Сброс

21 февраля, вторник Лос-Анджелес, 19:13 Стилински откидывается на спинку сиденья. В машине Тео слишком чисто. У Стайлза в джипе родной и любимый завал. Чёрт… как же хочется домой. Стайлз со стоном выдыхает и снова переводит взгляд на окно заправки. Рейкен стоит на кассе, миролюбиво болтая с продавцом. Вежливо улыбается, а глаза холодные до озноба. Он хоть понимает, какой из-за этого вызывает в мозгу диссонанс? Стайлз устало скользит взглядом по профилю Тео, по привычке пытаясь подметить любые детали. У него явный недосып в пару дней. Отросшая щетина. Он выглядит повзрослевшим. Неужели Монро так наседает, а Скотт об этом молчит? Или у Тео какие-то личные проблемы? Стилински поднимает руку и прислоняет указательный палец к стеклу, закрывает правый глаз, словно целится из пальца прямо в сердце Тео. Рейкен касается картой терминала, говорит что-то продавцу. Очевидно, забавное, потому что девушка сразу смеётся. — Ну и кто ты такой? — мрачно спрашивает Стайлз, рассматривая Тео. — Улыбчивый пацан, которого я знал в детстве? Или расчётливый убийца, похищающий подростков в угоду безумным учёным? Всё это одновременно? Жил он в Лос-Анджелесе, ага. И в Нью-Йорке. И в Париже он жил. В Риме тоже. В Венеции. Где он только не жил. Стайлз даже знает, как долго. Тео вдруг поднимает глаза. Так резко, словно что-то почувствовал. Стайлз вздрагивает. Рейкен смотрит прямо на него, и Стайлз ощущает этот взгляд своей кожей даже сквозь стекло пикапа и окно заправки. Тео склоняет голову набок, задавая безмолвный вопрос: «Что ты делаешь?». Стилински отрывает руку от стекла и показывает Тео средний палец. Мгновение Тео просто рассматривает Стайлза. А потом с безмятежным видом складывает указательные и большие пальцы каждой руки в символ сердечка. — Придурок, — Стайлз издаёт смешок и отворачивается от стекла. Какой же придурок. Стилински, наверное, придурок тоже, раз ему от этого весело. И по какой причине только с Тео Стайлз чувствует себя нормальным? Рейкен никогда не смотрел на него этим взглядом: «Опять аддерол?» или «Ты снова начинаешь, да? У тебя этот период?». Но и никто не смотрел на Стайлза так, как на него смотрит Рейкен. Во взгляде Тео нет никакого ожидания или скрытого напряжения. Словно всё, что может выкинуть Стайлз, Тео способен отбить. И какой бы бред ни внушал ему Стайлз, Тео ответит на это что-то более жуткое. Он смотрит просто… запутывающе. Дуряще. Словно Тео — лайтовая версия Ногицунэ, с которой хочется поразвлекаться, но только без тяжёлых последствий. Без смысла. Без цели. Просто спорить. Просто болтать. Просто ехать за Дереком Хейлом. Тео возвращается и садится за руль. Никто из них не комментирует произошедшее. Ну да, Стайлз пялился на Тео, указывая на него пальцем. Ну да, Тео просто взял и показал ему сердечко. Подумаешь. Им нужно ехать в клуб. — Для выражения любви есть жест попроще. Корейский, — говорит Стайлз и показывает его: поднимает правую руку, сводит большой и указательный пальцы, а потом перекрещивает, соприкасаясь подушечками. — Это больше похоже на жест «дай денег», — хмыкает Тео. — Хочешь мои деньги, Стайлз? — А ты мне дашь свои деньги? — Может, и дам. — Очень зря. Я их сразу потрачу на ерунду, — искренне обещает Стайлз. — Я даже не удивлюсь. На какую? — На шлем Дарта Вейдера, например. — Ну, во-первых, это не ерунда… — Рейкен приподнимает брови. — Я так и знал, Тео, что ты прогоришь именно на этом. Ты — подлый, бесстыжий ситх… — Почему я снова ситх? — Потому что все ситхи хотят шлем Вейдера. Вас так просто вычислить. Тео смеётся. — Мне следовало догадаться, что это джедайская проверка. Но желание обладать шлемом просто снесло мне мозги. — Ты и в детстве хотел быть ситхом. — Нет, — вздыхает Тео. — Да, — отзывается Стайлз. — Ты хотел быть джедаем, — улыбается Рейкен, — а меня ты заставлял быть ситхом, чтобы тебе было, с кем сражаться. — Такого не… — Стайлз замолкает, вдруг вспоминая какой-то момент из детства, где Тео забирает красный игрушечный меч только потому, что Стайлз ему выбора не оставил. — И почему ты не спорил и не забирал у меня джедайский меч? — Ну, ты радовался из-за синего цвета, так что я не заморачивался. — От этого цвета, Тео, зависел жизненный путь юного падавана. — Знаешь, мы выбрали разные пути и всё равно едем вместе в одном пикапе. Видимо, цвет не имел никакого значения. Стайлз сужает глаза: — Мы едем в пикапе на разных сторонах. Тео скептически смотрит на Стайлза и снова возвращается к дороге. — Сейчас есть лишь Монро и мы. Непохоже, что я на стороне Монро, да? Хотя она предлагала. — Она что?! — Стайлз подпрыгивает на сиденье. — Ну, мне поступали предложения примерно с таким содержанием: «Тео Рейкен, ты — создание науки, а не сверхъестественных сил, мы можем найти способ договориться и сохранить тебе жизнь, если ты выдашь нам планы МакКолла, Хейлов, Стилински…» — И что ты ответил? — с подозрением спрашивает Стайлз. — Я ответил: «Не знаю насчёт планов МакКолла и Хейлов, но в планах Стилински заебать мне мозги цветом световых мечей», — Тео снова метает в Стайлза быстрый весёлый взгляд. — Не думаю, что удовлетворил интересы Монро. Стайлз улыбается, прислоняясь лбом к стеклу, и смотрит на отражение Тео в окне. — Ты не мог так сказать. Ты не мог предвидеть, что мы будем говорить о «Звёздных Войнах». — Конечно, я мог, — возражает Рейкен. — О чём нам ещё говорить, если это было главной темой нашего детства? — И много ты помнишь из детства? — Не очень. Но про это помню. — Если ты хотел быть джедаем, то нужно было сказать, — произносит Стайлз. — Зачем? — Просто, чтобы я знал. Тео молчит, вглядываясь в дорогу. — Ты бы мне не поверил, — наконец говорит он и улыбается. Стайлз открывает рот, но Тео перебивает: — Тебе тоже никто не верит. Но вся разница между нами в том, что ты упорствуешь и заставляешь людей поверить тебе, а я этого не делаю. Тео качает головой. Его волосы заметно отросли, пара прядок падает на лоб. Стайлз снова проходится взглядом по его ровному профилю, спускается ниже. Капюшон толстовки Тео сбился набок, и у Стайлза возникает сильное желание его поправить. Стилински сцепляет пальцы. — Поэтому Марсель забрал меня, а не кого-то другого, — продолжает Тео. — Он сказал, что я — «зло». И я не стал спорить. Зло так зло. А ты бы упорствовал до последнего. — Ну и умер бы, вероятно. — Нет. Я думаю, Марсель побоялся бы к тебе сунуться. Ты вспомни, какие кошмарные носил брекеты… — О, блядь, завали, — фыркает Стайлз. — Ты по локоть бы руку ему отгрыз с этими своими зубами в металле. Это было просто пугающе. Я постоянно испытывал ужас. Стайлз смеётся. Ужас он испытывал… Да ему было плевать. — У меня даже сейчас волосы на руках дыбом встали, — говорит Рейкен, и его голос полон такой горечи, что Стайлз невольно восхищается его умением притворяться. Стайлз тянется к руке Тео, чтобы закатать ему рукав и проверить. Кожа Тео горячая, и Стайлз вздрагивает, сознательно вынуждая себя не отшатнуться. Температура оборотней выше нормы. Малия тоже вечно пылала. Но сколько бы раз Стайлз ни касался её — никогда так не обжигало. Стайлз просовывает пальцы под рукав Тео и поднимает ткань вверх. Тео никак не реагирует на прикосновения, а просто продолжает держать руль и смотреть вперёд. Но скашивает глаза на своё предплечье, когда Стайлз наконец задирает рукав. Тёмные волоски на руке Тео действительно приподняты. — И почему они реально стоят? — спрашивает Стайлз, опуская рукав Тео обратно. — Ты же не можешь всерьёз бояться брекетов. Это тупо. Тео усмехается. — Они не стояли до этого. Просто мне стало щекотно из-за тебя. Стайлз снова откидывается на спинку сиденья и смотрит на мелькающие разноцветные огни. — Ты дёрнулся, — задумчиво произносит Тео, — когда коснулся меня. — Да, потому что ты весь горишь. — Я не горю. — У всех оборотней температура 37-38. — Я не оборотень, — просто говорит Тео. — Я химера. Луна на меня влияет не так. Ряд растений не действует. И температура у меня обычная. — Значит, у тебя жар. — Твои руки просто холодные или тебя морозит. Ты заболел? — Нет, — отрезает Стайлз. — Да-а-а-а, — тянет Тео. — Я не болен. — На улице градусов 7-10, а ты в тонкой кофте. Мог заболеть. И у тебя щёки красные. — Потому что ты меня достаёшь своей внезапной заботой, — Стайлз сжимает и разжимает пальцы: ощущение прикосновения к горячей коже Тео всё ещё не исчезло. — Это не забота. Я боюсь, что ты умрёшь от простуды, — честно говорит Рейкен. — Скотт меня закопает. — Тео, от простуды не умирают. — Скотт притащит меня в клинику и скажет: «Ты не справился с элементарным заданием, Тео, ты простудил Стайлза, на тебя нельзя положиться, я больше не хочу тебя видеть». — Да, это чертовски похоже на Скотта. Он же именно так обычно и поступает. А, нет… кажется, он прощает всех подряд — что бы они, блядь, не сделали. — О, это была попытка меня уязвить? Ну, Скотт простил мне своё убийство, но он меня не простит, если ты умрёшь от простуды. — Да с чего ты… — возмущённо начинает Стилински. — Помнится, ты чуть не умер, потому что проглотил муху. — Тео цокает языком. — Я вынужден быть осторожным. — О господи, ты сравниваешь дикий дух лисы и простуду? — Стайлз выпрямляется и садится ровно, указывает вперёд. — Клуб здесь. Дальше есть парковка, но она обычно забита… смотри, там место! Там место, Тео! Не проеби мес… — Я вижу, — Рейкен отводит руку Стайлза, снова обжигая его своей кожей. — Ты реально попытался выхватить у меня руль? Тео паркует пикап между мерседесом и порше. Глушит двигатель. — Пойдёшь в клуб в своей толстовке универа? — спрашивает Рейкен. — А ты пойдёшь в клуб со своей щетиной? — ядовито откликается Стайлз. — У тебя тоже щетина. Стайлз машинально проводит рукой по щеке. — У меня лёгкая щетина, а твоей — неделя. — Три дня, — хмыкает Тео. — Кошмар. Должно быть, тебе тяжело, — язвит Стайлз. — Не выпускаешь бритву из рук. — Ты хочешь, чтобы я побрился? Почему ты вообще заговорил об этом? — Потому что я смотрю на тебя и вижу щетину, — Стайлз указывает на Тео пальцем, очерчивая в воздухе линию его челюсти. — Это меня раздражает. Тео прищуривается. — Тебя раздражает, что у меня растут волосы? Я вот смотрю на тебя и вижу твою толстовку. Она тоже меня раздражает. — Тео, ты уже не знаешь, к чему придраться. Стайлз дёргается, ощущая, как начинает вибрировать телефон в кармане джинсов. Он привстаёт на сиденье, изогнувшись, и достаёт телефон. На экране висит фото Лидии. Огромный ком поднимается к горлу, распирая его изнутри. Стилински сбрасывает вызов. — Идём? — спрашивает Тео, когда Стайлз возвращает телефон в карман. Стайлз не отвечает. Рейкен берётся за ручку двери, собирается выйти. — Нет-нет, давай ещё посидим вместе, — быстро говорит Стайлз и хватает его за предплечье. — Я мечтаю провести это время с тобой. Тео мрачно на него смотрит и садится обратно. Стайлз практически чувствует, как Рейкен обводит взглядом его лицо. Он смотрит на шею, отмечая подрагивание кадыка. Слушает его сердце. Сейчас спросит. Сейчас спросит, что происходит. Тео молчит. Пара минут проходит в мучительной тишине. Для Стайлза. Тео, наверное, слышит многое. Сердце Стилински колотится, кружится голова. Он пытается вдыхать воздух маленькими порциями. Так хочется сделать большой и глубокий вдох, но лёгкие словно не могут раскрыться, и Стайлз знает, что это обман организма. Гипервентиляция. Мозг считает, что ему не хватает кислорода, хотя его, наоборот, переизбыток. Это точно минут на двадцать. Нужно задержать дыхание. Было бы быстрее и проще, если… Рейкен достаёт из отсека для мусора на двери пустой бумажный пакет из-под черничных маффинов, расправляет его и протягивает Стайлзу. Стилински растерянно смотрит. Он хочет потянуться вперёд, но вдруг понимает, что всё ещё держит Тео за предплечье. Сильно. Наверное, до синяков. Стайлз косится на свою руку, словно она не его. Медленно отпускает предплечье Тео и забирает бумажный пакет. — Дыши уже, — спокойно говорит Рейкен и переводит взгляд на лобовое стекло. Стайлз прижимает пакет к губам и делает выдох. Вдох. Стайлз не знает, что будет дальше. Он и Тео просто ворвутся в клуб с кровавым флаером и начнут расспрашивать всех, где мрачный бородатый мужик? Пусть так. Стилински вообще-то не против выпить: за рулём всё равно Рейкен. Когда дыхание восстанавливается, Стайлз сминает пакет и передаёт его Тео, который кидает его обратно в отсек для мусора. — Пошли, — говорит Стайлз. Он выходит из пикапа и с силой толкает дверцу. Внезапная кошмарная боль в правой руке заставляет Стайлза открыть рот в беззвучном вопле. Он разражается руганью, осознавая, что прищемил себе пальцы. Подушечки мгновенно краснеют. — Как это вообще возможно? — раздражённо бросает Тео и подходит к нему. — Дверь нужно держать за ручку, а не за панель! — Да ничего я не… — начинает Стайлз и болезненно выдыхает, когда Тео обхватывает его запястье. Их вены становятся чёрными одновременно, и Стайлз заворожённо смотрит на эту тьму, проступающую под его бледной кожей. Не слишком ли много контакта за такое короткое время? Они за всю жизнь столько друг друга не трогали, как за эти полчаса. Разве что когда были детьми. — У тебя болит голова, — вдруг говорит Тео и морщится. — Я в курсе… — отвечает Стайлз. — Болела. — И горло, как будто ты прос… — Я не простыл, Тео. Я никогда не простуж… — Океан, Стайлз. Ветер холодный и влажный, — Тео отпускает руку Стайлза и подталкивает его вперёд, вынуждая идти перед ним, как под надзором. — А ты ходишь в дурацкой толстовке с Джорджем Вашингтоном, словно его постная мина может кого-то согреть. Заходи уже в клуб, только смотри, задницу не прищеми. Стайлз оборачивается через плечо. — Я выпью и сразу согреюсь, Тео. Ты себя таким порадовать не можешь. Должно быть обидно? — тянет Стайлз и хватается за ручку двери «Гадюшника». — Или химеры напиваются тоже… Стайлз замолкает, разглядывая огромного темнокожего мужика с длинными волосами, уложенными в странную высокую причёску. Наверное, охранник. Комната такая маленькая, словно крошечная прихожая метр на метр. Мужик полностью заполняет её собой. Он пугающе мускулистый, как будто жрёт стероиды как конфетки. На нём короткая майка и джинсы. Плечи усыпаны блёстками, мерцающими в слабом освещении комнаты. Мужик переводит свирепый взгляд со Стайлза на Тео, и его глаза недоверчиво расширяются. На секунду Стилински видит, как его радужки загораются жёлтым. Оборотень?! — Тедди? — говорит мужик низким взволнованным голосом, и Стайлз слышит тяжёлый вздох Тео за спиной. — Привет, Ридли, я… — начинает Рейкен, но мужик уже отталкивает Стайлза в сторону и сгребает Тео в объятия. Стайлз хватается за стену, чтобы не свалиться от этого зрелища. Он даже не может смеяться нормально, а просто снова задыхается, закрывая рот рукой. Тедди… Тедди Рейкен. Тео не видно за этой сверкающей грудой мышц, которая громко вопит: — Тед, Тедди! Чувак! Тебя не было два года! Два! Я думал, ты отбросил концы! Ридли просто поднимает Тео в воздух, словно он вообще ничего не весит, а потом с воем подпрыгивает вместе с ним и ставит, наконец, на пол. Тео поправляет толстовку, старательно избегая взгляда Стайлза. — Блядь, Тед, пошли! Ты тоже! — Ридли закидывает руку на плечи Стайлза. — Попрошу Купера налить выпить! Стайлз ахает, ощущая, как ноги подкашиваются под весом этой громадной руки, и теперь уже очередь Тео смеяться над ним. Ридли толкает вторую железную дверь, ведущую в зал клуба, и на Стайлза обрушивается грохот музыки. Он окидывает взглядом зал: пухлые пурпурные диваны, обтянутые глянцевой кожей. Кажется, они вот-вот лопнут, словно спелые вишни. Посетители курят прямо в клубе, болтают; кто-то громко смеётся. На обшарпанных стенах круглые зеркала с подсветкой. Всюду развешаны чёрно-белые фотографии и таблички с воодушевляющими надписями. Со сцены играют рок. Гитаристы остервенело трясут головами, барабанщик бьёт по тарелкам подобно сумасшедшему. Генераторы дыма взметают вверх пар; прожекторы горят ярко-красным, погружая сцену в какое-то плотное адское марево. Ридли толкает Тео и Стайлза к барной стойке. Стайлз упирается в неё руками, едва не врезаясь в женщину в кожаных штанах и жилете с глубоким вырезом. Она поворачивает лицо, и Стайлз видит густо подведённые глаза с растёкшейся тушью. — Привет, детка, — подмигивает она и отворачивается обратно, продолжая болтать с собеседником. — Куп! Купер! — орёт Ридли и смачно стучит по стойке ладонью. — Налей этим парням что покрепче! Купер выглядывает из-за барной стойки, и его лысина отражает мерцание прожекторов. Он мрачно смотрит на Стайлза, потом на Тео. Видимо, из-за своего уставшего вида они кажутся ему достаточно взрослыми, так что Купер не уточняет их возраст. Он достаёт два низких широких стакана из толстого стекла, бросает лёд и разливает виски. Толкает один стакан Стайлзу. Стакан скользит по полированной столешнице прямо ему в руку. Стайлз проводит подушечкой указательного пальца по выступающим граням стакана, а потом выпивает виски залпом. Вытирает рот тыльной стороной ладони. Горло горит. Тео внимательно смотрит на Стайлза и явно хочет что-то сказать, но Ридли отвлекает его, похлопывая по спине и выдавая поток бессвязной речи, прерываемой звучными «Тедди» и «чувак». — Подкрепить аконитом для действия? — подмигивает Купер Тео и кивает на подозрительную бутылку с фиолетовой жидкостью за спиной на стеклянных полках. — Нет. Тео тянется за своим стаканом, но Стайлз забирает его, выхватывая из пальцев Тео в последний момент. Пара янтарных капель падает на стойку. Купер мгновенно смахивает их салфеткой. — Любишь выпить? — усмехается Купер Стайлзу и наливает ещё стакан, толкает его к Тео. — Повтори мне, Куп! — говорит девушка рядом со Стайлзом и снова оборачивается. — Окей, Мэгги… хоть упейся! — Купер снова ныряет под стойку. Мэгги смотрит на Стайлза как раз в тот момент, когда он осушает второй стакан. Стилински закашливается, и Мэгги хихикает. — Не торопись, детка, успеешь ещё накидаться, — она облокачивается на стойку и рассматривает лицо Стайлза. — И откуда ты взял такие красивые карие глаза, м? — Эм… это генетическая данность, на которую я не влиял. Карий цвет самый… распространённый, — произносит Стайлз и смотрит на её губы, накрашенные тёмной матовой помадой, но он не может разобрать точный оттенок в сверкающем освещении. Тёмно-фиолетовый или бордовый. Всё вокруг начинает казаться смазанным. Стайлз улавливает обрывки разговора Тео и Ридли. Приглушенный музыкой голос Рейкена сейчас кажется грудным, бархатистым. Или он всегда таким был? — Мы ищем одного друга, — говорит Тео, покачивая стакан виски в руке, — Дер… — Мигеля. Мигеля Хуарез… Синква… Тиаго, — вставляет Стайлз и ловит ошарашенный взгляд Тео. Кажется, Тео мгновенно решает, что Стайлз уже просто пьян. Как какой-то слабак. Ну, Тео не может быть в курсе, что у отца Стайлза всегда было полно запасов виски, за которыми он не особо следил. Шериф притрагивался к ним, только если разбирал какое-нибудь совсем тяжёлое дело. Не то чтобы Стайлз напивался, воруя у отца алкоголь, но пара стаканов его точно с ног никогда не валила. — Да, Мигеля… — бесстрастно повторяет за Стилински Тео и возвращает взгляд на Ридли. Дальнейшие пять минут Стайлз, как и Ридли с Купером, проникается слезливым рассказом Тео о том, что у Мигеля проблемы с употреблением препаратов; что Тео очень переживает за своего друга; что малыш Скотт ждёт папу Мигеля дома; что жена Мигеля — Алан… Алана — просто места себе не находит от беспокойства. — Бородатый такой? Серьёзный? — спрашивает Купер, вытирая бокал белым хлопковым полотенцем. — Я этого Мигеля запомнил не потому, что он мне был так интересен. Интересна была его спутница. Волосы — чистый огонь, такая красотка. Называла себя «Лола Мола» и всё хохотала. Стайлз смотрит на лёд в стакане. Кубик льда трескается пополам. Что ещё за Лола Мола? Очередная опасная девушка Дерека? Дерек никогда не встречается с нормальными женщинами. — О, точно! — восторженно говорит Ридли. — Та испанская львица! Или лучше сказать… — Ягуар? — задумчиво спрашивает Рейкен. Стайлз поворачивает голову к Тео и встречается с ним взглядом. Тео думает, что эта Лола Мола — нагваль? Могут ли здесь быть замешаны Калаверас? Арая уже однажды похищала Дерека, что ей мешает сделать это ещё раз? — Да, возможно, — кивает Купер. — Про аконит она была в курсе. Всё вокруг взлетает яркими всполохами прожекторов. Ванильный запах Мэгги, сидящей рядом, кажется душистым дымом. Пятна света ложатся на лицо Тео — его глаза невозможно зелёные. «Карий — самый распространённый цвет глаз. Зелёный — самый редкий», — думает Стайлз, чувствуя, как его накрывает волной опьянения, словно мозг поливают оливковым маслом. Мэгги хватает Стайлза за воротник толстовки и утягивает за собой от барной стойки. — Потанцуем? — улыбается Мэгги. Её пальцы вцепляются в запястья Стайлза. Она кладёт его руки себе на талию. Стайлз смотрит по сторонам, потому что смотреть в её глаза — стыдно, а смотреть в декольте — кажется верхом неприличия. Похоже, Тео обменивается с Ридли номерами телефонов. Купер вытирает свою лысину полотенцем, которым только что протирал бокалы. Танцующих посетителей не так уж много, в основном — молодые парочки. Но они больше заняты поцелуями. — Я не слишком хорош в танцах, — говорит Стайлз Мэгги и косится на Тео, который одаривает его насмешливым взглядом. Тео поворачивается и прижимается поясницей к барной стойке, скрещивает на груди руки, словно собрался любоваться приятным зрелищем. Ну, очевидно, позор Стайлза для Тео — это приятно. — Расскажи мне что-нибудь о себе, — мурлычет Мэгги. Рассказать? Что рассказать? — Я… недавно читал работу об анализе различных брызг крови. Знаешь, по форме пятен крови можно определить, как именно убили… — Стайлз переводит взгляд на удивлённую Мэгги и быстро говорит: — Мне это было нужно для учёбы. Мэгги медленно кивает. — Понятно. А на кого ты учишься? Стайлз снова смотрит на Тео, закатывающего глаза. Его губы явно шепчут: «Зануда, блядь. Брызги крови… серьёзно?» — Почему ты постоянно пялишься на него? — спрашивает Мэгги и тоже смотрит на Тео. — Я увела тебя у твоего парня? — Что?! — выкрикивает Стайлз, но его голос поглощает музыка. Рейкен смеётся. Мэгги отпускает Стайлза, поворачивается к Тео и кричит: — Он твой парень? Тео отвечает с самодовольной улыбкой: — Да! — Нет! — орёт Стайлз, обращая свой крик почему-то именно к Тео, словно он и так не знает правду. Какая же сука. Рейкен пал настолько низко, что прилюдно клевещет на Стайлза. — Поругались что ли? — Мэгги хитро улыбается, делая шаг назад. — Ну, я не готова быть разлучницей, детка. Лучше вернись и помирись с ним. Обидно терять такого красавца. Стайлз поджимает губы и действительно возвращается к Тео, но только для того, чтобы сжать в кулак ткань толстовки на его груди и потащить Тео на улицу за собой. Там-то Стайлз и сделает ему внушение. — Пока, Ридли! — кричит Тео, оборачиваясь назад. — Напиши, если ещё что-нибудь вспомнишь! — Пока, Тед! — громовым голосом орёт ему Ридли вслед. — Больше не теряйся! Стайлз тащит Рейкена через весь зал, отмахиваясь от облаков сигаретного дыма. Стилински абсолютно уверен, что если отпустит Тео прямо сейчас, то он так же спокойно пойдёт за ним. Но Стайлз всё равно зачем-то продолжает сжимать его толстовку. Холодный ветер ударяет в лицо, когда Стайлз толкает дверь на улицу. — Какого хрена?! — кричит он и оттаскивает Тео в сторону, наконец отпуская его. — Ты нёс всё это дерьмо прямо перед… — Перед кем? — отзывается Рейкен и поправляет капюшон. — Ты знаешь эту девчонку всего три минуты. Какая разница, что она будет думать? Ты взбесился не из-за этого. Тео идёт мимо Стайлза к пикапу. — Из-за чего же я, по-твоему, взбесился? — кричит Стайлз в спину Тео и идёт за ним. — Ты долбаный эксперт по… — Из-за себя, — Тео резко оборачивается и подходит к Стилински вплотную, склоняет голову набок. — Зачем ты вообще приехал в Лос-Анджелес, Стайлз? Зачем пошёл танцевать с Мэгги? Зачем флиртовал с ней? Зачем напился? Забыл, как говорить «нет»? Хочешь изменить Лидии? Как неожид… Стайлз не понимает, когда именно замахнулся. Он чувствует, что ударил Тео только тогда, когда боль в костяшках настигает его; когда Тео отшатывается назад, прислоняясь спиной к капоту пикапа. Стайлз бросается к Тео, не давая ему опомниться, и хватается за воротник толстовки, замахиваясь снова. — Ну, — усмехается Тео, запрокидывая голову назад. Кровь из носа уже успела затечь ему в рот. — Бей ещё. Стайлз прижимает его к капоту, нависая сверху. Кулак замирает в воздухе. Тео даже не сопротивляется. Снова. Как и в прошлые разы: на улице за полицейским участком, на крыше больницы… Считает, что Стилински настолько слаб, что драться с ним — унизительно? Или просто позволяет… Стайлз чувствует, как в носу и горле начинает ужасно першить. Нёбо словно щекочут пёрышком. Стайлз чихает, дёргая головой так резко, что появляется боль в шейных позвонках. Рейкен мрачно на него смотрит. — Ты чихнул на меня, — просто констатирует Тео. — Я весь в твоей слюне. Я буквально чувствую её на щеке. — Извини, — не слишком искренне говорит Стайлз, опуская его. — Ты заболел, — произносит Тео. Он остаётся полулежать на капоте, складывает руки на животе и смотрит наверх, словно просто хочет полюбоваться на звёзды. — Нет, — говорит Стайлз, хотя он, очевидно же, заболел. Но согласиться с Тео хоть в чём-то — это слишком для Стайлза. — Да, — Тео приподнимается на локтях. — Ты специально меня выводишь, чтобы я зло на тебе срывал? — спрашивает Стайлз. — Нет. — Да, — вздыхает Стилински. Игра в «да-нет» уже порядком его задолбала, но Стайлз ничего не может с собой поделать. Если Тео говорит «да» — Стайлз должен ответить «нет». Нельзя просто взять и перестать это делать. Стайлз рассматривает лицо Тео. У него родинка на левой щеке. Она всегда раздражала Стайлза — с самого детства. Хочется стереть её рукавом, словно Рейкен случайно испачкался или поставил себе точку маркером, например. И ничего не заметил. — Откуда ты знаешь Ридли? — наконец спрашивает Стайлз. Просто чтобы спросить хоть что-то и прервать эту тяжёлую битву взглядов. — Раньше он работал на фейсконтроле в другом клубе, где… — Где ты жертв находил, — заканчивает за Тео Стайлз. Тео смотрит на него странным взглядом, словно решает что-то внутри себя. А затем медленно кивает. — Да. В клубе, где я находил жертв. Ну надо же, какой прогресс. Даже не уклоняется. Стайлз прячет руки в карманах толстовки. Тео встаёт ровно, отстраняясь от пикапа, и устало потирает шею. — Ладно, Тедди, поехали обратно в отель, — говорит Стилински. Стайлз прилетел в Лос-Анджелес прошлой ночью. Уснуть так и не смог. Сейчас сонливость обрушивается на него, словно бетонная плита падает с неба прямо на голову Стайлза. На разговоры нет сил. Но Тео и не пытается начать диалог. Он всегда удивительным образом чувствует, когда нужно заткнуться. Какая поразительная способность. Стайлз ей, к сожалению, не обладает, поэтому страшно завидует. Хотя завидовать Тео… это, конечно, такое себе. Когда Рейкен подъезжает к отелю «Дюны», Стайлз открывает дверцу и на этот раз не держится за панель. С этим пикапом он больше шутить не будет. Стилински идёт к уличной лестнице. Его номер на втором этаже. За спиной не слышно шагов. Стайлз оборачивается. Тео торчит в пикапе. Забыл что-то? Или… Стайлз возвращается обратно и стучит в окно со стороны водительского сиденья. Тео опускает стекло. — Собираешься ночевать в машине? — недоумённо спрашивает Стайлз. — Не страдай хернёй, мой номер двухместный. Тут только такие и остались. Пошли. Рейкен сдвигает брови, словно щедрое предложение Стайлза его вовсе не впечатлило. — Слушай, если ты будешь сидеть в пикапе под моим окном — для меня это будет ещё более жутко, чем если ты будешь спать на соседней кровати. Так я хотя бы смогу увидеть, если ты что-то… начнёшь замышлять. Тео не может сдержать удивлённый смешок. — Я что-то начну замышлять? Разве это не ты напал на меня пятнадцать минут назад? Стайлз хмыкает: — Ну, давай пообещаем друг другу: никаких нападений этой ночью.