Neon Generation

В понедельник Лу и Кей приехали в здание КС, где должны были встретиться с Приором Инквизиции. Снова шёл снег, на этот раз совершенно зимний и наглый, и ложился бледным слоем на газон, дорогу и подмёрзшую воду в фонтане рядом с Корпусом. Солнце не показывалось уже несколько дней. Всё вокруг стало серым: сверху — серое небо, затянутое тучами, снизу — серая скользкая дорога и припорошенные инеем поверхности. Лу с лёгкой тоской смотрела на всю эту бесцветную массу и потирала замёрзшие руки; пока они стояли на почтительном расстоянии от здания КС, её онемевшие пальцы грел своим дыханием и осторожными поцелуями Кей, но теперь, стоя перед самым входом, позволить себе прилюдной нежности они не могли. Приору, Баретти и какому-нибудь Нарсису Уэйну это могло здорово не понравиться. Они вошли в холл, полный людей в одинаковых синих формах. Сегодня, в отличие от прошлого раза, когда они были здесь, Корпус полнился народом. Лу огляделась и увидела стоящую у стойки Лару Стоун, одетую, как всегда, довольно броско: ярко-голубое пальто с меховым воротником, чёрное платье с вырезом, полупрозрачные перчатки. Вид у неё был скучающий. Лу указала Кею на его сестру: — Вон, смотри. Подойдём? Они подошли. Лара подняла глаза, и её востроносое веснушчатое лицо озарилось улыбкой. — Приве-е-ет, — пропела она и, крепко обняв Кея, чмокнула его в щёку. Потом проделала то же самое с Лу. — Отлично выглядите, вы двое. Как дела? — Прекрасно, — Кей улыбнулся сестре. — Сама как? Выспалась? — Слава Единому, отгул дали, иначе я бы уже померла от переизбытка кофеина в организме, — Лара тряхнула головой, и только тут Лу заметила, что волосы у неё особенно блестят и приобрели какой-то красноватый, густой, винно-кровавый оттенок. — Гюлер зачем-то собирался вызвать меня в воскресенье, но Гектор и Лорена не позволили. Пусть сам разбирается. Я вообще не понимаю, зачем я ему нужна. Лу промолчала, но мысль о том, зачем Гюлер мог вызвать Лару — красивую, общительную, лёгкую на подъём, — отозвалась гадливой дрожью где-то под шеей. — Ну и хорошо, — Кей ласково потрепал сестру по плечу. — Новый цвет волос? — О, лапочка, ты заметил, — Лара наигранно-скромно коснулась рукой причёски. — Я вчера была у Нинон в салоне, и она предложила мне обновить цвет. Ну а я что, я согласилась. По-моему, выглядит клёво. — Тебе идёт, — согласилась Лу. Лара благодарно приопустила длинные ресницы и улыбнулась. — А где Приор, Баретти, остальные? Нам наверх подниматься? — Не, — Лара махнула рукой в сторону конца коридора, где располагалась высокая прозрачная дверь, а за ней — что-то вроде сада, издалека было видно плохо. — Приор, Лорена и остальные в беседке в саду. Гектор отошёл за документами, я его жду. Гюлер обещал подойти, но пока его не видно. Лу, ты можешь идти туда прямо сейчас. Кей, задержись на минутку. Надо поговорить. — Что-то срочное? — спросил Кей. Лара вздохнула, нервно потёрла костлявые ладони, так, что стало понятно: срочное. Лу решила не лезть во внутрисемейные дела и сказала: — Я пошла в беседку. Долго петлять по саду придётся? — Не-не, там указатели будут, — Лара махнула рукой. — Не заблудишься. — Ок. Догоняйте. Лу пересекла коридор и вышла в сад. Живая изгородь, лабиринтами идущая в разные стороны, всё ещё не до конца облетела и выглядела густой и воинственной, и сквозь неё ничего не было — тернистые ветви сплетались в уж слишком тесных объятиях. У развилки было два указателя: один — к аванпосту, другой — к озеру. Слово «беседка» нигде не фигурировало. Лу посмотрела в одну сторону, потом в другую. Совершенное серо-зелёное однообразие, куда идти, непонятно. Она вздохнула и решила пойти в сторону озера, а в случае чего позвонить Кею или Айсе и сознаться в своём позоре. Она двинулась по тусклому зелёному коридору, то и дело почти тыкаясь лицом в углы изгороди, то и дело сворачивающей в неизвестном направлении. Указателей больше не было, и Лу про себя прокляла ландшафтного дизайнера, отвечающего за это жуткое зелёное дерьмо. Она шла и шла, как слепая, и понемногу начала думать, что никогда отсюда не выйдет и это своего рода ловушка, чтобы свести человека с ума. А что, удобно. Не надо причину увольнения в случае чего выдумывать. Наконец дорожка вывела её к крошечному пруду, больше похожему на большую чистую лужу. Он был прозрачный, неестественно голубой и совершенно неглубокий — не больше полуметра в глубину. Вокруг пруда кругом шла дорожка из белого мрамора с подсветкой, выключенной на день, а у самого края пруда сидел кто-то очень маленький и невозмутимый; Лу пригляделась и увидела ребёнка, и не какого-нибудь, а годовалого сына Приора Инквизиции, сидящего около пруда и играющего с камешками. Он был совсем один. Лу несмело подошла, наклонилась над ним. — Эй, пацан, ты чего тут один сидишь? Тот поднял черноволосую пушистую голову, уставился на Лу глазами-пуговицами и что-то булькнул, будто отлично понимал, о чём его спрашивают. Лу присела на корточки, чувствуя себя дебильно. — Мамаша твоя где? А отец? Тебя потеряли, что ли? Сын Мартена ответил ей каким-то презрительным взглядом. Не без причины — допытываться ответа у годовалого карапуза было более чем бессмысленно. Лу вздохнула: — Ну-ка иди сюда. Простудишься ещё. Она протянула руки, неловко взяла ребёнка под мышки и подняла в воздух. Франциск — Единый, до чего такой мелюзге не шло такое пафосное имя! — непонимающе зыркнул на неё, но стоило ему оказаться у неё на руках, он с интересом рассмотрел свою спасительницу и, внезапно ухватив её за прядь волос, потянул на себя и попытался её съесть. Лу шикнула на него: — Фу! Нельзя! — но тот не обратил на угрозы ни малейшего внимания и стал жевать чужие волосы так, будто не ел год. — Крэп, — пробормотала псионичка, оглядываясь. За её спиной находился вход в лабиринт, перед её лицом — другой вход, и она уже забыла, откуда вышла. — Ты как вообще сюда забрёл, гений? Может, теперь выведешь меня отсюда? Франциск ответил ей весёлым бульканьем и, ухватив её за обе щеки маленькими тёплыми ручками, попытался укусить. — Да не надо! — рявкнула Лу, уворачиваясь. — Мать твоя где, а? Куда мне идти-то? К счастью, идти никуда не пришлось — в одном из выходов показалась знакомая фигура, и Лу вздохнула с облегчением: это была мадам Мартен. Она испуганно охнула и, подобрав полы зимней мантии, бросилась к ним. — Единый, Франциск, наконец-то нашёлся! — она приложила руки к груди и улыбнулась Лу. — Мадемуазель Рид, доброе утро. Вы нашли моего малыша, какое счастье, я думала… — Он в порядке, — заверила её Лу и передала ребёнка матери. Франциск посмотрел на неё с упрёком — ему явно хотелось ещё пожевать её волосы. — Сидел тут, играл. Мадам Мартен кивнула и прижала к себе сына. Лу присмотрелась и с изумлением отметила, что та заметно осунулась и выглядела уставшей. Её хорошенькое лицо, раньше цветочно-розовое, потеряло цвет и стало прозрачным, под глазами залегли круги; обострились скулы, побледнели губы, даже волосы лежали как-то не слишком аккуратно. Дорогая мантия из голубой замши с мехом и золотым поясом и бледно-голубой платок на волосы едва прикрывали усталость и нервозность, поселившуюся в её тщедушном полутораметровом теле. Она, казалось, даже ребёнка с трудом держала на руках, но тем не менее одарила Лу нежной, лучистой улыбкой и предложила: — Пройдёмся? Провожу вас до беседки. Нас там уже ждут. Только давайте не будем торопиться — мне хочется немного подышать свежим воздухом перед тем, как мой муж и месье Баретти начнут душнить. Лу хмыкнула, не зная, что ей ответить. Они двинулись к одному из выходов прогулочным шагом. Мадам Мартен снова спустила Франциска на землю, и он заковылял перед ними на коротких крепких ножках. Лу искоса взглянула на собеседницу и, решив сгладить неловкое молчание, спросила: — Как вы себя чувствуете? Вам стало плохо на… том приёме. Что-то серьёзное? Она почувствовала, что этот вопрос мог быть неприятен мадам Мартен, и сделала исключительно покорное лицо, чтобы выразить сочувствие (хотя не то чтобы она действительно его не ощущала). Жена Приора спокойно, медленно, с расстановкой ответила: — Благодарю, мадемуазель Рид, мне уже лучше. — в глаза Лу она не глядела, наблюдая за своим сыном. — Я действительно немного пострадала. У меня слабые нервы и некрепкое здоровье, к тому же я недавно родила, организм долго восстанавливается, что уж говорить о нервной системе… Я просто болела. Испугалась. Там ведь была вся моя семья — родители, беременная сестра, маленькие племянники, муж, сын… И эта кровавая сцена… Врагу не пожелаешь такое увидеть и пережить. Но сейчас мне лучше, спасибо. А как месье Стоун, поправился? — Да, Кей в полном порядке, — улыбнулась Лу на этот раз искренне и без неловкости. — Его вылечили. Обошлось без последствий. У него сестра врач, вы знаете… — Да, я познакомилась с мадам Стоун несколько дней назад, — Лорена Мартен наконец посмотрела на свою сопровождающую. — У меня сложилось о ней менее однозначное впечатление, чем о Ларе и месье Стоуне. Но врач из неё чудесный. Я быстро восстановилась благодаря ей. Лу понимающе кивнула. Мадам Мартен внезапно повернулась к ней и проговорила: — Мадемуазель Рид, вам следует быть более осторожной. Псионичка непонимающе уставилась на неё. — Мадам? Жена Приора сложила на животе руки в тугих перчатках. — Люди вокруг вас не слепы, — молвила она невозмутимо и доброжелательно. — Вы нравитесь и мне, и моему супругу, и всем остальным — мы в вас не сомневаемся. Но правила субординации, увы, существуют, и вам с месье Стоуном следовало бы хотя бы убедительно сделать вид, что вы их соблюдаете. Лу приоткрыла рот, но не смогла ничего сказать — её грудь изнутри кислотой обожгла смесь стыда, испуга и тревоги. От неожиданности губы мгновенно пересохли, кровь набатом запульсировала в висках. Она посмотрела мадам Мартен в глаза, в её белые, воспалённые, усталые глаза и несколько раз тупо моргнула, справляясь с первичным потрясением. Потом сделала вдох и прошелестела: — Я не… Мы не… Та протянула руку и положила ей на сгиб локтя. Лу едва не дёрнулась, чтобы сбросить эту руку — она почти испугалась, что Лорена сейчас вцепится в неё и начнёт орать или просто объявит об увольнении. Но мадам Мартен улыбнулась и сказала: — Не нервничайте. Давайте договоримся так: вы и месье Стоун ведёте себя осторожно, а я делаю вид, что ничего не вижу и не слышу. Мне не хотелось бы лишать вас работы, а себя — надёжного и приятного сопровождения, но, если вы не будете разумны, я буду бессильна перед решением Иво и Гектора уволить вас. Лу немного пришла в себя. Её щёки больно колол злой зимний ветер. — Зачем вы это делаете? — неожиданно для самой себя спросила она. — Могли бы просто меня уволить. Вряд ли на весь Нью-Пари есть одна образованная симпатичная псионичка. Ладно Кей, я ему карьеру ломать не хочу… А я вам на кой чёрт сдалась? Франциск споткнулся, бухнулся на землю и стал играть с новым найденным камнем. Мадам Мартен ответила абсолютно невозмутимо: — Думаете, вы были единственной кандидатурой на эту должность? О, нет. Но вы были единственным вариантом, подходящим буквально по всем параметрам. Кому-то не хватало знаний языка, кому-то — ступени пси, кому-то — внешних данных. Помимо всего прочего, за вас поручились месье Стоун и капеллан Уэйн. Их мнения лично для меня очень важны, а моё мнение важно для моего мужа. К тому же, — она отвела глаза, — вы просто мне понравились. Мы с вами очень разные, но, может, в этом и прелесть. Не знаю. Тут у неё словно закончилось дыхание; она отвела глаза, посмотрела на шастающего от одной стены изгороди к другой карапуза. Лу слабо вздохнула. От Лорены Мартен не исходило ни толики враждебности, но слова, которые она произносила, выбили её из колеи. Она попыталась собраться, потёрла большой и указательный палец друг о друга. — Значит, вы не будете выдавать нас? — Не буду, — легко ответила жена Приора. — Но прошу вас быть осмотрительнее. Лу сглотнула. Она хотела о чём-то ещё спросить, но не решилась и оставила эту тему. Она тихо поблагодарила мадам Мартен и отвернулась, наблюдая за Франциском, топающим по гравию. В беседку идти никто не торопился. Однако на ум Лу пришло кое-что другое, интересовавшее её, и она с осторожностью спросила: — Мадам, могу я… задать вопрос о том, что произошло на приёме у вашего отца? Лорена посмотрела на неё очень внимательно. — Попробуйте. Однако я думала, вы знаете основные детали дела и мотив — Иво попросил мадемуазель Стоун уведомить вас. — Лара действительно упоминала об этом, — подтвердила Лу. — Однако, если честно, мотив показался мне довольно странным. Якобы группа людей выступила против назначения псиоников на высокие посты, и руководителем данной группы может быть человек из КС… Поскольку неясно, кто именно, занимающий высокие посты, скрывает пси, это может быть известно только узкому кругу людей; значит, предатель может быть совсем рядом. Но зачем это нужно? Кому мешают псионики сами по себе — ведь наоборот, все поощряют их слияние с обществом? Мадам Мартен сделала глубокий вдох. — Вы правы, — произнесла она. — Конечно, сами по себе псионики никому зла не делают. — Тогда зачем? — не сдавалась Лу. — Псионики напрямую связаны с Церковью, с Приором, с Викарием… Их ведь назначают на высокие должности ради защиты, правильно? — В основном да, — одна бровь мадам Мартен поднялась выше другой. Она не перебивала, следила за мыслью собеседницы. — Ваша мысль?.. Лу задумалась. Лихорадочная мысль скользила где-то совсем рядом, стоило только протянуть воображаемую руку и вцепиться в неё мёртвой хваткой. — Фактически, убрать псиоников — значит убрать защитный механизм. Но сам по себе защитный механизм убирать не нужно, если за этим не стоит цель овладеть тем, что этот механизм и покрывает… О. Мадам Мартен неопределённо хмыкнула. — И? — Значит, цель тех людей — Приор? — Лу ощутила тревогу. — Или Викарий? Но, судя по всему, это Приор. Тот мятеж был актом протеста не против самих псиоников — против Иво Мартена. Возможно, конечно, что тот, кто организовал нападение, был просто недоволен режимом, но кто воздвиг этот режим, возвёл псиоников в абсолют, позволил им охранять его, решать глобальные проблемы? Иво Мартен. Кому-то он перешёл дорогу. Мадам Мартен посмотрела на неё каким-то новым взглядом — со смесью интереса, лёгкого подозрения и почти уважения. Её лицо даже приобрело прежний цветочно-розовый оттенок и выражение любопытства. — Ну что ж, — наконец произнесла она. — Пока неизвестно, насколько высказанное вами предположение правдиво, однако оно совпадает с тем, что сказал сам Иво. Он действительно несколько гиперболизировал присутствие псиоников в нашей жизни, и это могло вызвать недовольство и желание сместить его с должности Приора Инквизиции. Пока что эту версию не выдвинули как офицальную, но мы все — я, Иво, Гектор, дознаватели — склоняемся к ней. — мадам Мартен криво улыбнулась, и сквозь эту улыбку на её лицо легла тень невыразимой, страшной разбитости, ужасающего измора. — Вы быстро обо всём догадались. Лу растерянно почесала затылок. Быстрый, резкий порыв размышлений привёл её к выводу, которого придерживался сам Приор, и она нашла собственный мозговой штурм ошеломительным. Не зная, что ещё сказать, она неловко пошутила: — Теперь будете подозревать меня в том, что я всё и организовала. Мадам Мартен фыркнула. — Не льстите себе, мадемуазель Рид. Чтобы организовать подобное нападение, нужно иметь кратно больше ресурсов, связей, денег и быть чистой или нестабильной. К тому же если бы вы находились здесь с дурными мыслями, вас бы тут же считали присутствующие здесь эмпатики — Иво пригласил их с целью поиска предателя. У них третья, а то и вторая ступень. О профессиональных дознавателях я даже не считаю нужным упоминать. — она вздохнула и внезапно встрепенулась: — Единый, нас ведь ждут! Пойдёмте, пойдёмте скорее. Мадам Мартен подхватила на руки своего ребёнка и уверенным шагом засеменила по коридорам изгороди. Лу устремилась за ней, иронично думая, что у каждого свои таланты: у неё самой — влипать в неприятности и порой выдавать умные мысли, у Лорены Мартен — притворяться слепой и ориентироваться в жутких лабиринтах со стенами из кустов. В беседке их ждали Приор, Баретти, Лара, Кей, Айса, Даниэль и Ганс Гюлер. Он слащаво улыбнулся мадам Мартен, скользнул по Лу масляным ненавидящим взглядом и отошёл за спину Приора, предоставляя тому слово. Лу с отвращением заметила, что его глаза то и дело бегают к Ларе, сидящей рядом с Кеем на одной банкетке, к её платью с вырезом и оголённой шее. Она, в свою очередь, будто бы ничего не замечала, тихо переговаривалась с Даниэль, что-то печатала на планшете и то и дело ненароком пихала брата в бок. Кей морщился, но ничего не говорил. Мадам Мартен заняла место рядом с мужем, усадила сына на колени. Приор объявил положение дел: объявлена аварийность. Никаких светских приёмов — только переговоры, на которые охрана должна сопровождать Приора и ко вооружённой. Мадам Мартен с ребёнком одну не оставлять ни на секунду. Охрана обязана пройти вторичный курс тренировки использования оружия и пси-способностей. Переводчик обязателен в любое время — переговоры будут вестись на постоянной основе с представителями разных городов и диаспор. Необходимы врач и хилер, также присутствующие на постоянной основе. Когда речь зашла о врачах, мадам Мартен наклонилась к Ларе и Кею и прошептала: — Ваша сестра обдумала предложение присоединиться к нам? — Ага, — мрачно хмыкнула Лара. — Отказалась. — Мы всё ещё не теряем надежды её убедить, — виновато пожал плечами Кей. Мадам Мартен слегка разочарованно поджала губы и распрямила спину обратно. Лу честно слушала речь Приора вполуха, улавливая только основную суть. Её напрягало присутствие Гюлера, стреляющего глазами то в одну, то в другую из присутствующих здесь женщин. Кроме того, её захватил некий азарт, желание самостоятельно докопаться до правды. Иво Мартена хотят сместить с должности Приора и даже убить, причём, судя по неудавшемуся мятежу, готовы пожертвовать и его женой вместе со всей династией де Морно, и подчинёнными. Значит, либо дело касается не только Приора, либо предатель не брезгует лишними жертвами — очевидно. Настолько не брезгует, что готов был в тот вечер уничтожить половину высшего света или совершить преступление на глазах у этого света. Выходило как-то неаккуратно, криво, импульсивно. Будто кукловод, отвечающий за движения, дёргал за ниточки хаотично, непроизвольно, а может, и вовсе страдал от нервного тика. Расследование явно работало разлаженно. Всеобщие доводы были смутны, болтливая мадам Мартен, милая, но явно несведущая в политических вопросах, покрывала их с Кеем непрофессиональное поведение — слабая помощь расследованию, пусть и порыв великодушия с её стороны. Что, если Лу сама попробует вычислить предателя — хотя бы для того, чтобы её назначение на эту должность не оказалось напрасным и старания мадам Мартен дать ей шанс окупились? Про признание, деньги и повышение в случае удачи можно даже не упоминать. Этого хотелось по умолчанию. Из хаотичных раздумий Лу вывел голос Гектора Баретти. — Мадемуазель Рид, месье Стоун, отправляйтесь сейчас в зал для тренировки пси-способностей. Мадемуазель Стоун, вас к себе просила мадам Мольер. Зайдите к ней. — Сейчас? — Лу повернулась к Кею. — А тренировка с оружием?.. — Завтра, — Баретти кивнул. Гюлер подошёл к двери беседки, отворил её и пропел: — Месье Приор, мадам Мартен, прошу. Изволите ехать к Викарию сегодня? Все поднялись. Приор хмуро качнул головой: — Нет, мы навестим его на выходных. Я останусь в офисе. Лорена, ты едешь домой? — Нет, я тоже останусь, — живо возразила мадам Мартен. Приор кивнул: — Отлично. Тогда все свободны. Даниэль, отчёты мне на стол. Лу, Лара и Кей вышли в холл; Приор и мадам Мартен со свитой направились в соседний корпус. Кей с некоторой тоской взглянул на зал, где их ждал инструктор, и спросил Лару: — Ты завтра будешь здесь? — Не, — Лара покачала головой. — Выходной дали. — Часто тебе выходные дают, — хмыкнула Лу. Лара театрально подкатила глаза: — О, было бы чему завидовать. Мой ребёнок завтра возвращается из школьной поездки, и я пойду на родительское собрание, потому что он трижды за две недели успел подраться, объявил всем о том, что женится на своей однокласснице, научил половину школы ругаться на древнем иврите и рассказал учительнице истории матерную шутку про юного монаха и реинкарнацию. Я с ним скоро свихнусь. Лу почувствовала, как у неё слегка вытягивается лицо. Кей как-то упоминал о том, что у Лары есть ребёнок, но она сама до сих пор о нём ни разу не говорила. Представить Лару в роли матери вообще было довольно сложно. Но в лицо она ей, конечно, признаваться в этом не стала. — А я говорил, что племянник будет держаться молодцом, — хмыкнул Кей. — Всю школу построил. — Главное, чтобы невесту ко мне знакомиться не привёл, — Лара без особого энтузиазма дёрнула бровью. — А то он может. Даже ты в девять лет таким ловеласом не был. — Да я вообще был хорошим мальчиком, ты о чём? — Ага. Трое моих подруг детства до сих пор помнят, как ты их окучивал, когда я приводила их домой. Лу заметила, что в зале загорелась голубая голограмма с инструктором. — Не хочу прерывать вас, но нам, кажется, пора. Тренировка ждёт. — Да, мы пойдём, — Кей обнял сестру на прощание. — Передавай месье Стоуну-младшему привет. — Обязательно, — пообещала Лара. — А вы заходите ко мне как-нибудь. Познакомлю с сыном. Тренировка пси-способностей оказалась более изнуряющей, чем Лу ожидала — в свете последних дней телекинезом она не пользовалась, силы её уходили на совершенно другое. Теперь же в её голове крутилась навязчивая идея заняться расследованием втайне ото всех, и дело было даже не в возможной награде, хотя, безусловно, и в ней тоже. Они с Кеем — псионики, а если предатель недоволен нахождением псиоников рядом с Приором, то они вполне могут оказаться под прицелом. Эта мысль гаденько перебирала лапками по коже, заставляла Лу нервничать и слишком сильно корёжить кубики из листового металла. Конечно, вряд ли их должность можно считать такой же высокой, как тех же Баретти и Гюлера, но разве они не близки к Приору? Ещё и с пси. Да, вероятно. Умирать Лу не хотелось. Терять Кея — ещё больше не хотелось. Странно, как за столь краткое время она успела поставить его жизнь вровень со своей по значимости. Она посмотрела на него. Эмпатик сидел на полу, скрестив ноги и приложив пальцы к вискам, и находился под воздействием искусственного симулятора эмоций, которые ему необходимо было различать. Глядя ему в спину, Лу с неожиданной чёткостью осознала: она ему доверяет. И поделится мыслями и планами. Поддержит — хорошо, попытается отговорить — может, и правильно… В любом случае не осмеёт, не осудит. Лу подошла к нему, коснулась плеча: — Не сильно отвлекаю? — М? — Кей повернулся, улыбнулся. — Нет. Всё хорошо? — Свободен сегодня? Кое о чём поговорить хочу, когда свалим отсюда. Напарник слегка удивлённо поднял брови. — Мне стоит бояться? — Да не-ет, — Лу отмахнулась. — Так что? — Для тебя — когда угодно. — Кей усмехнулся. — К тебе или ко мне? — Мы и так всё время у тебя торчим, но я буду не против снова оказаться в твоей квартире. — Тогда ко мне. На том и порешили. Когда они закончили тренировку и вышли из здания, Лу снова обернулась, но в этот раз увидела за стеклом уже не Ганса Гюлера, а Иво Мартена со своей женой. Вниз они не смотрели. Стояли, обнявшись крепко, как дети. Спина Приора странно подрагивала. Лу отвернулась, чувствуя себя так, будто застала что-то очень интимное, совершенно её не касающееся, и ускоренным шагом двинулась за Кеем к парковке. Снова пошёл густой зимний снег.