон. Даниэль посоветовала: — Лучше удали отчёты из телефона, они больше не понадобятся. — Ок. — Лу послушалась. Оглядела пустующие залы. — А где остальные? Приор, Гектор, Лара? — Лара отсыпается, она три дня здесь сутками торчала, — Даниэль махнула рукой. — Месье Мартен с женой дома. Гектор, полагаю, где-то здесь, но он занят. А что? — Да ничего. Пустовато… — Дали отгул. Приор тут уже два дня не появляется. Они вернулись. Айса к тому времени уже переговорила с Кеем и выглядела очень довольной. Даниэль взяла её под руку и, обернувшись к Лу, сказала: — Благодарю вас. Мы поедем, нас уже ждёт машина. В понедельник в одиннадцать собираемся здесь — Приор объявит некоторые новые правила безопасности и назначит задания. Вопросы? Вопросов не было. Айса и Даниэль вышли из здания, сели в дорогую чёрную машину и укатили по направлению к Центру. Лу и Кей поплелись к стоянке. Псионичка спросила: — О чём с тобой говорила ле Риз? — Насчёт сестры спрашивала. — Кей слегка взмахнул головой, и его волосы красиво качнулись. — Карен же у меня доктор. Хороший доктор. Я бы сказал, редкий. Мадемуазель ле Риз спросила, не могу ли я попросить её навестить мадам Мартен. Мол, нужен специалист, прямо срочно. По какому поводу, не сказала, но я и не допытывался — она и так нервничала. — Понятно. Значит, теперь ты и обе твоих сестры при Церкви. Кей усмехнулся. — Типа того. Вряд ли Карен это понравится, но её никто и не заставляет. Он коснулся её руки. — Помнишь про сегодняшний вечер? — Нет, крэп, уже забыла. У меня что, по-твоему, дыра в башке? Они дружно расхохотались. Лу на мгновение обернулась и внезапно увидела в окне второго этажа Ганса Гюлера, чьё лицо она уже почти успела забыть. Он отсалютовал ей, и в его напряжённом лице Лу внезапно угадала что-то чужое и зловещее. Она видела это издалека. Не видела — чувствовала. Кей забронировал столик в ресторане, расположенном в самом центре, с морепродуктами и вином в остуженных бокалах. Лу в нём, разумеется, ни разу не бывала и даже не стала спрашивать раньше времени, откуда это место знает её напарник. Она находилась в ажитации и прежде, чем вернуться к Кею, заехала домой, чтобы взять туфли, косметику и кружевное бельё, купленное с Тиной пару месяцев назад — вдруг что. Когда они проезжали на байке мимо магазинов, Кей спросил: — У тебя есть платье для ресторана? У Лу было только два платья — чёрное для театра, присланное анонимным поклонником (она всё ещё не решалась спросить Кея, он ли прислал платье, хотя склонялась к этому) и безвозвратно испорченное кровью голубое, не подходящее для свидания. Об этом она ему сказала прямо. Кей подумал и попросил: — Останови. — Зачем? — Лу уже знала ответ, но всё равно удивилась. — Платье себе купишь. Точнее, я тебе куплю. — Кей… — Не спорь, не спорь. Пошли. От тебя не убудет. — Тогда сам и выбирай, — хмыкнула Лу, паркуясь и слезая с байка. Кей взглянул на неё с удивлением. — Ну а что? Выберешь что-нибудь на свой вкус. Не беспокойся, я скажу тебе, если это будет выглядеть херово. Эмпатик рассмеялся. — Серьёзно доверяешь мне тебя одевать? — Ага. Любишь платье с женщины снимать — люби и выбирать и надевать. — Единый, Лу. Я не большой знаток женской моды. — Что, сёстры тебя совсем не просвещали? — поддразнила его Лу. Кей вздохнул: — Карен часто одевается как мужчина. Лара честно пыталась вдолбить мне в голову, что знание женской моды важно, а я считал, что это бесполезно. Теперь понимаю, что она была права. Они долго ходили по магазинам, прежде чем Кей выбрал платье. Лу просто шла рядом, браковала не понравившиеся и от души хихикала над постепенно розовеющим под взглядами продавщиц эмпатиком. Он жутко смущался, но не бросал начатого и с упорством искал то, что, по его мнению, подошло бы Лу. Ему не нравился то цвет, то фасон, то детали, то вырез, то что-нибудь ещё; единственное, на что он совсем не жаловался — цена. Когда Лу посоветовала ему смотреть на ценник, он улыбнулся и ответил: — Для тебя не жалко. Наконец платье было выбрано — средней длины, без лишних деталей, из тонкой голографической ткани, отливающей то синим, то фиолетовым, то розово-красным, как закат на море. Оно стоило приличных, но не сумасшедших денег и идеально подходило и для вечера в ресторане, и для танцев в клубе — не вульгарное, но с явным намёком на сексуальность. Лу, довольная тем, как «прогрела» щедрого напарника, забрала пакет и от души чмокнула его в щёку. — Ты умница. — Я такой, — Кей засмеялся. — Поехали домой. Нам выходить в семь. В ванной Лу просидела долго. Она вымыла, высушила и даже кое-как уложила волосы, чтобы те смотрелись аккуратно и покладисто, подкрасила глаза и мазнула по губам красной помадой, не решаясь красить их полноценно — всё равно смажется от поцелуев. Свои духи она забыла, так что с разрешения Кея взяла его, пахнущие смолой и древесной свежестью, немного отличные от тех, которыми он пользовался обычно. Надела бельё — тонкое, почти незаметное, цвета свежей крови, с полупрозрачной основной тканью и лёгким кружевом. Поверх — платье. Немного покрутилась перед зеркалом, подумала и вытащила из-под платья лифчик. Во-первых, так было гораздо удобнее, во-вторых, он выглядывал из-под платья, в-третьих, пусть Кей трусами довольствуется. Могла бы и без них пойти. Лу посмотрела на себя будто бы заново. Она не считала себя красавицей. Нормальной — да, по-своему симпатичной — может быть, красавицей — нет. Но сейчас, в платье, которое для неё заботливо выбрал Кей, окружённая и заласканная им в последние несколько дней, она ощутила себя немного иначе. «Крэп, — подумала она. — Это вообще нормально? Я расклеиваюсь? Или, наоборот, становлюсь человеком?» В дверь ванной постучали. — Лу, ты в порядке? — М? — она обернулась. — А, да. Выхожу. Минуту. Лу твёрдо решила: выкинуть на один вечер из головы всё, беспокоящее её в последнее время, начисто, и насладиться предстоящим вечером в обществе симпатичного ей мужчины. Она вышла из ванной, показалась Кею, одетому в рубашку и серые брюки, чей взгляд буквально преследовал её. Он улыбнулся, разглядывая свою спутницу, взял её за обе руки, по очереди поцеловал их. — Прекрасно выглядишь. Просто чудесно. Поехали? — Поехали, — ответила Лу и внезапно ощутила слабую тревогу: ей показалось, что таких беззаботных и полных любви вечеров она больше не проведёт.