Наверное, слишком поздно, но я вернулся

Красные кости с черными точками, перевернувшись в воздухе, упали на землю, образуя идеальную пару шестерок. Хуа Чен, который еще несколько секунд назад выгонял ошарашенных демонов из Игорного дома, оказался на незнакомых ему улицах. Он шел вдоль невысоких, но богатых домов. Девушки при виде красивого молодого господина краснели и отворачивались, бросая исподтишка кокетливые взгляды. Из кабаков то и дело высовывались любопытные, провожая вызывающего мужчину неодобрительным шепотом. Хуа Чен производил двоякое впечатление ‒ с одной стороны, демон имел изящную внешность, твердую поступь знатного человека, а дорогие красные одежды лишь подтверждали высокий статус, с другой стороны, его короткие, черные как смоль, волосы вызывали множество вопросов и догадок о его прошлом. Сань Лан даже не обратил внимания на косые взгляды. Он пытался понять, куда привели его игральные кости, неужели за столько лет магия перемещения испортилась? Он подошел к торговцу, на прилавке которого лежало множество украшений, и, включив свое природное обаяние, обратился к старцу: ‒ Доброго вам дня, не подскажете, в каком направлении находится деревня Водяных Каштанов? ‒ И вам доброго, молодой господин. ‒ старик растерянно потер шею и потупил взгляд. ‒ Давненько я не слышал этого названия. Мы сейчас находимся в городе Святого Истока, но это название оно получило лишь двадцать лет назад. До этого здесь была деревня Водяных Каштанов. ‒ Вот как. Видимо, мои источники были устаревшими. Не подскажете тогда, где здесь храм? ‒ В четырех ли отсюда на севере стоит храм Владыки Сяньлэ ‒ гордость нашего города, обязательно сходите помолиться. ‒ Благодарю. ‒ Хуа Чен собрался уже уходить, но зацепился взглядом за небольшую шпильку для волос. Она выглядела совсем просто: на деревянном основании вырезаны незамысловатые узоры, а самый ее конец украшал небольшой циркон. Он был точно такого же цвета, как и глаза его величества. Торговец увидел заинтересованность, и чтобы не терять потенциального покупателя быстро заговорил: ‒ Вижу господину приглянулась цзи? Ваша жена точно обрадуется, если вы преподнесете ей такой подарок. С этим предметом связана очень романтическая легенда. ‒ старик понизил голос и почти шепотом начал рассказывать. ‒ Однажды принц небольшой страны влюбился в богиню. Он делал все, чтобы привлечь ее внимание: возводил храмы в ее честь, устраивал празднования, захватывал земли. Но богиня не сошла к юному принцу, и тогда тот разозлился на нее и решил похитить свою возлюбленную… Сань Лан перестал слушать. Такие истории торговцы придумывают для каждой вещи, которая попадает им в руки. И все же он не понимал, как похищение любимого человека может считаться “романтичной легендой”. Мыслями демон был где-то далеко отсюда. Его воображение рисовало восхитительные картины. Его Высочество сидит к нему спиной, а густые темные волосы развеваются от небольшого сквозняка. Хуа Чен пропускает пальцы сквозь пряди и чувствует необыкновенную мягкость. Он собирает волосы своего принца в невысокий хвост и нежно дует на оголенную шею. В ответ ему слышится смешок и привычное “Сань Лан, не дразнись”. Еще несколько мгновений он просто держит тяжелые волосы в руках, а затем быстрыми движениями закручивает их пучок и закрепляет его деревянной шпилькой. Когда Се Лянь поворачивается, его глаза блестят так же, как и камень на цзи. ‒…минерал не здешний, так что и стоимость не дешевая, но я скину часть специально для такого благородного господина. ‒ Не стоит. ‒ с этими словами, он выложил на стол лист золота и, забрав шпильку, поспешил удалиться. Старик еще несколько минут стоял в оцепенении, провожая взглядом красные одеяния. До храма Хуа Чен добрался быстро, он уже узнавал местность. Речка, которая протекала за монастырем, поля, в которых он когда-то помогал гэгэ, и даже тропинка, ведущая к храму, осталась, но стала гораздо шире и ее обложили камнем. Все было знакомым и одновременно с этим чужим. На месте старенького здания раскинулось богатое, но безвкусно украшенное святилище. Несмотря на то, что уже вечерело, у входа в монастырь столпились люди. Они смеясь что-то громко обсуждали, что вызывало сильное раздражение. Сань Лан проскользнул мимо них во внутрь и замер. Помещение внутри оказалось ничем не лучше, чем снаружи. Высокие колонны ярко контрастировали с голубыми стенами, а от зеленой органзы, которая украшала все от потолка до пола, дергался глаз. Стол для подношений ломился от яств и цветов. На алтаре стояла статуя Наследного принца, бога войны, Императора небес Се Ляня. Его статуя. Одна из тех, которую он ночами создавал собственными руками в пещере десяти тысяч богов. В тот же миг демон захотел выскочить из храма на улицу, только бы не видеть ее. Его творения были лишь для глаз Его Величества, но если принц решил поступить с даром таким образом, то Хуа Чену оставалось только покориться. Однако его все еще беспокоило как много людей видело скульптуру, это было странное давящее чувство где-то в груди. Проведя так много времени с прообразом, Сань Лан мог сказать, что мрамор не передавал и тысячной части красоты Се Ляня. Ни мягкости кожи, ни очаровательно-неуклюжего выражения лица, ни задорного блеска глаз, ни покрасневших от смущения щек. Эта статуя пробуждала в нем воспоминания о тех днях, которые они провели вместе, живя под одной крышей. Не найдя сил вынести это, демон развернулся на каблуках и вышел прочь из здания.

***

Хуа Чен вернулся в Дом Блаженств чуть за полночь. Инь Юй и Хэ Сюань уже ждали в просторном зале. Он прошелся взглядом по присутствующим и ухмыльнулся. ‒ Я смотрю, ты решил оставить своего зверька дома? ‒ обратился демон к Черноводу. ‒ Он мой супруг. ‒ твердо произнес Хэ Сюань, и хоть сказано это было с привычным холодом, от Сань Лана не укрылась вспышка ярости, мелькнувшая в его глазах. ‒ Интересно. ‒ Хуа Чен хотел было посмеяться над иронией судьбы, но чувство, похожее на совесть не дало это сделать. ‒ Когда выдвигаемся? ‒ Сейчас на улицах слишком много народу: на небесах празднуют столетие с момента вознесения одного из богов. Это и усложняет, и упрощает нам работу: все чиновники еще нескоро разойдутся по своим резиденциям, но они будут слишком пьяны, чтобы что-то заметить. Как только будет возможность, я воспользуюсь сжатием тысячи ли и перенесу нас в грот под землей. ‒ Хорошо. Возможность появилась спустя несколько минут. Хэ Сюань быстрыми движениями начертил круг и что-то тихо пробормотав, дотронулся до заклинания ладонью. Три фигуры вспыхнули золотым светом и через мгновение зал опустел. Когда Хуа Чен открыл глаза, он не увидел ничего. Две бабочки вылетели из наручей, осветив помещение. Хотя сложно было назвать это помещением. Небольшой грот, сплошь окруженный землей, где и разогнуться в полный рост невозможно. Черновод сидел с закрытыми глазами, мысленно связываясь со своими двойниками. Стояла абсолютная тишина. Затем гуль указал немного правее от сидящего Инь Юя и сказал: ‒ Сюда нам надо. Посланник убывающей луны достал из рукава небольшую лопатку и принялся рыть в указанном направлении. Проход разрастался на глазах, но несмотря на это передвигаться пришлось почти на коленях. Прошли несколько долгих минут, прежде чем они оказались снаружи в небольшом переулке. Он был настолько узок, что в нем бы не поместилась и простая повозка. Хэ Сюань одним движением руки стряхнул землю с одежд и оглянулся. Чуть поодаль стоял невысокий юноша лет пятнадцати на вид. У него было женственное лицо и длинные черные волосы, он выглядел таким хрупким и потерянным, что никто бы в жизни не догадался, что под этой личиной скрывается непревзойденный демон. Хуа Чен подошел и, приложив два пальца к виску юноши, влез тому в голову. Демон изменил свой внешний облик, став выглядеть в точности как двойник. Скопировав воспоминания, он опустил руку и в его глазах появились озорной огонек. ‒ Тебе стоило идти в театр. Мир теряет такого актера. ‒ дразнился Сань Лан, ухмыльнувшись. ‒ Не испорть мне прикрытие. В этот момент двойник лопнул, стекая водой на землю. Видимо это было слишком громко, потому что с улицы послышался слегка пьяный голос: ‒ Кто здесь? Три демона застыли и пока Хуа Чен прикидывал каким образом избавиться от тела небожителя, Инь Юй быстрым шагом вышел на улицу. ‒ Доброй ночи, господин Лу Ян. Я вас напугал? ‒ Инь Юй, это вы? Что вы тут делаете? ‒ Я возвращался от своего шиди. Хоть мне и разрешено посещать Столицу, многие небожители не терпят присутствие демона на Небесах. Я пытаюсь не попадаться никому на глаза. ‒ слова Инь Юя звучали слащаво, даже приторно, будто он разговаривал с ребенком, но Лу Ян привыкший к такому, не обратил внимание. ‒ Понятно. Тогда будьте осторожны. ‒ Благодарю, желаю вам благополучно добраться до дома. ‒ они перекинулись еще несколькими вежливыми фразами и когда послышались удаляющиеся нетвердые шаги, Инь Юй вернулся. ‒ Обошлись без убийств. ‒ отметил Хэ Сюань. ‒ Нужно возвращаться. На улице было темно, а тишину нарушали лишь редкие вскрики где-то вдалеке, поэтому следующие слова, сказанные почти шепотом, были услышаны. Хэ Сюань на секунду остановился и, ничего не ответив, спрыгнул в туннель. Инь Юй повернулся к Хуа Чену и положив руку на грудь поклонился. ‒ Я всегда к вашим услугам, Градоначальник. ‒ сказав это, он скрылся вслед за Черноводом. Кто бы мог подумать, что Алое бедствие, стоя в переулке Небесной столицы, когда-нибудь произнесет “Спасибо”.

***

Проснулся Хуа Чен от криков, которые явно предназначались ему, а точнее Куану. Он поднялся со старой циновки и потянулся. Над ним стоял рассерженный мужчина. Это был Мун Лю ‒ старший и по совместительству главный из чиновников средних Небес этого дворца. Он несколько раз пнул Куана и снова забранился: ‒ Император уже на троне восседает, а ты даже не поднялся, бестолковый болван! ‒ если бы Хуа Чену не нужно было скрываться, то человек перед ним не успел бы моргнуть, как был бы мертв. ‒ Извините, я уже встаю. ‒ сказал юноша смущенно улыбнувшись. Он переоделся в простые голубые одежды, которые нашел в небольшом сундуке подле себя. Демон кое-как завязал волосы, и в этот момент в его комнатку снова ворвался Мун Лю. Уже молча, он схватил Хуа Чена за локоть и потащил к выходу. Комната Куана находилась отдельно от остальных слуг, в маленькой постройке в глубине сада. Хуа Чен предполагал, что изначально это место было сделано для хранения дров, но было отдано под комнату из-за ненадобности. Двойнику здесь определенно были не рады, используя его как мешок для битья. Сань Лан, еще не привыкший к своему хрупкому телу, то и дело спотыкался, но его держали крепко и грубо, не давая упасть. На бледной нежной коже уже краснели будущие синяки, и демон пообещал себе, что после того как закончит, он разберется с напыщенным идиотом. Его приволокли к ступеням дворца, где уже столпилась группа небожителей в таких же одеждах, как и у него. В их взглядах читались омерзение и насмешка. Но никто ничего не успел сказать, потому что ворота дворца распахнулись и оттуда в зеленом ханьфу вышел бог литературы ‒ Бо Лин. Хуа Чен мысленно сравнил его с павлином. Они двигались медленно. Впереди вышагивал Бо Лин, за ним по парам выстроились служащие, Сань Лан шел в конце. Выйдя на главную улицу, ведущую к императорскому дворцу, они влились в общий поток небожителей. Небесные чиновники такими же небольшими группками стекались к пантеону. У Хуа Чена все внутри задрожало, он будто снова оказался на горе Юйцзюньшань, протягивая руку Се Ляню, одетому в свадебный наряд. Будто он снова ждал восемьсот лет, перед тем как увидеть его. Забывшись, демон ускорил шаг и врезался во впереди идущего небожителя, из-за чего получил тяжелым веером по голове. Когда они вошли в тронный зал, Хуа Чен обомлел, его сердце словно вновь забилось, а в животе возникло какое-то странное чувство, будто сотня бабочек щекотали его желудок. Он не обратил внимание ни на золотые колоны, ни на прекрасные лампы, обтянутые расписными тканями, ни на шелковые драпировки, которые стекали с потолка обволакивая все пространство. Лишь он. Смысл его существования, его свет, его любовь. Се Лянь сидел на возвышающемся троне и рассматривал прибывающих. Он выглядел так же, как и в тот день, когда победил Безликого Бая. Только вот… вся его фигура излучала холод и властность. Исчез румянец с щек, а глаза будто стали чуть блеклыми. Сань Лан знал, что такие перемены не происходят просто так, и надеялся, что это было не очень больно. По мере того, как их группа приближалась к пьедесталу, колени Куана тряслись все сильнее. И вот, остановившись перед Его Высочеством, он склонил голову. Он знал, что ему следует отойти и дать другим поприветствовать Императора, но тело его не слушалось. Кто-то из свиты бога грубо оттолкнул его в сторону и только тогда к нему вернулся контроль над ногами и Хуа Чен последовал к своему месту в конце зала. Пока он отвернулся от своего бога, он не мог увидеть, как тот пристальным взглядом изучал его спину. Наконец все божества прибыли и уселись по своим местам, в зале воцарилась тишина. Се Лянь не спешил начинать, он величаво всматривался в толпу, будто выискивая кого-то. Наконец он заговорил: ‒ Приветствую всех собравшихся, благодарю за то, что смогли выделить время и прийти сюда. ‒ его голос был спокойный, с толикой надменности. ‒ Я собрал вас здесь для того, чтобы обсудить новости, пришедшие от генералов Пэя, Наньяна и Сюаньчжэня, которые на данный момент патрулируют территории горы Тунлу. Генерал Мингуан, не могли бы вы кратко изложить ситуацию, которая произошла с вами? Фигура в темно-синих халатах с золотыми доспехами на плечах выросла посреди зала и преклонило колено. ‒ Ваше Высочество, во время обхода подножия Медной печи пару дней назад мы обнаружили крайне агрессивного демона в белых одеяниях. ‒ Ни один мускул на лице Се Ляня не дрогнул, даже взгляд оставался все таким же холодным и непринужденным. Однако в зале воцарилась атмосфера тревоги, небожители бурно перешептывались, обсуждая услышанное. Немного подождав, пока волнения утихнут, Пэй Мин продолжил: ‒ Мы не стали вступать с ним в драку, так же из-за тканей, скрывающих лицо, мы не можем с точностью сказать, есть ли на нем маска скорби и радости. Небезосновательно мы предполагаем, что это если и не Бай Усянь, то может быть его преемником. Генералы Наньян и Сюаньчжень остались на горе, чтобы присматривать за ним, новой информации пока от них не поступало. ‒ генерал закончил свой доклад. Хуа Чену вдруг захотелось засмеяться, он обвел взглядом высокопарных болванов, сидящих здесь и прикрыл глаза, чтобы успокоить свои чувства. Только что он услышал описание Скорбящей девы ‒ призрака умершей вдовы, которая еле как дотягивала до звания свирепого. Таких было много, и Хуа Чен наслаждался незнанием остальных небожителей. Се Лянь обдумывал слова Мингуана, когда особо наглые небожители выкрикивали, как стоит поступить. Его Высочество поднял руку, призывая к тишине. ‒ Цзюнь У заперт под горой, он не может оттуда выйти без моего ведения, и я также сомневаюсь, что это преемник, потому что… ‒ Се Лянь замялся ‒ у Белого Бедствия другие способы, он не стал бы дожидаться, пока откроется Тунлу. Я отзову генералов и сам отправлюсь к медной печи, чтобы проверить и сразиться с демоном. Есть ли желающие отправиться со мной? Никто не ответил. Хуа Чен тоже промолчал. ‒ Хорошо, тогда с этим разобрались. Есть ли у кого-нибудь еще какие-то новости? Следующие два часа Се Лянь решал мелкие земельные споры, а Сань Лан давным-давно перестал понимать, о чем говорят чиновники, точнее не хотел понимать. Он смотрел на прекрасный облик своего принца, облаченного в императорские халаты. Ткани, вышитые золотом, подчеркивали его величественный стан, а волосы, забранные в высокую прическу, украшала корона. Такого Се Ляня хотелось спрятать и никому не показывать. Хуа Чен и забыл, насколько сильно он соскучился по нему, пока не увидел того, восседающего на троне. ‒ Думаю, на этом мы и закончим, благодарю всех за то, что пришли. ‒ Сказал Император после того, как разрешил последний пустяковый спор. Вид его сделался слегка уставшим, но мало кто, кроме демона это заметил. Небожители ринулись на выход, а Се Лянь скрылся во внутренних залах дворца. Поймав в толпе Мун Лю, Хуа Чен сказал: ‒ Идите без меня, я хочу задержаться. ‒ небожитель надменно хмыкнул. ‒ Никто и не собирался тебя ждать, делай, что хочешь. После этих слов Сань Лан начал пробираться через толпу, которая сметала его обратно к выходу. Люди бранились и пинались, их облик сейчас не был таким благородным и величавым, каким видели их последователи. Они больше походили на стадо мулов, которые пытались пройти в загон. Наконец Хуа Чену удалось выбраться из давки, и он поспешил за Его Высочеством. Зайдя за угол, он увидел Се Ляня, который стоял на небольшой террасе, спиной к нему. Его Высочество не услышал поспешных шагов, и только вскрик заставил его обернуться. ‒ Владыка! ‒ прокричал Куан, бросаясь в ноги своего повелителя.