Neon Generation

— Мне страшно думать о том, что будет дальше, — призналась Лу. Они с Кеем лежали на кровати в его больничной комнате. Она положила голову на грудь эмпатика, прислушиваясь к мягкому биению его сердца и глядя в потолок. Он выводил пальцами узоры на её шее и ключицах, легко, едва касаясь. — Твоё состояние более чем естественно, — Кей поцеловал её в макушку. — Более чем… Мы даже не знаем, что нас ждёт сегодняшним вечером. Лу вздохнула. Они действительно оставались в неведении своих планов на следующие сутки, и это пугало. Она сходила к Карен, сдала кровь, позволила той проверить собственное давление и общее состояние и вернулась в комнату, пока не получив дальнейших распоряжений от Приора. Близился конец декабря, и, несмотря на хорошее отопление, в больнице стало холоднее: резко ударили морозы, и требовалось время, чтобы огромное здание тщательно прогрелось. Поэтому, вернувшись к себе в больничную комнату, Лу сразу же улеглась рядом с Кеем, прижалась к нему и накрыла их обоих одеялом, наслаждаясь тем, как его тело излучает тепло. Так хорошо было просто лежать рядом… Кей ничего не говорил, просто поглаживая её по спине, и Лу молча прильнула головой к его груди. Его сердце выстукивало мерный, спокойный ритм. Как у него хватало сил оставаться таким — непоколебимо-спокойным, полным внутренней силы, стержня? Мир сходил с ума, Лу казалось, что нигде нет безопасности, и это действительно было так, но рядом с эмпатиком, в его объятиях она ощущала себя как бы отдельно от этого мира. Она будто укрывалась от непогоды в уютном, крепком, надёжном доме, своём родном, крепче стен которого для неё не было ничего. Никто прежде не мог стать для неё настолько надёжным, настолько дополняющим её саму. Ни мама, ни социальная группа… Они были ей близки, но в другом смысле. Их жизнь, особенно в последнее время, протекала отдельно от её. А Кей был рядом, и от любви к нему её сердце, казалось, увеличивалось в размерах — так много там было этой любви. Лу и не подозревала, что её может быть так много. Она подняла голову, встретилась с ним глазами; он приподнялся, наклоняясь к ней, и поцеловал её. Лу мгновенно растаяла, обессилев под неожиданным напором поцелуя, и без всяких возражений позволила Кею обнять себя обеими руками и притянуть ближе. Она находилась в относительно стабильном состоянии (насколько это сейчас было возможно) и хотела близости с мужчиной. Со своим мужчиной. И Кей это чувствовал. Поэтому без напора, но решительно помог ей взобраться себе на бёдра, потянул край простого вязаного свитера вверх, задирая футболку. По оголившейся полоске кожи на животе и пояснице побежали приятные мурашки от предвкушения и прохлады. Дрожащими пальцами, не без помощи эмпатика Лу избавилась от свитера; теперь предстояло избавиться от остальной одежды. Неожиданно Кей оттолкнулся, садясь, обнял Лу, крепко прижал к себе и снова поцеловал — на этот раз более жадно, глубоко и до невозможности приятно, так, что у Лу задрожали колени и сбилось дыхание, как будто с ней это происходило в первый раз. Она истосковалась по близости с Кеем, как если бы не касалась его месяцами; тяжёлое, сладкое, до боли сильное возбуждение волнами поднималось изнутри, обжигая её, заставляя лихорадочно цепляться за него, целовать так неистово, что кружилась голова на выдохе, хотеть большего. Ощущение его крепких широких ладоней на своей спине одновременно возбуждало и успокаивало — она в надёжных руках. В прямом и переносном смысле. Лу помогла Кею стащить толстовку и провела руками по его груди, слегка цепляя ногтями кожу, не разрывая зрительный контакт — тёмные, как спелые вишни, скользили по её лицу, изучая его в мельчайших подробностях. «Красивый», — подумала вдруг девушка с неясным трепетом, кладя палец ему на губы и обводя их по контуру. Кожа губ у него была нежная, совсем чуть-чуть суховатая, и, не сдержавшись, Лу наклонилась и снова поцеловала Кея. Её переполняли любовь и нежность, и она буквально не могла оторваться от него. Ей хотелось его тепла, и он в полной мере давал его ей — его зубы сомкнулись на её нижней губы, и он качнул её, прижимая к себе так крепко, что стало трудно дышать, и проникая пальцами под резинку штанов. Они снова целовались, долго, даже как-то вдумчиво. Одной рукой Кей добрался до волос Лу и распустил резинку — длинные прямые светлые пряди водопадом полились вниз по спине. Девушка в ответ обхватила ладонями его лицо и двинула бёдрами, ощущая под тканью штанов его возбуждение. Чтобы раздеться, ей пришлось слезть с него; они помогали друг другу. Лу пришлось слезть с Кея и встать перед ним. Сидя на кровати, он обеими руками потянул вниз её штаны, наблюдая, как эластичная ткань соскальзывает с округлых бёдер, оставляя теперь её в одном нижнем белье. Мягко упала на пол ткань, и мужчина с восторгом окинул взглядом её подтянутое, здоровое тело. Глядя друг на друга, они улыбались, как подростки, готовящиеся заняться сексом впервые. Рука Кея уже оказалась у её груди, готовая накрыть её сквозь ткань лифчика, как её взгляд упал на стол. На столе лежала широкая чёрная эластичная лента во вскрытой упаковке — её принесла утром Карен на случай, если где-то разойдутся швы и надо будет срочно перемотать. Она была сделана из мягкого, плотного материала и идеально подходила для реализации шальной мысли, мелькнувшей в её голове. Лу наклонилась к Кею, едва касаясь кончиком его носа своим, и плотоядно улыбнулась. — Ляг. — М-м?.. — он даже слегка растерялся, но опомниться не успел — она толкнула его спиной на кровать. Кей улыбнулся несколько удивлённо, но заинтересованно. — Чёрт возьми, Лу, что ты задумала? — Закрой глаза, — попросила она, облизывая пересохшие губы. Кей приоткрыл рот, но Лу прервала его: — Закрой. И не подглядывай. Что ему оставалось делать? Довериться ей и послушно опустить веки. Лу кошкой скользнула к тумбочке, взяла ленту и вернулась к Кею, залезая рядом с ним на постель; кровать прогнулась под их общим весом. Скользнула вдоль его тела, осторожно, одной ладонью приподняла голову, чувствуя приятное покалывание жёстких волосков на затылке, и опустила повязку ему на глаза. Кей издал невнятное изумлённое восклицание и приподнял голову. — Ты решила устроить мне сенсорную депривацию? — Именно, — Лу наклонилась так низко, что почти коснулась губ Кея своими. Ей ужасно хотелось сделать всё быстро, резко и довести их обоих до скорого обрывистого оргазма, но она понимала, что способ получить невероятное, необычное удовольствие никакой спешки не предполагает. — Доверься мне. Просто прислушивайся к ощущениям и получай удовольствие. До сих пор Кей учил её доверять ему, теперь пришёл его черёд доверять ей. Глядя на его лицо и покрытые повязкой глаза, Лу испытала прилив нежного, сладкого возбуждения. Она наклонилась и поцеловала его — эмпатик ответил, с неутолимой жаждой прикусывая её губы, но она не позволила этому поцелую продлиться долго. Опустилась на него, пока не раздеваясь, и женские губы скользнули ниже, к подбородку, оттуда — к шее. Кожа Кея была привычно мягкой и пахла чистотой и кедровой смолой, но девушка получала удовольствие как в первый раз, когда целовала её; это шло откуда-то изнутри, наполняя её любовью, желанием, в какой-то мере попыткой позаботиться о нём. Шелковистые светлые волосы упали ему на грудь, когда Лу коснулась губами соска, потом солнечного сплетения, невесомо, легко. Ладони Кея опустились ей на ягодицы и сжали; он ничего не говорил, только шумно втягивал воздух, и, ощущая его пальцы на своей коже, псионичка невольно заёрзала: она хотела большего. Терпение давалось ей с большим трудом, чем она себе представляла. — Лу… — на выдохе произнёс Кей, когда она чуть прикусила кожу под грудью и тут же зализала укус. — Как оно? — Очень остро ощущается, когда зрение не задействовано. — На это и рассчитано, — промурлыкала Лу, как бы невзначай ёрзая бёдрами. Кей коротко охнул, сильнее сжал её руками; она ощутила, как его эмпатия подобно электрическому току бежит по её телу. Она задрожала. Кей тоже подрагивал от нетерпения, она почти на себе чувствовала, как он возбуждён, как малейшее движение отзывается в нём сильнейшей волной желания. Его руки скользнули выше и вдруг ловко расстегнули её лифчик. Она хихикнула: — Кей! — Сними его, — потребовал он. Лу хитро улыбнулась, однако позволила ему снять с себя этот элемент нижнего белья и с наслаждением выдохнула, когда шероховатые мужские ладони накрыли её груди и помассировали, сжимая соски между пальцами. Она испустила полустон-полувздох, потираясь о него через ткань белья — на них обоих всё ещё были надеты трусы. Пальцы Кея оглаживали её талию, забирались под резинку белья, он дрожал, смешивал их эмоции, и ей льстило то, как сильно Кей её хочет. Становилось всё сложнее оттягивать момент. — Давай же, Лу… — Подожди… — Не могу. Я уже на пределе, — Кей рассмеялся дребезжащим смехом. — Так быстро, чёрт… Ну же, не медли. Лу сдалась. Оттянуть момент до максимума не получилось. Она помогла Кею стащить бельё; он наощупь снял с неё трусы, прошёлся пальцами по промежности, заставляя её застонать. Она была мокрой до скольжения пальцев. Лу потребовалось некоторое время, чтобы приноровиться и опуститься на него. У Кея вырвался короткий негромкий стон, и она задвигалась, делая круговые движения бёдрами и мелко вздрагивая от накатывающего волнами наслаждения. Кей железными тисками стиснул её талию, помогая совершать резкие, ритмичные движения, кружить бёдрами на нём, приподниматься вверх-вниз и толкаться вперёд. Лу запрокинула голову, скользнула ладонями по его шее и груди, ощущая, как внутри переливаются, дрожат, как струны скрипки, их чувства и эмоции. Было тепло, влажно и до трясущихся коленей и тянущих мышц хорошо. Забывалось в эти моменты всё, что беспокоило, всё, что расстраивало, пугало и выбивало из колеи. Не оставалось ничего лишнего, только Лу, Кей, его руки на её талии и ягодицах, он в ней, шумное дыхание и холод кулона на груди, контрастирующий с горячей кожей. Экстаза добавляло то, что эмпатик ничего не видел, и реакция его была обострена, малейшее её движение заставляло его почти скулить от удовольствия, девушка руководила процессом и чувствовала лёгкое упоение от власти, которую имела над мужчиной. Лёгкое, потому что на самом деле они были равны, и он мог в любой момент забрать эту власть из её рук. Неожиданно Кей поднялся, приняв сидячее положение, порывисто обнял Лу, крепко прижал к себе; повязка по-прежнему оставалась на его глазах, но он перехватил инициативу и теперь практически насаживал её на себя, с силой, резко, жадно. От неожиданности она едва не упала, но его руки удерживали её крепко, не позволяя ни увильнуть от напористой ласки, ни двинуться так, чтобы она ощущалась интенсивнее. Лу ничего не оставалось, кроме как позволять Кею вести, и, пусть глаза были закрыты у него, она тоже чувствовала себя так, будто стоит на грани, качаясь, и вот-вот упадёт. Она обхватила Кея за шею обеими руками; он прижался головой к её плечу, слегка прикусил его, вызывая у неё стон. Уже по инерции они продолжали двигаться, подталкивая друг друга ближе к краю пропасти, перебивая прерывистыми стонами, шумным дыханием, ощущением болезненного наслаждения, накатывающего волнами и забирающего последние силы. Током бежала по венам эмпатия, от этого кружилась голова, Лу хватала губами воздух и беспорядочно хваталась за Кея в надежде поймать и без того неумолимо надвигающийся оргазм, вот-вот, почти… Кей кончил первым, но продолжал двигаться — полное напряжения пережитых дней тело Лу отказывалось так просто давать ей желаемое. Он толкнулся в неё несколько раз, она сжалась вокруг него, зажмурила глаза почти до боли, крутанула бёдрами и наконец кончила — быстро и резко, так сильно, что это было почти больно, и она не успела издать ни звука. Зато потом стало хорошо: тело расслабилось, мышцы размякли, и она обессиленно рухнула на постель рядом с эмпатиком. Он стянул повязку и, укладываясь рядом, погладил её по голове. — Всё хорошо? — Да, — Лу сглотнула: горло пересохло. Она чувствовала себя удовлетворённой и уставшей. — Ты? — Тоже. — он улыбнулся. — Это было потрясающе. Ты умеешь удивить. Лу улыбнулась. Сил говорить не осталось. После похода в душ пришло сообщение от Баретти: нужно было спуститься вниз, чтобы поехать в КС и пройти в компьютерный зал, подежурить и присмотреть за Фокси, чтобы тот не попытался удрать или выкинуть какой-нибудь фокус. Прочитав сообщение, Лу проворчала: — Даже сексом нормально заняться не дают. — Ну, мы всё же успели, — заметил Кей, и они оба рассмеялись, глядя друг на друга. Хорошо, что они были рядом. Иначе она бы уже пустила пулю в лоб себе или самому Приору Инквизиции. Их отвезли в Корпус и вместе с Фокси провели в кабинет, где стоял компьютер, с которого было отправлено поддельное письмо. Лу и Кею поручили следить за хакером, чтобы не сбежал и молча и исправно выполнял свою работу; с ними приехали Иво, Марк, Эстер и Лара. Лорена с Карен и Гектором остались в больнице — жену Приора нужно было обследовать, а потом начальник охраны должен был привезти их обеих в КС. Лу и Кей смиренно следили за Фокси, в чём, впрочем, не было нужды, ибо он до сих пор не оправился окончательно от своих ран, а потому имел мало шансов сбежать, да и в принципе не устраивал истерик — Приор быстро и чётко склонил его к содействию. Они сидели уже около часа, когда вошла Лара, как всегда яркая и особенно сильно пахнущая вишней, в расклешённых джинсах и свитере кислотно-розового цвета, выжигающего глаз. В руках она держала три больших стакана с чем-то белым, похожим на протеиновый коктейль. Лу передёрнуло — только переехав в Нью-Пари, она часто заменяла приёмы пищи этой адской смесью, и теперь она терпеть не могла даже заходить в отдел спортивного магазина, где стояли огромные банки с протеином и продукты из него. Лара, впрочем, не заметила её не слишком довольного выражения лица и радостно затараторила: — Кей, смотри, что я для вас принесла! Ты помнишь, что это? Кей прищурился. У Фокси сделался такой вид, будто он точно знал, что Лара налила в стаканы борной кислоты. — Это похоже на взбитый яичный белок, — по лицу эмпатика тоже нельзя было сказать, что он в предвкушении. Лара энергично помотала головой: — Вовсе нет! Это кислородный коктейль. Помнишь, нас бабушка таким в детстве пичкала? Кей заметно оживился. Лу что-то слышала об этих напитках, но ничего не помнила и не могла сказать, вкусно это или нет. Лара тем временем отдала один коктейль брату, один — Лу и один — Фокси. Заметив его настороженное лицо, заметила: — Пей-пей. Это очень полезная штука. После ваших травм вам обязательно надо выпить кислородный коктейль, очень помогает восполнить силы и восстановить здоровье. Вот у тебя, например, на ягодном морсе, у Лу — на виноградном соке, у Кея — на молоке. Я и Эстер отнесла — ей, бедняжке, особенно это нужно, при такой-то потере крови. Меня сестра поила кислородными коктейлями ежедневно, когда я была беременна. — У вас есть дети? — Фокси изумлённо приподнял брови. — Только один ребёнок, к счастью, — Лара хмыкнула. — Именно благодаря ему я вспомнила про кислородные коктейли: им в школе один раз дали, вот он и прожужжал мне все уши, так что я решила даже домой аппарат купить. Теперь он каждый день стабильно выпивает по стакану и, между прочим, чудесно себя чувствует. Особенно когда на улице темно и холодно, очень нужны всякие недостающие витамины. — Это уже походит на рекламу, — рассмеялся Кей, отпил коктейля и, поднявшись, крепко обнял сестру и нежно поцеловал в щёку. — Спасибо большое. Не останешься посидеть с нами? Мы тут всё равно надолго. — Где-то ещё с часик у меня свободен, а потом надо бежать нашей любимой сестре за подарком на День рождения, — Лара довольно потёрла ладони. Они с Кеем сели рядом на диван, и она закинула руку ему на шею. Так и расположились: Фокси натянул наушники и уткнулся в компьютер, быстро-быстро клацая по клавишам, Лу расползлась на диване с коктейлем в руках и стала его потягивать. Напиток оказался необычный, но вкусный, сладкий и сытный, с лёгкой кислинкой. Лара в красках расписала всю пользу пенообразной субстанции, а всё полезное, как правило, совершенно несъедобно, поэтому псионичка рассчитывала, что напиток будет менее вкусным, чем он оказался на самом деле. Она приняла удобную позу, наблюдая за остальными присутствующими в комнате. Делать пока было всё равно нечего: им нужно было дождаться, пока, возможно, заново допросят Элифу ле Риз. Поэтому Лу присоединилась к беседе Лу и Кея, параллельно отвечая на сообщения друзьям и маме, крайне обеспокоенным её состоянием. — Ты уже придумал, что будешь дарить Карен на День рождения? — спросила Лара, пробегая пальцами сквозь волосы Кея. Он задумался. — У меня есть несколько вариантов, но мне хотелось бы подарить ей что-нибудь особенное, поэтому пока не знаю точно. А ты? — О, я уже придумала, — воодушевлённо затараторила Лара. — Помнишь, у меня была одноклассница, Рианнон Леско? Она ещё была такая тихая, забитая. Так вот, она сейчас замужем за знаменитым ювелиром, знаешь такого, у него ещё прозвище Цицерон? — Цицерон? — удивилась Лу. — Кто назовёт ювелира Цицероном? — Ну, это вроде бы потому, что он гуру своего дела, а Цицерон тоже был гуру ораторского искусства, — пожала плечами Лара, явно ознакомленная с судьбами обоих Цицеронов. — Но его настоящее имя — Оскар Гарланд, и он воистину мастер своего дела. Он работает с настоящими минералами. Так вот, я обратилась к Рианнон по старой дружбе и попросила сделать для Карен браслет с личной гравировкой, с красными и зелёными гранатами. Красота невероятная — когда она прислала эскиз, я чуть не упала. Сама бы забрала себе такой браслет, но я предпочла бы что-нибудь с турмалином, цитрином или рубинами. — Потрясающе, — Кей понимающе кивнул и слегка нахмурился. — Я думал подарить ей парфюм. Недавно увидел духи с запахом базилика, такой свежий аромат. Мне кажется, ей бы пошло… — Ну конечно, — согласилась Лара. — Это будет замечательно. А ты знаешь, что собрался ей дарить Робер? — Нет, понятия не имею. Лара заговорщически улыбнулась. Кей заметил: — А ты знаешь. — Знаю. — Ну? — А ты угадай. — О, Единый, — Кей страдальчески вздохнул, закатывая глаза к потолку. — Ладно, я попробую. Украшение? — Мимо. Слишком банально. — Ладно. Тогда парфюм, сумка, какие-то аксессуары сразу мимо. Шуба тоже? — Конечно. Сам подумай, у неё шуб больше, чем у меня веснушек на носу. Ей ни к чему ещё одна. Она мне даже свою подарила не так давно. — Уф… — Кей шумно выдохнул, оглядываясь по сторонам. — Ну, я надеюсь, не труп, разложенный по баночкам? У учёных свои причуды. Лу прыснула. Лара легко ударила его по плечу. — Нет! Ну же, Кей. Это очень, очень дорогой подарок. — Труп — это недёшево, между прочим… Не знаю. Машина? — Нет. Но близко. — Лара отобрала у брата кислородный коктейль и, сделав несколько глотков, вернула обратно. Лу прикрыла глаза, чувствуя, что её клонит в сон. Кей уже почти с досадой воскликнул: — Ну не дом же в конце концов он ей дарить собрался! Наступило молчание. Приоткрыв один глаз, Лу увидела, что Лара улыбается настолько неоднозначно, что ответ стал очевиден, и она едва не выронила из рук кислородный коктейль. Кей обалдело уставился на сестру. — Да ну. — Ага. — Лара самодовольно ухмыльнулась, выставляя вперёд руку с длинными костлявыми пальцами и квадратными ногтями цвета сливы. — Но зачем им ещё один дом? У них квартира в Центре и дом в коттеджном посёлке. — Как пояснил мне Робер, Карен нужно быть наедине с собой иногда, отдыхать. Поэтому он решил, что дом — это подходящий подарок. — Лара вздохнула, и в этом вздохе безошибочно угадывалась беззлобная зависть. — Вот представьте, да? Хочешь уединения — твой муж дарит тебе дом. Потрясающе. — Ты смотри, не восхищайся Робером слишком сильно при Карен, а то она заревнует, — хмыкнула Лу. Лара махнула рукой: — О, конечно. Я его как мужчину не воспринимаю, тем более что у меня есть свой и я его люблю. Но в детстве я была влюблена в Робера страшной любовью и мечтала, что, когда я вырасту, Робер влюбится в меня и разведётся с Карен. Кей прыснул себе в кулак. — У тебя губа не дура была с детства. — Точно. Но мне пришлось её закатать. Услышь об этом Карен, убила бы меня. В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла Эстер. Вид у неё был сильно лучше, чем утром — волосы уложены, одета в ярко-зелёный костюм из свитера с горлом и штанов. На груди у неё поблёскивал маленький плоский серебряный кулон в виде лисьей мордочки, со светящимися в полумраке камушками-глазами. Лисьи глаза переливались непонятным зелёно-бирюзово-голубым оттенком. — Привет, — она помахала им рукой. — Приор сказал, что Лу может ненадолго пойти отдохнуть. Потом пойдёт Кей. Может, сходим в кафе? Лара? — О, я только за, — Лара поднялась. — Кей, ты не будешь против? — Нет-нет, конечно, идите, — Лу и Кей тоже поднялись. Эстер тем временем прошла к Фокси, тронула его за плечо; он стащил наушники и посмотрел на неё. Они о чём-то очень тихо переговаривались, а потом она быстро поцеловала его в лоб и вернулась к ним. — Я пока останусь. — Отлично, — Эстер хлопнула в ладоши. — Пойдёмте? Лу, Лара и Эстер уселись в мягкие, обтянутые кремового цвета кожей кресла и заказали себе по стакану зелёного чая с вишней. Кафе Корпуса было чистым и даже уютным, и, когда принесли ещё не совсем заварившийся напиток в чайнике и чашки, Эстер предложила: — Давайте поговорим о чём-нибудь? Только о хорошем. Хочется хоть немного не вспоминать об этом всём. Лу лениво зевнула. — Давайте. Только я особо не знаю, о чём говорить. Задавайте курс беседы. — О, я могу бесконечно говорить только о трёх вещах: моём сыне, доштормовых языках и сексе. — Лара развалилась на кресле, закинув ногу на ногу. — Но, поскольку мой ребёнок в большей степени интересен только мне самой, а большинства изучаемых мною языков вы не знаете, предлагаю поговорить о сексе. — У нас совсем нет других тем для разговора, да? — фыркнула Лу, наливая всем чай. Он источал тонкий, свежий и одновременно душистый аромат с ягодной кислинкой. — Ладно, секс так секс. Я бы предложила обсудить фильмы или книги, но тема любовников и постели кажется достаточно интересной. — И отвлекающей от происходящего, — заметила Эстер. Она говорила слегка смущённо, но была явно заинтересована — типичное подростковое желание услышать что-то новое на интересующую всех тему от людей более опытных. Лу точно так же интересовалась первым разом Догана в свои четырнадцать. — Хотя мне, конечно, немного неудобно. Я в этой сфере смыслю мало. — Да я тоже не гуру, — Лу махнула рукой. В её жизни многократно случались одноразовые связи и два раза были серьёзные отношения, не включая Кея, но назвать себя опытной она могла с большим трудом. — Лара, начинай. Ты эту песню завела, тебе и первый куплет. — Ой, — Лара задумалась. — Я даже не знаю, с чего начать. Эй, вы загнали меня в тупик. У меня было столько любовников разного пола, возраста и статуса, что я не знаю, о чём говорить. — Ну, как опытная женщина, расскажи нам статистику, какие мужчины лучше всего в постели, например. Может, есть какая-то закономерность? — А ты пытаешься найти Кею замену? — Лара фыркнула, и они с Лу рассмеялись. Эстер слегка растерянно поджала губы, видимо, размышляя, стоит ли присоединяться к параду шуток. — Вот знаете, что я вам скажу? Самые лучшие любовники — это мужчины старше тридцати пяти лет. Желательно сорок и больше. Хорошие мужчины, они как вино, с годами только лучше и крепче. Мужчина после тридцати пяти уже хорошо знает, как быстро и качественно доставить удовольствие. Мужчина после сорока знает, как сделать это качественно, а быстро или медленно — это уже вопрос желания женщины. А ещё мужчины после сорока, как правило, не обладают излишней самоуверенностью, которая мешает им быть хорошими любовниками. Они трезво оценивают свои способности, возможности и желания и гораздо больше стремятся к пониманию партнёрши, чем молодые мужчины. — Не соглашусь, — возразила Лу. Ей было слегка неловко обсуждать Кея. — Кей — мужчина мечты, и он не страдает никакими иллюзиями. — Он такой потому, что является эмпатиком, вдобавок он очень умён, а ещё у него есть старшая сестра, в своё время занимавшаяся его просвещением по части секса, — Лара фыркнула и добавила: — Можешь не стесняться обсуждать Кея. Я была первой, кому он сообщил, что лишился девственности. От меня он узнал о том, как доставить удовольствие женщине. Так что всё в порядке. Мы не придаём этому какого-то личного значения. — Это как-то странно, — заметила Эстер. — Как будто это слишком интимная тема для разговора брата и сестры. Лара достала из сумки зеркальце и помаду и стала подкрашивать губы. — Ну, во-первых, больше некому было всё это ему рассказать — Кей довольно одинок в плане друзей. С нашими родителями упаси Единый вообще о чём-либо разговаривать, старший брат к тому моменту исчез, а Карен просветила нас обоих только по медицинской части — болезни, беременность и так далее. Мне не помогло, кстати, я родила в неполных девятнадцать, но всё же. А во-вторых, пусть лучше он узнает это от меня, чем из журналов, где советуют таблетки для полового акта длиной в шесть часов. Лу пожала плечами, не найдясь, что ответить, к тому же следом назрела новая актуальная тема для разговора. — Какой кошмар, — содрогнулась Эстер. — Шесть часов! Эти дурацкие мифы. Из-за них в четырнадцать лет я была действительно уверена, что секс должен длиться не меньше двух часов. — Вот, наверное, шок у тебя был, когда ты испытала всю прелесть секса на практике, — Лу покачала головой и отхлебнула чая. Дорогой, вкусный, листовой. Эстер хмыкнула: — Да нет, моя мама — женщина мудрая, она понимала всю важность полового воспитания и объяснила мне, что да как происходит. Не во всех подробностях, но я узнала, что шутки про пять минут, в общем-то, совсем не шутки. Правда, это не спасло меня от жутко неловкого первого раза, но я хотя бы знала, что со мной делают. — Первый раз вообще у кого-то проходит нормально? Мне кажется, это нонсенс, — заявила Лу. Она вспомнила свой первый раз, случившийся с парнем из интерната в выпускном классе, и содрогнулась. — Мой первый раз вообще случился в мужском общежитии интерната, среди разбросанных носков и пустых банок из-под энергетика. Никогда не забуду ощущение вселенского разочарования, когда он слез с меня, и как я дала себе обещание никогда больше не ввязываться в это дерьмо. — И как долго тебя хватило на целибат? — поинтересовалась Эстер. — На пару месяцев. — Подтверждаю, первый раз — это обязательно какой-то кошмар, — Лара прыснула в чашку. — Причём не обязательно это прямо плохо, но неловко — да… У меня это было с одноклассником. Я пришла к нему после уроков, чтобы он помог мне с математикой. Как оказалось, математика никого из нас не интересует, а вот залезть друг другу в штаны — это тема. Это было мучительно неловко и ужасно неудобно, потому что у него была узкая кровать и общая комната со старшим братом, который должен был вернуться с минуты на минуту. Что в итоге и случилось. — Я не удивлюсь, если ты пригласила его присоединиться, — рассмеялась Лу. — О, нет, тогда я едва не сгорела со стыда. Правда, потом его брат пригласил меня на свидание. — И ты пошла? — Ну да. Тогда я уже более или менее знала, что и как делать. — Ну, у меня всё было более скучно, — Эстер фыркнула. — Вполне нормально, но я страшно стеснялась, потому что у меня это был первый раз, а у него нет. А ещё потому, что мы до этого активно пытались делать вид, что мы просто друзья, и потом было очень странно раздеваться друг перед другом. А ещё он не смог развязать моё платье и чуть не задушил меня им по случайности, слишком сильно затянув тесёмки вместо того, чтобы их ослабить. — А-а, это всё тот же мальчик, с которым ты встречаешься сейчас? — Лара улыбнулась. — Какая прелесть. И что, хорош он? — О таком спрашивать неприлично, — Эстер посмотрела на свои ногти, теперь уже чёрные, якобы воротя нос от такой щепетильной темы, но улыбнулась хитрой улыбкой. — Мне всё нравится. Не жалуюсь. — Это хорошо. Правда, тебе пока не с чем сравнивать, — Лара посмотрела на неё так, как иногда на неё саму смотрела Карен — снисходительно-беззлобно. — Но кто знает, как жизнь повернёт. — Мне есть с чем сравнивать, но могу с уверенностью сказать, что самый лучший тип мужчин — это тот, который чувствует твои желания и заинтересован в том, чтобы доставить тебе удовольствие, — Лу обнаружила, что её чай почти закончился, и заново наполнила чашку. — У меня был партнёр на несколько ночей, который совершенно не заботился о том, чтобы мне с ним было хорошо. Ему прежде всего хотелось покрасоваться и доставить удовольствие себе, но что в этот момент чувствую я, ему было вообще наплевать. Вот что ужасно. — О-о, — сочувствующе протянула Эстер. Лара с важным видом закивала: — Это точно. Мужчине вообще вредно быть слишком уверенным в себе. По моему опыту, самые крепкие отношения складываются в случае, когда мужчина больше любит женщину, чем женщина — мужчину, либо они любят друг друга одинаково. Если она любит его больше, чем он её, это грозит обернуться трагедией. — Моя мама тоже так говорит, — Эстер покрутила в пальцах висящий у неё на груди кулон в виде серебряной лисы со светящимися голубыми глазами. — Она считает, что не так страшно жить с нелюбимым человеком, если он тебя бережёт и уважает, чем с любимым, но не любящим тебя в ответ. — Твоя мама абсолютно права. — Но с нелюбимым жить тоже звучит не очень, — заметила Лу. — Мне кажется, это зависит от человека. Я не смогла бы жить с мужчиной, которого не люблю, потому что для меня это превратилось бы в обязанность. Это как… нелюбимая работа, что ли. Приходишь в место, в которое не хочешь приходить, взаимодействуешь с людьми, которых не признаёшь, выполняешь задания, которые тебе не интересны и которые не хочешь выполнять. Насилие над собой. Вот взять хотя бы Кея. — она задумчиво посмотрела на дымящийся чай бледного розовато-коричнево-зеленоватого оттенка. — Он хороший. Больше, чем хороший. Замечательный. Можно долго расписывать его плюсы, но ты, Лара, и сама знаешь, а ты, наверное, чувствуешь, — Эстер кивнула. — Но всё это не могло бы удержать меня с ним, если бы я его не любила. Я из тех, кому недостатки любимых людей кажутся даже милыми, а достоинства нелюбимых раздражают. — Это точно, — согласилась дочь Марка. — Ужасно жить с человеком, который не вызывает у тебя чувств. Меня иногда спрашивают, почему я не выбрала себе кого-то более соответствующего своему статусу. А мне что ответить? Что я не хочу встречаться с кем-то из друзей отца, потому что мне они не интересны? У представителей высшего света дурацкое убеждение, что всё можно перекрыть деньгами. Я согласна, что это важно, но… мне просто противно было бы спать с человеком, которого я не люблю. Ощущается как торговля телом. — И я согласна, — задумчиво кивнула Лара. — Какой смысл без любви? Если всё строится на сплошном расчёте и не уделяется никакого внимания чувствам, неизбежно происходит разложение личности, перестаёшь понимать, для чего, зачем это всё… Но, знаете, тоже от человека зависит. Иногда любовь для крепкого союза не обязательна. Либо возникает со временем. Но такая схема не для меня, хотя я знаю настоящие примеры. — Правда? — заинтересовалась Эстер. — Да. — сестра Кея долила себе остатки чая. — Моя старшая сестра. Она выходила замуж, будучи не уверенной в своих чувствах, но знала, что мужчина надёжный и любит её. Он ей не был противен, но она была всего лишь влюблена, а такой рациональный человек, как моя сестра, никогда бы после нескольких месяцев довольно платонических отношений с мужчиной не заявила бы, что это любовь и она хочет за него замуж. Но вышла. И ничего. Полюбила, привыкла, родили ребёнка, до сих пор живут в любви и согласии. Но такое происходит не у всех. Там и муж хороший, и сестра моя не дура, и какие-то чувства всё же были… Бывает иначе. Все трое замолчали. Лу честно попыталась поставить себя на место Карен, но не могла — каким бы замечательным ни был мужчина, она бы не смогла встречаться с ним, а уж тем более выйти замуж. Жить с ним, родить ребёнка… Особенно дети — можно ли любить ребёнка от человека, к которому нет чувств? Её в принципе не слишком сильно волновали вопросы детей, она редко размышляла на эту тему, вернее, совсем не размышляла, но в вопросах создания семьи придерживалась мысли, что делать это стоит по любви. Перед глазами стоял пример родителей, бесконечно любивших друг друга… — Ладно, давайте о чём-нибудь повеселее, — встряхнулась Лара. — О чём? — Лу захотелось потянуться: затекли мышцы ног. — Теперь ты захочешь обсудить оральный секс? Эстер поперхнулась чаем и приложила руку к губам, слегка краснея. В свете ламп на её пальце сверкнуло тонкое кольцо. — Почему бы и нет? — Лара ничуть не смутилась. — Вы уверены, что стоит делать это в кафе? — Эстер оглянулась. Рядом с ними никто не сидел. — То есть то, о чём мы говорили до этого, тебя не смущало? — Лу ухмыльнулась. — Нет, тема, вообще-то, интересная, а главное — актуальная. — Если ваш мужчина на третьем свидании максимум не предложил вам удовлетворить вас языком, я не знаю, почему вы до сих пор с ним, девочки, — добавила Лара. Лу замолчала, переглядываясь с Эстер с полным пониманием. Им обеим было несколько неловко обсуждать, кто, кого и когда удовлетворял языком, тем более что опять же Кей был братом Лары, да и Лу редко встречала женщин, которые могут спокойно обсуждать секс. С кем она могла раньше обсудить его? С мамой? Смешно. Ирма, Тина? Первая была слишком стеснительна и избегала любых тем касательно отношений женщины и мужчины под одеялом, а Тина всегда оставалась для Лу кем-то вроде младшей сестры — с ней не обсудишь эту тему так свободно. Из её новых знакомых только Лара оказалась достаточно раскованной и свободолюбивой, чтобы завести прикроватную тему. Ну, и Эстер. Но и та явно стеснялась. — По-моему, это лучшее, что может предложить мужчина, — ничуть не смущаясь, продолжила Лара. — Да и не только мужчина… Но, поскольку мы все в отношениях с мужчинами, будем конкретны. Как считаете? — Ну, неприятным это определённо не назовёшь, — с улыбкой заметила Лу. — И, если мужчина считает это дело мерзким, это кое-что о нём говорит. — Они, по-моему, от этого больше удовольствия получают, чем мы, — Эстер хмыкнула. — Но никогда не скажут об этом вслух. — Слова не нужны, когда его голова опускается тебе между ног. У меня как-то был ухажёр, который терпеть не мог доставлять удовольствие языком. После нашего расставания выяснилось, что он гей, — Лара насмешливо вскинула бровь. — Так что либо ему пятнадцать, либо он гей, либо дебил. Ни один нормальный мужчина не будет стесняться чего-либо подобного. Это на самом деле гораздо больше, чем просто предпочтения… Через такие вот детали показывается отношение мужчины к тебе в целом. Как человек, прошедший через отношения много раз, за свои слова отвечаю. Многие мои бывшие, не любившие заботиться об удовольствии женщины, в итоге оказывались полными придурками. Лу задумалась, без восторга вспоминая о своих отношениях до Кея. Связи на одну ночь, краткосрочные романы и прочая бурда в её жизни случалась бесчисленное множество раз, в памяти не осталось даже примерного числа. А вот продолжительные, серьёзные отношения — всего дважды, и этот бесценный опыт она никому и никогда не пожелала бы пережить. Самым первым её парнем, отношения с которым можно было назвать серьёзными, был Пирс, нестабильный из Термитника. С ним Лу познакомилась, когда ей было пятнадцать, ему — семнадцать; они с Йонасом попали в ту самую плохую компанию, которой так боятся родители подростков. Эти маргиналы, невесть откуда взявшиеся, курили просроченные сигареты, бухали как последние пропойцы, разъезжали по городу на бешеной скорости по ночам и носили с собой холодное оружие. Пирс среди них считался кем-то вроде предводителя. Он был тощий, бледный почти до синевы, с курчавыми волосами иссиня-чёрного цвета и шрамом под носом неизвестного происхождения. Урод уродом, но пятнадцатилетней и глупой как пробка Лу он казался таинственным ребёнком улицы, загадочным и привлекательным одиноким парнем, которого она сможет исправить. Пирс мало спал, мало ел, страдал приступами неконтролируемой агрессии и любил пропадать на несколько дней непонятно куда. Их отношения напоминали падающий самолёт. Он учил Лу обороняться, объясняя это тем, что если сорвётся сам, то она сможет защитить себя. Теперь, спустя годы, это вызывало ужас: её парень учил её защищать себя на случай, если сам захочет её побить. Справедливости ради, до рукоприкладства так и не дошло, но эмоциональные качели, на которых он её катал, имели охеревший размах. Ссоры, крики, расставания, попытки Лу достучаться до избегающего откровенных разговоров Пирса, примирения, полное игнорирование друг друга по несколько дней и нервные срывы, которые преследовали её стабильно пару раз в неделю. Они встречались несколько месяцев, а потом Пирс исчез, и спустя три недели поисков и истерик от другого друга Пирса она узнала, что его повязали. Пирс употреблял. И сбывал наркотики. Больше они не виделись, только один раз он ей позвонил, чтобы извиниться и попрощаться. Когда он бросил трубку, Лу разрыдалась от облегчения — ей было шестнадцать, и эти отношения разворотили её изнутри, вымотали донельзя и едва не привели к неврозу. Она чувствовала себя обессиленной и измученной. Изнасилованной морально. После этого два года она ни с кем не встречалась. До секса у них, к счастью, так и не дошло. Вторым парнем, с которым завязались отношения, был Антуан (ей стоило бежать от него сразу после того, как она узнала его имя). Антуан был студентом художественного колледжа, утончённым, манерным и жеманным. Он рисовал красивые картины, искусно говорил на португальском языке, красил ногти и был этаким безопасным нарциссом — манипулировал неумело и безобидно, любовался собой и делал всё, чтобы поддерживать имидж богемного художника. В качестве партнёра Антуан оказался ни рыба, ни мясо, его не волновала Лу и её желания, но он был хорошим любовником — даже теперь она могла назвать его неплохим, а в девятнадцать лет он казался ей гуру секса. Антуан действительно отличался изобретательностью, не любил однообразия и уважал эксперименты. С ним Лу научилась быть раскованнее, подчерпнула большую часть своих знаний именно с Антуаном и в принципе в полной мере поняла значение слова «секс». Правда, глубокой любви между ними не возникло. Да и вообще любви там не было — Антуан баловал свой нарциссизм красивой девушкой рядом, Лу за его счёт удовлетворяла свой сексуальный голод, особенно сильный в то время. Они встречались почти два года и легко расстались — Антуан вдруг страшно влюбился в другую женщину и ушёл к ней. А Лу не сильно расстроилась: Антуан как таковой ей был не нужен. Они дали друг другу всё, что могли дать, и разошлись. За пару недель до вступления в Корпус Содействия она видела Антуана с женой и детской коляской. И, надо сказать, она за него вполне искренне порадовалась, однако про себя понадеялась, что его жена не особенно подвержена его нарциссическим выпадам. Были парни, отношения с которыми длились по два-три месяца, были однократные связи, когда она не запоминала ни имён, ни лиц. А потом случился Кей, первый мужчина, с которым она стала счастлива по-настоящему. Его она полюбила. По-лю-би-ла. Какое красивое, нежное слово. И настоящее, полное искренности. «Совсем мысли в сторону ушли, — подумала она, возвращаясь мыслями в реальность. — О чём они там говорят?» — Он сделал это уже на второй раз, когда мы спали, — Эстер смущённо фыркнула в чашку. — Даже не предупредил меня. Я сначала испугалась, даже спросила, мол, ты что придумал, юморист? Но решила попробовать. Не пожалела. — О-о, вот это щедрость, — Лара понимающе покивала, улыбаясь. — Молодец парень, между прочим. Ты ему блинчик с картошкой, а он тебе... Взаимовыгодный обмен. — Мы это не так воспринимали! — возразила Эстер со смехом. — Честно. Но да, я не удержалась намекнуть ему, что обед нужно отрабатывать. Это была шутка. Лу вспомнила, что с ней делал Кей после ужина в «Эквилибриуме», потом — то, что уже она делала с ним после ночи в клубе с Ларой, и, накрыв ладонью рот, прикусила губу. Как ей хотелось бы ни о чём не думать, просто валяться рядом с ним в кровати, обнимая, и ни о чём не думать… Почему они? Почему именно на их долю выпало бороться за своё безусловное право на жизнь, счастье и любовь? Лара посмотрела на часы. — Блин. Мне пора бежать. — она вздохнула. — Но я скоро вернусь — Приор меня надолго не отпустил, к тому же я, как и все остальные, под наблюдением. Заберу подарок, отвезу домой и возвращусь. Ну и не хочется оставлять своего болезного брата и вечно уставшую сестру на грани психоза. Они поднялись, чтобы обняться на прощание. Лу пора было возвращаться в полутёмную комнату с компьютерами и отпустить Кея на перерыв. Было приятно просто посидеть и поболтать, как ни странно, о сексе, мужчинах и отношениях — будничная беседа, несколько неуместная, но весёлая и несколько отвлекающая от хронического стресса, уже, казалось, проникшего ей под кожу и смешавшегося с кровью. Она крепко обняла Лару на прощание, и они с Эстер вместе направились обратно — той всё равно было скучно ходить по зданию КС одной. Приора и иже с ним видно не было — видимо, решали какие-то свои дела, в которые пока не сочли нужным их посвящать. Они вернулись в комнату, отпустили Кея, посидели немного; Фокси по-прежнему работал за компьютером, сгорбившись и щуря глаза. Лу захотелось спать. Она даже, кажется, задремала в кресле, но стоило ей прикрыть глаза, как Эстер растормошила её. Она недовольно спросила: — Ну, что ещё? Продрав глаза, Лу увидела, что Фокси снял наушники и уставился в экран напряжённо-задумчиво, с ноткой недоброго недоумения. Эстер потянула её за рукав: — Он что-то нашёл. — М? — сон как рукой сняло. Они подошли к столу с компьютером. — Что-то серьёзное? Хакер медленно кивнул. — Да. И мне просто пиздец как не нравится то, что я вижу.