Neon Generation

На следующее утро Лу проснулась с ощущением, словно её хорошенько приложили кувалдой по голове, но счастливая, ибо вчера произошло то, о чём она не смела даже мечтать — они с Кеем признались друг другу в любви. Лу вспомнила стажировку, начало службы у Приора, их разговор на кухне о том, что стоит повременить с отношениями, поцелуй в Дюроше, первую близость, первый мятеж и её помощь ему, свидание в «Эквилибриуме», второй мятеж, секс в лаборатории, поцелуи, объятия, разговоры… Подумала о том, как из простого симпатичного парня Кей стал её любимым человеком. Нужным человеком. Второй половинкой. Родственной душой, можно называть это как угодно, суть не поменяется — они стали по-настоящему близки. Не только телесно, в первую очередь духовно. Тем не менее, будучи очень счастливой, Лу чувствовала себя морально побитой. Их с Кеем теория о том, что покрываемый Мартеном псионик — его жена, ложилась почти идеально, единственной загвоздкой являлось наличие у Лорены Мартен ребёнка и беременности. Как ни старалась псионичка не думать о том, что они с эмпатиком узнали вчера, у неё не выходило. Мучили и вопросы о том, зачем Элифа ле Риз поделилась с ними этой информацией, чьей целью является Иво Мартен, кому ещё известно, является ли его жена псиоником… Кея не было рядом; с кухни доносилось шипение кофемашины. Лу поднялась, стала одеваться, повесила на шею «око тайфуна». Её мысли кипели. Псионики не могут иметь детей, это общеизвестный факт. Вероятность рождения ребёнка у псионика фактически равна нулю. А между тем у чистого Иво Мартена и его жены-криокинетички (вероятнее всего, именно этим пси обладала Лорена) скоро появится второй ребёнок. Но ведь это просто невозможно — не зарегистрировано ни единого случая… Лу подумала о том, что и они с Кеем не пользовались контрацепцией, и она не беременна. Врачи, учёные-генетики, общественные деятели, Викарий, да даже сам Приор — все и всегда говорили, что псионики не способны производить на свет потомство. Этакая тупиковая ветвь эволюции, которая так или иначе выродится. Но кто, если не Лорена? Какой-нибудь инквизитор? Нет смысла скрывать своего приближённого псионика — наоборот, такое благоволение угнетённому классу прибавило бы Мартену веса. А вот скрывать женщину с пси, рожающую ему детей — это уже совсем другое. Ведь общество стремится к тому, чтобы в нём остались исключительно генетически чистые люди, а тут сам Приор Инквизиции — и имеет детей от псионички, статус генома которых совершенно неясен. Да и если сложить слухи о криокинетиках в роду де Морно, случившийся шторм на приёме, возможно, даже приплести к этому внешность Лорены… Всё, всё указывает на неё. Разумеется, может быть, они смотрят вообще не в ту сторону, но… Слишком много совпадений. И всё же требовалось доказательство, опровергающее неспособность псиоников иметь детей. Тогда паззл сложится окончательно. Чистя зубы, Лу подумала об Элифе. Получается, Элифа знала о том, что Лорена — псионик (если, конечно, их теория всё же верна, но пока есть почти все основания утверждать, что это так). И, раз Элифа действует под начальством человека, желающего свергнуть Приора, Лорена должна понимать, что Элифе известно о её пси. И она понимала, что Элифа может целенаправленно обнародовать эту информацию прямо перед Лу и Кеем. Зачем тогда мадам Мартен согласилась позволить им поговорить со своей неродной сестрой? Осознавала же риски, наверняка осознавала. Может, от того же стресса — ведь, как говорил Кей, беременность порождает уязвимость и тревожность? Особенно в нынешней ситуации… Зазвонил телефон. Лу подняла трубку. Это был Йонас. — Хай. — Привет. Не разбудил? — Не, всё хорошо. — Круто. Как дела? Лу шумно вздохнула. Она несколько недель нормально не общалась с друзьями и не смогла бы объяснить, как именно обстоят дела. — Очень многозначительный вздох, — заметил Йонас. — Ну, ладно. Я чего звоню-то — не хочешь сегодня собраться вечером? Мы в последнее время вообще не видимся. И не только с тобой. Тома и Ирма в последнее время всё больше на ферме торчат, работают, переезжать туда насовсем хотят… Доган и Тина держатся, но Доган себе девушку нашёл, тоже пропадать стал. Тебя вообще не видно. Вот мы и подумали — надо собраться, потусить. Можно в «Утконосе», можно у кого-нибудь из нас на хате. Что думаешь? Лу задумалась. На работу их не вызывали, день, в принципе, оставался свободен. Она соскучилась по друзьям. Её парень (она довольно ухмыльнулась этому слову) поймёт, да она и не собиралась отпрашиваться — свободная женщина, в конце-концов. Они с Кеем проводят много времени вместе, а у него есть семья, две сестры, племянники, наверняка какие-то свои друзья — совершенно нормально, если они ненадолго разминутся. Она кивнула: — Да, конечно. Можно собраться у меня. — Отлично, — по голосу Йонаса было слышно, что тот улыбается. — Заодно расскажешь, как там работа, напарник… Малую особенно интересует последнее. Лу прыснула. — Кто бы сомневался. — Во сколько собираемся? — Давай в семь? — Ок. Я тогда оповещу остальных. — Давай. До встречи. Девушка положила трубку и вздохнула с толикой облегчения. Любимый человек и лучшие друзья — вот, что спасёт её. Она думала позвонить матери, но решила сделать это потом: понимала, что может сорваться и поделиться информацией, которой опасно не то, что по телефону — в жизни делиться. Кей сидел за столом и с кем-то переписывался. Когда Лу вошла, он с улыбкой поднялся, обнял и поцеловал её. Лу с наслаждением вдохнула домашний уютный запах его футболки. — Доброе утро, — эмпатик коснулся губами её лба. — Будешь завтракать? Омлет и кофе. — Доброе. Буду. Давно не спишь? — Около часа. Решил тебя не будить. На работу не вызывали. — Кей отошёл, достал из холодильника яйца и молоко. — Десять минут и завтрак будет готов. — Супер. Спасибо. — Лу улыбнулась. — Я пока сделаю себе кофе. Ты завтракал? — Да. Он внимательно посмотрел на неё. — Думаешь о нашей вчерашней теории? Лу молча кивнула. — Не могу перестать размышлять. — она вздохнула. — Кей, как думаешь, почему мадам Мартен позволила нам поговорить с Элифой, наверняка зная, что та располагает информацией о её пси и может использовать это против неё же? И действительно ли псионики совсем не могут иметь детей? Кей разбил в миску яйца, залил их молоком и стал месить. — Не знаю, Лу, — он прикусил щёку изнутри. — Не могу дать точного ответа на этот вопрос. Могу лишь предположить, что мадам Мартен находится в максимально уязвимом состоянии в связи со своим положением и нынешней ситуацией… Возможно, она настолько отчаялась, что ей хочется, чтобы хоть что-нибудь уже случилось, устала жить в напряжении. Особенно беременность — тревожность, уязвимость, страх за ребёнка и одновременно вечное ожидание чего-то плохого… Тяжело. Но это всего лишь предположение. Лу посмотрела на него со слабой улыбкой. — Из тебя бы вышел отличный психолог. Кей пожал плечами. — Возможно. Но для эмпатиков такая работа слишком тяжела. Риск выгорания и нервного перенапряжения в разы выше, чем у других. Поэтому в медицину эмпатики вообще идут крайне редко — им гораздо труднее переживать чужие травмы, моральные или физические. Например, Карен — хороший врач, она не обладает пси и в принципе уровень эмпатии у неё несколько ниже среднестатистического человека, но даже ей страшно тяжело. Я бы не смог. Они помолчали. Кей продолжил: — А по поводу фертильности псиоников — не знаю, Лу. Вот тут я абсолютно бессилен. Я знаю только людей, которые, чисто теоретически, обладают какой-то информацией, но как к ним подступиться, понятия не имею. Лу вопросительно подняла бровь. Кей вылил омлет на сковородку. Она поставила вариться кофе. — И кто же эти люди? — Ну, первый вариант — Элифа, которая в записке оставила прямое пожелание видеть нас снова. Я думаю, она может знать что-то касательно детей псиоников. А второй вариант — Карен и её муж, Робер Фриман, учёный-генетик. Он считается своего рода гуру науки и наверняка осведомлён в этой теме больше, чем многие другие. Он очень приятный человек и наверняка заинтересован в том, чтобы помочь, хотя бы потому, что его жена работает на Приора в данный момент, и, может, Карен могла бы разговорить его… Но, во-первых, сестра сама молчит как рыба и не хочет говорить лишнего, не факт, что Робер придерживается иной позиции. Во-вторых, разговорить его в целом довольно сложно — он без всякой эмпатии отлично разбирается в психологии и не ведётся на манипуляции и попытки выведать информацию. Так что тут сложно. Еда была готова, и они сели за стол. Пока Лу ела, Кей продолжил говорить: — Я могу попросить Карен хотя бы подтвердить то, что мадам Мартен беременна. Нам также нужно узнать, точно ли она обладает пси, и если да, то есть ли ещё случаи, чтобы рожали псионики… Чёрт, это будет долго. И трудно. И что нам в итоге делать с этой информацией, пока неясно. — Вот когда узнаем, тогда и подумаем, — ответила Лу, уплетая омлет. — Давай немного отвлечёмся. Кстати, очень вкусно. Спасибо. Кей улыбнулся. Доев, Лу заговорила: — Слушай, я сегодня вечером встречаюсь с друзьями у меня дома. Ну, социальная группа плюс сестра одного из наших. В семь. Просто хотела предупредить. — Хорошо, — спокойно кивнул эмпатик. — А мне нужно будет скоро уехать. Мы с Ларой и Карен отправляемся к бабушке за город и, наверное, там и переночуем. А завтра… — он сделал глубокий вдох. — Возможно, навестим нашего отца. Я не видел его… около восьми лет, получается, а сёстры и того больше. Не знаю пока точно, поедем к нему или нет, но есть такая вероятность. Лу посмотрела на него с неподдельным удивлением. Она хорошо помнила, с какой нелюбовью Лара, Кей и Карен отзывались о своих родителях. — Отца? Ты ведь говорил, вы не общаетесь. — Так и есть. И не собирались. Ларе недавно позвонил отец, рассказал, что они развелись с матерью, просил хоть раз нас всех приехать… Не знаю, поедем ли. Я никогда не прощу своих родителей, — он помрачнел. — За пропавшего без вести брата, который неизвестно, жив ли вообще, за Карен со сломанной до основания психикой и подорванным здоровьем, за Лару, которая воспитывала ребёнка почти без всякой поддержки, кроме нашей, за себя, за своих племянников, за постоянное ощущение презрения, страха и ненависти… Это не забывается. — он вздохнул. — Прости. — Ничего, — Лу протянула руку и накрыла его ладонь своей. — Говори, если хочешь. Я послушаю. — Да я даже не знаю… — Кей вздохнул. — Отец-мудак и мать-психопатка. Противно вспоминать. Отец опускался до того, чтобы ударить нас с братом, по очереди, когда взрослели, мать нещадно огревала сестёр чем-нибудь тяжёлым, довела их обеих до дефицита веса, всячески отыгрывалась за неудачи — свои и наши… Нам с Ларой едва ли не каждый день напоминали, что мы сродни биомусору, потому что не чистые, Лиаму и Карен — что они обязаны обзавестись семьёй, большой и чистой. Как итог — Лиам женился на нестабильной, его единственная дочь нестабильная, у Карен единственный сын чистый, но она всегда хотела большую семью, а… не вышло. От Лары тоже требовали — выйди замуж по «партнёрскому контролю», будет тебе счастье. Она действительно родила Расти по «контролю», но отец мальчика был ликвидирован, а она осталась одна, и детей у неё больше никогда не будет. Я ещё легко отделался, можно сказать. — Кей выдохнул. — Ладно, я всё. Не могу… долго об этом говорить. И вообще не уверен, что хочу видеть отца. — А твоя мама? — осторожно спросила Лу. — Она не звонила? Кей качнул головой. — Нет. Ей абсолютно всё равно. Больше на эту тему они не говорили. Закончили завтракать, помыли посуду. Кей посмотрел на часы. — Мне выезжать через пару часов. Оставить тебе ключи от квартиры? Если захочешь вернуться. Лу задумалась. — Да не. Лучше держи их при себе. А я приеду, если что. Он улыбнулся и обнял её. Лу попросила: — Делай так, как будет лучше для тебя, Кей. Не хочешь видеть отца — не надо. И передавай привет Ларе, Карен и… — Ребекке. — Ребекке. Да. Им всем. Кей поцеловал её. — Хорошо. Я буду дома завтра вечером. Повеселись с друзьями как следует, отдохни. Чую, нам недолго осталось отдыхать, совсем недолго… Они наконец-то собрались вместе: Лу, Йонас, Доган, Тина, Тома и Ирма. Заказали пиццу, острые крылышки и натуральный абрикосовый сок — за счёт Лу, у которой оказалось больше всех денег на счету. За то время, что они не виделись, у них накопилось столько тем для обсуждений, что они не могли определиться, кто начнёт и чьи новости первостепенны. Наконец все уселись, расслабились, приглядываясь друг к другу, будто заново знакомились. Доган лениво заметил: — Ты, Лу, как будто и не живёшь у себя почти. Половины вещей твоих нет… Переезжаешь, что ли? Лу хлебнула абрикосового сока. — А-а… Нет, нет. — она замялась, не зная, стоит ли сразу говорить о том, что она теперь в новом статусе отношений с Кеем. — Просто… ночую часто не дома. Тина и Ирма хитро заулыбались — им всё сразу стало ясно. Йонас прищурился: — А где ты ночуешь? — На работе, — фыркнула Малая. — Ну, Йонас, подумай головой. У Лу есть симпатичный напарник, с которым она… ну, вы поняли. У него и спит наверняка. А что? Всё правильно. Лу поджала губы. Прямолинейность Тины не знала никаких границ. — В общем, да. — она устроилась поудобнее на ящике, хрустнула куском пиццы и выдала: — Мы с Кеем официально встречаемся. Настолько официально, насколько это вообще возможно для нас. Эффект её слова произвели что надо. Йонас поперхнулся соком, Доган выронил кусок пиццы; Ирма и Тина радостно взвизгнули, а Тома расплылся в широкой удивлённой улыбке, свидетельствующей о том, что он такого никак не ожидал. Да и никто не ожидал — Лу не особенно часто информировала друзей о подробностях своей личной жизни, и уж точно никто не мог предположить, что она будет официально встречаться с Кеем. И тем не менее всё сложилось так, как сложилось, и, Лу была уверена, друзья её не осудят и не высмеют, раз она счастлива, любит и любима. Да и не за что там было осуждать — ну, разве что правила они нарушают. Но их покрывала сама Лорена Мартен, а значит… короче, нормально всё. Первой очнулась Тина. Она выдохнула и проговорила: — Охренеть. — никто её не одёрнул — все действительно слегка прихренели. — То есть, всё прямо… супер-мега-официально? И вы живёте вместе? — Вместе не живём, — помотала головой девушка. — Но ночую у него часто. — А это откуда? — проницательная Ирма поддела пальчиком «око тайфуна» на шее Лу и пригляделась. — Неужели тоже Кей подарил? — Украшение дорогое, красивое, со вкусом выбрано — точно не Лу сама себе подарила, — хмыкнул Йонас. Лу запустила в него пустую бутылку из-под сока. — Ай! — Пошёл ты, — беззлобно откликнулась Лу. — Да, это подарок Кея. — Щедрый парень, — одобрил Доган. — И правильно, — заметил Тома. — На своей девушке экономить не круто. — А что, у нас теперь крутость отношений измеряется в толстоте мужского кошелька? — криво усмехнулся Йонас. Тина ласково-презрительно бросила: — С такими твоими вопросами понятно, почему из всей социальной группы именно ты до сих пор один. Лу слегка приоткрыла рот от удивления. Тина никогда раньше не блистала остроумными репликами и казалась ей совсем подростком. Сегодня же она была вполне спокойна, не оглядывалась на Йонаса с подобострастно-влюблённым выражением лица и даже внешне поменялась: сидела прямо, красиво заплела волосы, оделась в красивые ярко-синие брюки с карманами и ярко-розовую кофту, одним словом, яркая и какая-то повзрослевшая. Доган похлопал её по плечу: — Ну, Малая, даёшь! А сама, что ли, тоже не одна уже? Тина обвела всех присутствующих глазами. — Не одна! — произнесла она. И тут же слегка стушевалась: — Ну, не совсем… Я с одним человеком познакомилась. Осуждать не будете? — Конечно, нет, — почти возмутилась Ирма. — Мы? Осуждать? Да ты что, Тина… — Валяй, рассказывай, — улыбнулась Лу. — Хуже, чем первый секс Йонаса, не может быть ничего. — Идите нахер, — буркнул Йонас, пряча улыбку. Тина вздохнула. — В общем… три недели назад я с одной девушкой познакомилась. Зовут Оливия. Она такая… знаете… офигенная. Творческая, умная, весёлая, энергичная, любит танцевать, красивая… Мы всего ничего общаемся, но она мне очень-очень нравится. Я пока не знаю, что из этого выйдет дальше, но, мне кажется, у нас может что-то получиться. Несколько секунд все молчали — новость была не менее ошеломительной, чем новость о том, что Лу начала встречаться с Кеем. Лу произнесла: — Обалдеть. В хорошем смысле. — Ага, — подхватил Тома. — Поздравляю, Тина! Ты молодец. — Точно, — поддержала его Ирма. — Умница. Надеюсь, у вас всё сложится отлично! — на этих словах Йонас неопределённо хмыкнул, но согласно кивнул и изрёк: — Будь счастлива, главное, Малая. Ты этого заслуживаешь. — Да, — подытожил Тома. — Если всё сложится хорошо, в будущем наша группа пополнится Кеем, Оливией и… Доган, а твою девушку как зовут? Доган смущённо улыбнулся. — А, вам Йон рассказал уже… Мередит. Ей двадцать четыре, на работе познакомились. Она очень милая, спокойная, хорошо разбирается в естественных науках, с ней интересно. У неё годовалая дочь, Лизель. Вот. Месяц встречаемся, знакомы с середины лета, получается. Мне с ней хорошо, комфортно. — он улыбнулся. — Так что да, надеюсь, Кей, Оливия и Мередит окажутся частью нашей компании в скором времени. Лу улыбнулась. Ей нравилось видеть своих друзей такими — тёплыми, спокойными, постепенно остепеняющимися, но она с толикой грусти думала о том, что они действительно взрослеют. Даже Тина, самая юная и беспечная, становится молодой женщиной, меняется, да и остальные тоже… А ещё — о том, что за пределами её квартиры, где они собрались, её ждёт напряжённое ожидание, неизвестность, даже страх — за себя, за Кея, за других близких людей… Невозможно было совсем об этом не думать. Лу понимала, что они все находятся в потенциальной опасности, и тем не менее не могла пока поделиться ни теорией, ни опасениями, вообще ничем… Поэтому она сделала глубокий вдох, улыбнулась и решила, что порадуется за друзей сейчас. Пусть завтра будет тяжёлым, пусть остальные дни будут такими — сейчас она с самыми близкими и может наконец насладиться их обществом. — Ну, у нас тоже есть новость, — поделился Тома. Они с Ирмой переглянулись, и сестра Йонаса вытянула руку, на которой в свете ламп сверкнуло тонкое кольцо, обхватывающее безымянный палец. — Мы решили пожениться! Тина взвизгнула, Доган охнул, Йонас замер с отвисшей челюстью, уронив на пол пустой стакан из-под сока; Лу обомлела, а потом бросилась обниматься вместе со всеми, визжа, как подросток, и счастливо вопя. Её захлестнула радость — Тома и Ирма женятся! Она крепко обняла их по очереди, поцеловала в обе щёки, поздравила и спросила, когда будет свадьба. — На рубеже лета и осени, — Тома обнял свою невесту. — Денег подкопим, Ирма платье себе выберет… Отпуск под эти даты подгоним. Йонас успеет принять тот факт, что его сестра выходит замуж… — Да ладно вам, — пробормотал тот. — Я же не против. Просто… неожиданно. Если Лу вдруг решит выйти замуж за своего напарника, я тоже буду в ахере. Знаете что, давайте-ка выпьем, а? Лу, есть бухло? Не было. Доган сходил за несколькими бутылками шампанского, и они распили его, поздравляя новоиспечённых жениха и невесту. Лу глядела на счастливых, гармоничных Тому и Ирму и размышляла о том, будет ли она когда-нибудь так же протягивать руку, сообщая друзьям, что выходит замуж за Кея. Не сказать, что она отчаянно желала выйти замуж прямо здесь и сейчас — она вообще об этом не думала, но при виде Тома и Ирмы такие мысли невольно посещали её голову. «Тебе бы этот декабрь пережить», — подумала Лу про себя и ухмыльнулась. Да уж, тут не сдохнуть бы от того, что она узнала некую лишнюю информацию, а остальное приложится. По крайней мере, хочется в это верить. Когда шампанское было выпито, а поздравления стихли, Ирма внезапно обратилась к Лу: — Слушай, Лу. Псионичка, ещё не пьяная, улыбнулась. — М-м? — У твоего напарника ведь фамилия Стоун? — Да, — Лу запила шампанское холодной водой. — А что? — Да я тут недавно в отделении «контроля» была, — Ирма зевнула. — А там мимо меня врач с девушкой проходил, назвал её «мадемуазель Стоун», я и вспомнила… Высокая такая, худенькая, с чёлкой, темноволосая. Ярко одетая. Ей что-то говорили про фертильность на нуле, а она ничего, спокойно так реагировала. Обычно по этому поводу расстраиваются, вот я и заметила, видимо, её. Ну и из-за фамилии. — А-а, — протянула Лу. — Видимо, да. Это Лара, старшая сестра Кея. У него их две. Одна чистая, другая нестабильная. Ты, видимо, видела вторую. У неё сын уже есть. А что? — Ничего, — пожала плечами Ирма. — Просто. Она потом ещё мимо меня прошла, когда я выходила, её мужчина у выхода ждал. Они вместе ушли. Лу поглядела на Ирму с любопытством. Лара не упоминала о том, кем является её мужчина, и ей стало интересно заглянуть за эту завесу. — Мужчина? А как он выглядел? — Ой, детально не помню, но довольно внушительно, — Ирма засмеялась. — Знаешь, шкаф такой — высокий, широкоплечий, в костюме, с усами. Не юноша уже. Она по сравнению с ним такая молоденькая. Раздался стук — Лу уронила телефон. — В костюме и с усами, говоришь? — переспросила она, наклоняясь за телефоном. Ирма охотно продолжила: — Ага. Я вблизи не разглядела, но он смуглый такой, суровый, волосы назад уложены. Уехали на чёрной машине, дорогой. Красивая пара. Снова стук — Лу уронила телефон во второй раз. — Бля. — Аккуратнее, — улыбнулась Ирма. — Всё нормально? — Ага. «Охереть, — подумала Лу. — Просто охереть». Она знала только одного мужчину средних лет, обладающего внушительной внешностью — смуглой кожей, уложенными назад волосами, крупным телосложением и усами. И чёрная машина… в ночь, когда они с Ларой пошли в клуб, где столкнулись с бывшей девушкой Кея, её оттуда забирал её мужчина. На дорогой чёрной машине. Ну не может же быть такого совпадения? Не может. Лара никогда особенно не скрывала, что ей нравится Гектор Баретти. И не распространялась о личности своего любовника по понятным причинам. Но Лу казалось, что её чувства невзаимны — что общего между Ларой Стоун, матерью-одиночкой, молодой, красивой и полной энергии, и ворчливым, душным, не старым, но далеко не таким молодым, как его партнёрша, Баретти? Если Ларе двадцать восемь, а Гектору сорок пять, то разница в возрасте между ними составляет семнадцать лет. Эта цифра заставила Лу отвернуться к окну, усиленно подбирая челюсть. Семнадцать, сука, лет. Помимо всего прочего, у Лары есть сын, а представить Баретти в роли отца было довольно… сложно. И, наконец, до псионички дошёл возмутительный факт: усатый изверг следит за тем, чтобы Кей и Лу не нарушали субординацию, а сам… Осознание сего беспредела заставило девушку подскочить, напугав вошедшую в кухню Тину, и она, бросив что-то наподобие: «хочу подышать воздухом», вышла на балкон. — Ну ни хера себе, — пробормотала Лу себе под нос. Ей необходимо было с кем-то этим поделиться. Она думала набрать Кея, но передумала. А вдруг он не знает? Скорее всего, не знает, иначе он бы поделился этим с ней. Но поговорить хотелось. Пальцы сами выбрали номер в списке контактов. Было почти девять. Ещё можно звонить. Карен взяла трубку довольно быстро. — Привет, Лу. — Привет, — девушке всё ещё было неловко общаться с сестрой Кея на «ты». — Извини, что так поздно. Не мешаю? Не разбудила? — Нет-нет, ни то, ни другое. — Карен звучала почти весело. — Что-то срочное? — Не совсем, просто… Лара и Кей с тобой? — Нет, Лара спит, Кей ушёл прогуляться. А что случилось? Лу вздохнула. — Прости за странный вопрос, но ты знала, с кем именно встречается Лара? Карен, которая, судя по стуку на фоне, что-то резала, остановилась. Помолчала несколько долгих секунд. Потом проговорила медленно: — Да, знала. А ты, я так понимаю, узнала недавно. — Только что. Совершенно случайно. Подруга видела Лару в центре «партнёрского контроля». С мужчиной, по описанию поразительно похожего на Гектора Баретти. Мы ведь о нём говорим? Карен страдальчески вздохнула. — Именно. — Кей в курсе? — Нет. — докторша усмехнулась. — О, Единый, нет. Если он узнает, его психика будет сломана. Лара отчаянно просила меня молчать, а я… ну, не смогла ей отказать. Хуже, чем стерва — только трепло. Лу нервно рассмеялась. — Значит, Кей не знает… А как давно ты узнала?.. — Да, Кей пребывает в блаженном неведении об отношениях своей сестры. Узнала я пару недель назад, застукала их, — Карен шумно втянула носом воздух. — Ничего особенно взрослого, конечно же, иначе я бы сейчас лечилась в психдиспансере. А ещё брезговала обнимать Лару. — И что думаешь по этому поводу? — Ну, я не в восторге, — призналась Карен. — Я не люблю людей, которые излишне лезут в чужую личную жизнь. Не люблю, когда лезут в мою личную жизнь. Не осуждаю Лару за разницу в возрасте, у меня самой похожая ситуация — мне тридцать пять, а моему мужу пятьдесят. Мне просто не особенно симпатизирует Гектор Баретти. Лу понимающе кивнула. — Мне тоже. Плюс тот факт, что он заставляет всех блюсти субординацию, а сам… ну… — Трахает нашу с Кеем сестру? Да, потрясающая несправедливость. — Карен хрустнула чем-то вроде огурца. Лу едва не подавилась воздухом. — Прости. Единый, искренне надеюсь, что Лара меня не слышит, иначе утром бабушка обнаружит мой труп в разных углах своего сада. Не самый приятный, хоть и оригинальный подарок на Новый год. Девушка засипела от смеха. — Крэп, только трупов нам не хватало. — В самом деле, — согласилась Карен. Они помолчали. Лу пожевала губами и, не зная, что ещё сказать, произнесла: — Я так устала от неизвестности. Такое ощущение, что, чтобы что-то узнать, осталось только гадать на картах. — Разговор с Элифой ничего не дал? — слегка разочарованно спросила Карен. — Дал, ещё как дал. Не могу сказать по телефону. Кей не рассказывал? — Нет. Предпочёл замять тему. — Значит, завтра расскажет… Мы узнали кое-что воистину шокирующее. Хотя… — она задумалась. — Ты, как врач Лорены Мартен, тоже наверняка это знаешь. Карен какое-то время хранила молчание. — Если хочешь, можем встретиться завтра вечером, — предложила она. — Поделитесь информацией. А по поводу карт — иронично, но я немного умею гадать. Даже сегодня раскидывала карты, — она рассмеялась. Лу удивлённо спросила: — В самом деле? И что они показали? — Долго рассказывать. Это даже не таро, а обычные игральные, но предсказание вышло интересным, не знаю уж, насколько правдивым. Если интересно, завтра покажу. — Договорились. — Хорошо. — что-то хлопнуло на фоне. — Ой, Кей пришёл. Извини, Лу, я пойду. Мы спать, нам ещё завтра ехать… — Карен запнулась. — К отцу. — Конечно. — Лу сделала вдох. — Удачи вам всем. — Спасибо, — по голосу женщины казалось, что она слабо улыбнулась. — Спокойной ночи, Лу. — Спокойной ночи, Карен. Едва она прервала звонок, на телефон поступил новый, на этот раз от Баретти. Псионичка про себя выругалась так грязно, как могла, и подняла трубку. — Да? — Рид, вы нужны нам на месте. Сейчас. Это срочно.