Neon Generation

Лу собиралась напиться если не до потери памяти, то до полного отказа здравого смысла, стыда и совести точно. Однако пили они медленно. После первой стопки разговорились; Лара после капли алкоголя оказалась невероятно словоохотлива и пустилась в рассказы о своём детстве. Эти рассказы содержали в себе преимущественно неприятную информацию о домашнем насилии, вечных ссорах и жутковатых подробностях, которых Лу не слышала даже от Кея. После второй стопки Лара поделилась: — Мой отец — страшно обиженный на жизнь человек, потому что мой дед всю жизнь внушал ему, что псионики и нестабильные — грязь и падаль, а потом ушёл жить к любовнице, которая родила ему дочь-пирокинетичку. Ну да и всё. А вот матушка — натуральная психопатка. Когда мой брат пропал, все мы были в трауре, собрались в одном доме впервые за несколько лет — вся семья… И мама ударила мою сестру за то, что та слишком громко рыдала по исчезнувшему без вести. Представьте, сестра ещё и в положении была. Бить свою беременную дочь за то, что та слишком громко плачет — ну не ужас ли? — Вот дерьмо, — посочувствовала Лу. — Выпьем за твою сестру, — Козетт подняла бокал в руке. — Карен бы это не понравилось. — Её тут нет, — хмыкнула Лара. Они выпили по фруктовому коктейлю, от количества льда и сахара в котором сводило зубы. Козетт наклонилась к Лу и проговорила: — Ты не загружайся. У неё язык и так не слишком крепко развязан, а уж спьяну она тебе расскажет всё, что в её жизни было, самым красноречивым языком. — Эй! — Лара толкнула её в плечо. — Сама тогда давай рассказывай. — А обо мне-то что говорить? — пожала плечами Козетт. — Мне двадцать семь, я дочь советника, сижу на папочкиной шее и жду тридцати лет, чтобы получить свою часть наследства и жить самостоятельно, потому что работать не хочу и не умею. У меня есть младшая сестра, ей шестнадцать, наша мама умерла десять лет назад. Мой папочка завёл себе любовницу, которая младше меня, и поэтому мне позволено пока жить с ними под одной крышей — заботиться о сестре, ждать наследства и не орать на каждом углу, что советник де ла Вальер хочет жениться на молодой церковнице. Тьфу, — она сплюнула коктейль в раковину. — Херня, мне не нравится. Хочу что-то менее сладкое и более крепкое. А ты, Лу? — Мне что угодно. — Не, я не про это. Ты сама кто, откуда взялась? — А, — Лу вздохнула, крутя в руке опустевший стакан. Лара наблюдала за ними, улыбаясь типичной стоуновской косовато-хитрой улыбкой. — Да так… Я псионичка, из Ле Лож родом. У меня там мама осталась. — про отца она сочла нужным не говорить. — С недавних пор работаю на Приора. До этого недолго стажировалась в КС, получила звание посвящённой и вскоре была переведена. Живу в Термитнике. — Ого, — Козетт встрепенулась, — любовница отца тоже из Ле Лож! Она, правда, там только в детстве жила, но всё же… Никого по имени Хелена Реналь не помнишь? Лу покачала головой. — Не. — Ну ладно, — качнула головой Козетт и перешла на другую тему. — Значит, ты псионик? Круто. Какое пси? — Телекинез. Специализируюсь на форме. — Круть, — Козетт подала им новые бокалы. — Чёрт возьми, Лара, Кей вырос на наших глазах. У него уже и работа престижная, и девушка красивая… — А представь, что чувствую я, — хихикнула Лара. — Что чувствует Карен — даже спрашивать боюсь. Она нас как своих детей растила. — Одним словом — мамочка, — хмыкнула Козетт. — Жаль, что твоя сестра замужняя и вредная. Лара ударила её по руке. — Иди уже с кем-нибудь познакомься. Столько девчонок вокруг… — Одной лучше, — отмахнулась Козетт. — Ну, давайте следующую. Это ментоловая. Я пока что полегче выбираю, чтобы вас не снесло раньше времени. Они выпили. Лу слегка повело от сочетания алкоголя и ментолового сиропа, но крышесносного эффекта ожидаемо не произошло. Лара поморщилась и изрекла: — Дерьмо. — А мне всё нравится, — пробормотала Лу. Она ещё не начала основательно пьянеть, но уже немного теряла ориентацию в пространстве. — Только десять вечера, у нас впереди вся ночь. Не представляю, правда, кто нас будет забирать отсюда, когда мы наклюкаемся. Кей с племянником... — Ну, меня есть кому забрать, — Лара сделала глоток ментолового коктейля. — Мы и тебя до дома подкинем, только не заблюй заднее сиденье машины — она у него дорогая. — Интересно, кто тот сумасшедший, который согласится забирать тебя пьяную из клуба ночью? — поинтересовалась Козетт. — Ты спёрла у сестры карты для гадания и приворожила его? — Пошла ты нахер, — Лара двинула её кулаком в плечо. — Он уже согласился и, если надо, заберёт. — Карты для гадания? — Лу хмыкнула и прыснула в коктейль немного лимона, надеясь, что её желудок это выдержит. — Это что-то новенькое. — Скорее старенькое, — засмеялась Лара. — По наследству от прабабки достались. Старые, но, когда я была маленькая, Карен гадала мне на картах. Было интересно. После ментолового коктейля пошли более агрессивные напитки, от которых хотелось танцевать, петь и толкать локтями людей вокруг. Они выпили ещё по две стопки, и в этот момент музыка сменилась на более резкую, танцевальную, заводящую. Взяв перерыв от выпивки, Лу, Лара и Козетт стали бесцельно слоняться по площадке, пританцовывать, ловко и быстро уворачиваться от желающих познакомиться и орать во всё горло, пытаясь подпевать совершенно незнакомым мелодиям. Лу старательно игнорировала взгляды, отходила от мужчин подальше и держалась рядом с девочками, потом прикрыла глаза и постаралась не падать — её покачивало, пахло сигаретным дымом. Лара ничего не стеснялась — она залезла на стойку и совершенно беззаботно танцевала, причём вполне уверенно и ритмично, а не просто дрыгаясь под музыку. Козетт то исчезала, то появлялась; её танцы явно интересовали меньше, чем разогнавшуюся Лару, которая не нашла ничего предосудительного в том, чтобы отжечь на столешнице, слезть обратно и украсть у кого-то непочатую бутылку шампанского, которую они с горла распили на троих прямо посреди зала. Лу пьянела, но постепенно, и они с Ларой вернулись к барной стойке и заставили Козетт записать по трети бутылки на каждую. Та, вернувшись за барную стойку, покачала головой: — Дальше пьём? — Да, — в один голос ответили Лу и Лара. — Алкашня, — беззлобно хмыкнула Козетт. — Блевать с утра будете, пока кишки все на полу не окажутся. — Мы за этим и пришли, — заметила Лу. — А будет что-то типа закуски? — Лара едва не опрокинула стакан. — Я на пьяную голову есть хочу. — Нету ничего, — пожала плечами Козетт. Лара поморщилась. — Тц. Пришла, бухает за счёт заведения и кукурузится, вы посмотрите на неё. Сиди, бухай, радуйся жизни, крошка. Меньше шансов запачкать своему мужчине машину. Она у него, как ты сказала, дорогая. Внезапно Козетт заглянула Лу за спину и будто кого-то увидела; она замахала рукой, привлекая к себе. Лара тоже очнулась, заулыбалась. Лу обернулась — в полуразмытом мраке комнаты к ним шла красивая фигуристая блондинка в серебристом платье. Её уже понемногу начинало нести от количества выпитого, и она не сразу смогла сфокусировать взгляд на лице подошедшей, а даже когда смогла, оно слегка ездило из стороны в сторону и оставалось чуть размытым. — Приве-е-е-ет! — завопила Козетт и бросилась обнимать женщину прямо через барную стойку. Лара слезла со стула и тоже обняла её. Та рассмеялась, отвечая мягким, грудным голосом: — Привет-привет. Простите, что ворвалась внезапно, — она посмотрела на Лу и приветливо качнула головой: — Здравствуйте. Мои подруги нашли себе новую жертву? — Никакую не жертву, — махнула рукой Лара. — Подруга моя это. Ты откуда здесь? — Девочки уснули рано, мне захотелось съездить оторваться, — блондинка поправила волосы и снова посмотрела на Лу. — Если вы не против, я присяду с вами? Ненадолго. — Конечно, — у Лу не было сил возражать, но и знакомиться сил тоже не находилось. Лара и Козетт поспешили их познакомить, пока последняя наливала всем по стопке чего-то страшного на вид и запах — видимо, перебить всё предыдущее сразу. — Это Нинон де Роган-Шабо, наша подруга, — Лара улыбнулась. — Нин, это Лу Рид, моя новая подруга и коллега по работе. — А ещё Лу с Кеем встречается, — брякнула Козетт и тут же, будто сказала что-то не то, едва не выронила бутылку из рук. Лара замерла. Лу медленно подняла голову. Нинон несколько секунд смотрела на Лу так странно, будто что-то искала в её лице, но внезапно очень приязненно улыбнулась и протянула ей красивую ухоженную руку, такую бархатную и матовую, словно она каждый день окунала её в уходовый крем. Глаза её тем не менее не отрывались от лица Лу, и псионичка пожала ладонь собеседницы с некоей опаской. — Приятно познакомиться, — сказала она. Нинон ответила: — И мне тоже. Значит, вы — новая девушка Лариного младшего брата? Краем глаза Лу заметила, как странно переглянулись Лара и Козетт — будто им очень не понравился этот вопрос. Она и сама не поняла, почему вместо того, чтобы, например, поинтересоваться, как они познакомились с Ларой или задать более базовый вопрос, эта женщина сразу заводит тему о Кее. Стараясь не качаться от количества выпитого алкоголя, Лу кивнула: — Да. — Гм, — Нинон слегка прищурилась. — Вы знаете, это так забавно. Лу непонимающе нахмурилась. У неё перед глазами сновали размытые цветные пятна, и лицо Нинон в обрамлении блестящих пепельно-блондинистых волос терялось среди них. — Что именно забавно? — Вы — новая девушка Кея, а я — его бывшая девушка. Лу показалось, что её ударили чем-то тяжёлым по голове. Огни мгновенно перестали размываться и замерли, помещение клуба вдруг приобрело резкие очертания, голова перестала кружиться — от неожиданности она мгновенно протрезвела и посмотрела на Нинон де Роган-Шабо во все глаза, подмечая теперь те детали, которые ранее ускользали от её невнимательного пьяного взгляда. Эта женщина была точно не младше Лары и Козетт — ровесница, а может, и старше их. Невысокого, но и не слишком маленького роста, с тонкой талией, но полными бёдрами и грудью. Теперь Лу отчётливо увидела, что волосы у неё крашеные — выступали передние почти белые пряди и едва заметная тёмная полоска волос у пробора. Тёмно-синие глаза, недлинные густые ресницы, гладкая кожа тем не менее не придавали ей цветущей юности — взгляд у неё был острый и хитрый, да и повадки несколько медлительные, светские. Не уродина, само собой, даже красивая, но какая-то… не для Кея совсем. Слишком взрослая, серьёзная, хищная. Не то. Как бы часто Лу ни думала о том, что они с Кеем разные, его бывшая пассия отличалась от него ещё больше. Проще говоря, если Лу и Кей были карандашом и ручкой, то Кей и эта Нинон были как карандаш и ластик. Как, подумала про себя Лу, Кей вообще мог встречаться с такой женщиной? И, поймав взгляд Нинон де Роган-Шабо, она поняла, что та задаётся тем же самым вопросом. — Ничего себе, — через силу выдавила псионичка. Лара и Козетт неловко мялись рядом, видимо, готовые разнимать их в случае драки. Но Нинон явно не собиралась драться. Вместо этого она окинула Лу ещё одним оценивающим взглядом и заметила: — Да уж… необычная ситуация вышла. — Пить кто-нибудь будет? — вмешалась Козетт, красная от неловкости ситуации. Лу явственно ощутила, что пить больше не хочет. Её затошнило — наверное, от неожиданности. Не от ревности же? — Я пока нет, — ответила она. — Меня уже мутит от выпитого. — И меня, — слишком живо подхватила Лара и, слезая со стула, покачнулась и схватилась рукой за столешницу. — Чёрт, плохо. Лу, можешь помочь? Мне к туалетам надо. Лу посмотрела на Лару и увидела в её глазах бесконечное понимание и желание помочь. Слегка удивлённая тем, что сестра Кея так быстро и ловко предложила ей на время ретироваться от бывшей девушки Кея, тем не менее согласилась: — Да, конечно. — Давайте там недолго, — с улыбкой предупредила их Нинон. Лара схватила Лу за руку, и они скользнули в орущую потную толпу, мгновенно показавшуюся Лу мерзкой и громкой. Она не могла объяснить, что не так. Ну да, бывшая девушка Кея, но самого-то Кея здесь нет. Она не выглядит так, что хочется разбить все зеркала в радиусе километра, не ведёт себя как откровенная стерва, даже не сказала ничего лично неприятного для Лу, но ей всё равно было как-то мерзко. Возможно, потому что Кей о своих прошлых отношениях практически ничего не упоминал, и она на подсознательном уровне рассчитывала никогда не встретить какую-нибудь его предыдущую пассию; может быть, потому что изрядно выпила и не могла размышлять достаточно трезво. А может, потому что расхлябанные нервы требовали расслабления и спокойствия, а не очередной встречи, которой при любых других условиях можно было бы избежать. Они зашли в пустой, плохо освещённый туалет, тем не менее довольно чистый и не пахнущий так, будто здесь разложилось тело бомжа. Лара повернулась к Лу с таким виноватым видом, будто она лично и намеренно пригласила Нинон де Роган-Шабо к ним на вечеринку. — Мне жаль, что так вышло, — затараторила она. — Правда жаль, Лу… Я понятия не имела, что она придёт сюда. И Козетт, возможно, зря упомянула, просто… Честно, я не думала… — Всё нормально, — отмахнулась Лу через силу. Лару было винить не в чем, хотя по первому чувству хотелось. — Ты-то в чём виновата? Да и эта… Нинон себя нормально ведёт. Не оскорбляет, не ругается. Несмотря ни на что, псионичке было приятно, что сестра Кея так трепетно заботится о её чувствах. — Правда, Лара, я тебя не виню. Хотя вышло неприятно. Не знаю почему. — она подошла к раковине, открыла кран, прополоскала рот — под языком заиграла противная алкогольная горечь. — Вроде ничего страшного. — Всё равно тебе не понравилось, — качнула головой Лара. — Это понятно. — Ага. — Лу не знала, что ещё ответить. — Спасибо, что вытащила. — Не за что, — Лара слегка коснулась её плеча. — Слушай, ты об этом с Кеем поговори, но, если тебе интересно знать, я на твоей стороне. Мне жутко не нравилось, когда они встречались, несмотря на то что Нинон — моя подруга со школы. И сейчас я это поощрять тем более не хочу. Лу с удивлением подняла глаза в зеркало. Лара стояла за её спиной, и в полумраке помещения её чёрные подведённые глаза напоминали пятна от сажи. — Почему? — спросила она с искренним удивлением. — Твоя же подруга. — Да, но… — Лара вздохнула. — Видишь ли, как по мне, они абсолютно несовместимы, Кей и Нинон. Он ведь парень добрый, открытый, ты знаешь, с тонкой душой… А она — хищница, любит деньги, не любит работать над отношениями, эмпатичностью не отличается. Чем-то на нашу матушку в этом плане похожа, — она недобро усмехнулась. — В общем, правда, поговори с Кеем, но в случае чего я с тобой. Лу глубоко вздохнула, беря себя в руки. Ситуация была неприятная, но не безвыходная. Бывшая Кея ему совершенно не подходит, настолько, что даже Лара была против неё, несмотря на их крепкую и долгую дружбу с ранних лет. Сама Нинон не сказала ничего оскорбительного и в целом вела себя приемлемо, хотя её указание на то, что она раньше встречалась с Кеем, кое-что о ней говорило. Но всё же ни конфликта, ни желания его устроить она не выразила, и Лу постаралась про себя уменьшить значимость происходящего. Потом она поговорит об этом с Кеем. Он не станет лгать. — Спасибо, — проговорила она снова и, повернувшись к Ларе, неловко раскинула руки: — Обнимемся? На неё, кажется, снова начинал действовать алкоголь, хотя настроение возвращаться не спешило. Лу не знала, идти ей назад, или ехать домой, или позвонить Кею, или… Лара обняла её, и запах её неизменных духов заполонил лёгкие Лу. Они постояли так несколько секунд. Лу, чувствуя, что снова пьянеет, почему-то ощутила горечь. Ей стало будто бы стыдно за своё желание сбежать, поджав хвост. Что она, в конце-концов, никогда собственных бывших не встречала после расставания, не оказывалась и в более щекотливых, неприятных ситуациях? Встречала, оказывалась. И была совершенно одна — и без подруги-старшей сестры, готовой вытащить из зала в трудную минуту, обнять и не осудить. Лу позавидовала Кею — с Ларой ему однозначно повезло. Насчёт второй сестры она не могла выразиться так однозначно, но её тут, впрочем, и не было… — Спасибо, Лара, — в очередной раз повторила псионичка. Та похлопала её по спине. — Вернёмся? Они разъединили свои полупьяные, но вполне искренние объятия, и Лара кивнула: — Конечно. Если тебе комфортно. — Похер, — Лу махнула рукой. — Она говорила, что надолго не задержится. — Не должна, — кивнула Лара. — Пройдём здесь? — она указала на дверь, ранее не замеченную Лу. Она отличалась от дверей кабинок туалета; надпись на ней гласила: «Только для персонала». — Тут можно сразу к барной стойке выйти. Козетт пользовалась, мне тоже показала. — Пошли, — согласилась Лу. Лара толкнула дверь, и они исчезли в холодном тёмном коридоре, ведущем обратно к барной стойке. Внутри было тихо, свежо и ничем не пахло — отличное место для отдыха. Они подошли к двери, что вела в зал — оттуда доносились шум, музыка и, на удивление, вполне неплохо слышались голоса беседующих Козетт и Нинон. Лара хотела было открыть дверь, но вдруг замерла, положив ладонь на ручку. Лу тоже застыла, в недоумении прислушиваясь: голос Козетт звучал неожиданно громко и раздражённо. Она ругалась, и ругалась явно на Нинон, которая звучала, наоборот, спокойно и холодно. — Ну вот что ты хочешь, чтобы я сказала? — спросила Козетт громко и резко. — Что мне не нравится новая девушка Кея? Я не знаю. Я Кея с ней лично не видела. Ли говорит, что он очень счастлив. К ней лично никаких претензий не имею. — Я ведь не прошу, чтобы ты поливала её грязью, — мягко-вкрадчиво промолвила Нинон. — Мне интересно, откуда он мог её взять. И как он начал встречаться с девчонкой, которая его подстрелила… Теперь Лу протрезвела окончательно. У неё в горле стал противный, скользкий ком. Она искоса посмотрела на Лару: та спала с лица и тяжело вздохнула, прикладывая руку ко лбу. — Я не знаю всей ситуации, — отрезала Козетт. — Явно Кей не стал бы встречаться с убийцей, ну? — Да не стал бы, конечно, — хмыкнула Нинон. — И всё же это странно. Он ведь хороший мальчик, благополучный, красивый. А пару себе нашёл… Ну, она не уродлива, конечно, я бы даже сказала, симпатична. Но эти плечи… как у мужика. Мне казалось, Кею нравятся более женственные. — Такие, как ты, что ли? — поинтересовалась Козетт. — Окстись, Нин. У тебя двое маленьких детей, муж и скверный характер. Если бы Кей хотел, он бы примчался за тобой уже сто лет как. «Вот сука,» — про себя подумала Лу. Чем всем этим перезревшим женщинам вроде Аллегры Витто и Нинон де Роган-Шабо её плечи не угодили, чёрт бы их побрал? Почему вообще эта тётушка, которой неплохо было бы заняться своей жизнью, обсуждает её внешность и их с Кеем совместимость? — Да не во мне дело, — Нинон вздохнула. — Я бы, конечно, была не против, но… Не важно. Меня удивляет то, как изменился вкус Кея. Он ведь любил нежных, женственных, как цветы… А не вот таких. — Перестань, — возразила Козетт. — Он повзрослел, у него поменялись ценности, предпочтения. Вы расстались четыре года назад. Нинон рассмеялась. Увещевания подруги, кажется, её совсем не обижали. — Конечно. Видимо, ухудшившиеся условия жизни и увольнение заставили его снизить планку. Лу развернулась и пошла назад — слушать это дальше у неё не было никакого желания. Она протиснулась сквозь полубезумную толпу, совершенно потерянную в алкогольных парах, не жалея толкнула локтем какого-то парня, мгновенно улетевшего куда-то в сторону, схватила в гардеробной куртку, чуть не швырнув номерок в лицо девушке, принимающей одежду. Та лишь покачала головой без всякого удивления или возмущения на разукрашенном лице — видимо, привыкла к подобным казусам на работе, как и к не вполне адекватным посетителям. Лу надела куртку и вышла в ночь. Её лицо обожгло ледяным воздухом. На улице было тихо, морозно и светло, как днём, благодаря мягко падающему крупному снегу, мирному и равнодушного ко всему происходящему. Лу смела ладонью снежный налёт со ступени и бухнулась на неё задом, чувствуя, как неприятно задувает под куртку. Зачерпнула ладонью снег и приложила ко лбу: от духоты помещения и ярости он нещадно горел. Алкогольная горечь во рту только добавляла мерзких ощущений, и вечер казался безнадёжно испорченным. Сука. Сука-сука-сука. Надо же было всем на свете собраться и похерить ей день. Если сейчас из-за угла выйдет Гюлер или на неё нападёт Элифа ле Риз с пистолетом, Лу не удивится. Она просидела так добрых несколько минут, покрываясь фатой из снега и кроя про себя матом всех, даже тех, кто особенно не был виноват, включая Кея, Лару, Иво и Лорену Мартенов, Гектора Баретти, Карен Стоун и вообще всех, кого могла вспомнить. Просто так, потому что злилась, а не потому, что лично ненавидела, например, жену Приора или начальника его охраны. Все бесили. Все до одного. Хлопнула дверь. Лу обернулась и увидела Лару. Та тоже была в куртке и держала в руках телефон. Вид у неё был уже не виноватый, а просто до смерти уставший. Она села рядом с Лу. — Я Кею позвонила, он за тобой приедет, — сообщила она. Лу повернулась к ней. — А?.. Кей? Зачем? — она не была уверена, что готова прямо сейчас позволить ему забрать себя и поговорить без скандалов. — А как же Расти? — Расти был заблаговременно отправлен на ночёвку к подружке, — Лара махнула рукой. — Извини, если ты не хотела, чтобы Кей приезжал, но поговорить вам нужно. А ты назад не вернёшься. — Не вернусь, — согласилась Лу. — Крэп, спасибо. Не обязательно было за мной идти и вообще… ну… заботиться. — Перестань, — одёрнула её Лара. — Ну правда. В моих кругах было всегда принято друг о друге заботиться. — А ты сама? Останешься? — Нет, — Лара утомлённо потёрла лоб. — Тоже поеду. За мной приедут минут через десять… Устала я. Хочу завтра с сыном в планетарий сходить, а не вот это всё… Если на работу не вызовут. Пока распоряжений не было. Она пошарилась в сумке, достала какую-то белую баночку без названия, открутила крышку. Вытащила две крупные белые таблетки, похожие на витаминки, одну протянула Лу. Та скептично посмотрела на идеально белую крупную таблетку в руке подруги и спросила: — Ты решила зашлифовать алкоголь наркотой? Лара засмеялась и цокнула языком. — Ну тебя, — но руку не убрала. — Это таблетки от похмелья. Прямо чудо-таблетки. Помогают в течение часа. Знаю, звучит странно, но чтобы спокойно спать и не плеваться органами завтра с утра, это просто идеальное средство. Мне их отдала сестра — партия лимитированная, стоит как почка, ещё новая совсем. Охренеть какое нужное средство. Алкашам не поможет, конечно, зато нам подойдёт. — Ты просто золото, — Лу взяла таблетку. — На сухую пить? — Жевать, — пояснила Лара и закинула таблетку в рот. Лу последовала её примеру. — Полезно дружить, встречаться или состоять в родственной связи с врачом. У меня коллекция таблеток просто на зависть. Причём далеко не все нужны, но стоят на всякий случай… Как духи или украшения. Лу разжевала кисло-сладкую таблетку и поморщилась — её слегка замутило, но потом постепенно начало становиться легче, будто из горла вытащили напитанную спиртом вату. Стало легче дышать, перестала кружиться голова. Лу смахнула снежинки с ворота куртки. Лара достала сигареты, покрутила в руках, но не закурила, о чём-то крепко задумавшись. Через пять минут во двор въехала длинная чёрная машина, блестящая чистотой и очень дорогая. За рулём можно было едва-едва разглядеть очертания мужской фигуры в капюшоне. Увидев машину, Лара спохватилась: — Ой, это за мной. Но я могу с тобой подождать. Лу мотнула головой. Лара уже достаточно сделала для неё. — Не надо. Езжай. Кей всё равно скоро приедет. Они обнялись на прощание, и Лара прошла к машине, села на переднее сиденье и уехала — блестящий чёрный корпус скрылся в ночи, а буквально через две минуты его место заняла служебная машина с Кеем за рулём. Лу, уже успевшая порядком замёрзнуть и как следует протрезветь, поднялась и пошла вперёд, с тяжёлым сердцем думая о том, что, может быть, этот разговор переломит их отношения так, что поправить их не представится потом возможным… Тёплый салон машины, привычный аромат кедровых духов Кея и его внимательный взгляд, когда она села и посмотрела на него в ответ — всё это казалось ей каким-то нереальным, хрупким. Лу не знала, с чего начать, и тяжело сглотнула. Нет, нужно поговорить. — Поговорим? — спокойно спросил Кей. — Лара кратко обрисовала ситуацию. — Давай, — согласилась Лу. Кей тронулся, и они выехали со двора на дорогу. Не спрашивая, он повернул в сторону дома. С минуту они молчали. Потом эмпатик заговорил: — Хочешь о чём-то спросить? Или я начну? Его голос был спокоен и ласков, ни толики недовольства или раздражения, но Лу всё равно внутренне сжалась и проговорила негромко и скованно: — Расскажи о Нинон. Откуда, когда… почему. Как обстоят дела сейчас. Кей кивнул. — Хорошо. Начну, наверное, со знакомства. Мне было двадцать, я приехал к Ларе в училище летом — она заканчивала обучение на переводчика, и ей нужна была помощь с маленьким Расти. Нинон помогала ей с сыном вместе со мной, так и познакомились. Она почти на четыре года старше, но меня это не смутило. Нинон отчислилась из училища, но жила рядом, и мы вместе гуляли с Расти, пока Лара была на лекциях, исследовали местность, общались… Ничего особенного, так и закрутилось. Я был молод, тогда ещё не особенно понимал, что из себя представляет эта женщина. Просто влюбился. Наш роман продлился полтора года и закончился просто ничем. — Как это понимать — ничем? — Мне перестало быть с ней интересно, легко, приятно, — спокойно ответил Кей. — Мы перестали друг друга понимать. Я хотел глубины и доверия в отношениях, она — их быстрого развития и перспектив. Я не буду говорить о том, что Нинон плохая, но её отношение ко мне не было достаточно серьёзным. Она не заботилась обо мне так, как мне того хотелось бы, не видела смысла в том, чтобы работать над отношениями. Такие люди неэмпатичны и амбициозны. Я её не осуждаю, но мне такое чуждо, и довольно скоро я быстро и безвозвратно разлюбил её. Даже раньше, чем мы расстались — через год или около того, просто мне казалось, что это этап отношений такой, обманывал себя… Но, неплохо подготовившись морально, я с ней таки-расстался. Мы расстались без скандала, но довольно холодно — никто никого больше не любил. И виделся я с ней пару раз — на дне рождения Лары и забирал как-то из её салона Рассела. Вот и всё. Я бы даже великой историей любви это не назвал — год увлечения дал мне понять, что это совершенно не мой человек. Я не особенно страдал, понимая, что не люблю её. Он выдохнул и умолк. Лу ничего не говорила. Да и что она могла сказать? Неужели ожидала от Кея чего-то другого — что он признается в оставшихся чувствах, или обвинит её в ревности, сказав, что ей нужно лечиться? Конечно, она не привыкла кого-то ревновать, но Нинон де Роган-Шабо явно дала понять, что Лу ей не нравится. Это неприятно, гадостно. А такие отношения у неё впервые, и теряться в недомолвках ей тоже не хотелось. Все её бывшие были уродами, торчками или просто дебилами, а у Кея… Другое. И всё равно сказать ей было нечего, потому что она с самого начала знала: Кей Стоун не стал бы ей врать. И не стал бы с ней встречаться, любя свою бывшую девушку. И всё же она спросила тихо, почти виновато: — А сейчас ты не… не думаешь о ней? Не хочешь вернуться? Кей покачал головой. — Нет, Лу. Честное слово. Прошло много времени с момента нашего расставания; на момент расставания мы уже друг друга не любили; если бы я любил её, я бы сейчас занимался тем, что возвращал Нинон назад или страдал, а не начинал бы отношения с тобой. Нет никакого незакрытого гештальта или глубокой травмы — просто она не любила меня, а я позже разлюбил её. И сейчас к ней не испытывю никаких романтических чувств, да и чувств в принципе. — А со мной ты… мог бы прекратить отношения так же легко? — вырвалось у Лу. Кей внимательно посмотрел на неё. — Нет, не мог бы. Ты не используешь меня, не только берёшь, но и отдаёшь. Мне с тобой интересно, спокойно, я в тебе уверен. — он помолчал и добавил, слегка улыбаясь: — Ты — солнечный лучик, понимаешь? Я всегда тебе рад. Не бывает плохих дней для солнца. Плохие дни для дождя — да, для снега — да. А солнцу радуешься в любой день, в любое время года. И ничему больше не радуешься так, как ему. До тебя в моей жизни не было этого солнца, а теперь оно появилось, и нет дня, когда я не был бы счастлив твоему присутствию рядом. Лу смотрела на него не отрываясь, и ей казалось, что глаза её увлажняются. — Кей, — только и произнесла она одними губами и, протянув руку, сжала его ладонь. Точно, слёзы. Как у девчонки, ей-богу, подумала Лу и отвернулась, но Кей сжал её руку в ответ, считывая эмоции. — Это ты — солнце. Не знаю, за какие такие заслуги я тебя получила. Он посмотрел на неё и улыбнулся уже открыто, нежно, поглаживая её руку большим пальцем. Лу добавила зачем-то: — Я тоже с тобой честна. Просто все мои бывшие были маргиналами, наркоманами и просто удолбками, поэтому я не рассказывала. — Я знаю, что ты честна со мной, — ответил эмпатик невозмутимо. — Прекрасно понимаю, Лу. Я это считываю. Будь ты до сих пор влюблена в кого-то из своих бывших партнёров, я бы довольно быстро это понял. Так что всё хорошо. И ты не беспокойся — я клянусь тебе, что никаких чувств к Нинон у меня нет. Они плотнее сплели пальцы. — Ты, и только ты одна. — Ты, и только ты один, — эхом повторила Лу и вздохнула, ощущая, как тревога медленно, но верно испаряется. Они поговорили, всё выяснили, и её теперь волновал только один вопрос, который уже не относился к Нинон. Во всяком случае, не так прямо. Кей заехал к себе во двор, припарковал машину, и они поднялись к нему в квартиру, глядя друг на друга и молча улыбаясь. Освещение в лифте было слегка тусклым, и глаза Кея казались чёрными, бархатными. Они тянули её к себе. — Камеры я заранее выключил, — сообщил Кей, когда они зашли. — Вдруг тебе плохо станет. Хотя ты выглядишь вполне бодрой. Лу благодарно поцеловала его в щёку. — Лара дала какую-то волшебную таблетку от похмелья. — А-а, — понимающе кивнул тот. — Да, знаю эту историю. Хорошие таблетки, я им сначала не доверял, но и мне пару раз помогло. Он оглядел её и улыбнулся. — Красивая кофточка. — Нравится? — Лу отошла к зеркалу и повертелась. Эмпатик молча подошёл к ней сзади, обнял за талию. — Слушай, Кей… Можно вопрос? — М? — Тебя всё в моей внешности устраивает? Лу не планировала задавать этот вопрос. Честно, не планировала. И глубоких комплексов у неё никогда не было. Просто после того, как уже дважды кто-то обратил внимание на её плечи, она задумалась: а вдруг Кею не нравится? Она не особенно представляла, что будет делать и говорить, если окажется, что есть вещи, которые его в ней не устраивают, но подсознательно знала ответ. Поэтому, наверное, всё-таки спросила — удостовериться. Кей удивился. — Конечно. Ты потрясающе красивая. — И тебе не кажется, что у меня, например, плечи как у мужика? Кей внимательно посмотрел на неё. — Лу, с каких пор у тебя комплексы? Всё с твоими плечами прекрасно. — он заглянул ей прямо в глаза. — Кто-то опять сказал лишнего? Лу вздохнула. — Краем уха услышала, как твоя бывшая девушка меня оценивала. Эмпатик тоже вздохнул и, приобняв её сзади, поцеловал прямо в затылок. Лу посмотрела на них в зеркало. Они хорошо смотрелись. Гармонично. — Мне жаль, что тебе довелось это услышать, — мягко промолвил он. — Но я считаю, что ты красавица от и до. И у тебя не должно быть по этому поводу сомнения, — он погладил её плечо, наклонился и поцеловал его сквозь ткань кофты. — У тебя прекрасные, идеальные плечи. Ни единого изъяна. Так что даже не думай о том, что с тобой что-то не так. Ты идеальна. Тревога растворилась окончательно. Не осталось никаких недомолвок. Они постояли ещё немного, обнимаясь, легко поглаживая друг друга. Лу подняла голову и поцеловала Кея в губы. Постепенно поцелуй стал более глубоким, интимным, прикосновения приобрели игривый характер, и было нетрудно догадаться, к чему всё идёт, но никто из них не был против — после всего того, что произошло сегодня, им хотелось расслабиться в объятиях друг друга и побыть вместе. Поэтому, как только они разомкнули поцелуй, мужчина предложил: — Пойдём в комнату? В спальне Кей осторожно приподнял руку Лу, медленно стянул с неё одну перчатку, потом взялся за другую. Лу облокотилась о него спиной, расслабленно наблюдая, как полупрозрачная голубая ткань стекает, оголяя предплечья, кисти и пальцы, клеймо пси на правом запястье. Он делал всё неспешно, не как в прошлый раз, а спокойно, плавно; впрочем, они находились в отличных от прошлого раза условиях — ни тебе лаборатории с холодным столом, ни больницы, ни возможного появления родственницы… И смотреть, как Кей осторожно касается губами оголённого запястья, целует ладонь, постепенно освобождая её от перчатки, касается горячим мягким ртом каждого пальца, чувствовать, как в ответ на его ласку под кожей толкается кровь, было выше её сил. Лу глубоко вздохнула и, повернув к нему голову, поймала взгляд Кея своим. Его глаза напоминали смолу — совершенно чёрные, блестящие, глубокие. Они смотрели на неё с вожделением и обожанием, так, что у неё задрожали ноги. Перчатки были брошены на спинку кресла. Следующими пошли брюки — Кей расстегнул молнию на них, одним лёгким, гладящим движением, и они тоже упали, растекаясь у её ног. Лу удовлетворённо вздохнула, чувствуя, как внизу живота собирается приятное тепло. Они никуда не торопились, и ей это нравилось. — Тц, — мягко рассмеялась она, когда Кей взялся за край кофты, и повернулась к нему лицом. — Разденься сам сначала. Тоже хочу, может быть, тебя потрогать. Эмпатик улыбнулся. — Всё для тебя, — и стал снимать футболку. Лу проворно расстегнула пояс на его штанах, погладила по подтянутому животу, и, как только он остался без верха, обняла за шею и поцеловала. Это был неторопливый, вкусный, чуть игривый поцелуй — они легко покусывали губы друг друга и толкались языками. Кей погладил Лу по пояснице, забрался пальцами под кофту и, как только они отстранились друг от друга, предложил: — Пойдём в ванную? Уже набралась, наверное. — Угу, — промурлыкала Лу и потёрлась о него щекой, позволяя приподнять наконец кофту и медленно стянуть. Ткань была достаточно тугая, хоть и эластичная и мягкая, и, когда кофта оказалась там же, где и перчатки, а тёплые ладони Кея коснулись сосков, она не выдержала и застонала — грудь слегка онемела, и прикосновения рук эмпатика к ней ощущались особенно сильно. Он осторожно помассировал её; Лу ответила ему, кладя руки на его шею и разминая. Несколько секунд они стояли не двигаясь, после чего Кей наконец снял штаны, поцеловал её и, взяв за руку, повёл в ванную комнату. В ванной комнате было жарко, зеркала запотели; большое джакузи, до краёв наполненное искристой пеной, так и манило опуститься в него и расслабиться, чувствуя, как струи воды массируют тело. Кей избавился от белья первым и сел в ванную. Лу жадно проследила взглядом за его красивым подтянутым телом и тут же, раздевшись, залезла следом, садясь так, чтобы спиной облокачиваться о его грудь. Мгновенно стало хорошо, сонливо, тепло; захотелось закрыть глаза и задремать, ни о чём и ни о ком не думая. Отменённая казнь, Элифа ле Риз, Нинон де Роган-Шабо, алкогольное опьянение — все и всё растворились в запахе чистоты, влажном тёплом воздухе и горячей воде. Лу прислонилась спиной к расслабленному телу Кея и протяжно вздохнула, ощущая, как размягчаются натянутые уставшие мышцы; он заключил её в кольцо рук, мягко прижимая к себе, к широкой, надёжной груди, к безопасному месту, которого ей так не хватало. Лёгкий поцелуй в висок — и девушка окончательно обмякла, растекаясь по дну джакузи. — Как ты? — спросил Кей тихо, согревая её ухо своим дыханием. Лу сладко потянулась. — Хорошо-о… Расслабляет. — она повернула к нему голову. Их губы были совсем близко. Она была спокойна, не думала больше о произошедшем несколькими часами ранее и не беспокоилась, и он это чувствовал. Было хорошо просто греться, отмокая, рядом друг с другом, растворяться в парах горячей воды и наслаждаться теплом, вводящим в сонливость… Они поцеловались, после чего Кей сказал: — Повернись спиной. Помою тебя. Это было как-то особенно интимно — сидеть вместе в горячей ванной, прижавшись друг к другу, тонуть в пене, позволять ему себя мыть — никогда Лу в осознанном возрасте не позволяла делать с собой что-либо подобное. Кей нанёс ей на волосы шампунь, пахнущий сладковатой смолой и хвоей, осторожно пробежал пальцами по корням, массируя кожу головы, вспенивая. Девушка прикрыла глаза, чуть наклонила голову, позволяя эмпатику как следует промыть свои длинные светлые волосы, наполнить жаркую, как хаммам, ванную комнату душистым ароматом шампуня. Движения его рук были нерезкие, намеренно аккуратные; он ни разу не дёрнул случайно её за прядь волос, не позволил шампуню затечь ей в глаза. Лу уже начала засыпать, когда Кей попросил: — Откинь голову назад, смою шампунь. Под тёплыми струями воды вся пена стекла с волос вниз. Лу неподдельно наслаждалась тем, как Кей гладит её спину, и тепло его тела постепенно превращало сонную негу в томление. Поглаживания стали более приятными, интимными, мягкая ласка приобрела более пикантный оттенок, стоило рукам Кей скользнуть чуть ниже; он поставил на место лейку душа, обнял Лу за талию и притянул к себе обратно. Неизменно горячая вода и идущий от неё пар создавали ощущение утекающего воздуха, мягкой духоты. Лу нашла под водой руку Кея и, медленно, ненавязчиво сжав, опустила её чуть ниже, туда, где собралось живое тепло, уже отдающее лёгкой, но ощутимой и даже болезненной пульсацией. Он понял — ей не нужно было говорить или просить. Лу немного направила, и пальцы Кея скользнули ей между ног, всколыхнув горячую воду, приоткрыли её изнутри и принялись неторопливо, с чувством ласкать, словно эмпатик был виртуозным пианистом и точно знал, на какие клавиши нужно жать, чтобы выходила ладная, прекрасная мелодия. Лу вздрогнула, откинулась на Кея спиной, продолжая держать его руку, чуть контролируя, прося то надавить посильнее, то, наоборот, сменить интенсивную ласку на лёгкое поглаживание. Её пробирала дрожь, влажные губы приоткрывались то и дело в несдержанных стонах, полных желания. Она повернула голову и прильнула к горячей шее мужчины губами, сильно, терпко, всасывая кожу. Кей шумно вздохнул и надавил на клитор чуть сильнее, пальцами проникая внутрь, но совсем немного, одними подушечками. — Чёрт, Лу, — хрипло пробормотал он. Лу оставила на его шее ещё один поцелуй-метку, ничего не говоря. Ей хотелось любить его, целовать, ласкать в ответ; в противовес недавним тяжёлым чувствам она про себя благодарила его — за честность, за заботу, за доверие, за то, что успокоил и объяснил всё. — О-о… Он ещё сильнее надавил пальцами, и Лу дёрнулась от пронзившей её сладостной судороги, но дальше дело не пошло — природная смазка растворялась в горячей воде, одновременно с приятными ощущениями создавая не совсем приятное трение. Лу отстранилась от шеи Кея и досадливо поморщилась: — Крэп. Ощущения так себе. — Да, в воде не очень, — согласился Кей. — Давай помоемся и в спальню. Движения сделались хаотичными, резковатыми, нетерпеливыми; у Лу болезненно сладко пульсировало между ног, и, пока из ванной утекала вода, а они нежились под душем, прижавшись друг к другу грудью и мокрыми губами, её тело то и дело пробирало вожделением. Вода уносила усталость прошедшего дня, остатки нервозности; Лу ощущала себя наконец очищенной, свежей. Ей хотелось поскорее нырнуть в постель Кея и раствориться в его нежности, как в облаке, готовом защитить её от внешнего мира, жестокого, грязного, поворачивающегося к ним обоим спиной… С ним было хорошо, спокойно. И, как всегда — нужно и правильно. Столько всего в мире менялось, стремительно втягиваясь в ураган событий, привычная жизнь рушилась на глазах, и только рядом с Кеем Лу по-прежнему ощущала себя на своём месте. Знала, что они друг другу нужны и что всегда будут рядом ради друг друга, в любой, даже самый тяжёлый момент. Кей замотался в белое махровое полотенце, прикрывающее только бёдра, и подал Лу второе. Она послушно накинула его себе на плечи, хотя никакого смысла в том не было, и они направились в спальню, держась за руки, мокрые, распаренные и возбуждённые. Лу представила, как они валятся на постель, крепко обнимаются, сплетаются; она закидывает одну ногу ему на спину, он подхватывает её под бёдра и… Совершенно внезапно, как гром среди ясного неба (или мятеж во время приёма у де Морно) в голову Лу пришла новая мысль, слишком бесстыжая, чтобы думать о ней спокойно, и слишком привлекательная, чтобы не осуществить её здесь и сейчас. — Кей, — позвала Лу. Эмпатик, который отошёл, чтобы расстелить кровать, замер и поднял голову. — М-м? — Подойди, — псионичка игриво поманила его пальцем, вынуждая оторваться от своего занятия. Кей, слегка удивлённый и заинтригованный, подошёл к ней. И тут она слегка толкнула его назад, в угол комнаты, где стояло уютное кресло, на которое они обычно складывали вещи. Сейчас оно самым удобным образом пустовало, и, стоило ошеломлённому мужчине в него опуститься, девушка сбросила с себя полотенце и быстро, проворно, шёлковой лентой скользнула вниз и села перед ним на колени, упираясь одной коленкой в мягкий ворс ковра, другой — в прохладную гладкость пола. Кей, кажется, даже слегка испугался, когда Лу взялась руками за узел на полотенце и стала развязывать. Он даже встал с кресла, перехватил её руку, быстро заговорил: — Лу, тебе совершенно необязательно это делать. Лу посмотрела на него и облизнула губы — между ног у неё было влажно, горло пересохло. — Знаю, — промурлыкала она и по-кошачьи потёрлась щекой о низ его твёрдого живота. — Но хочу. Сядь, не упрямься, Кей. И он сел, не стал упрямиться. Позволил ей управлять процессом и взять всё в свои руки. Кей был красивым и чистым, приятно пах, и ни малейшего намёка на неприязнь у Лу его тело не вызывало, наоборот — она становилась голодной до него, обожала его. Медленно, не торопясь, глядя ему в глаза, она взяла его член в рот — сначала просто нежно поцеловала головку, а потом обхватила её губами, обводя языком, не торопясь. Кей охнул, тяжело дыша, одной рукой вцепившись в подлокотник; вторая его рука скользнула к её голове, но не в волосы, а просто погладила по затылку. Он прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла. Его губы приоткрылись, и с них сорвался несмелый, прекрасный, нежный, как первая весна, блаженный стон. Ласка Лу стала смелее. Она взяла его глубже, интенсивнее обводя языком тонкие, едва ощутимые венки на члене, но не давила и не торопилась, лаская его, чуть оттягивая кожицу, придавая ощущениям приятной, безболезненной остроты. Её саму в той же степени, что и Кея, охватывало ощущение восторга от происходящего: сидит на коленях с его членом во рту она, а беспомощен перед напором возбуждения он, разрумянившийся и подрагивающий от удовольствия. Лу испытывала неожиданное и искреннее удовольствие смотреть ему в глаза и видеть, как эмпатик тяжело дышит, не в силах совладать с собой, кусает губы, стонет, чувствовать, как его рука придерживает её затылок. Всё это время она неотрывно глядела на него, пока её вспухшие красные губы скользили по его члену, беря его всё глубже. Не до самого основания — на это её не хватало, но достаточно для того, чтобы Кей терял голову и забывал, где находится. Он наливался, становился больше в горячем влажном плену её рта. Лу чувствовала, как её вместе с Кеем заносит от возбуждения, и её ласки становились всё более бесстыдными, жадными, невыносимо сладостными для них обоих. Она уже не стеснялась брать его так глубоко, что головка упиралась в горло, вызывая несколько дискомфортные ощущения, но Лу была так увлечена, что полностью игнорировала их. Она то нежно обводила языком головку члена, чуть сжимая основание губами, то игриво скользила им вдоль длины, нажимая и издавая влажный, грязный звук. Колени слегка затекли, между ног пылало, но она не останавливалась, не отвлекалась на себя. Руками она держалась за колени Кея, помогая себе сохранять равновесие, и задавала нужный темп, то медленный, то более ритмичный, и про себя жалела, что она не эмпатик — ей хотелось бы знать, что он чувствует в этот момент. Впрочем, по его лицу всё и так было ясно — он сходил с ума от возбуждения. И всё же Лу завидовала его способности считывать эмоции. Ей оставалось только ориентироваться по его реакции. Ей было хорошо. И ему тоже было хорошо. Лу чувствовала себя шлюхой, способной на любую грязную шалость, и вместе с тем всё казалось вполне любовным и нежным — ей не было мерзко, она делала всё аккуратно, со вкусом, с наслаждением, смакуя и оттягивая момент оргазма. Кей осторожно придерживал её голову и то и дело хрипло стонал, возбуждая её одним этим звуком до предела. Никто из них не знал, сколько точно прошло времени; они оба совершенно потерялись. Лу не чувствовала ни неприязни, ни усталости. Она много читала книг, в которых женщины доставляли своим партнёрам такого рода удовольствие, но сама пробовала это полноценно первый раз и удивлялась тому, что ей нравится. Нравится член Кея в своём рту, его полубезумный взгляд, его реакция на ласку… В очередной раз водя языком по тугой коже, Лу наконец ощутила, что Кей готов получить оргазм, какой он запредельно горячий, и принялась с новыми силами ласкать его член, заглатывая настолько глубоко, насколько это было возможно. Эмпатик выгнулся, слегка сжимая подлокотники кресла руками, зажмурил глаза; потом он вдруг просипел: — Подожди, Лу. Она оторвалась от своего увлекательного занятия и посмотрела на него снизу вверх. — М-м? — она отстранилась от него. — Всё хорошо? — Да, просто, — Кей сделал прерывистый вдох. — Ты же тоже хочешь… кончить. Давай вместе. — Я… — Лу хотела возразить, сказать, что сначала доведёт его до оргазма ртом, но ощутила сильную усталость, боль в коленях и возбуждение, требующее мгновенного удовлетворения. Вероятно, Кей ощутил это даже раньше неё. — Давай. Полотенца упали на ковёр, Лу повалилась на них на спину, Кей — сверху на неё. В этот раз прелюдий не потребовалось совсем — они оба были на пределе. Лу обхватила Кея за шею, закидывая одну ногу ему на спину, как и представляла себе ранее; он просунул ладонь ей под спину, другой рукой подхватил под колено и, поцеловав, толкнулся и вошёл. Стон Лу потонул в страстном поцелуе. Она захлебнулась им, прижимаясь к Кею всем телом, чувствуя его в себе, рядом с собой. Невыносимо прекрасное ощущение единения как телесного, так и духовного, легко перетекающей туда-обратно эмпатии Кея, захватило её. Они ничего больше не говорили, снова всё было понятно без слов, одним взглядом — его тёмные глаза и её светлые, одинаково горящие и одинаково… влюблённые? Лу не успела развить эту мысль — её накрыл оргазм следом за Кеем. Сильный, яркий, но мягкий, словно её захлестнула тёплая ласковая волна. Она откинулась на спину; он положил голову ей на грудь, и несколько минут они просто лежали, слушая биение собственных сердцец. — Что, снова в душ? — засмеялась Лу наконец, вытирая влажный лоб. Её волосы всё ещё были мокрыми и свалялись. Кей тоже засмеялся: — Ну, ополоснуться бы не мешало. А потом можем, например, заказать еду и посмотреть фильм. — Предлагаешь мне есть на ночь? Что за вопрос, я согласна. Только не диетическое. — Ни в коем случае, — Кей поднял голову и улыбнулся. — Предлагаю посмотреть романтическую комедию, заказать что-нибудь типа паназиатской кухни и расслабиться. — Отлично, — Лу посмотрела наверх, в окно, за которым снова шёл снег. — Как насчёт новогоднего фильма? — Супер, — Кей поцеловал её в шею. — Спасибо, Лу. Тебе не обязательно было… — Ой, всё, — прервала его Лу с улыбкой. — Я хотела — я сделала — тебе понравилось. Напишу Ларе, спрошу, всё ли хорошо, и присоединюсь к тебе. Они поднялись. Кей ушёл настраивать душ, а Лу, пока писала сообщение Ларе, посмотрела в окно и увидела вдали разноцветные огни — зимнюю ярмарку, на которой она никогда не бывала за неимением средств. Теперь она могла бы позволить себе это… Лу улыбнулась. Сколько всего нового у неё появилось — работа, деньги, друзья, статус и… может быть… даже… любовь?