Лес из тысячи сердец

      Джейсон всегда читал сказки о мифах с лёгкой ухмылкой и тотальным неверием — и особенный пунктик в этой теме занимали боги. Личности, сокрытые где-то в небесах, ветре, огне, влияли на парня губительными долгими рассуждениями о ценности своей жизни, если представить, что кто-то там сможет оборвать все его достижения одним взмахом руки. Может, ему просто не нравилось хаотичное повествование о невообразимых существ, неподвластных науке, а может его суперэго отказывалось принимать что-то могущественнее, чем он сам.       «Если я не могу защититься, мне остаётся лишь подчиниться» — рассуждал он в один из дней, смотря на изображение человека, сжимающего в руках сполохи молний. Что-то ползло по венам, сжималось в груди. Страх? Зависть?       Но, когда перед ним предстал тот самый админ, неверие растаяло. Остались зависть и ненависть к своей беспомощности. Подводных храм, ледяной дворец, Институт, мир под бедроком, и чёртовый кроваво-красный Маяк, что забрал в свои руки один психбольной божок — он всё больше и больше удостоверялся, что никому нельзя иметь такую силу. Ярость наполняла Джейсона до краёв, штормом билась в бессознательном — чувство, что он может защититься и покорить всесильное существо, до этого издевавшиеся над ним, придавало решимости.       Но стоило подняться на вершину башни — руки предательски задрожали. Оцелоты и Лукас пропали, оставляя Джесси одного напротив величавой высокой фигуры, что возвышается над ним, паря в воздухе. А утреннее солнце слепит глаза, заставляет щурится, скалится, подобно дворовой собаке.       Админ.       Одно это слово заставляет чувствам Джесси перемешаться, сплестись в один клубок, пульсирующего где-то в животе — среди них точно есть восхищение обладателем этого лаконично-издевательского титула. Взгляд скользит по алым линиям, что проходят по плащу Ромео, как они светятся, напоминая багровые реки, чьё содержимое бог выжал из своих врагов. По крайней мере, так кажется.       — Я обычно не веду разговоров, но ты особенный, Джесси из Маяка, — раздается слегка вибрирующий голос. Админ спускается на пол, цокнув небольшим каблуком на высоких сапогах. Он смотрит надменно, с ноткой презрения и собственного превосходства.       «Псих. Социопат. Уё-»       — Я знаю, зачем ты пришел. Предсказуемо, Джесси, предсказуемо.       — Тогда, надеюсь, ты хотя бы подготовился к моему приходу? — кривая ухмылка скользит по лицу Джейсона, пот выступает на висках. Знал бы этот божок, как много лидер Ордена Камня ощущает к нему. — Я верну себе мой город.       — И как же ты планируешь это сделать?       — Как минимум, не стану драться. — Рука непринужденно откидывает меч в сторону, тот со звоном откатывается к дальней недостроенной стене. Холод пробегает по спине, пальцы немеют. Он безоружен, поднимает ладони в знак примирения. — После восхитительного путешествия в подбедроковый мир, я не растерял рациональность. Ты ведь просто убьёшь меня, если я попытаюсь.       — Какой умный, — на тёмно-сером лице, с острыми, прямыми очертаниями, скользнула улыбка. Клыки, у Ромео чёртовы акульи клыки. Ветер треплет ярко-красные волосы, спускающиеся на плечи, под стать козьей бородке. На ум невовремя приходит вопрос, насколько старо это существо, так отчаянно пытающееся овладеть человеческим социумом. — Интересно бы послушать, что ты, мелкая букашка, будешь делать?       Джейсон ощутил тяжесть каждой косточкой своего тела — вздох вырвался вместе с паром. Золотой отблеск глаз напротив сверкнул смеющимися искрами, админ сощурился, наклоняя голову. Ему не нужно особых усилий, чтобы сломать, подчинить, убить человека — Джесси почти уверен, что этот холод, окутавший его в одночасье, бог призвал одной мимолётной мыслью. Так, чтобы поиграться. Столь могущественная сила заставляет нутро скрестись в черепушке от беспомощности и, на удивление, трепетать. И невольно вырывается хриплое:       — Я хочу твою силу.       От такого выражения админ повел бровью, потом ухмыльнулся, затем рассмеялся и затих, смотря на Джесси с выраженным презрением. Словно бы лидер Ордена Камня жалкий попрошайка, посмевший дотронуться до его одежды грязными руками.       — Ты… Что?       — Не пойми меня неправильно, я… Я не собираюсь использовать эту силу против тебя, просто… Она восхищает. И если ты-       Джесси не успевает договорить — его хватают за горло, поднимают, ноги отрываются от каменного пола. Тело содрогается, ладони вцепляются в чужие руки в мольбе пустить воздух в лёгкие, но мечник видит напротив лишь помутненные от садизма глаза. Когда кажется, что вот-вот парень потеряет сознание, админ кидает его на широкий письменный стол.       Джесси судорожно дышит, между хрипами потирая шею. Не успев опомниться, его тут же прижали бедрами к этому же столу. Цепкие пальцы схватили челюсть Джейсона, повернули в сторону, оголяя ухо.       — Ты даже представить себе не можешь, как мне интересен, Джесси из Маяка, — шепот обжигает, вызывает чувство, граничащее со страхом, восхищением и предвкушением. Пугающе длинный, даже змеиный, язык проходится по раковине уха, вызывая у мечника дрожь. — Но ты забываешься. Везде суёшь свой носик, как любопытный кот, пакостишь, стоит мне оставить тебя одного. Смышлёный, упрямый, непокорный. Обманываешь, разрушаешь, путаешься под ногами, а теперь заявился ко мне и требуешь божественного прикосновения?       — Это. Мой. Город. — шипит в ответ Джейсон, кусая губу, когда чувствует чужое бедро между своих ног. Одежда админа жёсткая, странная, будто бы сросшаяся с телом. — Я лишь предлагаю сделку.       — Богу не нужны сделки. С чего бы мне не взять то, что я хочу, силой?       — Ты ведь джентльмен, — рвано улыбается Джесси, стреляет в Ромео игривым взглядом. Но, признаться, ему до ужаса страшно. Ромео — убийца, тварь с безграничными возможностями, неизвестно, что на этот раз он решит устроить своим творениям. Осознавать, что предки Джейсона были созданы волей этого существа, было… неприятно. Однако, разум застилает морок бессмысленной похоти. Ид, затыкая суперэго, твердит о удовольствии, что сейчас разносится по телу волнами из-за слегка грубых рук на бёдрах. Его, блять, влечёт к божественности. Этого не вытравишь. — Мне нужен мой город, тебе нужен друг. Сделав меня подобным себе мы могли быть друзьями. Может, даже больше.        — Это уже мне решать, кем ты для меня будешь. — Зубы скребут по коже, оставляя царапины, чуть кровоточащие ранки. Щиплет. Джейсон ёрзает, чувствует, как суставы отдаются сладкой болью, с нетерпением выдыхает.       — Я лишь… Распознаю твои… Смешанные сигналы, — он податливо сводит руки над головой, обхватывает ногами чужой таз. Указательный палец Ромео растягивается в коготь, разрывая белую рубашку Джесси. Тот мелко дрожит, стоит ткани с характерным звуком разойтись, обнажая торс со шрамами и множественными родинками. — Так ты… согласен или просто хочешь меня трахнуть?       — Подумай ещё раз, — рычит админ, прижимаясь лбом ко лбу человека, и от этого звука по коже проходит вибрация. Волосы спадают из-за заострённых ушей, стелются на щёки Джейсона. Тот жмурится, вдыхая запах чего-то горелого. Щекотно, он сдувает пряди с лица. — Ты хоть осознаёшь, что просишь?       — Безграничную власть над миром и симпатичного бессмертного парня, — Джесси понизил тон голоса, отдаваясь ощущениям. Тело Ромео будто источало жар, или это он сам успел распалиться под настойчивым трением чужого бедра. Мурашки бегут по загривку, стоит админу провести ладонью от кадыка до пупка. — Просто не могу смириться с тем, что кто-то сильнее меня.       — А милый Джесси не такой уж белый и пушистый, как говорят, — хрипло смеётся Ромео, впивается поцелуем-укусом в плечо, и поднимается, осматривая картину целиком. Джейсон, живая легенда, полуголый, в разодранной рубашке, лежит на столе, смиряя ненавистного захватчика Маяка мутным, пошлым, полным желания взглядом. — Знал, что мы похожи.       Чувство, будто перед прыжком. Джейсон видит, как по нему скачет изучающий взгляд Ромео. Очевидно, ждёт реакции. Мечнику есть что терять, но сейчас, когда жажда покорить бога завела его в пасть ко льву, остаётся только подчиниться и посмотреть, как далеко всё это зайдёт.       — Сделай уже хоть что-нибудь, — сдаётся Джесси, прикрывая веки и закусывая губу. Админ ухмыляется, срываясь на лёгкий смешок.       — Какие же вы, люди, одинаковые, — рука проходится по ткани штанов, по вставшему члену, чувствуя дрожь. Поднимается выше, оглаживает пресс, продольные шрамы, вздымающуюся грудную клетку в неровном дыхании. Бог наслаждается еле слышным стоном, стоит его ногтям ущипнуть затвердевшие соски. Он сам не до конца понял, всегда ли Джейсон такой чувствительный, или админу так захотелось. — Хорошо, Джесси из Маяка, я сделаю тебя богом.       Лидер Ордена Камня податливо поднимается, когда руки Ромео берут его за подбородок и тянут, чтобы усадить на колени, предварительно превратив остатки одежды в разорванное тряпьё. Сам бог уже обнажён, завораживает красными полосами на руках, торсе, рёбрах. Холод кусает кожу плеч, бёдер, хочется спрятаться от настойчивого взора админа, но Джейсон лишь трётся о чужой вставший член. Цвет кожи такой же тёмно-серый, что раззадоривает воображение.       — Я не могу просто сесть, — чуть хмурится Джесси, отставляя вопросы о нужности соития. Ромео улыбается, выставляет ладонь вперед, где через мгновение начал проявляться, даже собираться по частичкам, продолговатый тюбик. Щёки парня заливаются краской, он осторожно берёт левитирующий предмет, открывает, уводит взгляд.       — Если скажу — сядешь, — командует Ромео, не стирая с лица ухмылку. Джесси не отвечает, лишь упирается лбом в грудь Ромео. Пальцы в прозрачной смазке, скользят по ягодице, оглаживают кольцо мышц. Толкает внутрь, медленно двигает, шипит, не поднимает головы. Админ утробно рычит от нетерпения. Мечник судорожно выдыхает, когда ладонь партнёра порывисто помогает растянуть стенки сфинктера. Это так пошло, что хочется провалиться под землю. Раза два.       А бог сейчас довольно милостив. Кожа горит под настойчивыми укусами на шее, и парень совсем не замечает, как член Ромео медленно входит, как Джейсон сам садится, сдавленно дышит в ладонь. Не став особо церемониться, админ в одно движение насаживает мечника на себя, выбивая из последнего кислород. Даёт привыкнуть, но не утруждает себя помочь, как-то убрать боль в чужом теле.       Власть. Сейчас Джесси полностью во власти Ромео — план с терминалом потерялся между громкими вздохами, болью и удовольствием. Ритмичные, но медленные, хлюпающие звуки разжигали в сознании страсть. Вскинув голову, он ловит ртом воздух, стонет, скалится. А взгляд Ромео затуманился, утратил желтый блеск. Он будто пытался остаться в сознании, вцепился ладонями в предплечья Джейсона.       Жарко. Кожа влажная. Джесси не знает, куда себя деть, из-за вездесущего удовольствия, кое он никогда раньше не испытывал. Мечник не тактильный, но сейчас тянется к костлявым ладоням властителя мира. Тянется к лицу, осторожно целует в уголок губ. Ромео понимает, принимает, сам впиваясь в чужие губы. Прикусывает до крови, запускает язык глубже, по самую глотку, заставляя Джейсона давиться и отпрянуть, только для того, чтобы вновь прильнуть, развязным сознанием пытаясь повторить движения змеиного языка. А ещё стонет. О, как же он стонет, прямо в чужой рот!       Джесси чувствует, словно они сплелись в одну струну, напряжённый нерв, готовый вот-вот порваться. Чувство, куда глубже, чем при сексе. Они стали одним целым, смешиваясь воспоминаниями. Он видит Ромео, чувствует его многовековую историю — во мраке, со смазанными лицами смертных, что приходят и уходят, оставляя после себя эхо имени. Смазанные города, их руины, войны, окровавленные долины — точечные вспышки почти лишены эмоций. Когда бессмертен, цикличность самой жизни перестаёт удивлять, радовать, и отчасти Джейсон может понять поведение админа.       Джесси видит себя, яркого, чёткого. Очертания его лица размалёваны маслом — с точками-веснушнами на щеках, с патлатыми волосами. Дай этому воспоминанию несколько веков — и лицо смажется, подобно миллионам людей до него. Но теперь, когда они, мать вашу, трахаются на башне, времени понадобиться больше… времени, чтобы стереть Джесси из головы.       Боль приводит в чувство. Она жгучая, будто прожигает в нём линии — и правда, бросив взгляд на своё голое тело, он обнаружил медленно ползущие по нему зелёные полосы. Они рассекают кожу подобно лезвию, но мечнику слишком хорошо, чтобы возмущаться. Руки Ромео подхватывают его таз, фиксируют для того, чтобы он сам начал двигаться — быстро, резко, позволяя партнёру обхватить его плечи. Тот пытается сдержать стоны, закрывает рот ладонью, но получается плохо. Кожа покрывается тёмным пигментом, выцветает, сливается цветом с Ромео.       Кончает Джесси со вспышкой изумрудных глаз. Это слепит на секунду, хлопает фейерверками под веками, разливается усталостью по напряжённым мышцам. Джейсон оседает на грудь Ромео, тяжело дышит, чувствует, как мягко выскальзывает из него член — весь сочится тёплым семенем, и дай боже, чтобы оно было белого цвета. Дрожь уходит не сразу, как и зуд на полосах. Они ноют, как свежие раны, но вскоре перестают, холодея. В носу остался запах Ромео — гарь, а от Джесси веет мхом и еловыми иголками.       К Джейсону приходит сила. Она наполняет его, даёт приподняться, вернуться в прежнее положение. Ромео выглядит, как уставший после работы скульптор, растеряв прежнее безумие и надменность. Джесси следит, как ладонь бога проходит по его теперь тёмным, почти чёрным плечам, чертит узоры вслед за зелёными нитями на коже — от ключиц по грудине на рёбра. Отчего-то становится не по себе. Джесси стал одним из тех, кого он ненавидел. Да и какой ценой? Но опьяняющая сила, которая пульсирует на кончиках пальцев, тешит ид. Мечник словно очутился во сне, а секс, так, приятное дополнение.       Рассудок, впрочем, остужает распалённое сознание. Было, конечно, мило, но Джейсон будет придерживаться изначального плана. Сейчас он поднимется, потренируется с новыми возможностями и навсегда избавит мир от божественных сил. А пока ещё немного полежит в полуобъятиях этого усмирённого убийцы.