Не связываетесь с буквами. Тем более не участвуйте в их шоу!!!

—Бутылыч! Брялочек бросилась к парню. Он упал, без сил на передвижения. Брялочек своим хоботком помогла подняться Бутылыч, так горячо для неё любимому другу. Он выглядил так, будто сбежал с трешового и в то же время кровавого хоррор фильма, где ему удалось выжить лишь чудом. Казалось, что где-то там, в чаще леса, из-под куста или за деревом, кто-то высунеться и на броситься на них с ножом или с каким-нибуть другим холодным оружием. Бутылыч что-то хотел сказать, но промямлив, вырубился. Почти бездыханое тело всем своим весом давило на маленькое тело Брялка. Однако, несмотря на свои габариты, Брялочек относительно спокойно, обвив тело своего друго хвостом, подняла его над землёй. —Как же ты так умудрился? Сказала сама для себя Брелок. Дом Бутылыча был неблиско, поэтому она без раздумий направились в сторону дома, накручивая себя мыслями о Бутылыче.

Тем временем у Ёшки

Со-Хост спокойно смотрел на мирно спящее тело. Кнайф — обжект кому это тело и принадлежало. Он спокойно и умиротворённо спал, приобнимая руку Ёшки. Как долго они находятся в таком положении, только времени и известно. Ёшкина рука постепенно немена, но это не мешало Ё смотреть на обжекта. Он никогда не понимал И Краткого в плане морали и поступкам. Со-хост, несмотря на поведение и манеру речи, всегда глядел на поступки и уже от них зависело как он будит относится к человеку (обжекту или букве), но И Краткий же сначала смотрел на обращение в свою сторону и делал выводы. И этот раз не стал исключением. Из-за странного задания, вот так чуть ли не до смерти избить живое существо, для Ё считалось абсурдом. Абсурд, который непонятно как превратился в реальность. Конечно со-хост толком не знал причину, но он считал её пустиковой. Как-будто он мог вообще знать причину. Мычание снизу вынудили Ё вернуться в реальность и посмотреть на источник тихого, но для ночи громкого и непривычного звука. Кнайф что-то борматал. Из его уст, Ёшка услышал лишь имя. Имя — лучшей подруги Кнайфа. —Лампочка......Лампочка ты..... Он будто выделил это слово у себя в голове. Слово — означающее будто бы надежду для него, потерянную надежду. Он каждый раз при выговоре как-то дрожал и жмурился, жмурился сильнее предыдущего раза при выговоре имени. Ёшка обречённо вздохнул. Он прекрасно знал, видел и чувствовал Кнайфину тоску по подруге. Он стал гладить голову отброса, и постепенно Кнайф успокоился. Он захотел, а от прошлой тревоги не осталось и следа. Ёшка очередной раз, но в этот раз с облегчением. Как давно он стал успокаивать обжекта? Он точно не вспомнить. Взять тот же позавчерашний случай, когда Ё нашёл Кнайфа на лугу или взять это происшествие. Ё всегда заботился о других, никогда не обижался на других за слова и действия (если они не переходят границы) это его натура. Но почему-то обычное недоверие Кнайфа как-то ранено его в душу, как непонятно. Хотя возможно Ё просто непривык к такому отношению к себе, потому и расстроился. Однако это чувство, которое должно было пройти через минуту, до сей поры не унималось. Что опять же странно. —[Да чего я в самом деле об этот бесспокоюсь?] Мысленно у себя сказал Ё. Он устал он этих ощущений и будто вечного чувства обречённости. Однако, ну не мог он просто их забыть или же выбросить. Не так это всё работает, нельзя полностью овладеть чувствами и распоряжаться ими. Это невозможно, просто невозможно. И Ёшка это прекрасно понимал. —И как же теперь мне с этим жить? Спросил себя шёпотом Ё. Он прекрасно знал, что ему вряд-ли кто-то ответит и эту проблему ему решать самому. Эх, а было бы здорово если бы он знал ответ на этот вопрос, но — «Чем меньше знаешь, чем крепче спишь», — так ведь? Правда, как давно Ёшка вообще спал? Этого он уже невспомнит, и зевок явно подтвердил это. Глаза слипались, и Ё, забыв о Кнайфе и о его бурной реакции, лёг к нему в кровать, накрывая себя и соседа одеялом. Кажется, утро у со-хоста будит бурным и громким.